Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 230, 2003
Письма Георгия Адамовича А. В. Бахраху
(1969—1972)*
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, 06 – Nice
12/II – 1969
Bien cher ami
Спасибо за «письмишко», хотя и долго заставившее ждать себя! Я, помнится, писал Вам еще из Парижа, т. е. с месяц тому назад.
Как Кирсти[1]? Надеюсь, дело идет на поправку, но лучше «передержать» гипс, чем недодержать его. Так что – терпение, терпение, терпение, по мудрому завету Куропаткина[2]. Знаю это по аналогичному происшествию в моей семье. Что же до Гриши Рабиновича[3], то я очень огорчен. Не могу искренне сказать, что он мне был действительно большой друг, нет, но я свинья с ним. Он мне звонил каждый день, а уж о его шоферских услугах я и не говорю. У него было что-то вроде грудной жабы, он не обращал внимания, уставал, бегал по своим делам – и добегался. Конечно, все мы под Богом ходим, но я думаю, что он сам себя погубил. Представьте, в его автомобиле оказался пакетик, мне адресованный: галстук, который переслала мне его дочь. C’esttrèstouchant**, посмертный подарок.
Продолжение скриптов о сов. литературе у меня написано уже дней 10. Если устроюсь с магнитофоном, то пошлю его в конце недели. Здесь, как я писал уже Вам, это не легко. Дама, у которой этот инструмент есть, нездорова, а учреждения, где можно было бы наговорить пленку, нет. Есть, конечно, Radio-Nice, но нужно хлопотать о разрешении через Париж. Если доживу до лета, то пожалуй попрошу сделать это. Скрипт об Олеше. Следующий будет, вероятно, о Катаеве.
Вы спрашиваете, не читали ли уже где-то того, что я в «Мостах» написал о Гиппиус[4]. Не читали, а слышали, – ибо, помню, были в консерватории, когда я сие слово произнес, а потом записал. На Иваска[5] мне жаловаться грех, но он не «оригинальничает», как думаете Вы, а у него каша в голове. Всегда была и будет. Но каша приятного качества. Только напрасно он меня сопоставляет с Жоржем
_______________________
*Письма 1940—1968 годов напечатаны в №№216, 217, 224, 225, 228 «Нового Журнала».
**C’esttrèstouchant – это очень трогательно (фр.).
Ивановым. Житейская близость – одно, а литература – нечто другое. В поэзии Жорж мне совсем чужд, пусть он и в 100 раз лучше. А Зайцев в тех же «Мостах» очень сладостно противен, с неизменными шпильками Бунину[6].
Видели Вы II том Ахматовой? Напрасно Ваш друг Глеб[7] поместил ее славословия Сталину. Ей это было необходимо из-за сына, но и точка: восстанавливать это было не к чему, и наверно, удовольствия ей не доставило бы. Вообще том не очень приятен в разных смыслах.
Но все это – суета сует. А как все у Вас «за жизнь»? В Ницце холодновато, но небо изо дня в день синее. Какой-то болван из Москвы мне написал, что «Грасский дневник» так же вечно будет ценен, как Эккерман о Гете. Передайте это при случае Галине[8], выбросив «болвана». Обнимаю, целую Вас и Кирсти. Это вранье и чепуха, что «писать не было времени». Когда есть желание, есть и время.
Ваш Г. А.
Я думаю отбыть из Ниццы 26-го вечером, saufimprèvu*.
Paris
14 марта 1969
Cherami Александр Васильевич
С опозданием – простите! – отвечаю на письмо от 21-го февраля. Отчасти опоздание из-за того, что я покинул Ниццу с легким гриппом, который в Париже превратился в не совсем легкий. Но теперь у нас весна, и все, кажется, в порядке.
Сначала о делах, как и Вы. Я был на днях в конторе ruedeRennes и беседовал с Cody. Он должен дать мне подписать контракт на еще 10 скриптов о «Сов. лит». по одному в месяц. Я предупредил его, что могу написать 2 в 1 месяц, а потом пропустить и т. д. Он не возражает, полагаясь на Вас, и считает, что если после 10 Вы пожелаете иметь еще 100, то его это не касается. Значит, on verra**. На будущей неделе я надеюсь для Вас наговорить первый из остающихся 10 (вероятно, о Катаеве).
Вы спрашиваете, как мои дела с «Лит. наследством» Я твердо обещал докончить свои мемуары в марте, но не уверен, что обещание сдержу. Вероятно,
__________________
*saufimprevu – если ничего непредвиденного не случится (фр.).
**on verra – согласен (фр.).
опоздаю. Хотя они (и больше всего Бабореко[9]) и пишут мне, что ждут, жаждут, надеются, я больше, чем на 50% сомневаюсь, что мое сочинение у них появится. Кстати, недавно в Москве был Ляля Полонский, был в «Лит. насл.» и об этом им говорил, в ответ на что они что-то мычали.
Удивило меня Ваше сообщение, что в Москве должен выйти перевод «L’Étranger». По моим сведениям, он уже довольно давно вышел, под названием «Чужой», и перевод не мой, хотя, наверно, они только изменили его кое-где для соблюдения приличия. Мне говорил об этом Каплан[10].
