Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 237, 2004
Светлый город юности. Первая любовь. Может, это глупости Возвращаться вновь К непростому прошлому, Ворошить строкой Всё, быльем заросшее, И ночной покой? Почему-то видится Быстрая река, Где волна колышется Грустная слегка И до дна прозрачная. Ну как ты почти. Жизнь была задачником. Не решил. Прости. * * * На подснежники падает снег Удивительный, словно из прошлого, И уныние - страшный твой грех - Исчезает по Промыслу Божьему. Просто снег и простые цветы, И внезапно меняешься ты. * * * Даже если будем жить В третьем Риме - Ничего не изменить В этом мире. Кто мудрец, а кто дурак? Непонятно. Жизнь порою, как спектакль, Неприятна. Я не жил бы ни в Москве, Ни в Нью-Йорке. Мне удобнее, поверь, На галерке. Не желаю я другой В жизни ниши. Лишь бы в сердце был покой, Он превыше... * * * У меня есть знакомая улица, На которой слагаю стихи, Где лишь ветер - бродяга и умница - Воцаряется в листьях сухих, Да еще на окраине города Повстречается худенький бомж, Почерневший от вечного голода, Но незлобный оставшийся все ж, Да собака бездомная встретится И заглянет мне умно в глаза, Да закат над дорогою свесится, Будто что-то мне хочет сказать. И на этой заброшенной улице, Где лишь пара домишек стоит, По-особому сердце волнуется, По особому сердце болит. Ведь такая ж пустынная улица Воспитала в России меня, Оттого мне порою и чудится, Что попал я в родные края. * * * Хоть не тебе и досталась Злая судьба в Отчизне, Ты все скрипишь. Ты - шпала Под эшелоном жизни. Участь - ужель не знаешь? - Может усугубиться: Просто дровами станешь, Ну, а затем - жар-птицей. Латвия