Публикация Елены Зиновьевой
Опубликовано в журнале Нева, номер 5, 2018
Сергей Носов. Дайте мне обезьяну: Роман. СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2018. — 304 с.
Дела давно минувших дней? Тех дней, когда в ходу была фраза злого гения Б. Березовского или приписываемая ему: «Дайте мне обезьяну, и завтра вы выберете ее президентом». Действие романа происходит в провинциальном городе Т-ске, в разгар предвыборной кампании (элекции). За места в Законодательном собрании борются кандидаты трех блоков. В центре событий случайно оказывается петербургский интеллигент Виктор Тетюрин. Начиналось для него все даже очень пристойно: встреча на улице с командированным в Северную столицу другом (а у того доллары в бумажник не помещаются), прогулка по ресторанам, в итоге неожиданное для Тетюрина пробуждение в гостиничном номере города Т-ска. Завербовали: за приличное вознаграждение работать текстовиком в команде имиджмейкера-концептуалиста Косолапова, продвигающего кандидатов «Справедливости и силы». После того как Косолапов провел в двух городах подряд в губернаторы почти аутсайдеров, он сам мог выбирать, на кого работать, а в свободное время уединялся на необитаемом островке и писал книгу «Многоцветный пиар». Команда под руководством этого сторонника нестандартных технологий продвигает двух кандидатов. Леонида Станиславовича Богатырева, который особо ценен тем, что никто его не знает. Глуповат, косноязычен, внешность неважнецкая. Тусклая личность с нулевой репутацией. Но есть и плюс: на редкость удачная фамилия. Второй кандидат от этого блока — Анастасия Степановна Несоева, сильная, стильная женщина средних лет. Вымышленный Косолапов сотрудничает и с реальным петербургским поэтом Геннадием Григорьевым (1949—2007), мастером по составлению анаграмм. Используя исходные буквы имени, отчества, фамилии, Григорьев присылает анаграммы на Богатырева и Несоеву, как имеющие какой-то смысл («Слава логично выбирает единство», «А новая невеста — она и нас спасет»), так и откровенно неприличные. Креативная команда, предпринимая умопомрачительные мозговые штурмы, из бесцветного, заурядного Богатырева лепит образ былинного богатыря. В ход идет все: репродукции картин Васнецова, «Богатырская симфония» Бородина, чтение Богатыревым на встречах с избирателями былин. Забавны, смешны так любимые Сергеем Носовым диалоги. Например, обсуждение эскиза плаката с изображением новоиспеченного Ильи Муромца. «— А смеяться не будут? — Будут. — По-моему, очень статично… Ну сидит на лошади, ну и что? — Он охраняет рубеж. — Какой рубеж? — Последний рубеж. — А если его на развилке изобразить, возле камня… Проблема выбора… — При чем тут выбор? Выбирают его, а не он выбирает, он свой выбор давно уже сделал. … — Все-таки хочется динамики. Чтобы он головы рубил Змею Горынычу». Найден и очень эффективный прием раскрутки: женить холостяка Богатырева, устроить свадьбу богатыря. Над love story Богатырева, сочиненной Тетюниным, рыдает фиктивная невеста, член команды. Номер не прошел. Помешали конкуренты, обвинив Богатырева в зоофилии, — согласно легенде, его знакомство с «невестой» произошло благодаря потерявшейся собачке. «Битвы» политтехнологов, скандалы, разоблачения, игры