II том Ахматовой? Мне почти ничего в нем не нравится, а стихи Сталину можно было выпустить, потому что о полноте и академизме вообще не может быть речи. Зная ее, я уверен, что она возмутилась бы. А помимо сего, – но тут редакторы не при чем, – мне не нравятся ее статьи. Не женское это дело, очевидно.
Ну, довольно о литературе. Очень рад, что Кирсти поправляется и очень рад, что состоится Ваш Мужен. Это входит в мою программу жизни теперь: завтрак в рыбном ресторане и беседа обо всем и ни о чем потом на Promenada. Пурву кэ са дур*.
Сегодня я говорил с Раисой Григорьевной. Ничего, кажется, все более или менее благополучно. Живет молодая шведка. которая по скандинавским нравам стала сразу же возвращаться на рассвете. Но теперь обещала быть дома к 12 ч. ночи. Р. Г. просит Вам передать, что от Вас очень давно нет ни слова и что она ждет письма.
Voilà à peuprèstout**, дорогой друг. Обнимаю Вас, желаю всяких благ и утех, целую ручки Кирсти.
Ваш Г. А.
Cody мне сказал, что длина скрипта – 13 минут. А по-моему, Вы говорили – 15. Насчет «лени», которую Вы мне приписываете. Да, верно, лень есть, но помимо
того, я старая развалина и мне все теперь трудно. Да, Софочку[11] дней 10 назад
оперировали. Что-то женское. Прошло благополучно, но она еще в клинике и важен анализ того, что ей вырезали. А он еще не сделан (или мне неизвестен).
____________________
*Пурву кэ са дур – лишь бы это продлилось (от франц. pourvuque çadure).
**Voilà à peuprèstout – это примерно все (фр.).
Paris
15 марта 1969
Дорогой Александр Васильевич
Писал Вам вчера (на дом) и забыл написать вот о чем.
Месяца полтора назад я получил письмо от какого-то нотариуса в Мюнхене с вопросом, в каком я родстве с покойным Джанумовым. Так как в голове у меня каша, то я думал, что это Газданов, а не Вы, просили меня о предисловии к его стихам[12] по поручению его друзей. Я и переслал письмо нотариуса Газданову, прося его позвонить туда и сказать, что ни в каком родстве я не состою. А теперь вспомнил, что это затея Ваша.
Не думаю, чтобы мне было наследство. (Но было бы кстати!). Это, вероятно, что-нибудь о гонораре за предисловие. Если Вы этих друзей Джанумова видаете, спросите их в чем дело. Если есть гонорар, tantmieux*. Надеюсь, дельце это Вас не затруднит, а ежели Вы не хотите с этим никак возиться, то бросьте. Беды большой не будет.
Спасибо заранее.
Ваш Г. А.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers
27 авг. 1969
Très cher ami
С приездом! Ежели Вы склонны посетить меня в Ницце, по давней традиции, буду крайне рад и обласкан.
Кажется, мы встречались в Cafè delaBuffa, около 12 ч. Выберите любой день, я всегда могу быть свободен. Но не откладывайте очень, т. к. я 11-го отбываю в Париж.
Обнимаю, поцелуйте ручки Кирсти.
Ваш Г. А.
________________
*tantmieux – тем лучше (фр.).
Paris 8 c, 7, rue Fréd. Bastiat
28 окт. 1969
Cherami Александр Васильевич
Получил Ваше письмо. Спасибо. Конечно, я согласен с предложением Така объединить все мои скрипты под одним названием. Не только согласен, а и очень рад, т. к. это проще и логичнее. Я уже говорил об этом с Cody, просил передать ему (т. е. Мr. Таку) мое полнейшее согласие, прошу об этом и Вас. Сам я ему не пишу, опасаясь своего английского стиля, хотя на предыдущее письмо ответил.
Вы спрашиваете, сколько скриптов в месяц. По-моему, не меньше 2-х, не больше 3-х, или вернее, 2-3 в месяц, 5 – в два месяца. Темы всегда найдутся, например, ближайшая: Л. Андреев (50 лет смерти). На днях был вечер его памяти. (Зайцев во вступ. слове сказал: «великий русский писатель». Едва ли, едва ли!)
На меморандуме Така значится, что мой «editor» – Газданов. Значит, я ему буду все посылать, как большей частью бывало и прежде. А так как Вы теперь его начальство, или вроде, то надеюсь, положите гнев на милость, улыбнетесь и скажете, что пора оставить всякие глупые обиды, тем более, что и причин, кажется, не было никаких. «Пора смириться, сэр», во всех смыслах.
Меня интересует, имеете ли Вы сношения с «Лит. наследством». С моего горизонта они исчезли. Вот уже несколько месяцев – ни слова! Как это понять? Я думаю, что они печатать нас parletempsquicourt* не могут, но стесняются это сказать.
До свидания, trèscher. Вспоминаю нашу встречу и беседу под ниццским солнцем. Мне все кажется quecelanepeutpasdurer (для меня, но не для Вас!) etpourtant celadure**.
