Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 248, 2007
Знаменитый герб царской России, восстановленный сегодня в правах, изображает двуглавого орла, который смотрит и на запад, и на восток, что символизирует одновременно главные направления геополитических угроз и “двоякую” ориентацию страны. Впрочем, орлу, пожалуй, следовало пририсовать третью голову: она смотрела бы на южные рубежи России, которые Черчилль называл ее “мягким подбрюшьем”. Это определение много десятилетий спустя остается актуальным, как и другая фраза Черчилля, из выступления по радио в октябре 1939 г., о том, что Россия – “загадка, облаченная в тайну посреди неведомого. Но ключ ко всему – ее национальные интересы”.
Горбачевский идеализм стал предпосылкой национального самоопределения народов Советского Союза, ушедших из коммуналки в пятнадцать отдельных квартир. Запад никогда бы не смог это сделать своими силами, и идея Рональда Рейгана выбросить коммунистическую идеологию на свалку мировой истории вряд ли смогла бы осуществиться, если бы волей провидения к власти в Кремле не пришел наивный мечтатель Горбачев. При нем просторы, погубившие Лжедмитрия, Наполеона и Гитлера, стали терять свою спасительную функцию. Провозглашенные Горбачевым робкие идеи западной демократии оказались в абсолютном или, как сказали бы марксистские философы, в антагонистическом противоречии с основными устоями советского строя. Новое мышление, гласность и Перестройка быстро привели к внутреннему развалу сверхдержавы и марксистской идеологии. Отменив цензуру и позволив говорить открытым текстом в средствах массовой информации то, о чем раньше можно было только шептаться на кухне, Михаил Горбачев и Александр Яковлев практически подписали системе смертный приговор. Почти три четверти века спустя после большевистского переворота власть в стране взяла немногочисленная политическая сила, выступившая под знаменем либерализации, политической свободы и рыночного капитализма. Новая власть предложила решать задачи модернизации экономической и социальной системы страны посредством мобилизации творческой функции капитала и возвращения в мир технически зрелых, финансово обильных, могущественных государств Запада.
К сожалению, “блудный сын” не нашел на Западе утешения. Россию не приняли ни в Европейский Союз, ни в НАТО, ни в ВТО. Никто не предложил самой молодой демократии Европы некоего подобия “плана Маршалла”. До сих пор даже не отменена поправка Джексона-Вэника, несмотря на то, что более не существует никаких ограничений на выезд из страны. В принципе, у Запада не было никаких моральных или других обязательств помогать России в этот труднейший переходный период. Речь могла идти только об интеграции России в его основные структуры исключительно в прагматических целях и в интересах собственной безопасности и экономики. Однако большинство западных лидеров не проявили достаточной государственной мудрости и не осознали стратегическую важность задачи. В Вашингтоне, Лондоне, Брюсселе не скупились на громкие слова об интеграции с Россией, но, по большому счету, эти слова не подкреплялись серьезными делами. Включение России в Большую Восьмерку было одним из немногих практических шагов в этом направлении, но даже и этот скромный шаг вызвал ярость антироссийского лобби, которое не прекращает попыток добиться исключения России из этого престижного клуба.
В результате Россия несомненно обрела свободу, но в экономическом и геополитическом смысле за эту свободу пришлось заплатить очень дорогой ценой. Хаос, по-видимому, неизбежный при такой кардинальной перестройке государства, привел к сокращению ВВП наполовину. Население страны также сократилось вдвое. Если, вследствие роста цен на энергоресурсы, Россия начинает выкарабкиваться из экономического кризиса, то демографическая ситуация страны ухудшается с каждым годом. Наиболее критическая ситуация – на азиатском Востоке России: численность населения за Уралом до Тихого океана сократилась до 23 млн. человек. И эта цифра постоянно уменьшается, грозя увести последнего россиянина из Азии к 2040 году.
