Интервью корреспондента радио «Свобода» Юлии Тролль с Романом Гулем. 1982 (публ. Ю. Тролль)
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 248, 2007
«На этом стою. По-другому не могу»**
Ведущий: У нас в студии писатель Роман Гуль, редактор «Нового Журнала», выходящего в Нью-Йорке. За свою жизнь за рубежом Роман Гуль написал много книг: «Ледяной поход», книга о Гражданской войне; «Азеф», исторический роман; «Бакунин», историческая хроника; «Маршал Тухачевский»; «Конь Рыжий», автобиографическая книга; сборник литературно-критических статей – «Одвуконь»; воспоминания об эмиграции «Я унес Россию» и другие. Сейчас мы передадим интервью с Романом Гулем о «Новом Журнале».
Юлия Тролль: Роман Борисович, сколько лет выходит «Новый Журнал»?
Роман Гуль: «Новый Журнал» выходит в Нью-Йорке уже сорок лет. Это небывалый срок длительности для эмигрантского журнала. Но это естественно, ибо созданная в былой России тоталитарная империя – явление в новой истории небывалое: и по уничтожению былой культуры страны, и по физическому уничтожению миллионов людей.
Ю. Т.: Роман Борисович, расскажите, когда и как создался «Новый Журнал»?
Р. Г.: А создался этот русский свободный журнал так. Когда Гитлер, поддержанный в то время Сталиным («дружба, спаянная кровью») занял свободную Францию, парижский русский толстый журнал «Современные записки», выходившие двадцать лет, прекратился. И многие его сотрудники приплыли новыми эмигрантами в Соединенные Штаты. Здесь у постоянных сотрудников «Современных Записок» – у М. О. Цетлина и М. А. Алданова – возникла мысль о продолжении русского свободного толстого журнала, то есть о продолжении «Современных Записок». Об этом в 1941 году из Нью-Йорка Марк Александрович Алданов писал во Францию Ивану Алексеевичу Бунину: «Толстый журнал будет почти наверное… можно будет выпустить книги две, а потом будет видно». Так в 1942 году в Нью-Йорке, на частные, эмигрантские средства и стал издаваться свободный русский толстый журнал – «Новый Журнал». Конечно, тогда Цетлин и Алданов не могли даже представить себе, что их «Новый Журнал» просуществует сорок лет и будет издано не «две книги», а вот уже 149 книг. Сейчас я готовлю 150-ю. Если к этим 150-ти книгам «Нового Журнала» прибавить 70 книг «Современных Записок», то надо признать, что 220 книг свободного русского толстого журнала, изданного свободными русскими эмигрантами, это – серьезный вклад в русскую культуру.
Ю. Т.: Роман Борисович, а как определялись основателями «Нового Журнала» его задачи?
Р. Г.: Задачи «Нового Журнала» были определены его основателями в первой же книге. Они определялись так: «Наше издание, начинающееся в небывалое катастрофическое время, – единственный русский толстый журнал во всем мире вне пределов Советского Союза. Это увеличивает нашу ответственность и возлагает на нас обязанность, которую не имели прежние журналы: мы считаем своим долгом открыть страницы «Нового Журнала» писателям разных направлений, – разумеется, в известных пределах: люди, сочувствующие национал-социализму и большевизму у нас писать не могут!..»
Ю. Т.: Эта же платформа разделяется вами как редактором и сейчас, через 40 лет?
Р. Г.: Совершенно верно. «Новый Журнал» и сейчас преследует те же задачи: люди, сочувствующие идеям, убивающим свободное творчество, сотрудниками «Нового Журнала» быть не могут. Но в то же время я хочу подчеркнуть, что на протяжении всех 40
лет редакция «Нового Журнала» давала и дает возможность высказаться всем, кому дорога свободная русская культура. Мы исповедуем принцип самой широкой терпимости ко всякому инакомыслию – политическому, мировоззренческому, к разным литературным направлениям, вкусам, школам, даже модам. Исключаются только сторонники тоталитарных идеологий, то есть сторонники массовой антикультуры. А также – соглашатели с тоталитаристами. Кстати, один из бывших редакторов «Нового Журнала», М. А. Алданов, автор многих замечательных романов и политических эссе, очень хорошо, по-моему, говорил об этих соглашателях, используя для этого название знаменитой драмы Шиллера. Алданов говорил: «Отношения между Свободным миром и Советской Россией – трагикомедия коварства и любви».
Ю. Т.: А сколько времени Цетлин и Алданов были редакторами «Нового Журнала»?