Обнимаю, целую ручки Кирсти и шлю всяческие пожелания.
Ваш Г. А.
_________________
*par le temps qui court – внашевремя (фр.).
** que cela ne peut pas durer… etpourtantceladure – это не может продолжаться… все же это продолжается (фр.).
P.S. Вчера я долго говорил с Р. Г. По телефону она слышит, если говорить медленно и ясно. Все благополучно. Живет югославка, молодецкая, и Р. Г. ею очень довольна.
Paris 8, 7, rue Fréd. Bastiat
12 янв. 1970
Mon cher ami АлександрВасильевич
Вы мне прислали поздравление к Новому Году со всякими добрыми чувствами и хорошими словами, очень меня тронувшими, а я в ответ ограничился карточкой с чем-то лаконическим. Так что простите, дорогой товарищ! Давно собираюсь Вам написать и вот только сегодня собрался.
Впрочем, нового ничего. Пожалуй, кроме того, что я как-то расклеился и наконец (пора, пора!) чувствую возраст. Посему думаю поехать на солнышко в Ниццу дней через 10. Но я один и мне все теперь трудно. Сборы, чемодан и все прочее. А когда предлагают «я приду Вам помочь» (Дора!), то на меня только от предложения такого находит ужас. Надо бы к старости жениться, да не на ком. Вырубов[13] (актер, не Вас. Вас.[14]) говорил «женилки нет».
А как Вы? Блистаете, директорствуете? Целый век, собственно говоря – с лета, ничего о Вас не знаю. С завистью вспоминаю, как Вы быстро и легко пошли, когда мы расстались на каком-то углу и Вы спешили на вокзал. Я смотрел Вам вслед и думал: «вот что значит здоровье, сердце и силы!» Звонил на днях Р. Г. – поздравить и поговорить. Но должен Вам сказать откровенно, что не сказал почти ничего, т. к. у Р. Г. окончательно испортился слух. М. б. это было случайно, но Ир. Ал. Кантор[15] тоже говорит, что она ничего не слышит. А так, помимо слуха, кажется, все благополучно, во всяком случае до марта, пока живет эта девица.
Да, после долгого молчания (½ года!) пришло письмо от Макашина, из «Лит. наследства». Поздравление с упоминанием, что «бунинский том медленно подвигается». Я писал Бабореко о своих сомнениях насчет возможности, т. е. приемлемости моего участия. М. б. это был завуалированный ответ. Скажите, известно Вам, кто там предположен из эмигрантов? Вы, Галина – а еще[16]? Мне хотелось бы, чтобы было побольше. Я написал такому Самарину (YaleUniversity), что послал в Москву свои воспоминания о Б[унине], и получил в ответ долгий вздох: «как, зачем?» и т. д. Впрочем, через две недели он сообщил, что долго думал и решил, что я прав, главным образом согласившись с моим доводом, что тут читают 100 человек, а там 100.000. А если на меня обрушится Гуль с Глебом Струве, то это мне все равно. Думаю, Вам тоже. Они что-то написали оба совсем недавно о Симонове (в Н. Р. Слове), от чего меня «взóрвало», как говорил Григ[орий] Ильич.
Ну, cheri, до свидания. Пожалуйста, ответьте – о том и о сем. Передайте сердечный привет Кирсти и поцелуйте ручки.
Ваш Г. Адамович
P.S. По поручению Cody я только что написал предисловие к «Процессу» Кафки. Не без труда, а главное – полностью испытав гнет Кафки и постаравшись его подсластить. Думаю в самом деле, что если бы он прожил дольше, то от своего отчаяния отрекся бы, «tautcaquiest éxageré estinsignifiant*».
Paris 8 c, 7, rue Fréd. Bastiat
9 мая 1970
Дорогой Александр Васильевич
Спасибо за письмо. Очень рад, что мои «прожекты» произвели благоприятное впечатление и приняты без возражений. Периодичность передач – каждые две недели по одному «скрипту» – для меня вполне приемлемa. Первую ленту я наговорю на ближайшей неделе, т. е. между 12-15 мая, a потом – 1 раз в две недели до конца июня, или даже позже. Onverra**. К первой передаче я прибавлю то маленькое вступление, которое Вам прислал. А потом было бы хорошо, по-моему, чтобы «ведущий» detempsentemps*** о нем напоминал.
Два слова о моем приезде в Мюнхен. Во-первых, это еще вилами на воде писано. А во-вторых, я собирался посетить Вас и всех мимолетно, и, конечно, не претендуя ни на какую оплату. Вы пишете как будто иначе: «на недельку». Нет, _________________
*tautcaquiest éxageré estinsignifiant – все, что преувеличено, незначительно (фр.).
**Onverra – посмотрим (фр.).
***detempsentemps – иногда, время от времени (фр.).
неделька это долго, а мне сейчас все трудно. Если бы я все-таки приехал, то в июне, не связывая с Ниццей. Конечно, в эти двa-три-четыре (maximum) дня, я мог бы для заработка наговорить скрипты эти или другие. Но все это – даль туманная. Вот через 10 дней я должен поехать в Тулузу, по приглашению HélèneZamoiska, которая писала в «Monde» о Синявском. Но на 1-2 дня, и на французском диалекте, приблизительно о том, чем Расин отличается от Евтушенки и лучше ли он или хуже.