пиарщиков, изощренные измышления, нелепые ситуации и их азартное обсуждение — все это автор преподносит с большим чувством юмора и иронии. Его герои — не карикатурны, они хорошо образованны, многие даже симпатичны, талантливы. Интеллигенты советской еще выучки, вынужденные в поисках заработка участвовать в грязной предвыборной «бойне» и превращающие ее в творчество. Но жертвы неизбежны. Размениваются на глупости таланты, предается любовь, иногда теряется и жизнь. Жертвой азартной борьбы становится и Тетюрин, подсевший на сочинение пасквилей. Естественно, что его опусы присутствуют на страницах книги. А ведь когда-то «без руководящей линии», без наводки он критиковал в прессе министра финансов, просто потому, что «мне не нравятся наши финансы». Теперь он думал, что создает историю. «И то верно, профессионалу какая разница? Он и Карабаса-Барабаса в Золушку превратит, а надо будет, и Дюймовочку — в Кощея Бессмертного». Его «хождение в элекцию» оказалось трагикомично. Многие реалии закулисных предвыборных игрищ известны Сергею Носову не понаслышке: в 1998 году он сам был причастен к выборам в Законодательное собрание, получил весьма курьезный опыт работы на двух кандидатов. Он не «списывает» своих героев с натуры, но, как признается в одном из интервью, передает атмосферу безумной эйфории и использует эксклюзивные схемы собственного изобретения в качестве пиаровских разработок героев. Сатира, но сатира не злая. Роман писался в 1999 году. Дела давно минувших дней? Возможность посмотреть, далеко ли мы ушли от «грязных» технологий тех лет, и ушли ли? В книгу включены приложения, проливающие дополнительный свет как на личность самого автора, так и на фигуры некоторых персонажей.
Андрей Русинов. Великий обман: записки из Советской России, ускользнувшие от ГПУ. Пер. с нем. Л. И. Левина, Архангельск: Лоция, 2017 с.: 336 с.: ил.
Трагические страницы нашей истории. Андрей Русинов, от лица которого ведется повествование, в 1927 году попадает в очередную волну репрессий и за год до окончания университета высылается из Ленинграда в Архангельск, город холодный и голодный, переполненный ссыльными из всех мест России: аристократами, офицерами, интеллигентами, священниками — «бывшими». Но больше всего «раскулаченных» крестьян, пригодных для тяжелой работы. Выразительны портреты «бывших», их драматические судьбы, их текущие тяготы. Многие из них станут друзьями главного героя. Русинов работает в лесу и на стройке как топограф. Гигантские планы строительства Соломбальского лесопильно-деревообрабатывающего комбината сталкиваются с некомпетентностью их разработчиков, не учитывающих ни экономические, ни инженерные реалии. Виновным в провалах объявляется директор, изначала предупреждавший о неувязках в проекте. «Вредителю» — смерть. Русинов видит, как гибнет лес, остатки лесного хозяйства. Он — свидетель многих кампаний советской власти и их последствий. Одна из них — насильственная коллективизация деревни. Дешевую рабочую силу для великих строек социализма поставляло ГПУ: сотни тысяч трудоспособных крестьян в вагонах для скота ехали на Север из Поволжья, с Украины, с Кавказа. В Архангельске приготовляли церкви для приема «зерна». И «зерно» прибыло.
