Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 266, 2012
Виталий Амурский
Венецианские подстрочники
“Венеция венецианкой…”
Б. Пастернак
1
Увядшей травою пахнет ли,
Приблизившейся ли зимой,
Но мягко сквозь воздух бархатный
Исходит она синевой.
Слетев со страниц Муратова
(Где каждый дворец – Геликон!),
На мрамор крыльца парадного
Присаживается голубком.
Покачивается тенями,
Подрагивает, как огонь,
В соборах трется телами
И крестится на мадонн.
Движеньями света и мрака
Колышет высокий лик
В златых апсидах Сан-Марко,
В мозаиках жарких их.
2
Тут, где сказки не новы,
Как в корзинах цветы,
Можно тень Казановы
Встретить в сонме святых
И в Летейские воды,
Сквозь чернильную муть,
Под дрожащие своды,
Как в себя, заглянуть.
Можно. Нужно ли только
Да и важно ли впрямь?
Воздух, схожий с настойкой,
Пью, а все же не пьян.
3
Чем дальше центр, тем ниже небосвод –
У оптики особые приметы,
А рам оконных городской кроссворд
Предполагает легкие ответы.
Но я в словесных играх не мастак,
И скучно мне искать для клеток буквы –
Иное дело открывать места,
Где равнозначны площади и бухты.
4
Времени ладони,
Камни с именами,
Юркие гондолы
В улочках-пеналах.
С набережной сходни
Клавишами в воду.
Осень на исходе,
Сумрак ее – вот он.
САН-МИКЕЛЕ
Letum non omnia finit
(“Смерть не все за собою уносит”)
Проперций, Элегии, 4,VII
Надпись на могильной плите Бродского
Тучи словно из никеля
И зеркальна вода.
Заезжал на Сан-Микеле,
А затем – навсегда.
Только птичьими стаями
Под созвездьями лет,
По снегам, что не стаяли,
В юность тянется след.
Ветер Балтии острый,
Где молитва и гимн,
И Васильевский остров –
Все навеки – другим.
И что было сомнительно –
Не аукнется впредь,
Тут, в покое Сан-Микеле
Обретя свою твердь.
Лишь колышется будто бы
Предвечерняя стынь
Над соседнею бухтою,
Над причалом пустым.
Париж