До свидания, biencherami. Надеюсь, все-таки до свидания скорого. Передайте, пожалуйста, поклон и привет Дьяковскому в ответ на его. Поцелуйте ручки Кирсти. Решили ли Вы о Мужене?
Ваш Г. А.
Paris
Понедельник, 29 июня 1970
Дорогой друг Александр Васильевич
Я буду у Р. Г. послезавтра, в среду, т. к. покa еще вожусь со своими медицинскими делами. Но два раза говорил с Ир. Ал. Кантор, и вот к чему мы пришли.
Я дам объявление в «Р. Мысль» (не в «Figaro»), как я Вам говорил со своим телефоном. Объявление будет только в будущий четверг, т. е. 9-го июля, на этот – поздно. По словам И. А., главное препятствие в том, что Р. Г. мало платит, кажется, 300 или maximum 400 фр. Что она требовательна и не всегда дипломатична в обхождении, Вы знаете. Но главное – деньги, и будто бы в этом трудности. Вот что я по этому поводу думаю: если найдется подходящая дама, могу ли я ей сказать, что Вы от себя, в секрете от Р. Г. будете ей присылать добавку, disons* 100 или 200 франков в месяц, на ее адрес? В сущности я уверен, что Вы на это согласитесь, и во
всяком случае это много дешевле, чем всякие maisonsderepos**. Кстати, И. А. говорит, что на переезд в maisonderepos Р. Г. ни за что не согласится, даже временно. Из-за этого она чуть не поссорилась с Милочкой и упрекает ее, что она
________________
*disons – скажем (фр). .).
**maison de repos – домотдыха (фр.).
могла ей это предлагать.
После посещения Р. Г. я Вам напишу как и что. Может быть, будет что-нибудь новое. Да, у Ир. Ал. были предложения каких-то французских вроде «soignantes*», infermières**, но тоже из-за денег не подошло. Я это выясню подробнее.
А еще хочу Вам сказать, вернее повторить, что я Вам искренне благодарен за Мюнхен, ибо знаю, что все было устроено Вами. Я действительно «проветрился», хотя и устал. Но все было хорошо и приятно. Значит, mercidetoutcoeur, et à bientôt*** по переписке.
Ваш Г. А.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, Nice
14 августа 1970
Biencherami Александр Васильевич
Спасибо за письмо и за то, что справляетесь о моем здоровии. Отвечаю по пунктам.
Здоровие. Jesuisassezhandicapé****, выхожу мало. Подробности при встрече. А на встречу у Michel’a (не у Pierre, как Вы пишете) надеюсь и заранее ей радуюсь.
Гуль и Бербериха. Резкость Гуля бьет все рекорды[17]. Но лучше было бы ограничиться 10-12 строками, смысл которых был бы «несчастная дура» (и стерва). Кстати, Одоевцева уверяет, что Б. после libération обрили. Не знаю, так ли это. А кто «лицо, жившее у Бунина», по словам которого, Бунин читал вслух ее письмо? Вы?
О Мацневе[18] и прочем поговорим при свидании. Терешкович[19] не писал и не появлялся. Он перед отъездом звонил мне, говорил в десятый раз, что хочет сделать мой портрет. Mais ce n’est pas le moment*****.
Oльгеша [так в ориг. – В. К.] Hauser[20] прислала мне свой роман «для последней
проверки». Роман лучше, чем о нем говорят. Я его ей на днях отошлю, а о том,
чтобы поехать к ней (как о «прыгать») не может быть речи. Она пишет, что Вы _______________
*soignantes – сиделки (фр.).
**infermières – медсестры (фр.).
***mercidetoutcoeur, et à bientôt – благодарю от всего сердца и до скорого свидания (фр.).
****Jesuisassezhandicapé – я довольно нетрудоспособен (фр.)
*****Mais ce n’est pas le moment – нo сейчасневремя (фр.).
обещали быть у нее в августе, но молчите – и она недоумевает, как это понять.
«Золушка» Иваска[21]. Сами все знаем, молчи! Плохо то, что он ждет моего отзыва в «Н. Журнале». Фер то ке[22]?
Пришло письмо от Дубовикова из «Лит. наследства». Бунинский том прошел две инстанции и «утвержден без изменений в его составе». Вероятно, написал он это мне потому, что я месяца два назад писал Бабореке о моих сомнениях и просил его известить меня о положении дела. Думаю все же, что последние, высшие «инстанции» еще не пройдены.
Ну, вот – кажется все. Да, Пахмусша[23] и мне прислала вопросы <…> добавив при этом, что искала во всех энциклопедиях. У меня она ожидается 6 сентября «дня на два – на три».
Здесь было очень жарко. Но теперь сносно, особенно к вечеру. Ни разу еще не был в Casino по причине старческих немощей.
До свидания, дорогой. Не знаю, как в Париже у Раисы Григорьевны. Надеюсь, Вы вняли моим советам и написали Гваданини, подруга которой живет у Р. Г. Надо все сделать, чтобы эта дама осталась, тем более, что она по первому впечатлению подходящая.