«Оно передвигается на двух ногах, хотя и с трудом, и имеет человеческое обличие. Оно пребывает беспрерывно. Днем и ночью ползут бесконечные людские колонны с вокзала через замерзшую реку, в мороз и вьюгу. Тут есть представители любого возраста и любой национальности. Идут бородатые мужчины во цвете лет, дряхлые старики, женщины с младенцами у груди, безусые парни и юные девушки… Все они оборваны, грязны, выглядят полузамерзшими и изголодавшимися, все несут на плечах какой-то скарб… а на улице горожане, объятые страхом, стоят, несмотря на удары прикладами, которыми их отгоняют». Русинов видел, как на каторжных работах, в невыносимых бытовых условиях гибли переселенцы и местные деревенские жители, кровь и соль России. Лично наблюдал упадок крепких хозяйств, запустение еще недавно богатой деревни староверов-беспоповцев, скатывание самодостаточных хозяев в нищету. Он был свидетелем борьбы с «вредительством», когда и приносилась жертва для успокоения голодного народа, и стройки обеспечивались специалистами — сосланными. Тяжелые последствия имела кампания по ликвидации частной торговли, по отъему частных домов, когда в считанные часы владельцы обязаны были покинуть дома, вместе с семьями уходя в никуда. Вопрос с дефицитом бумаги решался приказом об освобождении библиотек и архивных учреждений СССР от печатной макулатуры, от всего, что напечатано до 1917 года. Русинов был свидетелем того, как старые ученые спасали архивные дела и неопубликованные документы XVII века. «По ленинской системе» организовывалось производство кирпичей для строек: под рыдания крестящегося народа разбирались церкви. Через неделю после начала кампании в городе осталась только одна церковь при кладбище. Воцерковленный человек, Русинов детально знал религиозную жизнь города, посещал церкви, запрещенные властью религиозные праздники, службы, вопреки атеистической пропаганде проходившие при большом скоплении народа. Был знаком со многими священниками, на чью долю выпали многие испытания, но которые достойно до самого конца несли свой крест, давая пример другим. Истории трагические, потрясающие, восходящие к временам первохристиан. Герой романа не только чуткий наблюдатель, участник разных событий, но и прекрасный собеседник. И ему рассказывают о жизни при царе и при англичанах, о бытовании в Холмогорском концлагере и Соловецком. Русинов повествует о судьбах некоторых известных архангелогородцев: историка и палеографа И. Сибирцева (1953—1932), исследователя культуры Русского Севера Д. Соколова (1870—1935), архиепископа Антония. Рефреном через книгу идет трагический контраст между красотой самобытной церковной архитектуры Севера и миром природы с одной стороны и — с другой — вредной и гибельной деятельностью людей. С болью смотрит автор на то, как духовная жизнь умирает в стране, где «национальные основы культуры втиснуты в рамки чуждой безжизненной схемы, в данном случае — марксизма», и юные мальчики со злобными лицами, загубленные души, участвуют в антирелигиозных демонстрациях. И с удивлением наблюдает воодушевление пропитанной примитивнейшим материализмом молодежи в строительстве лесозавода. Считается, что за псевдонимом «Андрей Русинов» скрылся писатель-эмигрант, уроженец Шенкурского уезда Архангельской губернии Е. А. Гагарин (1905—1948). Книга эта не автобиография, но явственно основана на личном опыте, собственных переживаниях писателя, издана была в 1930-е годы в Германии на немецком языке. О судьбе Гагарина, сумевшего эмигрировать в Европу, о его взглядах рассказано в послесловии к книге переводчиком романа Л. Левиным. Он же указывает, какие события и детали противоречат имеющимся документам, какие находят частичное или полное подтверждение.
Ирина Ломакина. Уинстон Черчилль: биография. М.: Эксмо, 2018. — 128 с. — (Люди, которые изменили мир).
