(Публ. – Г. Эфендиева)
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 256, 2009
В небе – черточки ворон…
Порасплескан, поразвеян
По полям церковный звон.
Расшарашил рощу ветер –
Воробьиный шум и гам…
Мало разве рек на свете
Льнет к прекрасным берегам?!
В сердце – радость, хлеб – в котомку
И – отталкивай ладью,
Изорвав в клочки и скомкав
Всю поэзию свою!
Родилась я, знать, бродягой, –
Мысли, словно паруса,
В эти дни гусиной тяги
Рвутся в дальние леса.
Каждой осенью плаксивой,
Каждой радостной весной
В сердце – жалящей крапивой –
Этот дух бродяжий мой.
Тают сопки в дымке синей,
В горизонтах вязнет взор…
Крики этих стай гусиных
Мне – как вызов и укор.
Знает сердце без запинки
Путь к немеркнущим словам,
К непротоптанным тропинкам,
К нераскрытым островам.
Но дано и мне с другими
Слякоть хмурую любить
Да скулить стихами злыми,
Как дворняга на цепи.
За то, что ты такой бездонно-синий,
За легкий дым китайских деревень,
За гаолян, краснеющий в низине,
За стук копыт по твердому шоссе
Моей гнедой рабы четвероногой,
И за шоссе, за тропы и за все
Ухабистые, славные дороги…
За голубей, взметающихся ввысь,
Как клочья разлетевшейся бумаги,
За частокол, что горестно повис
Над кручей неглубокого оврага…
Я о судьбе не думаю никак,
Она – лишь я, и вся во мне, со мною;
За каждый мой и лошадиный шаг
Я и мой конь, мы отвечаем двое.
Кто дал мне право знать, что жизнь – полет?
Кто дал мне тело, любящее солнце?
О, это солнце, что так щедро шлет
Счастливой луже тысячи червонцев!
Еще одним “спасибо” лик укрась –
От луж, от брызг, от зреющей боярки, –
Ты, беззаботно сыплющее в грязь
Такие драгоценные подарки.
Поля и степь… Взгляни вперед, назад…
О, этот ветер, треплющий нам гривы, –
Коню и мне. Ты, милый, тоже рад? –
Повел ушами, чутко и пытливо…
Мой буйный дух почти зачах.
Но рано думать об уюте,
Но рано думать о вещах.
И по привычке, без упрека,
Я вижу, что трефовый дом
Сужден мне лишь совсем в далеком,
Совсем несбыточном – потом.
И это все за то, что с детства
Меня пугал домашний быт,
За удиранья от судьбы,
За это дерзкое кокетство, –
За то, что, еле копошась,
Упрямая, как Ванька-Встанька,
Я лезла в снег и лезла в грязь
На зло отчаявшимся нянькам.
За это щупаю впотьмах –
Кто здесь мой враг, кто добрый гений,
И мчится, рвется кутерьма
Ошеломленных впечатлений…
И, погружаясь с каждым днем
Все глубже в топкую усталость,
Хочу трефовый дом! На нем
Чтоб флагом счастье развевалось!..
Но, отдых пряча про запас,
Я вижу, средь бодрящих шуток, –
Теперь судьба на зло не даст
Мурлыкающего уюта.
Звонко тьмою в лицо плеснул.
Бьется колокол медной грудью,
Льет расплавленную весну.
Прижимается воздух вешний,
Тает терпкая боль молитв…
У меня от молитвы, грешной,
Только сердце сильней болит…
Ах! Томит меня даже ладан,
Словно запах лесных гвоздик!
Я девчонкой в лесу когда-то
Припадала к земной груди…
Я не стану святой и строгой, –
Так привычно моим ногам
Уставать по земным дорогам,
Танцевать по земным лугам…
Кроткий лик, удаляясь, тает…
О, Святая, простишь ли Ты,
Лишь за то, что я понимаю,
Чем прекрасны твои черты?
Публикация Г. Эфендиевой