Обнимаю, шлю всякие пожелания. À bientôt, sauf imprévu*! ПоцелуйтеручкиКирсти, передайте toute mon affection**.
Ваш Г. А.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, Nice
3 сент. 1970
Bien cher ami
Очень рад был получить Вашу карточку и узнать, что Вы наконец в Mougins. Если Вы желаете со мной встретиться в Ницце, то выберите любой день, кроме 6-го, 7-го и м. б. 8-го, когда я должен быть в объятьях Пахмусши. А уезжаю я в Париж 14-го
*À bientôt, saufimprévu – до скорого свидания, если ничего не случится (фр.).
**toutemonaffection – самые теплые чувства (фр.).
Значит лучше всего от среды 9-го до 11-го или 12-го сент. Предупредите заранее о дне и часе, когда Вы приедете и где встреча: у меня, в Café delaBuffa или прямо в ресторане Michel, rueMeyerbeеr (если Вы намерены там по традиции позавтракать). Отвечать не буду, заранее согласен на все, если не случится ничего непредвиденного.
Обнимаю Вас, целую ручки Кирсти.
Ваш Г. А.
P.S. Вчера я получил телеграмму, подписанную «JeanetOlgaHausers» с приглашением на завтрак в ниццский airport. Я ответил телеграммой же, что «regrette, maisimpossible*» Если Вы Ольгашу увидите, подтвердите, что я нездоров и длительные выходы мне трудны. Это правда, а не выдумка.
Paris 8, 7, rue Fréd. Bastiat
24 сент. 1970
Biencherami и любезный друг
Вот только сегодня собрался Вам написать. Дела, заботы, суета сует. А Вы, верно, наслаждаетесь тишиной и благорастворением возду́хов. Говорил с Раисой Григорьевной. Она совсем одна, но сносит это стойко. Кто-то что-то обещает, но пока нет никого, кроме Розы (?) два раза в неделю. Ирина Александровна кого-то уговаривает приходить на ночь, но Р. Г. за ночь платит 1000 фр. (10 новых), это маловато и И. А., поговорив со мной, добавит от себя в надежде, что Вы ей возместите. Но все это – далеко не наверно. Ирина Александровна вообще молодец: у нее и без того забот без счета, она без сил, а думает и о других.
Ну, что еще? Мое здоровие, коим Вы интересовались, как будто ничего, сносно. Я еще не звонил Дюфуру, который будто бы «делает чудеса», без опереции. Позвоню завтра. Вчера провел 10 часов (с перерывом, но правда 10!) на французском телевизионе, о котором я Вам рассказывал. Было это в квартире
Тикстона при участии Мацнева, который очень мил, даже на редкость, хотя Вас и
возмущают его египетские симпатии (а Ваша, или экс-Ваша, Софочка иначе как _______________
*regrette, maisimpossible – сожалею, но невозможно (фр.).
подлецом его не называет). Кстати, по-моему, эта Софочка влюблена в Померанца[24], ежедневно угощает его завтраками. Звонил Газданов и просил не забывать о «Дневнике писателя» и «Книгах и авторах». Я условился с ним, что напишу о Мориаке[25], pourainsidire* с птичьего полета, не некролог, а взгляд и нечто, а для «Книг и авт.» о посмертной книге Моруа[26], умной и интересной. Сообщаю это Вам для Вашего начальственного сведения. Ежели не согласны, сообщите.
Значит пока все. Целую, обнимаю, очень был рад повидать Вас в Ницце. Передайте Кирсти allmylove, очень искренне.
Ваш Г. А.
«О судьбе русской революции», т. к. первые скрипты (кажется, их 4) еще не переданы – пришлю в октябре, после того как Вы водворитесь в Мюнхене. Конечно, «е. б. ж».
Paris
20 окт. 1970
Bien cher ami
У меня к Вам просьба, деловая. Я собрался сегодня писать продолжение скриптов о судьбе нашей дорогой революции, и хотел раньше перечесть то, что уже было Вами послано. Но не могу найти копий, не помню, сколько всего было до сих пор скриптов, кажется, 4?
Если это возможно, пришлите мне все тексты, которые у Вас, верно, хранятся. Я верну через день-два, будьте на сей счет спокойны. И тоже если возможно, позвоните мне: я хотел бы знать, сколько скриптов уже передано, давно ли и т. д. Это на тот предмет, что нужно ли напоминать содержание. Если они передаются теперь (как, кажется, Вы мне сказали), то, конечно, напоминания излишни.
Чем больше на эти темы думаю, тем яснее вижу, что можно их и сильно продлить,
можно и оборвать: c’est à vousdedecider**.
___________
*pourainsidire – так сказать (фр.).
**c’est à vousdedecider – это вам принимать решение (фр.).
Carte d’identité*нашлась. Как я и предполагал, нашлась дома, не то в кармане Р. Г., не то в мешке. А то, что она была положена около окошечка в мэрии (или в другом месте), тут же украдена – продукт воображения.