Р. Г.: Цетлин и Алданов были редакторами недолго. В 1945 году смерть прервала работу М. О. Цетлина над 11-й книгой журнала. До последней минуты, уже тяжело больной, в постели, он все еще редактировал рукописи, читал корректуру. И один из ближайших его друзей говорил: «Если бы М. О. отказался от этой своей работы, он, вероятно, умер бы раньше: только эта работа его и поддерживала». А М. А. Алданов отошел от редакторства раньше, после выхода четвертой книги «Нового Журнала».
Ю. Т.: Кто же стал редактором «Нового Журнала» после смерти Цетлина?
Р. Г.: Редактором «Нового Журнала» после смерти Цетлина стал профессор Гарвардского университета, историк Михаил Михайлович Карпович, который приехал в Америку в составе русского посольства Временного правительства. И после Октября в Россию не вернулся. Политически Карпович был типичным русским либералом, «рыцарем свободы и законности». Этот тип людей, к сожалению, бесповоротно ушел из российской современности. Большевистская революция уничтожила таких людей начисто.
Ю. Т.: И Карпович вел журнал в той же линии?
Р. Г.: Да, став единоличным редактором, Карпович счел нужным еще раз определить задачи «Нового Журнала». И определил их так: «На страницах нашего журнала нет и не может быть места для отрицателей свободы и проповедников нетерпимости, как нет его и для сторонников соглашательства с ними, но в этих широких пределах журнал наш предоставляет своим сотрудникам полную возможность высказывать самые разнообразные общественно-политические, философские и эстетические взгляды. Стремясь по мере наших сил и возможностей откликаться на политическую злобу дня, мы не хотим, однако, целиком уходить в злободневность, памятуя о том, что поддержание культурной традиции и признание автономии культуры является необходимым условием духовного здоровья – и одним из могущественных средств в борьбе против тоталитарного варварства».
Ю. Т.: Роман Борисович, может быть, вы перечислите хотя бы часть наиболее известных сотрудников «Нового Журнала»?
Р. Г.: Хорошо. Постараюсь. Но именно только «часть», потому что за 40 лет существования «Нового Журнала» в нем печаталось великое множество русских писателей, общественных деятелей и ученых.
Ю. Т.: Перечислите наиболее видных…
Р. Г.: Хорошо. Во-первых, в «Новом Журнале» печатались рассказы и стихи Нобелевского лауреата Ивана Алексеевича Бунина. Позднее эти работы вошли в его книгу «Темные аллеи». Печатались исторический роман М. А. Алданова «Истоки» и его повести. Роман и рассказы Б. К. Зайцева, проза А. М. Ремизова, из молодых эмигрантских писателей – проза В. Набокова, Гайто Газданова, Леонида Зурова; стихи Максимилиана Волошина, Зинаиды Гиппиус, Марины Цветаевой, Федора Сологуба, запрещенные в Советском Союзе стихи Николая Клюева, стихи Вячеслава Иванова, Георгия Иванова, Ирины Одоевцевой, Георгия Адамовича. Печатались замечательные воспоминания гениального актера МХТ Михаила Чехова «Жизнь и встречи», воспоминания известного художника Мст. Вал. Добужинского, воспоминания известного композитора Александра Тихоновича Гречанинова, проза художника Юрия Анненкова, воспоминания знаменитого химика профессора Ипатьева, статьи известного историка П. Н. Милюкова, известных социологов с мировым именем – проф. Питирима Сорокина и Н. С. Тимашева, известных философов – Н. А. Бердяева, Льва Шестова, С. Л. Франка, Н. О. Лосского, Г. П. Федотова, проф. Ф. А. Степуна. Статьи – бывшего члена Государственной думы и посла Временного правительства в Париже В. А. Маклакова, А. Ф. Керенского, известного историка революционного движения Б. И. Николаевского, известных публицистов – Н. В. Вольского-Валентинова, автора книги «Малоизвестный Ленин», Е. Д. Кусковой, высланной из Советского Союза по делу «Помгола», статьи художественного критика Сергея Маковского, бывшего редактора журнала «Аполлон», известного искусствоведа В. В. Вейдле. Это все я перечисляю эмигрантов – писателей и ученых – из первой эмиграции или высланных в 20-х годах из Сов. Союза. Из второй, послевоенной, эмиграции в «Новом Журнале» печатались прозаики Л. Д. Ржевский, заслуженный профессор Нью-Йоркского университета и автор многих художественных и литературно-критических книг; профессор Н. И. Ульянов, тоже автор многих книг, Н. В. Нароков, автор книги о советских чекистах – «Мнимые величины», Геннадий Андреев, автор книги о Соловках, поэты Иван Елагин, Николай Моршен, Глеб Глинка, Игорь Чиннов, Ольга Анстей и многие другие. Из третьей эмиграции, из высланных и беглецов из Сов. Союза в «Новом Журнале» печатались Нобелевский лауреат Александр Исаевич Солженицын, А. П. Федосеев, Михаил Агурский, Вл. Максимов, Наум Коржавин, Аркадий Белинков, Анатолий Кузнецов, Юрий Кротков и многие другие. Перечислил я очень неполно, но думаю, что по разнообразности спектра сотрудников «Нового Журнала» и такой перечень достаточен. Отмечу только еще, что «Новый Журнал» первый за рубежом напечатал отрывок из известного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго».
