(интервью «НЖ» с Э. Фальц-Фейном и Н. Лобановым-Ростовским)
Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 232, 2003
В июле 2003 г. дата печали. 85 лет тому назад, в ночь с 16-го на 17-е июля, в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома, местные большевики злодейски убили Царскую семью и тех ее ближних, которые до конца остались с нею. А в июле 1998 г. в Петербурге, в Петропавловском соборе, происходила церемония захоронения останков, обнаруженных под Екатеринбургом и признанных Комиссией Генеральной прокуратуры РФ царскими. Редакция “Нового Журнала” обратилась к барону Э. А. Фальц-Фейну и князю Н. Д. Лобанову-Ростовскому, имевшим непосредственное отношение к событиям, связанным с захоронением в Петропавловском соборе летом 1998 г., и попросили их ответить на некоторые вопросы. Оба любезно согласились, за это редакция “НЖ” приносит им свою благодарность.
Вопросы “Нового Журнала” и ответы барона Э. А. Фальц-Фейна
“НЖ”. Известно, что подлинное следственное дело, которое вел Н. А. Соколов, было им скопировано. Подлинник и копии (три) вывезли в Европу. Видимо, одна из копий попала в руки советских войск в 1945 г. в Германии и хранилась в московском архиве. Те документы (и вещественные доказательства), которые были выставлены на аукционе “Сотбис” весной 1990 г. – это подлинники?
Барон Э. А. Фальц-Фейн. О документах архива Соколова, полученных Россией в обмен на личный архив князя Лихтенштейна, хочу сказать следующее. Откройте каталог “Sotheby’s” и посмотрите, если у Вас есть сомнения. Лучший эксперт по русским вопросам Джон Стюарт описывает каждый документ. Именно из подлинности и уникальности архива исходили эксперты, оценив его так высоко – 350-500 тысяч фунтов стерлингов! Архив не купили на аукционе именно потому, что ни у кого в зале, в том числе и у представителя Советского фонда культуры Мясникова, приехавшего в Лондон специально, не было таких денег. А владелец не захотел опускать нижний уровень. Я видел все эти бумаги не раз. В начале на “Sotheby’s” в Лондоне, затем у князя Лихтенштейна, когда он по моему совету купил архив и привез его в свой замок в Вадуце, и наконец, в Москве. Я держал в руках клочок вылинявших обоев из дома Ипатьева со стихами Гейне об убийстве царя Валтасара. Я видел и телеграмму комиссара А. Белобородова, которая в зашифрованном виде сообщала в Москву: царь убит, а его семью постигла та же участь.
Как говорил мне В. Н. Соловьев, следователь Генеральной прокуратуры по делу об убийстве Царской семьи, – это самый ценный документ, главное доказательство того, что царская семья была убита.
“НЖ”. В одном из своих интервью касательно обмена “Архива Соколова” на “Архив Лихтенштейна”, осуществленного с Вашей помошью, Вы сказали, что в Московском Историческом музее есть копия телеграммы, которую Ленин послал, давая санкцию на расстрел царской семьи. Могли бы ли Вы подробнее рассказать о телеграмме?
Барон Э. А. Фальц-Фейн. Убийство царя, его семьи и слуг было не решением местного Совета уральских большевиков, а спланировано и “заказано” Центром: Москвой, Лениным.
Без сомнения, царская семья погибла, а это означает конец нелепым вымыслам о “чудесном спасении”, конец всевозможным спекуляциям на царской крови. Это удар по самозванцам, таким как Анна Андерсон, которая всю жизнь выдавала себя за младшую дочь царя Анастасию. И находились такие люди, которые ради бизнеса или развлечения публики распространяли эту ложь. Создавали фильмы и балеты, продавали мыло и конфеты “Анастасия”.
Свое мнение я высказал подробно в главе “Архив Соколова” в книге Надежды Данилевич “Барон Фальц-Фейн. Жизнь русского аристократа” (Москва, 2000 г.). Об этом же сказано в книге русского посла в Швейцарии и Лихтенштейне А. И. Степанова “Незнакомый Лихтенштейн” (Москва, 2002).
“НЖ”. Как Вы лично относитесь к расследованию Н. А. Соколова? Известно, что в среде “белой эмиграции” отношение к Соколову и его следствию не было однозначным. Возможно, Вам известны какие-либо разговоры об этом?