Экономический рост в Китае, Индии и других странах Азии создает мощнейший центр притяжения для российской экономики, а значит – и внешней политики. В то же время, Китай на своих картах отдельно обозначает “Россию” и “Сибирь”, считая, что Китай многое потерял, подписывая принудительные договоры с царской Россией в XIX веке. Выживание населения и потенциальная потеря Сибири и Дальнего Востока стали главными проблемами огромной, самой большой по территории страны в мире. Первостепенные интересы России заключаются в сохранении суверенитета и территориальной целостности федерации, достижении экономического и культурного процветания и интеграции в систему мирового хозяйства, как со странами Запада, так и со странами Азии и Тихоокеанского бассейна. Решение этих вопросов внутри страны зависит от стратегического умения Кремля и готовности россиян предпринять новое мобилизационное усилие.
На фоне острого соперничества в мировых процессах, России будет трудно поднять экономику до современного уровня на огромных пространствах своей страны, рассчитывая только на собственные силы. Лучшие образованные люди России понимают, что самостоятельное развитие не по силам их стране в одиночку, что нужно примкнуть к одному из мировых центров. При этом российская элита раскололась на два лагеря. Одни верят в солидарную помощь Запада, другие предлагают следовать по пути самой быстрорастущей экономики мира – китайской.
Выбор, разумеется, за россиянами, и дай Бог, чтобы он был сделан демократическим путем без революций и насилия. В то же время несомненно, что для Америки жизненно важно, чтобы Россия воссоединилась с Западом. Опыт Горбачева–Ельцина разочаровал, но осталась жива надежда. Не забудем отметить, что окончание Россией “холодной войны” сберегло Соединенным Штатам, по западным оценкам, 1,3 триллиона долларов. Россия по призыву США присоединилась к антитеррористической коалиции. К сожалению, усилия Америки по сближению с Россией нельзя назвать впечатляющими. В прошедшее десятилетие американская помощь России концентрировалась в области ядерного разоружения, экономических реформ и некоторых гуманитарных проектов. Основная доля из 5,45 миллиардов долларов, полученных Россией от США за последнее десятилетие ХХ в., была предназначена на финансирование программы сокращения бывшего ядерного потенциала СССР. На фоне нескольких сот миллиардов долларов, законно или незаконно вывезенных из России и осевших в западных, в том числе и американских, банках, эта сумма выглядит ничтожной. Практически ничего не сделано в сфере сближения двух народов. В Америке учатся лишь 5,3 тысячи российских студентов – сравните со 100 тысячами китайцев, – и лишь небольшая доля этих студентов поддерживается американским правительством. Взаимные обмены между двумя странами также увяли.
Отметим, что Россия вольно или невольно, но сделала несколько важнейших шагов навстречу Америке. Она инициировала окончание “холодной войны”, вывела свои войска с территории стран прежнего Варшавского договора и фактически передала в Западную зону влияния Восточную Европу, страны Прибалтики, Грузию и, возможно, Украину и Молдову. Россия, скрепя сердце, согласилась с расширением НАТО и выходом США из договора ПРО 1972 года. При этом Совет “Россия – НАТО”, который был призван служить некоторым утешением за эти уступки, оказался неэффективной структурой. Он был, в частности, полностью проигнорирован западными союзникам в процессе принятия решения о первом за всю историю Североатлантического союза силовом действии за пределами зоны традиционной ответственности НАТО – бомбардировке Югославии весной 1999 года. Несмотря на это, Россия оказала решающую помощь Америке во время ее военной операции в Афганистане в 2001 году. Где же ответные шаги Запада? Столь привлекательно выглядевшая схема недавнего прошлого – соединение американской технологии и капиталов с российскими природными ресурсами и дешевой рабочей силой – не работает. На фоне сотен миллиардов долларов инвестиций в коммунистический Китай скромные западные инвестиции в Россию выглядят просто смехотворными.