Ю. Т.: Кроме того, вы напечатали полную стенограмму заседания Союза писателей об исключении Пастернака из этого Союза.
Р. Г.: Да. Этот документ, потрясающий неслыханным раболепством советских писателей, мы получили из Советского Союза и напечатали. Так же, как напечатали в «Новом Журнале» и документы об обсуждении в Союзе советских писателей – и осуждении – романа Солженицына «Раковый корпус». Это тоже совершенно позорный документ.
Ю. Т.: Роман Борисович, а когда вы начали работать в «Новом Журнале»?
Р. Г.: Я начал работать с 1952 года. Вот уже тридцать лет. В 1952 году Михаил Михайлович Карпович пригласил меня стать секретарем редакции «Нового Журнала». И надо сказать, что на меня легла большая работа, ибо Карпович был чрезмерно занят. Он вел два курса в Гарвардском университете – по «Истории России» и «Истории русской общественной мысли». К тому же, он был деканом факультета. Так что правка рукописей, связи с авторами – все это легло на меня…
Ю. Т.: А когда вы стали редактором «Нового Журнала»?
Р. Г.: В 1959 году Михаил Михайлович Карпович скончался. Это была большая потеря для журнала. Вот с 1959 года я и стал редактором «Нового Журнала», это уже почти четверть века. Сейчас наш журнал рассылается в 36 стран. У нас есть подписчики и сотрудники даже в Японии – коренные японцы, изучающие русскую литературу.
Ю. Т.: А из Советского Союза у вас есть подписчики?
Р. Г.: А как же! Разумеется, есть. Через американские агентства есть подписки от ленинградской Академии Наук, от Библиотеки имени Ленина в Москве, появились подписки и таинственные, где указан только номер почтового ящика. Последнюю такую подписку мы получили из Улан-Батора, из Монголии. Мы полагаем, что это, вероятно, некие «органы» госбезопасности под псевдонимом изучают «Новый Журнал» для «пополнения своего образования». Есть подписки в Польше, в Чехословакии, в Югославии и в других сателлитах.
Ю. Т.: А какие-нибудь отзывы вы получали на ваш журнал из Советского Союза?
Р. Г.: Получали и получаем. И довольно интересные. Как-то давно уж, с одного научного конгресса, через известного русского слависта мы получили привет от Анны Андреевны Ахматовой, причем вместе с приветом она просила передать, что в своем очерке о Гумилеве, его свояченица, жена его старшего брата, «много напутала и наврала». Так мы узнали, что Ахматова читает «Новый Журнал». А если читает она, то, вероятно, читают и другие советские писатели. Вскоре пришло другое известие, что приехавший в Лондон прозаик Парфенов получил от кого-то в Лондоне «Новый Журнал» – весь тогдашний комплект, – и как нам передавали, запершись в номере гостиницы, читал день и ночь. Парфенову журнал понравился, он хвалил многое, особенно стихи Ивана Елагина, и увез с собой в Москву книги «Нового Журнала». Потом от одного американского профессора, побывавшего я Москве, мы узнали, что директор самого известного в Москве высшего учебного заведения (я умышленно не называю – какого) аккуратно читает «Новый Журнал», о котором отозвался весьма хвалебно, отметив особенно «прекрасный русский язык». Дальше, от литератора французско-русского происхождения, ездившего в Москву, мы узнали, что он видел «Новый Журнал», когда был в редакции «Нового Мира». И на его недоуменный вопрос: «Разве вы получаете этот эмигрантский журнал?» – последовал несмущенный ответ: «Мы следим за всей русской литературой». Но когда он взял в руки этот «Новый Журнал», то почувствовал, что из него какие-то статьи вырезаны. Потом, один видный деятель советской культуры (имени не называю), встретившись с известным американским профессором в Европе, за завтраком, в разговоре о советских «толстых» журналах, вдруг сказал своему американскому коллеге: «Но больше всего я люблю нью-йоркский ‘Новый журнал’». Американец так и ахнул. И, приехав в Америку, конечно, сообщил нам об этом, желая нас обрадовать. И, разумеется, обрадовал.
