Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 268, 2012
“В синеве идеального купола…”
В синеве идеального купола
над покрывшимся ряской прудом –
там, где облачко брови насупило,
перед тем как пролиться дождем,
в плотной массе дымящего воздуха –
там, где правит природой весна,
где пернатые братья без отдыха
голосят над землей дотемна,
в глубине бесконечного космоса,
где-то там, где живет херувим, –
будто кролик в классическом фокусе,
спрятан светлый источник любви.
Крутился шар…
Под вечер дождь завел свою шарманку,
залил слезами двор, а спозаранку
ушел неслышно вместе с темнотой
в заоблачное царство на постой.
Лучом взмахнуло солнце, как маэстро.
День отозвался праздничным оркестром,
и танцевал до ночи желтый лист
под соло ветра очумелый твист.
Крутился шар, а за моим оконцем,
как заведенный, дождь сменялся солнцем,
пока, судьбою сдавленный в тисках,
я на постой не скрылся в облаках.
* * *
Все ушли… Перепалки умолкли.
Будто палкой по лбу – тишина.
Мокрой тряпкой сметает жена
пережеванные кривотолки.
Стали резкими книжные полки,
белый лист и малевич окна.
Кот храпит – что ему до пророчеств
и речей перепивших друзей?
Сколько другу в глаза ни глазей,
одиноким останешься к ночи,
даже слившись с любимой. Короче,
с тишиною тебя, ротозей!
Все ушли… Опустела квартира.
Я, как Будда, парю в пустоте,
позабыв о храпящем коте.
Отголоском прошедшего пира
чуть звенит эмигрантская лира.
Жизнь промчалась в сплошной суете…
Как я тут очутился? Откуда
этот сдавленный стон, и зачем
на чужом повлажневшем плече
я дышу, а когда-то – не буду?
Как поверить в грядущее чудо
воскресения в светлом луче?
Вдалеке от уснувшей планеты,
извалявшись в межзвездной пыли,
я грущу о ландшафтах Земли,
о куплете своем недопетом,
о куда-то исчезнувшем лете
и друзьях, что зачем-то ушли…
* * *
Стрекоза опустилась на рваный лоскут разнотравья
под надрывные крики кукушки, а в сонном ручье
проступило колечко из солнца в лазурной оправе…
Я увидел все это вчера в городской толчее,
направляясь, как зомби, к невидимой смертному цели.
“Вот и лето!” – мелькнула в сознании мысль, а вокруг
уже пахло концом бесконечной рабочей недели.
Я приду непременно на этот увиденный луг,
к ручейку, еле слышно журчащему между камнями,
лишь до цели дойду, лишь сойду по дороге с ума,
поглощенный своими мечтами, делами, грызнями,
всей неправильной жизнью, где даже в июле – зима.
Брюссель