Биография Уинстона Черчилля (1874—1965) изучена вдоль и поперек, о нем написаны сотни книг, огромное литературное наследство оставил и он. Сегодня его фигура стала снова актуальна. В. Ливанов, исполнитель роли Шерлока Холмса, удостоенный за культурное сближение ордена Британии, в одном из интервью говорит: «Во время Великой Отечественной войны я был мальчишкой. В Советском Союзе Англия, Великобритания олицетворялась с Уинстоном Черчиллем». И сочувствует королеве: «Бедная, бедная Елизавета. Как она может иметь в правительстве дураков в лице премьер-министра и министра иностранных дел. …Обидно за Ее Величество». Черчилля невозможно заподозрить в симпатиях к СССР, от которого, как он считал, исходила угроза свободному миру. Но этот последовательный противник большевизма полагал, что нацизм представляет собой более серьезную опасность для цивилизованных стран, чем СССР, и после нападения Германии на Советский Союз сделал все, чтобы создать Великий Альянс, антигитлеровскую коалицию США, Великобритании и СССР. Что не помешало ему после окончания Второй мировой войны выступить с Фултонской речью (1946 год), положившей начало «холодной войне». США и Британии предлагалось выступить единым фронтом против общей новой угрозы — усилившегося СССР. Однако этот последний романтик сохранял надежду на соглашение между СССР, США и Британией, следуя принципу: договоренность лучше атомной бомбы. В книге представлена краткая, но емкая биография одного из самых результативных политиков неспокойного XX века. Становление личности, роковые ошибки, громкие победы и не менее громкие поражения, уходы и возвращения на политический олимп. Истоки столь сильного характера Ирина Ломакина обнаруживает в детских впечатлениях, вынесенных из Ирландии, где прошли первые годы жизни будущего политика, во влиянии его «наперсницы», няни. На протяжении многих лет журналисты, писатели, друзья и коллеги, соратники и противники, члены семьи создавали имидж великого британца. Но самый большой вклад в создание и поддержание «мифа о Черчилле», считает автор, внес он сам. Этот миф опирался на реальные черты его характера, на его подлинные привычки и склонности, на качества, которые жители Туманного Альбиона традиционно ассоциировали с национальным характером: чувство юмора, устойчивость к выпивке, эксцентричность. И прежде всего — на личное мужество. Выпускник военной академии, он с энтузиазмом направлялся в «горячие точки» и до начала политической карьеры успел повоевать на четырех континентах, у него над головой свистели пули, он стрелял и убивал. Оборона бронепоезда во время англо-бурской войны, пленение и успешный побег принесли Уинстону репутацию храбреца. Ни один премьер-министр до него со времен Веллингтона не участвовал так активно в боевых действиях. Поэтому когда в 1940 году он призывал нацию к сопротивлению фашистской гидре, люди поверили ему. Личный пример, военная карьера плюс дар оратора сделали из Черчилля не просто премьер-министра, но лидера нации. Участвуя в военных кампаниях, он с молодости познал самую мрачную изнанку колониальных войн. Но это нисколько не ослабило его имперских амбиций: до конца жизни британский лев полагал, что его страна, как никакая другая, имеет право властвовать над «неразвитыми» народами и устанавливать свои порядки на захваченных землях, искренне веря, что цивилизованные люди несут несчастным, бедным, диким туземцам свет истины и материальные блага. И все-таки, исходя из собственного военного опыта, он следовал принципу: безжалостность в битве, милосердие — в победе. Он видел закат героической викторианской эпохи, его собственная смерть ознаменовала собой окончательный конец величия межконтинентальной Британской империи. Почти все заморские колонии приобрели статус независимых государств. Экономику Туманного Альбиона подорвали военные расходы и долги перед США по ленд-лизу. И если СССР заплатил за победу над нацизмом миллионами жизней, разрушенными городами, уничтоженными заводами и фабриками, то Британия расплатилась утратой мирового господства. Империя, которая владела половиной мира и доминировала на морях, перестала существовать. Британия укрылась в тени США, возможность принимать собственные независимые решения страна во многом утратила. Отныне политика определялась взаимоотношениями двух сверхдержав — США и СССР. Черчилль считал, что будущее его страны связано не с Европой, а с «братской» Америкой, у которой с британцами один язык и одни культурные корни. Опытный политик, принимавший участие в создании Совета Европы, он фактически предсказал не только создание Евросоюза, но и скандальный Brexit. «Великолепный переговорщик, он искренне полагал, что любых договоренностей лучше достигать с позиции силы, но всегда стремился к тому, чтобы эту силу не потребовалось применять. Современным политикам, сталкивающимся сейчас с теми же самыми проблемами, с которыми сталкивался и Черчилль, неплохо было бы усвоить те же самые принципы», — считает автор.
Александр Балод. Злоключения знаменитых путешественников. Кто был Робинзон? М.: Вече, 2017. — 448 с.: ил. — (Странности великих людей).
