Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 266, 2012
Ренэ Герра
Н. И. Исцеленнов – архитектор, художник и книжный график
к 120-летию со дня рождения
15 марта 1973 года, узнав из объявления в парижской эмигрантской газете “Русская мысль” о том, что 25 марта Н. И. Исцеленнов прочтет доклад “Колокольный звон – глас Церкви”, я решил пойти в приходской католический зал Св. Марии в XVI округе Парижа. Я, конечно, уже знал, что художник-архитектор Исцеленнов долгие годы был председателем общества “Икона”, но моя тогдашняя задача была иная: выяснить, является ли докладчик автором иллюстраций к уникальной книге А. Ремизова “Пляс Иродиады”, изданной в Берлине в 1922 году.
В этот знаменательный для меня день потомственный русский интеллигент выступал блестяще – сухощавый, старомодно элегантный. В конце лекции я к нему подошел и задал отчасти неуместный вопрос: “Не вы ли оформляли 50 лет назад книгу Ремизова?” Услышав это, Николай Иванович, которому было уже почти 82 года, слегка смутился: “Вы первый человек, кто за все эти годы вспомнил об иллюстрациях к этой книге”, – сказал он и тут же предложил встретиться у него дома.
В назначенный день и час я пришел к нему на улицу Генего в VI округе. Хозяин принял меня радушно и представил своей жене, художнице Марии Александровне Лагорио. Это первое у них чаепитие было незабываемо! Я будто перенесся в дореволюционный Петербург – старинная русская мебель, фарфор, картины, портьеры и мягкая задушевная беседа двух петербуржцев. Начался рассказ о жизни в русском Берлине начала 20-х годов, о “Доме искусств”, об издательстве “Трирема”, о русском довоенном Париже, об обществе “Икона” и его выставках, лекциях, статьях в журнале “Возрождение” и газете “Русская мысль”. В конце беседы, любезно надписав экземпляр “Пляс Иродиады”: “Ренэ Юлиановичу Герра от автора этих рисунков в Париже, 1973 г. Арх. худ. Н. Исцеленнов”, – хозяин неожиданно вышел в соседнюю комнату и быстро вернулся с заранее, видимо, приготовленным пакетом, после чего торжественно протянул его мне. В пакете была рукопись А. Ремизова, которая хранилась у него полвека. Это был для меня поистине царский подарок. Я был необычайно тронут, и особенно тем, что Николай Иванович увидел, понял: перед ним читатель – почитатель великого русского писателя, и сия рукопись найдет достойное место в его собрании, то есть украсит мою “ремизовиану”. Мы потом еще несколько раз встречались в Париже и у меня в Медоне. Исцеленнов увлеченно рассказывал о своих встречах с И. Билибиным, Д. Стеллецким, В. Рябушинским, П. Муратовым. Для меня особенно интересен был рассказ о Муратове, по причине его давней дружбы с Борисом Константиновичем Зайцевым, которому он посвятил свои “Образы Италии”.
Естественно, я задал Николаю Ивановичу всевозможные вопросы о книгах, которые тот оформлял в Берлине, так как тема эта меня волновала уже тогда. Ведь он один из первых художников-эмигрантов, кто выполнил иллюстрации для “Пиковой дамы” А. Пушкина (Берлин, книгоиздательство “Нева”, 1922) и тем самым вписал свое имя в один ряд с А. Бенуа, И. Билибиным, М. Добужинским, В. Шухаевым, В. Зворыкиным, Н. Гончаровой, Л. Заком, В. Масютиным, Ф. Захаровым, Н. Зарецким, А. Алексеевым, И. Лебедевым, С. Соломко, В. Ле Кампион, А. Старицкой, П. Хентовой, А. Беловой, В. Бубновой – прославленными иллюстраторами “пушкинианы”: “Пиковой дамы”, “Сказки о золотом петушке”, “Бориса Годунова”, “Евгения Онегина”, “Повестей Белкина”, “Сказки о царе Салтане”, “Медного всадника”, “Бахчисарайского фонтана”, “Арапа Петра Великого”, “Руслана и Людмилы”, “Домика в Коломне”, “Графа Нулина”, “Пира во время чумы”, “Гробовщика”, “Капитанской дочки”, “Гавриилиады”, “Моцарта и Сальери”.
