Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 252, 2008
Не виниться мне перед Винницей,
не виниться ей предо мной,
всё иначе за далью видится,
да и сам я вдали иной.
Замурована в Муры Винница*
и расписана по чинам,
словно жизнь моя, половинится –
Южным Богом рассечена.**
Коцюбинского или Порика –
с днем рождения и прощай:
обжигая меня без пороха,
город выбросил, как праща.
Над лесами и над болотами
долетел до чужих земель,
с перелетами-переплетами
и обиду забыть сумел.
Затянулись рубцы на памяти –
затерялись среди других,
но из прошлого не пропала ты –
там друзья мои и враги.
Строя новые над могилами
ставки, офисы, этажи,
не накажут и не помилуют –
исковеркав мою фамилию,
помянут, что когда-то жил…
Нью-Йорк – Смоленск
В. Лаврову
Письма медленные из Смоленска,
и оборванные в хвосте…
интерниточка – тоньше лески –
не выдерживает вестей…
И читаются с переводом,
открываются не всегда,
только в адресе есть – “Володя”,
рядом “Кара” – твоя беда.
Просмоленный, в сети посетуй
за Оку и за океан,
рассылая мольбу по свету –
грешен, брошен и окаян.
Я и сам бы, да не умею –
больше верю простым стихам,
как твоим, посвященным Меню,
от которых я затихал.
Дошепчись, докричись до Бога –
до оглохших его ушей…
Не услышал… Помог Набоков –
вместе с Гатчиной он в душе.
От музея и встреч теплея,
я разглядывал потолок,
словно бабочка до дисплея,
изучал над собой “сачок”.
И вещал, как в горах Синая
Моисей, получив Завет;
исходил у метро “Сенная”,
и шутил… но упрек в ответ.
Распрямился тут без нагрузки,
разошелся – чуть из дверей,
и смешно, и немного грустно:
я в Нью-Йорке – ну, чисто, русский,
ты в Смоленске – ну, прям, еврей.
Письма хрупкие из Смоленска,
оборвется и “Травести”…
Вот и слышится “из Моленска”,
вот и пишется мне – “прости…”
Откровение
Не до небес уже отсюда –
земля и ближе, и верней,
не бес и черт меня попутал –
рассудок прижимает к ней.
Но докричаться и поспорить,
а не молиться и не выть,
любуясь стенами собора,
не гнуть плебеем головы.
Не увлекаясь миражами
идеологий и идей,
любить иконы с витражами
и всех пророков как людей.
Понять калек и обреченных,
не зарекаясь самому:
живут по вере день свой черный,
и только светлый – по уму.
Шутить над ветхостью религий –
поверий, суеверий, вер,
пока Единый и Великий
не опроверг и не поверг…
И вдруг у старой синагоги,
как откровенье – по слогам,
принять и прошептать: в итоге –
чем больше я перечил Богу,
тем он усердней помогал.
Нью-Йорк
** Южный Бог – древнее название реки Южный Буг.