Западный мир в период между Горбачевым и Путиным указал на пределы своего сотрудничества с Россией и включением ее в пространство “между Ванкувером и Владивостоком”. Не капризный выбор, а жесткая реальность, факт западного себялюбия, заставляет Москву думать об альтернативе. Многие российские эксперты приходят к выводу, что геополитический статус их страны и отношение к ней со стороны Запада будут только улучшаться при налаживании постоянных и конструктивных связей России со странами азиатско-тихоокеанского региона (АТР) и прежде всего с Китаем.
Вместе с тем, сближение с Китаем в ущерб отношениям с Западом и особенно с Америкой – это весьма опасный путь. Пока, несмотря на мощное давление антироссийского лобби в США, Белый дом не поддается этому нажиму, так как понимает, что гораздо выгоднее держать Россию в качестве пусть не самого надежного и не отвечающего всем нормам и критериям западной демократии, но союзника. В случае активной российской поддержки Китая в ущерб интересам США у американского президента не останется сильных аргументов и инициатива может перейти к недругам Америки, что опасно. Понятно также, что Китай не собирается заниматься благотворительной деятельностью по отношению к России. Китайские стратеги, мыслящие не годами и даже не десятилетиями, а столетиями, рассчитывают, что при сохранении нынешних экономических и демографических тенденций российские территории к востоку от Урала перейдут к ним без единого выстрела.
У России есть еще один выбор – это путь изоляции. России не привыкать. Переход России в разряд “отвергнутых” усилит влияние крайне левых, националистических и фашистских элементов, приведет к созданию так называемой красно-коричневой коалиции. Прежде всего, такое развитие событий будет колоссальной трагедией для многострадального российского народа, но в то же время нужно понимать потенциальную опасность, которая при этом возникнет перед Вашингтоном и Европой в глобальном раскладе сил. Словами главы Библиотеки конгресса Дж. Биллингтона, “если Россия обратится к скрытно-фашистскому авторитарному национализму, угрожающему ее хрупкой правящей коалиции, в то время как радикальные мусульманские государства и ленинистский колосс Китай начинают экспансию своей мощи, то тогда вероятным итогом, ставящим под угрозу демократические государства, будет распространение этнического и религиозного насилия югославского образца, либо формирование альянса авторитарных стран против малочисленного демократического мира”. К сожалению, рост антироссийских настроений на Западе играет на руку красно-коричневым. Негативный тон задают СМИ и, как ни печально, некоторые из тех, кто причисляет себя к демократическим прозападным силам российского общества. Странная коалиция демократов, национал-большевиков и откровенных фашистов, аппелирующая к Западу и требующая исключить Россию из Большой Восьмерки, напоминает театр абсурда. Тем не менее лидеров этой коалиции принимают в Белом доме и Конгрессе США, где антироссийский тон задают: от республиканцев – бывший военнопленный во Вьетнаме сенатор Джон Маккейн, а от демократов – беженец от советского вторжения в Венгрию в 1956 г. конгрессмен Том Лантос. Как видим, Россия продолжает выплачивать советские долги не только в финансовом, но и в политическом измерениях.
Не останавливаясь на причинах антироссийской кампании и выяснении “кто виноват?”, попробуем понять все-таки, “что делать?”. В качестве отправной точки позволю себе процитировать собственную статью десятилетней давности в “Вашингтон таймс” (23 сентября 1996 года, № 156): “Рано или поздно Россия оправится от нынешнего хаоса и восстановит свою экономическую и геополитическую мощь. Америка должна проводить такую политику, чтобы возрожденная сильная Россия оказалась на нашей стороне баррикад, встречая вызовы XXI века”. К сожалению, этого не произошло, но я не стал бы винить в этом только Америку. Вашингтон и Москва в равной мере несут ответственность за то, что альянса между ними не получилось. А ведь всего лишь несколько лет назад ситуация была довольно обнадеживающая, многие тогда считали, что существует реальная возможность создания такого альянса, и его “вдохновителем”, как ни прискорбно об этом говорить, был не кто иной, как бен Ладен. Впрочем, аналогичным “вдохновителем” американо-советского альянса в годы Второй мировой войны был Адольф Гитлер, так что история, в некотором смысле, повторяется. Ирония лишь в том, что тогда мы сумели стать союзниками, несмотря на глубочайшие идеологические расхождения, а сейчас альянс не получается, хотя идеологически Америка и Россия близки как никогда.