Берлин начала 20-х годов, который Владислав Ходасевич назвал “мачехой русских городов”, стал для Исцеленновых не просто “перевалочным пунктом” и “узловой остановкой” на маршруте Петербург – Париж. “Берлинский” этап их жизни оказался в высшей степени насыщенным и плодотворным. Здесь они вошли в совет “Дома искусств” – аналога петроградского (Мойка, 59), действительными членами которого уже были писатели и публицисты: А. Белый, Н. Минский, М. Горький, Р. Гуль, А. Даманская, А. Толстой, Н. Крандиевская-Толстая, А. Ремизов, П. Сувчинский, С. Эфрон, Л. Шестов, И. Эренбург, А. Ященко, А. Вишняк, З. Гржебин, а также художники: К. Богуславская, В. Масютин, Н. Миллиоти, И. Пуни, П. Хентова и еще 83 ассоциированных члена (члена-соревнователя), среди которых А. Арнштам, А. Залшупин, К. Дыдышко и др. Можно прочесть в двух редчайших “Бюллетенях” “Дома искусств” (1922), что на вечерах неоднократно выступали – сначала в большом кафе “Ландграф” на Курфюрстен-штрассе, 75, а потом на Ноллендорфплац, в кафе “Леон”, – А. Белый, А. Ремизов, А. Толстой, И. Эренбург, Г. Адамович, Г. Иванов, Ф. Степун, и среди них – Н. Исцеленнов, читали свои стихи С. Есенин, М. Цветаева, А. Белый, Б. Пастернак, И. Эренбург, Н. Минский, Вл. Ходасевич.
В Берлине, в своем издательстве “Трирема”, Н. Исцеленнов выпустил в 1922 г. альбомы рисунков “Московские типы”, а в 1923 – “Берлинские уличные типы” и автолитографированную книгу “Екклезиастъ” (отпечатано 100 нумерованных и подписанных художником экземпляров). В моем собрании хранится экземпляр № XIII с дарственной надписью: “Ренэ Юлиановичу Герра на память о встрече в Париже в мае 1973 г. Н. Исцеленнов”.
В ходе наших бесед я узнал, что Николай Иванович родился в Иркутске 31 мая/12 июня 1891 года. Его отец, Иван Федорович Исце-леннов, был купцом II гильдии и городским головой Иркутска. В 1909 г. Николай окончил иркутскую гимназию и поступил на архитектурное отделение Академии художеств в Петербурге. В 1911 году он был уже помощником архитектора по реставрации Ипатьевского монастыря в Костроме, в 1913–1914 гг. спроектировал храм Николая Чудотворца при подворье Палестинского общества в Петербурге (его проект был лично одобрен Государем). В декабре 1917 года, по окончании академии, Н. Исцеленнов получает звание архитектора-художника за проект Военно-исторического музея в столице. Тогда же он успел выполнить две графические работы под одним названием – “Архитектурная фантазия”, которые хранятся в Третьяковской галерее.