Ирина Александровна сегодня мне телефонировала и находит, что Вы хорошо бы сделали, если бы послали Madame Лозинской небольшую сумму для секретной передачи югославке, живущей у Раисы Григорьевны. По сведениям И. А., та получает 250 фр. (т. е. 25.000 старых) в месяц. И хорошо бы, если бы Вы обещали поддержку ежемесячную, т. к. югославка приехала на 6 месяцев, а если уйдет, будет драма. АдресЛозинской: 25, rue de Cisry (16e). Этотоже – à vous decider. Обнимаю и жду письма или телефона.
Ваш Г. А.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, 06 – Nice
11 февр. 1971
BiencherАлександр Васильевич
С больной головы на здоровую. Я был уязвлен, разгневан и возмущен Вашим молчанием, несмотря на твердое обещание по телефону: «Я вам напишу!» Все ждал письма. Вчера получил его с упреками. Вon, passons**.
Сначала о делах. Книги вдовы Мандельштама я не получил. Но уехал я из Парижа 19 января и просил книг мне не пересылать. Возможно, она лежит там. Но так как это новая «Чех. изд-ва», то не уверен. Знаю, что все читавшие ее «потрясены», (слово это повторяется в письмах), кажется, кроме бедной Одоевцевой с Терапиано, которые что-то говорили другое. Но не примите это как «шпильку» Одоевцевой, ибо я ее друг, защитник и апологет. Когда я книгу прочту (ибо куплю ее, если мне ее не прислали), то надеюсь и высказаться, в первую очередь для Вас.
В «Р. М.» уже была восторженная статья Б. Филиппова. О проекте tableronde*** поговорим после. Pourquoispas****
*Carted’identité – удостоверение личности (фр.).
**Вon, passons – хорошо, оставим (фр.).
***tableronde – круглый стол (фр.)
****Pourquoispas – почему нет (фр.).
Достоевский. Какую я лепту мог бы внести? Один-два скрипта, что же еще? Кстати, у Вас, кажется, есть переписка А. Жида с MartinduGard[27]. Там есть замечательная страница M. duG. в ответ на недоумение Жида, почему Достоевский, по сравнению с Толстым, может научить только «трюкам». Это хотя и не совсем юбилейно, но крайне интересно. Однако ведь юбилей в октябре. Подумать есть время.
Обломовщиной Вы меня попрекаете напрасно. Я отсюда не знаю, что мог бы для R. Liberty сочинить. Помимо сего я «хочу свободы и покоя», ибо правда, и к сожалению, чувствую себя далеко не на ять. У меня подозрение, что это от избытка лекарств. То, что мне от простаты прописал Дюфур, действует очень хорошо, но м. б. утомляет сердце. А именно сердце не в порядке. Надеюсь в самом начале марта вернуться в Париж и там пойти и к Дюфуру, и к Mercier, кардиологу, который тоже нашел меня перед отъездом не в порядке и прописал особые лекарства. Так что я принимаю их пудами, с утра до вечера. Но Дюфур в своей области оказался чудотворцем.
Voilà, скучно жить на свете, господа. За напоминание о приглашении к Вам в Мюнхен спасибо и, пожалуйста, поцелуйте ручки Кирсти. Не знаю. Как все сложится. В данный момент я немножко «развалина», как говорит о себе Вронский в последней главе «А. К.». Кстати (еще кстати, вторично) насколько эта глава, где «теперь даже пиво у нас для славян», умнее и вернее всего, что тогда в «Дневн. пис.» писал наш юбеляр!
Eh bien, c’est tоut pour la moment***. Несмотря на возмущение Вашим молчанием, обнимаю Вас и благодарю, что наконец вспомнили. В Ницце сначала был дождичек, а теперь весна и солнце. Если вздумаете написать, то после 1-го марта – в Париж, а до сего – сюда.
Ваш Г. А.
Передайте, пожалуйста, сердечный привет В. Франку[28]. Сегодня – 90 лет Зайцеву. _ Я утром послал прочувственную телеграмму.
_____________
***Ehbien, c’esttoutpourlamoment – хорошо, на сейчас это все (фр.).
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, 06 – Nice
4/VIII-1971
Bien cher ami
Вот «Блок»[29]. Вы просили прислать его заранее, а я посылаю не совсем «заранее», но думаю, что день или два значения не имеют. В моем чтении это скрипт на 13 минут приблизительно, т. е. как полагается. Дайте кому-нибудь прочесть с чувством и расстановкой (Митина?). Гумилева пришлю к 15-му, не позже.
Здесь лето тягостное. Бывало и жарче, но теперь с утра до ночи какая-то brume*, небо не синее, а белое, даже ночью душно. Надеюсь, к Вашему прибытию в Мужен все будет allright. Если я чуть-чуть запоздал с Блоком, то из-за Пахмусши: надо было наконец послать восторженный отзыв о ее стряпне в «Нов. Ж»[30]. А сроки были самые последние. Книга кстати не так дурна и труда ей стоила, верно, много.
Обнимаю и жду в Мишеле или в Бюффе. Я все думаю: çа nepeutpasdurer, а все-таки celadure**! Дай Бог и впредь. Поцелуйте ручки Кирсти.