Трагические события 11 сентября 2001 года привели к тому, что президенты двух ведущих ядерных держав провозгласили новые, далеко идущие доктрины своей внешней политики. Президент Буш объявил тотальную войну международному терроризму, и президент Путин, по некоторым данным, вопреки советам своего ближайшего окружения, принял решение присоединиться к прозападной антитеррористической коалиции во главе с Вашингтоном, провозгласившим достаточно определенно: “Кто не с нами, тот против нас”. Решение Москвы было не только вполне объяснимой реакцией искреннего сочувствия жертвам террора в Нью-Йорке и Вашингтоне, но главным образом исходило из конкретных задач российской национальной безопасности, экономики и, позволим себе сказать, ее цивилизационных интересов.
Является ли Россия страной западной европейской цивилизации? Этот вопрос бесконечно обсуждается в течение всей тысячелетней российской истории, но, судя по неоднократным выступлениям на эту тему нынешнего российского президента и подавляющего большинства тех, кого общественное мнение причисляет к российской элите, это положение не вызывает сомнений. То, что многие восточноевропейские и прибалтийские, а с недавних пор и некоторые украинские и грузинские лидеры так не считают, дела не меняет. В моей заочной полемике в прессе с бывшим президентом Чехии Вацлавом Гавелом, который периодически заявляет, что Россия не является органической частью западной цивилизации, я попросил его сравнить вклад России в мировую культуру, искусство, литературу и науку с аналогичным совокупным вкладом всех восточноевропейских стран. Пока Гавел не удостоил меня ответом, а мог это сделать хотя бы из чувства минимальной благодарности за мои частые выступления и бдения у советского посольства в Вашингтоне с требованиями “Свободу Гавелу!” во времена его принудительного содержания в пражской тюрьме. Александр Дубчек, например, был более отзывчивым человеком. В 1990 году, когда он был председателем парламента Чехословакии, он нашел время для нашей встречи и долгой беседы, в которой мы затрагивали аналогичные вопросы. У Дубчека не было никаких сомнений в принадлежности России к Европе, и он понимал, что Россия была так же порабощена коммунизмом, как и его родина, и потому не должна нести ответственности за преступления коммунистического режима.
Впрочем, возможно Гавелу нужно время для сбора информации, но при всем моем уважении к этому несомненно выдающемуся человеку ответ на вопрос о принадлежности страны к той или иной цивилизации следует решать прежде всего народу этой страны, а не соседям. А в этом случае, насколько мне известно, все опросы общественного мнения показывают, что подавляющее большинство россиян разделяет основные западные ценности, отличая при этом подлинную демократию от анархии и хаоса 1990-х годов. Отметим, что речь здесь идет не о чисто академических или философских спорах и аргументах. Ведь затем, признают ли в Америке и Европе какую-либо страну как демократическую, немедленно последуют и конкретные практические выводы.
В качестве примера можно привести пресловутую поправку Джексона-Вэника на ограничения в торговле, являющуюся одним из главных раздражителей в американо-российских отношениях. В течение многих лет как Россия, так и Украина пытались убедить Конгресс США отменить эту поправку, как выполнившую свою миссию и потому устаревшую. Главная причина введения поправки заключалась в отсутствии свободы эмиграции в СССР. Но в современной России, так же как и на Украине, никаких ограничений на эмиграцию нет. Тем не менее поправка Джексона-Вэника продолжает действовать в отношении России, хотя для Украины она была отменена. Кстати, это было сделано накануне выборов в украинский парламент, и понятно, что момент далеко не случаен, так как ожидалось, что отмена поправки принесет несколько дополнительных процентов “оранжевым”.