В 1920 году Н. Исцеленнов бежал с матерью по льду Финского залива в Финляндию. В Хельсинки он женится на художнице Марии Александровне Лагорио, ставшей верной спутницей всей его жизни. Теперь я жалею, что мало говорил с ней, что, по молодости, недостаточно интересовался творчеством Марии Александровны. Дело в том, что она была очень скромной, молчаливой, застенчивой и всегда оставалась как бы в тени своего блистательного, красноречивого и обаятельного супруга. Я еще не знал тогда, что в Петербурге она училась в Рисовальной школе Императорского общества поощрения художеств у И. Билибина и Е. Лансере, а с 1915 года участвовала в выставках “Мира искусства”, хотя в то время у меня уже были книги с ее потрясающими иллюстрациями: Oscar Wilde Dorian Grays Porträtt (Helsingfors, 1921); 12 Zeichnungen, литографический альбом (Берлин, изд. “Трирема”, 1922); Kikimora Erotique (Берлин, изд. “Трирема”, 1923); “Царица Тамара”, поэмы М. Лермонтова с гравюрами на дереве (Берлин, изд. “Трирема”, 1923); Э. Т. А. Гофман “Дон Жуан” (Берлин, изд. Вальтеръ и Ракинтъ, 1923) с посвящением: “На память Ренэ Юлиановичу Герра о наших встречах М. Лагорiо. 1974”. Вместе с мужем, М. Лагорио выставляла оригинальную книжную графику: серию гравюр на дереве и линолеуме – в Берлине, в кабинете графики Генриха Триттлера, в Мюнхене, в галерее нового искусства Ганса Гольца, и во Франкфурте-на-Майне.
После берлинского периода, в 1924 г. Исцеленновы переезжают в Прагу, где в канун нового 1925 года состоялась их совместная выставка,.. Они выполнили проект декораций к опере Ж. Оффенбаха “Сказки Гофмана” (1924) для пражской Немецкой оперы, где прежде, до них, в 1920 году, работал А. Пожедаев, оформлявший спектакли труппы Анны Павловой. Трудился здесь и М. Андреенко: в 1922 году он создал декорации к первой постановке оперы П. Хиндемита “Нуш-Нуши” (Андреенко в 1921–1923 гг. служил главным декоратором русского Камерного театра, где оформил с десяток спектаклей).
В Праге Николай Иванович сблизился с Сергеем Эфроном, и они вместе с режиссером англичанином А. Брэйем пытались создать театр-студию, в которой предполагали поставить драму “Царь Максимилиан” А. Ремизова и “Метель” М. Цветаевой. Увы, эта затея провалилась. Зато тогда же, в 1924 году, в известном русском издательстве “Пламя” выходит поэма-сказка М. Цветаевой “Мóлодец” с изящной обложкой работы Н. Исцеленнова.
В октябре 1925 года Исцеленновы, наконец, прибыли в Париж – столицу Зарубежной России, где и закончились их эмигрантские скитания. Об их общественной деятельности можно узнать из русских эмигрантских газет того времени, как, например, из объявления о том, что 6 мая 1926 г. в Русском художественно-промышленном институте состоялось собрание, где был зачитан доклад председателя собрания директора института Н. Глобы “О русском национальном художестве”; среди присутствующих – И. Билибин, Б. Билинский, Б. Григорьев, К. Коровин, Н. Миллиоти, С. Соломко, А. Экстер и Н. Исцеленнов с М. Лагорио-Исцеленновой.
Знакомство Исцеленнова с председателем общества “Икона” Владимиром Павловичем Рябушинским во многом определило его дальнейшую судьбу. Главной задачей общества “Икона” было изучение и охрана древней иконы, сохранение иконописной традиции и восточнохристианского искусства, ознакомление западного мира с иконописанием. Первое учредительное собрание общества состоялось 24 июня 1927 года. Среди основателей и членов первого Совета общества были также С. Маковский, И. Билибин, Д. Стеллецкий, П. Муратов, кн. С. Щербатов, кн. Г. Трубецкой, С. Третьяков (в 1929 г. завербованный ИНО ОГПУ, а в 1937 замешанный в похищении генерала Е. Миллера, руководителя РОВСа). Почетными попечителями были Вел. кн. Ксения Александровна и митрополит Евлогий, а в почетные члены были избраны французские академики Миллэ и Брейэ и русские профессора А. Грабарь и Н. Окунев.