Чтобы разобраться, кто же был прообразом литературного героя, чье имя стало нарицательным и большинству знакомо с детства, социолог и эссеист Александр Балод погружается в эпоху, робинзонадами изобиловавшую, эпоху географических открытий, приключений и путешествий, рискованного мореплавания и дерзких авантюристов. А. Балод рассказывает о судьбах реально существовавших людей и их удивительных приключениях. О шотландском моряке Александре Селькирке, главном претенденте на прототип героя романа Дефо: после ссоры с капитаном Селькирк, пьяница и драчун, был высажен на берег необитаемого острова, где прожил в окружении диких коз и котов более четырех лет. О хирурге герцога Монмута, Генри Питмене, сосланном на Барбадос за участие в мятеже против Якова II и ставшем пиратом Карибского моря. О капитане Ост-Индской компании Роберте Ноксе, прожившем двадцать лет в плену на Цейлоне. Об «ученом пирате», мореплавателе и буканьере, «христианском джентльмене удачи», совершившем три кругосветных путешествия Уильяме Дампире. И еще о множестве кандидатов на звание «прототип Робинзона Крузо». Робинзоны-конкистадоры, британцы, голландцы, португальцы, испанцы. Порой одна и та же личность становилось моделью и для других вымышленных персонажей, так некоторые исследователи считают, что Дампир послужил прообразом Гулливера, а приключения Г. Питмена легли в основу романа Сабатини «Одиссея капитана Блада». Рассматривая версии о возможных прототипах Робинзона, людей, реально существовавших и вымышленных, литературных персонажей, А. Балод обращается к произведениям самого Д. Дефо, и не только к хорошо известной книге «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка», но и к ее малоизвестным у нас продолжениям. А это «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо, составляющие вторую и последнюю часть его жизни, и захватывающее изложение его путешествий по трем частям света, написанные им самим» и «Серьезные размышления в течение жизни удивительных приключений Робинзона Крузо, включающие его видения ангельского мира». Вслед за Д. Дефо А. Балод перечитывает источники, которыми мог пользоваться Дефо: повествование де Вега «История государства инков», книгу У. Дампира «Новое путешествие вокруг света», записки Г. Питмена и Р. Нокса. Вывод: Дефо брал отовсюду и все: факты, события, детали. Все, что могло «лить воду на крылья его мельницы», и компоновал так, как ему подсказывал его творческий инстинкт. А. Балод не только опирается на практически незнакомые российскому читателю источники, но и на мнения многочисленных исследователей творчества Дефо. А еще — делает исторические экскурсы в прошлое, дает панорамную картину жизни Британии и неведомых еще европейцам стран, куда проникали неутомимые первопроходцы. Реалии политические, экономические, геополитические, социальные в свидетельствах иностранцев-путешественников, современников Дефо. Как данность — работорговля и пиратство. Путешествие в другие времена и нравы. И, конечно, выразительный портрет самого Даниэля Дефо, истинного британца, глубоко вовлеченного в социальную и политическую жизнь своего времени. Предприниматель, купец, публицист, писатель, разведчик, совмещавший литературу с работой на спецслужбы. Его жизнь была полна взлетов и падений. Есть мнение, что истинный прообраз Робинзона — сам Дефо, обитатель острова Британия: ведь кроме физического одиночества, существует и духовное, а изоляция героя на необитаемом острове — своего рода метафора, позволяющая показать отчуждение человека от общества. В книге А. Балода обнаруживаются глубинные связи прошлого и настоящего. Во втором томе приключений Робинзон Крузо побывал в Китае и негативно воспринял все, что там увидел. «Собственное самомнение британцы привыкли считать чувством собственного достоинства, в то время как гордость китайцев — пустым чванством», — пишет А. Балод, исходя из текстов, им проработанных. В то время как многие путешественники, побывавшие в Китае, с уважением отзывались о стране. Причины нетерпимости Дефо к Китаю автор видит «не в шовинизме и ксенофобии, а в его гениальном чутье, которым он ощущал то, в чем не хотел себе признаться — существование альтернативы (или альтернатив) западной цивилизации, которые в будущем, впитав все достижения запада, все равно останутся «тождественны самим себе» и начнут осваивать новые, собственные пути развития, которым в далеком будущем последуют многие народы, а возможно и западный мир, достижениями которого так гордился создатель Робинзона». Побывал Робинзон и в Московии, где поблизости от Нерчинска, возмущенный «скотским поклонением деревянному чудищу», взял со товарищами в плен жрецов и заставил смотреть, как сжигают их идола. На следующий день возмущенные туземцы собрались у городских ворот, «требуя удовлетворения от русского губернатора за оскорбление их жрецов и сожжение великого Чам-Чи-Тонгу». Портрет британца имперской эпохи? Устойчивый английский менталитет? В поисках Робинзона (а своя версия есть у автора) А. Балод создает многоуровневый, многоплановый текст, масштабный и — увлекательный.