У меня нет сомнений, что Россия, со всеми ее недостатками демократического развития, выбрала этот путь, но, к сожалению, по разным причинам ей не удается убедить в этом остальной мир, и потому страна проигрывает информационные, или, если угодно, пиаровские, сражения. Впрочем, ситуацию не так уж трудно исправить, если приложить к этому определенные усилия со стороны российского руководства и серьезных неправительственных организаций, например, недавно созданной Общественной палаты и ее Комитета по международным делам.
Одним из важнейших моментов – если не самым главным элементом программы сближения России с Америкой – является процесс формирования общественного мнения двух стран в пользу их стратегического партнерства. Конгресс и правительство Соединенных Штатов весьма чутко реагируют на мнения суверена американской политики – американского народа. Поэтому если Россия действительно сделала свой стратегический выбор в пользу свободы и демократии и стратегического союза с Америкой и Европой, то она должна предпринять колоссальные усилия для формирования своего положительного имиджа, найти убедительные аргументы, чтобы убедить западную общественность в серьезности и долгосрочности своих союзнических намерений, отстаивая при этом свои экономические и другие интересы. Необходимо постоянно и убедительно подчеркивать важность России в мировом геополитическом балансе сил и мировой экономике, а также аргументированно доказывать недальновидность тех политиков, которые считают, что после распада СССР Россия более не представляет собой серьезного игрока на международной арене.
Учитывая рост спроса на энергоресурсы, не в последнюю очередь из-за бурного развития экономики Китая и Индии, экономическая и геополитическая мощь России постоянно возрастает. Еще несколько лет назад многие в Америке полагали, что Россия с ее слабой экономикой навсегда утратила статус сверхдержавы. Вдруг довольно неожиданно она начала претендовать на некий новый, причем не эфемерный, а вполне реальный титул “энергетической сверхдержавы”. Понятно, что у тех, кто за истекшие 10-15 лет привык чуть ли не в одиночку вершить судьбы мира, принимать своевольные решения на международной арене, появление нового сильного игрока отнюдь не вызывает восторга.
Это означает только одно: необходимо постоянно разъяснять в прессе, на конференциях, семинарах, что Россия является неотъемлемой частью Европы и, кроме того, имеет возможность идейного, культурного, цивилизационного влияния на весь евразийский континент и в первую очередь на страны СНГ. Учитывая фактор 25 млн. русских, живущих в соседних странах, Россия способна также воздействовать на свое географическое окружение, ориентируя его в том или ином направлении. Право вето в Совете Безопасности ООН дает России критическое по важности влияние в наиболее значительной международной организации. Никакая легитимность в проведении силовых мероприятий глобального масштаба невозможна без участия и согласия Москвы.
С другой стороны, участие России в создаваемых США коалициях делает их гораздо более эффективными. Необходимо постоянно напоминать, что Россия активно участвовала в коалициях по освобождению Кувейта в 1991 г. и разгрому движения “Талибан” в Афганистане в 2002 г. Кстати, благодаря Москве Киргизия и Узбекистан предоставили свои базы США для проведения военных операций против талибов и были сохранены жизни тысяч американских солдат, которым не пришлось принимать участие в наземных сражениях, так как за них это делали обученные Москвой солдаты афганского Северного альянса. Процесс сближения с Америкой и Западом далжен стать необратимым.