Общество “Икона” объединило как ценителей русской старины, так и иконописцев. Почти сразу после его основания туда вступили Н. Глоба, С. Щербатов, иконописцы кн. Е. Львова, Ю. Рейтлингер, Т. Ельчанинова, Г. Морозов, С. Рыжкова-Чекунова, прославленный о. Григорий Круг и Л. Успенский. Николай Иванович стал старостой иконописной мастерской, а в 1951 г. председателем общества. Главными направлениями в общественной деятельности “Иконы” были устройство публичных докладов (за все время – больше 50), издание каталогов, брошюр по православной иконе и организация выставок (общим числом – 35). На этих, говоря современным языком, презентациях старинные иконы соседствовали с современными, написанными парижскими иконописцами-эмигрантами.
Лекции Н. Исцеленнова начались в Обществе еще до войны. Перелистывая русскую эмигрантскую периодику того времени, можно найти объявления о них – то в газете “Последние новости”, то в “Возрождении” или “Иллюстрированной России”, а после войны – в газете “Русская мысль”. Вот темы некоторых: “Росписи русских храмов” (29.11.1938); “Храм, построенный Святым Владимиром, и его значение для последующей русской церковной архитектуры” (21.03.1939); “Иконостас в русской церкви” (18.04.1948); “Искусство иконы, особенности ее и традиции и отношение к архитектуре” (30.12.1948); “О преемственности деятельности общества ▒Икона’” (31.07.1949); “Иконографический смысл древних русских иконостасов” (26.02.1950); “Сказ об иконе Федоровской Божией Матери” (17.12.1950); “О возвращении к древней русской архитектуре и традиционным иконам в С.-Петербурге в 1904–1914 гг.” (20.12.1953); “Об Академии художеств, о развитии русского искусства в царствование Екатерины II, о русском церковном зодчестве” (08.11.1958); “Расхождение искусств Западной и Восточной Церквей” (20.12.1959); “Об иконописании” (25.12.1960); “Преподобный Андрей Радонежский, иконописец, прозванный Рублев” по случаю 600-летия со дня рождения (26.03.1961); “Колокольный звон – глас Церкви” (июнь 1961); “История возрождения иконописания” (17.12.1961); “О каноничности икон” (19.12.1965); “Проблема каноничности иконописи” (30.01.1966); “О положении Византии в периоды иконоборчества, о торжестве православия, о начале канонической иконы” (27.03.1966); “Принципы православного церковного искусства” (27.03.1966); “Иконы русских святых” (24.04.1966); “Памяти покровителя иконописцев, преподобному Иоанну Дамаскину” (18.12.1966); “О константинопольских мозаиках” (10.12.1967); “Облик греческих храмов и их сравнение с русскими” (01.12.1968); “Об архитектуре русских храмов” (06.03.1970); “Иконы и стенопись в православных храмах” (15.03.1970); “О колокольном звоне” (14.11.1972); “Рождественская радость в иконописи и песнопениях” (23.12.1973); “О мозаиках собора Св. Марка в Венеции” (14.12.1975) и другие.
Случайно, в конце 70-х годов, я нашел в Париже часть архива русской масонской ложи “Гермес” (третьей по счету после “Астреи” и “Северного сияния”). Из этих документов я узнал, что и Н. Исцеленнов стал вольным каменщиком – безусловно, не без влияния основателей общества “Икона”. Он был посвящен 30 ноября 1929 года, а 9 мая 1930 возведен во 2-ю степень. С 6 декабря 1929 г. он работал под руководством досточтимого мастера ложи И. Фидлера, в 1932 Исцеленнов – 2-й дьякон, в 1932–1933 гг. – 2-й обрядоначальник, в 1934-м – 2-й эксперт. В ложе “Гермес” он прочитал доклады: “О современности с точки зрения искусств” (20 марта 1932) и “Человек как носитель творческой энергии” (6 мая 1935). Членом ложи он оставался до 1936 года.