Барон Э. А. Фальц-Фейн. Соколовский архив – это стопроцентная правда, а отсюда мое отношение к его расследованию. Соколов был профессионал высочайшего класса и очень добросовестный, честный человек. Большевики наступали на Урал, а он в кратчайшие сроки, по горячим следам проделал колоссальную работу. Не ел, не спал, сутками вел допросы, искал вещественные доказательства. Когда наша семья жила в Ницце, Соколов приезжал к моему деду генералу Н. А. Епанчину. При царе дед был директором Пажеского корпуса. И за границей оставался очень влиятельным человеком – председателем Русской колонии, Монархического совета и Русских пажей. Какой был умница! В эмиграции он написал свои знаменитые мемуары “На службе трех императоров”, где можно найти отголоски тех разногласий, которыми жили беженцы. Я и сам помню, какие ожесточенные споры велись по поводу “спасения” Анастасии. И всегда мой дед ссылался на Соколова и с большим уважением относился к нему. Генеральная прокуратура России подтвердила: Соколов все сделал правильно. Не успел только найти трупы царя, царицы, детей и слуг. Но у него было уникальное чутье сыщика: он остановился как раз на том месте, где сделали свои находки Г. Рябов и А. Авдонин. Только наступление красных не позволило Соколову довести дело до конца. Это сделал следователь Соловьев из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, которая в 1993 г. завела уголовное дело.
“НЖ”. Очень интересно знать Ваше мнение об обнаружении останков императорской семьи Рябовым и Авдониным и всей истории с захоронением этих останков в Петербурге в 1998 году.
Барон Э. А. Фальц-Фейн. Я был единственным иностранцем среди членов Комиссии по расследованию и захоронению царских останков и часто приезжал на переговоры в Екатеринбург и в Москву. Я лично хорошо знаю Рябова и Авдонина, они работали по архиву Соколова и нашли останки, до того как Генеральная прокуратура РФ открыла дело. Хочу поставить точку над i в этом вопросе и высказать убеждение, что работа русских генетиков абсолютно профессиональна, с чем согласились их коллеги из Германии, Англии, США.
Сомнения некоторых лиц, живущих в Нью-Йорке, не имеют под собой оснований. Нужна ли им правда? Я в течение многих лет общался со всеми компетентными людьми в России и за границей – эта тема уже закрыта и нет никакого смысла выносить ее как нерешенную на полемический уровень.
Хочу поделиться воспоминаниями о том, как я участвовал в похоронах царской семьи в Петербурге в 1998 г. Это было самое большое историческое событие, в котором мне довелось участвовать за всю мою долгую жизнь. Съехалось 600 журналистов со всего мира. Вся семья Романовых приехала из-за границы. Не приехала только княгиня Леонида с дочерью Марией и внуком Георгием, так как они настаивали на особом статусе на похоронах – в качестве наследников царского трона. И тут я должен внести ясность: все Романовы сегодня находятся на одном и том же уровне, то есть они все только князья и княгини. Никаких “великих князей и княгинь” больше нет, как нет и наследников русского трона.
По просьбе главы Дома Романовых князя Николая Романовича Романова я все время находился с ним рядом. Мы ждали, когда на самолете доставят царские останки из Екатеринбурга. Вышел следователь Соловьев с коробкой в руках, увидел меня, подошел и передал ее мне: “Несите ее до автобуса. Потом скажу, что в ней!” Это были образцы останков всех, кого мы приехали хоронить. Никогда не забуду с каким страхом и волнением нес я эту коробку.
Церемония была проведена на самом достойном уровне: чинно, торжественно, но без лишней помпы по желанию Романовых. Накануне похорон все волновались, приедет ли президент Ельцин? Патриарх отказался и, как потом он мне лично объяснил, у него оставался 1% сомнения и он решил не ехать в Петербург. Но, как Вы знаете, Ельцин неожиданно для всех появился в самую последнюю минуту. И я могу рассказать, как это случилось. Я хорошо знал академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, с авторитетом которого считались на самом верху. Я убедил Лихачева позвонить Ельцину и объяснить, как необходимо его присутствие на таком историческом для России событии. И он сделал это.