Наряду с такими конспиративными и полуконспиративными отзывами, мы твердо убедились, что писатели и ученые в Сов. Союзе «Новый Журнал» знают. Так, например, в книге известного ученого-слависта академика Виктора Владимировича Виноградова «Проблема авторства и теория стилей» много ссылок на «Новый Журнал» – и на статью Леонида Сабанеева о музыке Стравинского, и на статью Юрия Иваска о поэзии Баратынского, а больше всего Виноградов делает ссылок на две статьи о творчестве Достоевского – профессора Николая Трубецкого и профессора Ростислава Плетнева.
Ю. Т.: Роман Борисович, а материалы для «Нового Журнала» вы получаете из Советского Союза?
Р. Г.: Да, с некоторых пор мы стали получать рукописи из Советского Союза. Самым большим подарком была большая рукопись Варлама Шаламова – «Колымские рассказы». Произошло это так. Один известный американский профессор-славист как-то позвонил мне по телефону и сказал, что был в Москве и привез большую рукопись для «Нового Журнала». Я поблагодарил, и на другой день профессор привез мне рукопись «Колымских рассказов». Это была очень большая рукопись, страниц в 600. Передавая ее, профессор сказал, что Шаламов лично виделся с ним и просил взять рукопись для опубликования в «Новом Журнале». Профессор спросил его: «А вы не боитесь ее опубликования на Западе?» На что Шаламов ответил: «Мы устали бояться». Так в «Новом Журнале» началось печатание «Колымских рассказов» Варлама Шаламова. Мы печатали Шаламова несколько лет, и были первыми, кто открыл Западу этого замечательного писателя, взявшего своей темой страшный и бесчеловечный ад Колымы.
Ю. Т.: В «Новом Журнале» вы печатали также рукописи многих писателей, бежавших из Советского Союза?
Р. Г.: Да, мы печатали Анатолия Кузнецова, Юрия Кроткова, Аркадия Белинкова, Анатолия Федосеева и других. В первом письме ко мне Аркадий Белинков писал: «Из всех русских изданий за границей я лучше всего знаю именно ваш журнал… В Москве я прочитал по крайней мере половину вышедших номеров. Дело это непростое, но по своему положению я имел доступ в отдел специального хранения Библиотеки имени Ленина, а кроме того, его привозили друзья из-за границы». И в другом письме ко мне Белинков писал: «Все мы без меры обязаны существованию ‘Нового Журнала’». Для меня как редактора это была большая моральная поддержка, ибо это было доказательством того, что издание свободного русского журнала эа рубежом действительно нужно людям, порабощенным тоталитаризмом в Советском Союзе.
Были ценные отзывы и других писателей-беглецов. Но особенно ценно было полученное мной в 1970 году письмо из Европы от некоего анонима. Приведу его полностью: «Многоуважаемый г-н Гуль! Большое вам спасибо за ваш чудесный «Новый Журнал», который я получил от одного нового знакомого, эмигранта. Я приехал в Европу как турист из СССР, уезжаю обратно и увожу журнал домой. Хоть я и член партии, но Ваш журнал произвел на меня ошеломляющее впечатление. Я поражен тем, что в эмиграции есть силы, которые нам близки по духу. Вам, конечно, странно, член партии и – близость духа? Поверьте, что это так. Партия – это лишь мертвый символ для нас, для молодежи. Мы тоже люди, и добро для нас ближе, чем позолоченный труп. Очень жалею, что остаюсь анонимом – вы должны меня простить и понять. Читатель из СССР».
Такие отзывы о журнале давали и дают силы – в очень трудных условиях – продолжать «Новый Журнал». Это – наша посильная борьба с антикультурой большевизма, борьба за свободу. Когда-то, в XVI веке Мартин Лютер произнес знаменитую формулу непримиримости: «Hier steh’ich. Ich kann nicht anders» («На этом стою. По-другому не могу»). Вот и мы столь непримиримы к насилью коммунистической диктатуры.
Нью-Йорк, 1982
публикация Ю. Тролль