Павел Пирлинг. София. М.: Центрполиграф, 2017. — 191 с.: ил.
Подзаголовок «Иван III и София Палеолог. История царской любви. Мудрость и верность» — обманчив. Политики больше, чем любви. Подробностей много, серьезное исследование порой переходит в авантюрный роман. История падения Палеологов, их бытование в Риме после захвата Константинополя Магомедом II, воспитание юных Палеологов в духе единения с латинами кардиналом Никейским Виссарионом, смотревшим на себя как на их опекуна. Его же русские и византийские летописи выставляют значимым действующим лицом в устройстве брака Зои, ставшей в Московии Софией. Подробности сватовства Ивана III, организаторы брака, цели, которые они преследовали. Самым деликатным в заключаемом под покровительством пап браке между православным государем Москвы и считавшейся католичкой принцессой византийской являлся вопрос религиозный. Папа заблуждался, что Иван III признавал унию. А Зоя, едва вступив на русскую землю, решительно разорвала с религиозным прошлым: Рим забыт, русское православие одержало полную победу. Но до этого было и праздничное бракосочетание в ватиканской базилике, и долгое путешествие с 24 июня по 11 октября 1472 года в Московию, пышные встречи в городах Италии и Германии. На новой родине первыми ее приветствовали псковитяне, 12 ноября она прибыла в Москву. София Палеолог оказала огромное влияние на всю дальнейшую историю Руси. Именно София, по мнению автора, побудила мужа сломить унизительное татарское иго и вернуть русским полную самостоятельность. Благодаря ей малоизящная столица с деревянными домами, жалкими, однообразными рядами лавок и скромным Кремлем преобразилась. Приглашенные итальянские мастера — Фиорованти, Солари, Дебосси — возвели каменные соборы и дворцы, которыми Москва гордится и ныне. Отправной точкой для изысканий автора стали венецианские и ватиканские архивы, а затем архивы других городов Италии, Германии, византийские хроники, русские летописи. Скрупулезно собраны все возможные сведения. Проведена идентификация личностей, выведенных под разными именами в разных источниках: знаменитый Иван Фрязин — тот же Жан Баттиста дела Вольпе, а его племянник Антон — Антон Джиларди. По сути, оба корыстолюбивые авантюристы. Так, Вольпе в Москве выдавал себя за православного, в Риме — за католика. Но центральной темой книги является «восточный вопрос», в современном смысле этого слова возникший в России только с конца XV века. Из глубины Азии на Балканский полуостров вторглась грозная сила. Турецкой опасности Ватикан предполагал противопоставить крестовый поход. Брак Ивана III и Зои должен был укрепить антиоттоманскую лигу. А за спиной Ивана III католический мир искал союзников в Сарае, рассчитывая вовлечь татар в борьбу с турками. Венецианская сеньория, ввиду отсутствия прямых наследников Палеологов (один из братьев Зои перешел в ислам, другой продал права свои на Византию Карлу VIII Французскому, потом завещал их Фердинанду и Изабелле Испанским), даже провозгласила право Москвы на Константинополь. Особая связь Москвы и Византии стала еще теснее. Но у русских авторитет греков пал: унию византийцев с Римом они рассматривали как предательство веры, а падение Константинополя как небесную кару за отступничество греков. Автор просматривает, как рождалась идея Москва — Третий Рим. Детально представлены хитросплетения большой политики. С Иваном III западные деятели просчитались. Их «возвышенные цели» натолкнулись на «интересы низшего порядка»: Иван III проявлял показной энтузиазм в готовности к борьбе с турками, но жил же с ними в добром согласии