“НЖ”. Раз уж мы коснулись истории, позвольте спросить Вас о революции 1917 г. В чем Вы усматриваете причины российской катастрофы начала ХХ в.? И как Вам видятся перспективы будущего развития России?
Барон Э. А. Фальц-Фейн. Слава Богу, что в 1991 г. Россия снова стала называться Россией, сменила эту проклятую аббревиатуру СССР. Диктатуры больше нет. Но нужно большое терпение, чтобы все переменить. Она существовала слишком долго – 80 лет. За трудностями многие не видят хорошее. А может, и не хотят видеть. Многие русские эмигранты хранят обиды в сердце. Я рассуждаю иначе: нужно уметь прощать и перевернуть страницу. Надо помогать России снова подняться на ноги. Я смотрю на русскую жизнь оптимистически. Бываю не только в Москве и в Петербурге. Поездил по северу и югу. Перемены идут медленно, люди живут тяжело, особенно в провинции. Но теперь они сами отвечают за свою судьбу и могут проявлять инициативу. Возрождается уважение к истории, религии, к культурным традициям.
Во главе России сейчас молодой, энергичный и умный президент. Не вижу никого другого, кто бы справился с такой тяжелой работой.
От Питера Устинова я слышал шутку: “В России был Распутин, а теперь Путин. Значит все пойдет путем”.
Ответы КнЯзЯ Н. Д. Лобанова-Ростовского
Ответ на вопрос первый:
Нет, документы, которые продавались Sothby`s, не были оригиналами.
Ответ на вопрос 2-ой:
О телеграмме Ленина, посланной как директива для убийства царской семьи, написано очень много. У меня нет никакой дополнительной информации.
Ответ на вопрос 3-ий:
Я не припоминаю каких-либо дискуссиий относительно следователя Н. А. Соколова и его расследования.
Ответ на вопрос 4:
Я встречался с г-ном Рябовым и обсуждал с ним его находки. Он не убедил меня своими выводами, т. к. я не уверен в истинности представленных им доказательств.
Ответ на вопросы 5 и 6 объединяю:
В отношении моей семьи к перевороту 17-го года трудно быть беспристрастным. Я – эмигрант, русский. Род свой веду от Рюрика. Россия – это единственное существование, жизнь многих и многих поколений моей семьи.
Группа политических авантюристов, не важно, какие бы они якобы благородные цели ни ставили, захватила, я подчеркиваю, захватила власть в огромной стране. Мы стали изгнанниками, не чувствуя за собой вины. Почему я, русский мальчик, должен был расти в Болгарии, а не у себя дома? Почему я, как тогда говорили, должен быть “беженцем”? Почему мои родители на вопрос “Когда мы вернемся в Россию?” – отвечали – “Никогда”. – “Но ты любишь Россию?” – спрашивал я отца. “Конечно, очень…” – отвечал он.
Вот так и пришлось расти тысячам русских детей: с одной стороны, у них есть Россия, с другой стороны, – ее нет. Очень трудно это понять. Но оставалась культура, Православная церковь, сознание общности судьбы и любовь к своему дому, в который нельзя вернуться. Эмиграция – незавидное существование. И я должен сказать – никто и никогда не должен жить в эмиграции!
Я много раз жил в СССР как американский банкир, и кое-кто мне напоминал о том, что я – “недорезанный буржуй”. Было неприятно, обидно, через такое не перешагнешь. Но эта публика не представляла собой ту страну, которую я любил. У меня была замечательная внутренняя связь с моей настоящей Россией, которая, слава Богу, возвращается к нам сейчас.
Я собирал коллекцию русского театрального искусства. И у меня была необыкновенная привилегия возражать на обычные стадные рассуждения насчет коммунистической угрозы, советских ракет и гулага одной фразой: “Посмотрите на картины в моем доме! Вот она – Россия: умная, добрая, талантливая и многоцветная”. Глядя на эту живопись, можно было на время забыть о несправедливости. Хочу надеяться, что это собрание помогло не только мне, но и многим, многим другим, ходившим на выставки, помогло почувствовать замечательную внутреннюю ткань отечественной культуры. Этим я, естественно, горжусь.
Интервью провел Генрих Иоффе, Монреаль