Ваш Г. А.
Nice
22 авг. 1971
Драгоценный друг
Получил вчера от Вас фотокопию Ульянова[31] и в тот же день «Р. Мысль» со статьей Шаховской. Она, по-моему, хорошо написала. Вы обвиняете Цвибака[32]. Нет, Цвибак, вероятно, не при чем. Вейнбаум[33] ревниво охраняет свои редакторские права и Цвибака к чтению рукописей не допускает. Цвибак – администратор, rienquecela***.
Судя по статье, Ульянов не вполне нормален. Его писания всегда были мне противны, но до такого бреда он никогда еще не дописывался. Вопреки Вашему
совету «протестовать» я не буду: именно потому, что это бред, требующий
____________
*brume – мгла, марь (фр.).
**çа nepeutpasdurer, а все-таки celadure – это не может продолжаться… продолжается (фр.).
***rienquecela – только это (фр.).
вмешательства психиатрии.
Очень рад предстоящей встрече (хотя я не совсем «в себе»). Но до Michel’я или до Бюффи, надеюсь, доберусь.
Ваш Г. А.
Для простоты дайте мне знать из Mougins: будем там-то, в таком-то часу. Если в ответ будет молчание, значит могу и согласен. В Ницце жара, давно такой не было.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, 06 – Nice
1 сент. 1971
Дорогой друг, еще не «приблизившийся»!
Хотел Вам телефонировать, но не нашел номера. А Вы молчите. Мне надо бы знать, когда Вы прибудете в Ниццу. Боюсь, что это будет в невозможный для меня день, в виду разных визитеров. Не могу: в пятницу, 3-го и в среду 8-го (Пахмусша!). Во всяком случае, лучше известите дня за два. Обнимаю Вас обоих, хотя о даме пристойнее написать «целую ручки».
Ваш Г. А.
4, avenue Emilia, c/o Heyligers, Nice
7 сент. 1971
Bien cher ami
Помимо того, что хочу сказать Вам как я был рад видеть Кирсти и Вас в добром здравии и настроении, пишу по делу о г. Достоевском.
Не помню, говорили ли мы с Вами о возможности двух скриптов. Кажется, да, но не уверен. Между тем, перечитывая кое-что из переписки Gide – M. duGard, и думая, что большая цитата из M. duG. нужна и крайне интересна, прихожу к заключению, что одного скрипта мало, т. к. нужно бы еще сказать многое, русское. В частности, я хотел бы вспомнить завтрак у Бунина с Жидом, их разговор и привести вообще то, что Бунин о Д. говорил (не всегда только плохое). И сказать другое, от себя лично.
Так что вопрос: согласны Вы на два скрипта по 13½ минут или по соображениям экономическим лучше все сжать в один?
Я уезжаю в понедельник, 13-го, значит можете ответить еще сюда. А если не успею, то на 7, rueFréd. Bastiat.
Мне в сущности все равно, один или два, но для дела и перед лицом вечности предпочтительнее два.
Получил сегодня письмо от Газданова, как ни в чем ни бывало, только о литературе, о здоровии ни слова. А Хомяков мне сообщает, что в Америке взгляды на статью Ульянова не единодушны и общего возмущения нет. Некоторые даже считают, что Вейнбаум прав, поместив этот шедевр. On aura tout vu*.
Обнимаю Вас, целую ручки Кирсти и желаю всего, что можно.
Ваш Г. А.
Paris 8 c, 7, rue Fréd. Bastiat
18/IX-71
Bien cher ami
Я Вам писал дней 8-10 тому назад, еще из Ниццы, а ответа не получил. Писал по делу, о Достоевском – один или два скрипта? Из-за обилия глубоких мыслей лучше бы 2, но для экономии в Ваших расходах можно и 1.
Меня немножко беспокоит Ваше молчание. Ce n’est pas vous vos habitudes**. Пожалуйста, напишите, все ли благополучно.
Ваш Г. А.
Знаете ли Вы, что умер Зуров[34]?
28 окт. 1971
Bien cher ami
Как видите, нахожусь в Нью-Йорке, уже пятый день. Добрался благополучно, а здесь уже началась суета с «выступлениями» в университетах. А чувствую я себя не лектором, а развалиной. Город мне не очень по душе, но, верно, надо обжиться. Сегодня был в RadioLiberty, видел людей, которых знаю только по именам, а
потом завтракал с Хомяковым. К нему у меня давняя симпатия. Как Вы?
________________
*On aura tout vu – всёэтознакомо (фр.).
** Ce n’est pas vous vos habitudes
Пожалуйста, напишите. Обнимаю, целую ручки Кирсти.
Ваш Г. А.
Мойроскошныйадрес: “The Drake”, Park Avenue at 56th Street, New York 10022
The Drake
18 ноября 1971
Cherami Александр Васильевич
Спасибо за письмо и беспокойство о моем здоровии. Я недоумевал: почему от Вас нет ответа и очевидно, если бы Газданов – Варшавским, не осведомили Вас о моих немощах, ответа не последовало бы еще долго.