ввиду политических и торговых интересов. «Эта двойственная политика будет долго оставаться в чести в Кремле. В этом отношении Москва не уступала венецианской сеньории или Франции Людовика XI». Со времен Ивана III до царствования Алексея Михайловича сношения с Турцией оставались мирными, этому не помешала и женитьба московского государя на наследнице повергнутой Византии. «Иван IV, Феодор, Борис Годунов, даже Михаил Романов, следуя стопам Ивана III, братались с Стамбулом и подымали воинственные клики, что-бы удовлетворить Запад». Иван III предстает как деспот, заботящийся прежде всего «об утверждении своей власти, о создании государства единого и грозного, хотя бы ценой русской крови, проливаемой беспощадно». Битвам он предпочитал интриги и переговоры и не готов был на личный подвиг на поле боя. Особенно недостойно, по мысли автора, вел себя в «стоянии на Угре»: вывез жену и казну из Москвы, покидал войска, предлагал подарки Ахмату. Однако: «русская армия, победоносная, без кровопролития вернулась к своим очагам, веселый звон московских колоколов возвещал скорее торжество искусной политики, чем мужества Ивана и его советников». И чем же это плохо? Нелестны высказывания и о русском народе, как выход из «русских тупиков» — предложение сближаться с Западом, который мог многому научить Москву. Звучит современно? А ведь книга была издана в 1892 году. Павел Пирлинг (1840— 1922) — русский католический священник немецкого происхождения. В 1856 году он вступил в Общество Иисуса и уехал за границу. Историк, архивист, более сорока лет он был директором Славянской библиотеки в Париже. Так что типичных для западных историков воззрений в книге достаточно. Но есть и очень актуальное: «События и время с тех пор сильно изменили международные отношения, но часто одно прошлое может объяснить неожиданности настоящего. Тщетна надежда узнать современную Россию, не восходя глубже в ее историю».
Андрей Гусаров. Храмы и монастыри Ленинградской области. СПб.: Паритет, 2017. — 416 с.: ил.
Многочисленные иллюстрации, фотографии современные и дореволюционные дают наглядное представление о шедеврах храмового зодчества Ленинградской области. Что-то утрачено безвозвратно, что-то находится в руинах, требует срочной реставрации, что-то стоит в лесах, а многое — и восстановлено, отремонтировано. Но даже руины прекрасны. Ленинградскую область, землю Ижорскую издревле населяли племена славянские и финно-угорские, об истории христианства на этих землях, длинном пути от язычества к христианству (а язычество дожило и до XVI века — возможно, и город Волосово в Ленинградской области получил название от знаменитого «скотьего бога» Велеса), рассказано во вводной главе. Массовое храмовое строительство на этой территории началось в XVII веке, но и в средние века возводились каменные храмы. Первыми, уже в XII столетии, стали церкви православные, позднее появились постройки католиков, перешедшие впоследствии к лютеранам. На протяжении XIX века и первой половины XX столетия там, где жили финны или шведы, в первую очередь на Карельском перешейке, возводились лютеранские храмы. В сельской местности до нашего времени сохранились в основном церкви и кирхи XIX века. Объяснения просты: как правило, деревянные постройки быстро приходили в негодность, гибли в войнах. Наибольший ущерб церковной архитектуре нанес ХХ век: антирелигиозная политика советской власти, советско-финская война. В советские времена в храмах располагались клубы, дома культуры, кинотеатры, спортивные учреждения, склады, мастерские, овощехранилища. И все-таки многое сохранилось. Самые