Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 245, 2006
ПАМЯТИ МАРИНЫ ГЕОРГАДЗЕ
Марина Георгадзе родилась 17 марта 1966 года в Москве в русско-грузинской семье (русский отец – Александр Косоруков, и мать – наполовину грузинка, тоже Марина Георгадзе). Марине-младшей было всего 9 лет, когда после тяжелой и долгой борьбы с раком умерла ее мать. Это утрата наложила трагический отпечаток на личность, мировоззрение и поэзию Марины: она не хотела смиряться с гибелью матери, и на протяжении всей жизни культивировала глубокую внутреннюю связь с матерью. Отсюда, в частности, ее постоянное недоверие к нашей ненадежной действительности и к достижениям современного прогресса, и интерес к понятиям религиозным, философским и церковным (она была православная христианка). Склонность к сочинительству, по свидетельству отца, проявилась у маленькой Марины очень рано: она еще не умела писать, и ее фантазии записывали любящие бабушки. К поэзии Марина относилась бескомпромиссно-преданно; отношение это усугублялось еще и тем, что ушедшая мама с самого начала всячески поощряла ее словесные опыты. При этом Марина не переносила позы, строительства образа, Поэта “с большой буквы” и пр.; вслед за И. Бродским называла свои сочинения не иначе, как “стишками”, и не торопилась их публиковать, не убедившись в том, что в них не осталось ничего лишнего, случайного или просто “звонко-звучного”.
За двадцать с лишним лет сознательной литературной деятельности Марина создала значительный свод стихов и прозы, ждущих систематизации и изданий, частично же представленных в ее книгах “Маршрут” (НЙ, Слово/Word, 1998) и “Черным по белому” (М., “Итака”, 2002). Чтение напечатанного наследия убеждает в том, что Марина Георгадзе была одним из самых самобытных современных русских поэтов. Ее трагическое мировосприятие подкреплялось строжайшим отношением к слову – она стремилась дойти до сути слов, когда из словес они вновь становятся Словом, и хотя она скорее посмеялась бы над такой фразой как чересчур выспренной, по сути, мне кажется, именно это стремление было движущим в ее поэзии. Каждая следующая по хронологии группа ее стихотворений – слышимый шаг вперед по этому пути. Я уверен, что мы откроем еще немало выдающихся стихов в ее наследии.
Марина Георгадзе скончалась после мужественной тяжелой борьбы с раком 23 августа 2006 года в нью-йоркской больнице им. Кабрини. Прах ее захоронен в Москве.
Александр Сумеркин, Нью-Йорк
Кровь осени течет по склонам гор.
Темнеет. Дребезжат огни села.
Здесь плакал каждый князь и каждый вор,
когда Тамар-царица умерла.
Всего-то семь веков прошло – и вот
поодиночке и поют, и плачут.
Над пропастью по-прежнему растет
свободы красный куст – но что он значит?
2
В длинном платье,
с мечом,
на высоком коне,
при царице Тамар…
Жгут костер из миндалевых веток,
рисуют как яблоко фрески.
Между персов вчерашних
и завтрашних диких татар
я бы вешала полосатые занавески.
Я бы вешала, зная:
царица Тамар победит,
никого не убьет,
засмеется, с дарами вернется.
И врагов наших мастер на камне
изобразит
в виде кошек, играющих в мяч
на полуденном солнце.
* * *
Я сразу забываю о машинах
как только выхожу на тротуар.
Я забываю прежнюю провинность
как только получаю новый дар.
И красный мяч безумия хватаю,
и в стекла колочу им напрямик,
и красный мяч наружу вылетает,
в пробитом оставляя долгий крик.
И нет стекла – но также неприступен
мир остается чистым и сухим.
И осень сухо поджимает губы
и медленно выводит белый дым.
Нью-Йорк