Здоровие мое более или менее в порядке. Рейзини[35] (он сейчас в Москве) прислал мне своего доктора, который найдя insuffisancecardiaque*, принялся лечить меня лошадиными дозами тех же средств, которые я принимал в Париже. Это, по-видимому, американская школа, но результаты оказались хорошими. Кое-что еще не совсем хорошо, но жаловаться нечего.
Был я в Yale, буду еще в Harvard’е и Вашингтоне, а послезавтра – мой вечер в Нью-Йорке под председательством Андрея Седыха. Больше ничего, т. к. я все отменил, а из отмененного жалею только о Сан-Франциско, куда меня с билетом aller-retour** пригласил Архиепископ Иоанн. Меня всегда этот город прельщал, но лететь туда почти так же долго, как обратно в Париж. Не хочу «на чужбине» рисковать.
Меня удивило, что Вы окончательно решили уходить «в отставку». Я думал это так, разговорчики. Дело, конечно, Ваше, но мне жаль. Если будете в январе в Париже, то надеюсь, увидимся. Хомяков о шатком положении станции мне ничего не говорил, и мне как-то не верится, что она лопнет или может сократиться.
Что с Газдановым не совсем благополучно, чувствовал. Знаменитый писатель и доктор Яновский[36], с которым я вчера завтракал, утверждает, что иначе и быть не может. Я продолжаю верить в чудо, но боюсь, что его не будет.
____________
*insuffisancecardiaque – сердечная недостаточность (фр.).
**aller-retour – туда и обратно (фр.).
Что еще? О нью-йоркских впечатлениях и встречах писать было бы долго. Обнимаю Вас, chéri, желаю всего, что можно, целую ручки Кирсти. Пожалуйста, пишите, я здесь à peuprès * до начала декабря.
Ваш Г. А.
P.S. Вчера у меня был с почтительным визитом к мэтру Андрей Вознесенский, здесь гастролирующий. Я его прежде не знал. Ничего, мил, вежлив, очень не глуп. Но он подарил мне две своих книжки и читая их, я остаюсь при мнении, что мой любимец Женя Евт. лучше и талантливее, хотя особенно изысканные эстеты с этим и не согласны.
«The Drake», 440 Park Avenue, N. Y. 10022
7-годек. 1971
Bien cher ami
Вчера вечером вернулся с чтения Елагина и последовавшего затем приема у Хомякова и нашел Вашу телеграмму. Конечно, очень огорчился, хотя и чувствовал, что конец Г[азданова] близок[37]. Сегодня утром написал нечто вроде некролога, который Вы, верно, уже получили. Написал скорей «взгляд и нечто», не хотел писать статьи чисто литературной. Вы упомянули о каком-то Шидобвском, но я имел дело с Хомяковым (которому позвонил сразу, вернувшись от него). Кстати, Хомякову предложили отставку с 1-го января, о чем Вам, вероятно, уже изве
Вот пришла Женя Клебанова[38], чтобы везти меня на прием у Софии М. Гринберг[39] («нуда» по характеристике Цвибака) – и я оборвал письмо на полуслове (явно «извещены»? стно?). Продолжаю на следующее утро. Да в сущности продолжать нечего. Кажется, я писал Вам, что мой хозяин Рейзини все еще в Москве и по телефону просит подождать его возвращения. А когда он вернется, никому неизвестно. Если настанут холода, я уеду без него, но пока тепло и ???? Проведу время среди «обедов, ужинов и танцев». Завтра, впрочем, должен быть в
_____________
* à peuprès – примерно (фр.)
Колумбийском унив., но это последняя моя гастроль. Обнимаю Вас, дорогой, шлю всякие чувства, целую ручки Кирсти. Решили ли Вы наконец что-нибудь about Вашего после-мюнхенского житья-бытья?
Ваш Г. А.
Читаю мемуары Яновского[40], где среди прочих перлов указано, что Червинская[41] была похожа на Грету Гарбо. Textuallement*.
4, avenue Emilia, chez M-me Heyligers, 06 – Nice
19 февр. 1972
Bien cher ami
Знаю по дошедшим до меня слухам, что Вы были в Париже, купили квартиру и т. д. Отчего Вы мне не написали? Думаю, что Вы теперь в Мюнхене и был бы рад узнать как вообще Ваши дела, семейные, – т. е. с Р. Г. – и служебные. Будете ли Вы в Париже работать, как предполагали – на ruedeRennes И вообще все.
Я в Ницце и думаю к 1 марта быть в Париже. Погода такая, что «старожилы не запомнят». Льет дождь, небо серое с утра до ночи. Солнца я почти не видел. Были ли Вы на похоронах Зайцева? И вообще с кем встречались? Лифарь[42] бросил балет, стал художником – и весной будет его выставка! On aura taut vu.
До свидания. Обнимаю и прошу передать самый сердечный привет Кирсти.
Ваш Г. А.
P.S. Как мы условились, я уже написал о Максимове[43] (книга замечательная) и напишу о Скрябине. А передам на ruedeRennes, по приезде. Если что не так, сообщите срочно.
____________________
* Textuallement – буквально (фр.)
ПРИМЕЧАНИЯ