Для того, чтобы двусторонние отношения меньше зависели от капризов “политической погоды”, их нужно строить на более солидном основании. Одним из таких оснований могло бы стать создание в Соединенных Штатах одной или нескольких влиятельных организаций, целью которых было бы продвижение идеи долгосрочных и взаимовыгодных двусторонних отношений России и Америки, их стратегического партнерства. Процесс выработки внешнеполитического курса Соединенных Штатов идет не только в Белом доме и Госдепартаменте, но и при участии Конгресса, различных “мозговых центров”, СМИ и многочисленных неправительственных организаций, в том числе и тех, которые выражают интересы различных этнических групп. Соответственно, помимо общих деклараций о желательности сотрудничества с Америкой, нужна длительная и кропотливая работа со всеми этими структурами. Одним из важнейших инструментов для сближения России и США является лоббизм, т. е. влияние на правительство, Конгресс и общественное мнение для осуществления определенных целей. В некоторых случаях этот лоббизм осуществляется этническими общинами, как, например, еврейской общиной, действующей в интересах Израиля, а также выходцами из Ирландии, Польши, Прибалтики, Украины, Тайваня и множества других стран. К сожалению, в силу различных причин российская диаспора в Америке разобщена и не представляет в настоящее время серьезной политической силы. Однако, если приложить усилия для консолидации наших соотечественников в США, то в будущем ситуация может улучшиться.
Американский законодательный корпус и правительство не могут игнорировать мнение той или иной части американского населения – такова природа представительной демократии. Конституционная структура страны обеспечивает, а политическая практика со всей убедительностью демонстрирует то, что и законодательная, и исполнительная ветви власти в Соединенных Штатах весьма чутко реагируют на мнение американского народа. Это первостепенное по важности обстоятельство. Те, кто желает воздействовать непосредственно на Белый дом и Капитолий, должны полагаться на интересы и волеизъявление хотя бы некоторого сегмента американского населения. Это убедительнейшим образом демонстрируют те страны, чьи диаспоры прилагают громадные усилия для защиты интересов своей исторической родины. Поляки в США лоббируют польские интересы, гаитяне – гаитянские, китайцы – китайские. Урок для России состоит в том, что все три или даже четыре мощные волны эмиграции в Соединенные Штаты, будучи разделенными и не найдя внутренних организующих структур, так и не сумели ни сорганизоваться, ни создать каналов воздействия на американских законодателей и на правящие администрации. Все неудачи этих волн, отстоящих по времени и по социальным характеристикам, можно понять и объяснить, но трудно не согласиться с выводом, что результатом “неумения”, разобщенности и отсутствия внутриэтнической солидарности стало слабое влияние российского меньшинства в Америке.
Российская диаспора в США – при всей своей многочисленности и успешной экономической интеграции – не представляет собой готовую к единению общину; это амальгама пестрого спектра – достаточно рыхлое и неорганизованное сообщество людей, весьма туманно ощущающих общие начала и силу солидарности. Из-за отсутствия российских лоббистских структур в США страдает как имидж самой иммиграции, так и имидж метрополии, что, в свою очередь, отражается самым неблагоприятным образом на американо-российских отношениях.
В настоящее время, по разным оценкам, в США проживает от 3 до 6 млн. человек, являющихся либо прямыми выходцами из России, либо считающих себя россиянами по принадлежности к русской культуре. Они представляют собой весьма пестрый конгломерат людей, отличающихся друг от друга в этническом, конфессиональном, социальном, образовательном, имущественном планах, а также по времени своего приезда в США. Собственно, подобная пестрота состава и является главной причиной отсутствия единства в рядах российской диаспоры. Вместе с тем, несмотря на различия, все группы российской иммиграции в США, несомненно, тяготеют к сохранению контакта с родиной, ее культурой и языком, что в конечном итоге и позволяет говорить о них, как о российской диаспоре. Широкой, неорганизованной, но эмоционально мотивированной и радеющей о своей исторической родине. Диаспора в целом положительно приняла демократические перемены в России, и в настоящее время в зарубежной русскоязычной прессе появляется большое количество материалов в поддержку российских позиций по различным проблемам.
Враждебности и критике в адрес СССР большинство соотечественников предпочитает более доброжелательное отношение к преобразованиям в быстро меняющейся России и стремится к развитию с ней деловых и личных связей. Однако зачастую из-за отсутствия серьезного организующего начала значительная часть российской диаспоры в США не может реализовать своих планов, выражая свою позицию на уровне эмоций, но не действий – откуда и маловпечатляющий результат.