древние уцелевшие постройки невской земли — храмы Старой Ладоги, откуда пошла земля Русская: Георгиевская церковь (1100—1200), Успенская церковь (1114—1150). Старая Ладога была богата на обители, среди них и Староладожский Успенский девичий монастырь, ведущий свою историю с начала XII века, соборная церковь Успения Пресвятой Богородицы (1111—1116). Стоит Выборгский замок, построенный в 1293 году; сохранилась и основанная еще новгородцами в 1323 году крепость в Шлиссельбурге, новгородском Орешке; жива крепость на Нарве, в Ивангороде, названном в честь своего основателя Ивана III. Богата земля невская и важными духовными центрами. Знаменит Тихвинский Богородице-Успенский мужской монастырь, возникший в местах, где явилась в 1363 году чудотворная тихвинская икона, написанная, по церковному преданию, апостолом Лукой, и где она хранится и ныне. Почитаем Александро-Свирский монастырь, образованный в начале XVI века в местах затворничества инока Александра, которому здесь явился Бог в виде трех ангелов. Местом паломничества является Введено-Оятский женский монастырь, где находятся могилы родителей Александра Свирского. Многие монастыри закрывались еще в конце XVIII века, массово — в советские времена, сегодня не только восстанавливаются старые, но учреждаются и новые. Андрей Гусаров в каждой главе освещает православные и лютеранские церковные постройки одного района, рассказывает о храмах утраченных и восстановленных. Воссоздает историю их строительства, по именам называет «спонсоров», а среди последних были купцы, помещики, чиновники, крестьяне, жители приходов. Много звучных фамилий землевладельцев, инициаторов и «спонсоров» строительства церквей в своих угодьях: Демидовы, Бестужевы, Шуваловы, Воронцовы, Римские-Корсаковы. Уникален храм Петра и Павла в Любани, строительство которого в 1865—1867 годах финансово поддерживал, выделяя личные средства, министр путей сообщения П. Мельников. Храм с трудной судьбой был и остается единственным храмом во всей России, где ежедневно служат специальную молитву о здравии всех работников железных дорог, а также о тех, кто в этот момент едет поездом. Конечно, А. Гусаров дает краткий архитектурный анализ зданий уцелевших и утраченных: стили, внешний декор, внутреннее убранство. Стили самые разные: древнерусский, византийский и неовизантийский, классицизм, барокко, эклектика, модерн. Среди архитекторов знаменитые: А. Ринальди, Н. Львов, А. Брюллов, А. Горностаев, В. Косяков, М. Щурупов. Финские зодчие, особенно с 1918-го по 1940 год возводили лютеранские кирхи в стиле национального романтизма. Работали в Санкт-Петрбургской губернии и выдающиеся художники, такие, как В. Боровиковский, Н. Рерих. Часть наиболее ценных икон, части иконостасов были переданы в 30-е годы в Государственный Русский музей. Дополняет рассказ о храмах сохраненных и утраченных рассказ о священнослужителях, многие из которых расстреляны в 30-е годы. Многое смыто бурными событиями XX столетия. Остается только удивляться, сколько уникальных памятников церковного зодчества, редких образцов архитектуры сохранилось в Ленинградской области. Завершается книга главой, в которой описаны некоторые современные храмовые постройки последних двадцати пяти лет на территории Ленинградской области. Самой значительной А. Гусаров считает храм во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» в Сосновом Бору.
Публикация подготовлена
Еленой ЗИНОВЬЕВОЙ
Редакция благодарит за предоставленные книги Книжную Лавку Писателей
(Санкт-Петербург. Невский пр., 66, т. (812) 640-44-06, www.lavkapisateley.spb.ru)