В конце 20-х годов Исцеленновы расписывали фарфор в стиле русского модерна для фабрики кн. Ф. Юсупова “Фолья”. Их картины и фарфоровые изделия выставлялись рядом с работами Анненкова, Бакста, Бенуа, Билибина, Бушена, Добужинского, Гончаровой, Григорьева, Зака, Коровина, Ларионова, Малявина, Миллиоти, Пуни, Серебряковой, Сомова, Стеллецкого, Шухаева, Чехонина, Яковлева и др. на престижной выставке старинного и современного русского искусства в брюссельском Дворце изящных искусств в мае-июне 1928 года. Благодаря содействию парижского Общества друзей русской книги на ней был устроен отдел графики и иллюстрированной книги, среди экспонатов которого выставлены три книги Н. Исцеленнова и М. Лагорио. В моем собрании хранится каталог этой выставки с надписями Ю. Анненкова, Д. Бушена, Л. Зака, Н. Исаева, Г. Шилтяна, Р. Добужинского, М. Лагорио и Н. Исцеленнова: “Ренэ Юлиановичу Герра. Время не идет – время стоит, это жизнь идет. Сентябрь 1978 Н. Исцеленнов”.
В это же время и до конца 30-х годов Исцеленнов бесплатно проектировал и строил православные храмы: храм-памятник во имя Святого и Праведного Иова Многострадального в Брюсселе, возведенный в память Царя-мученика Николая II и всех русских людей… богоборческой властью в смуте убиенных (заложен в январе 1936 года, был вчерне завершен в 1937 г., освящен только в 1950); храм Св. Александра Невского в Льеже, Бельгия (росписи и убранство выполнены по эскизу Н. Исцеленнова, иконы В. Сергеева, кн. Е. Львовой, Ю. Рейтлингер, освящен в 1934-м, в 1953 г. храм был выстроен заново при участии Н. Исцеленнова), а также звонницу Сергиевского подворья в Париже. Занимался он и отливкой церковных колоколов, росписью фресок и иконостасов (по его проекту были созданы иконостасы храма Знамения Божией Матери в Париже, Ильинской церкви на православном кладбище в Хельсинки, а также в русском православном храме св. Троицы, устроенном в часовне замка принцессы Доротеи, будущей жены Павла I, императрицы Марии Федоровны в Монбельяре).
Его картины, вместе с работами А. Белобородова, А. Бенуа, И. Би-либина, О. Браза, П. Шмарова, М. Добужинского, Н. Гончаровой, К. Коровина, П. Мансурова, З. Серебряковой, К. Терешковича, были показаны в Париже в известной галерее “D’Alignan” на улице Ла Боэси в июне 1931 года. Работы М. Лагорио и Н. Исцеленнова были на ретроспективной выставке русского искусства XVIII–XX веков в Праге (1935). В моем собрании – уникальный экземпляр каталога с автографами Н. Исцеленнова, М. Лагорио, Д. Бушена, А. Серебрякова, Л. Зака, Т. Логиновой. В 1948 году Н. Исцеленнов показал на 30-й выставке общества “Икона” картины и рисунки на темы русской религиозной архитектуры. Выставлялся с женой и в Большом дворце на Салоне независимых с 1951 по 1959 гг.
В 1933 году Н. Исцеленнов вошел в секцию художников при Союзе деятелей русского искусства во Франции для юридической защиты профессиональных интересов и авторских прав русских художников. В правление секции, возглавляемое И. Билибиным, вошли: К. Вещилов, С. Жуковский, А. Лаховский, Г. Шильтян. В секцию, кроме Н. Исцеленнова, записались А. Н. Бенуа, Д. Бушен, Г. Григорьев, Н. Исаев, К. Коровин, гр. А. Ланской, Н. Миллиоти, П. Нилус, И. Пуни, З. Серебрякова, Д. Стеллецкий, К. Терешкович, кн. А. Шервашидзе, П. Шмаров, кн. С. Щербатов и др.