Проблема создания объединяющей организации обсуждается в среде российской иммиграции уже давно. В разное время предпринимались попытки ее создания, однако все они потерпели неудачу. В настоящее время мне представляется, что такая организация вряд ли может быть создана без поддержки официальной Москвы, которая могла бы стать мощным импульсом для преодоления центробежных сил в рядах российской диаспоры. Насколько известно, в администрации президента Российской Федерации, в Министерстве иностранных дел и мэрии Москвы даже созданы специальные структуры по связям с зарубежной диаспорой. Однако они ориентированы главным образом на “ближнее зарубежье”, точнее, на помощь соотечественникам, оказавшимся за пределами России после распада СССР. Пора же осознать необходимость работы с соотечественниками и в “дальнем зарубежье” в целях решения внешнеполитических задач России, в частности, лоббирования идеи стратегического партнерства России и США.
И метрополия, и “малая” Россия, переместившаяся в Североамериканские штаты (но даже при желании не могущая забыть своей прежней родины), пока не могут (ни по отдельности, ни вместе) повлиять на выборную американскую демократию, в общем-то, неравнодушную к населяющим Соединенные Штаты этническим сообществам. Другие страны экс-Советского Союза сумели уже использовать воистину огромную мощь этнического воздействия диаспор на американские федеральные власти. Лидеры ряда бывших республик СССР (Армении, Украины, Грузии и др.), при всей сложности государственного становления, сумели все же сделать полезные шаги навстречу своим диаспорам в США. Это пошло на пользу как самим этим странам, их государственному становлению, так и их диаспорам, ощутившим мощь почти невидимой прежде поддержки со стороны покинутой родины. Мы видим, как прежде абсолютно неорганизованные этнические общины довольно быстро приобретают необходимый политический опыт. Если Россия действительно сделала выбор в пользу демократических ценностей и интеграции в мировую экономику, то возникает императивная потребность в мобилизации всех ресурсов.
Для отстаивания своих политических и экономических интересов перед американской администрацией российской диаспоре абсолютно необходимо создание лоббистской структуры, которая могла бы послужить мощным катализатором процесса сближения. Кстати сказать, в недалеком прошлом Советский Союз весьма активно занимался подобной деятельностью, пытаясь улучшить свой имидж в глазах американцев. Однако, несмотря на затраченные огромные средства, эта деятельность была малоэффективной, так как осуществлялась через посредство коммунистической партии США и других левых организаций, не имеющих сколько-нибудь значительной поддержки в обществе. Что же касается российской иммиграции, то она в годы “холодной войны” стояла, в основном, на антисоветских и антикоммунистических позициях и, естественно, не была заинтересована в улучшении имиджа СССР и расширении американо-советских контактов. Иначе дело обстоит с нынешней Россией, ей есть на кого опереться.
Создаваемая организация должна охватывать максимально широкие слои российской диаспоры в США, независимо от национальной и религиозной принадлежности, социального положения и гражданства. Ключевым объединяющим началом могла бы послужить российская культура и русский язык, а также заинтересованность значительной части соотечественников в продолжении демократических преобразований в России, в превращении ее в процветающее экономически и сильное политически государство, в сближении позиций России и США по многим вопросам и, в конечном итоге, в превращении их в стратегических партнеров для обеспечения взаимной безопасности, экономического и культурного взаимообогащения. Процесс организации российской диаспоры потребует значительных усилий и времени. Ждать, пока эта организация эффективно заработает, нельзя, поэтому в настоящее время необходимо привлечь профессиональные американские лоббистские и пиаровские структуры для достижения тех же целей. Отметим, что первые шаги в этом направлении уже сделаны.
Следует отметить, что немало сторонников активного сотрудничества с Россией есть и в самом американском Конгрессе. Так, конгрессмен-республиканец из Пенсильвании Курт Уэлдон, собрав большую группу экспертов, представил доклад, содержащий анализ важнейших направлений и конкретные проекты американо-российского сотрудничества в самых различных областях – от сельского хозяйства до науки, образования, энергетики, космоса и др. Этот документ под названием “Партнерство Россия – США. Новые времена – новые начинания” подписали 142 члена Конгресса, включая многих влиятельных конгрессменов и сенаторов. К сожалению, пока ни в Белом доме, ни в Кремле к этому документу не отнеслись серьезно, но указанная “программа Уэлдона” является весьма своевременным и адекватным ответом тем политикам в России, которые полагают, что Россия делает односторонние уступки США и ничего не получает взамен. Заочно отвечая на подобные обвинения, в основе программы Уэлдона лежит принцип равного учета интересов как США, так и России. Как отметил на заседании Всемирного российского форума в Вашингтоне конгрессмен Джо Уилсон из Южной Каролины, подавляющее большинство членов Конгресса выступает за сотрудничество с Россией и не разделяет радикальные взгляды Маккейна и Лантоса, но с ними нужно постоянно работать, посылать необходимую информацию, встречаться лично либо с их помощниками по международным вопросам и т. д.
России следует проявить мудрость и не позволить втянуть себя в круговорот негативной риторики, а затем и в полный цикл “холодной войны”, вернувшись к советской политике противостояния Западу со всеми печальными последствиями. Следует изучить и применить на практике опыт лоббизма стран, которые занимаются этим давно и успешно.
В США действуют сотни неправительственных “мозговых центров”, многие из которых занимаются проблемами американо-российских отношений. Практически еженедельно в Вашингтоне проходят конференции и семинары, посвященные России. К сожалению, обычно на них преобладает конфронтационная риторика. Немногочисленные же российские участники дискуссий нередко только добавляют дегтя. Например, шахматист Гарри Каспаров ведет неутомимую борьбу за исключение России из Большой Восьмерки. Той же, по сути, позиции придерживается и бывший президентский советник Андрей Илларионов: Россия, говорит он, принадлежит совсем к другой “восьмерке”, состоящей из таких стран, как Зимбабве, Гаити, Центральноафриканская Республика… Ну а где же голоса тех, кто с этим не согласен, кто способен представить другую, более реалистичную картину происходящего в России? Где российские “мозговые центры” и их представительства в Вашингтоне? Где, наконец, российский бизнес, который, по логике, и должен бы финансировать эту деятельность? Многие российские компании успешно лоббируют собственные корпоративные интересы в США, но не пора ли им задуматься также об интересах всей страны? Отрадно, что первые шаги в этом направлении уже сделаны. Так, крупные российские компании “Лукойл” и “СтройТрансГаз” приняли активное участие в недавнем Всемирном российском форуме в Конгрессе США. Идеи российского лоббизма начинают находить своих сторонников в серьезных деловых кругах, что весьма отрадно.
Понимая также, что предлагаемая программа требует тщательной подготовки и времени, отмечу, что возможно сделать в краткие сроки. Необходимо как можно быстрее создать информационный центр в Вашингтоне, который взял бы на себя задачу предоставления американским политикам и общественности полной и объективной информации о наиболее важных событиях в России и американо-российских отношениях; проведения регулярных семинаров, конференций, брифингов и форумов с участием ведущих американских и российских экспертов; стажировки российских студентов-международников; предоставления грантов и стипендий для американских экспертов; издания и распространения газет, журналов и книг на английском языке, поддержки интернет-сайтов, посвященных американо-российским отношениям. И еще – начать регулярную и методическую работу с членами Конгресса США.
Главной целью информационного центра или, выражаясь более образно, его миссией, должно быть установление дружеских, партнерских и союзнических отношений между Россией и США. Стратегический союз или более высокая ступень – альянс России и США – безусловно выгоден обеим странам и может сыграть большую роль в решении важнейших глобальных проблем, стоящих перед человечеством в XXI веке.
Вашингтон, июль 2007