После смерти Рябушинского (7 октября 1955 г.) Исцеленнов написал блестящую статью “Памяти Владимира Павловича Рябушинского”, напечатанную в литературно-политическом журнале “Возрождение” (Париж, 1955, ноябрь, № 47), с которым он сотрудничал с марта 1955 по ноябрь 1958 года. Его статьи (“О русской иконописи”, “Храм Василия Блаженного”, “Смертью смерть поправ: православные иконы Воскресения Христова”, “Судьба Петербурга по его соборам”, “Вера, Надежда, Любовь и София Премудрость, Матерь их”, “О храмах, куполах и многоглавии”, “Сказ о Федоровской иконе Пресвятой Богородицы Умиления”, “Архитектурный отдел Академии художеств”, “Кремль”) всегда открывали номер журнала.
На общем годичном собрании “Общества охранения русских культурных ценностей” под председательством Д. Рябушинского 20 января 1956 г. Н. Исцеленнов был избран в члены-основатели, а с ним вместе акад. А. Грабарь, А. Лампе и кн. В. Тенишев. В 1961 г. вышла книга “Слова и поучения блаженной памяти митрополита Владимира” с обложкой Н. Исцеленнова под редакцией моего покойного друга П. Ковалевского, автора прекрасной книги “Зарубежная Россия” (Париж, 1971). Для второго тома этой же книги, по предложению автора, Исцеленнов написал главу об обществе “Икона” в Париже. Экземпляр этой книги 1973 г. с надписями П. Ковалевского и Н. Исцеленнова также хранится в моей библиотеке.
В один прекрасный день Николай Иванович подарил мне одну из своих картин начала 30-х годов, “Монастырь”, которую в память моего покойного друга я счел своим долгом включить в каталог выставки “Они унесли с собой Россию. Русские художники-эмигранты во Франции 1920–1970” – из собрания Ренэ Герра (ГТГ, М.,1995), а также в каталог выставки “Русское искусство в изгнании в Париже 1920–1970” – из собрания Ренэ Герра (Люксембургский дворец, Париж, 1995) и в каталог выставки “Русская живопись в изгнании во Франции” – собрание Ренэ Герра (Музей современного искусства, Ницца, июнь-сентябрь 1995).
В одну из наших встреч я показал Николаю Ивановичу книгу воспоминаний художника Владимира Милашевского “Вчера, позавчера” (изд. “Художник РСФСР”, Ленинград, 1972), в которой я неожиданно нашел строки о нем: “Архитектор Целенов носил бархатный пиджак в талию, с весьма длинными полами. Из рукавов выглядывали кружевные манжеты. В некоторых торжественных случаях носился и белый кружевной платочек на шее. В случаях же обыденных он ▒просто’ повязывал пышным бантом черный шелковый платок, который еще скалывался римской камеей из двухслойного оникса. На пальце перстень с резным, тоже римским камнем. Что твой Онегин, а может, и сам великий Росси!” Николай Иванович – человек сдержанный – растрогался, прочтя о себе, – наверное, перед ним воскресли прежние годы его молодости в Петербурге.
В последние годы жизни, еще работая инженером строительного общества Кандаурова, Н. Исцеленнов исполнял расчеты для строительства Монпарнасской башни и, как Альберт Александрович Бенуа, проектировал много гражданских построек. В 1979 г. из-за преклонного возраста и разных недомоганий он вместе с женой переехал в русский старческий дом в Сент-Женевьев-де-Буа. Не дожив трех месяцев до своего девяностолетия, Николай Иванович Исцеленнов скончался 24 февраля 1981 года и был похоронен на местном кладбище.
Благодаря своему многогранному таланту, энергии и творческой насыщенной жизни, Николай Иванович Исцеленнов – архитектор, художник, книжный иллюстратор, искусствовед, общественный деятель – стал видной фигурой Русского Зарубежья и поистине вписал свое имя в его славную историю.
Октябрь 2011, Ницца