Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2016
Виталий Аксенов. Как стать директором «Ленфильма».
Популярные, проверенные на себе ценные советы и рекомендации. СПб.: Петрополис, 2015. — 324 с.
Наверное, следует согласиться с Виталием Аксеновым, что «время беспредельного почитания артистов прошло, как прошла и небывалая популярность кино, элитарного и одновременно массового искусства». И хотя «звезды кино и телевидения по-прежнему сияют на небосклоне, только их сияние стало, если можно так выразиться, более тусклым и обыденным, не столь праздничным, каким оно было в 80-е годы прошлого века». И все-таки… Мир киноискусства и киноиндустрии завораживает. Какой же он, этот загадочный и прекрасный мир, какие же его тайны раскрывает Виталий Аксенов, сценарист и режиссер «Ленфильма», проработавший на студии многие годы? Он снял более 70 фильмов, среди которых «Семь нот в тишине», «Как стать звездой», сериалы «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности», «Похищение Европы», а в 80-е годы возглавлял «Ленфильм». Его рассказ об уникальном сообществе людей, объединенных понятием «Ленфильм», полон иронии и самоиронии. И боли, боли из-за того, что к разрушительному процессу уничтожения уникальной киностудии, поначалу не очень заметного, длительного, начавшегося с перестройки, сами ленфильмовцы во многом приложили руку. «И, стараясь исключительно только для себя! А надо было — для всех, для всего „ЛЕНФИЛЬМА“!..» Герои этой книги — люди и время, вернее, времена. Времена советские, когда судьбы фильмов, снятых и задумывающихся, решались в кабинетах власти. Но партия и творцы по-разному понимали, что такое хороший фильм. В. Аксенов рассказывает, как непросто шел поиск баланса между ожиданиями творцов, начальников и народа; как проходили просмотры в обкоме КПСС, которых с трепетом ждала вся студия; как из-за личных предпочтений не только высокопоставленных чиновников, но и их жен, детей фильмы шли на полку. И о том, что можно сделать, когда студия не согласна с эмоциональным решением министра. Он дает возможность побывать и на художественном совете студии («Худсовет — довольно пестрое, удивительное собрание людей (человек 40), многие из которых не всегда отчетливо представляют, о чем, собственно, идет речь»), услышать противоречивые мнения о конкретных сценариях, фильмах. И познать на конкретном примере, как идею сценариста могут в творческом кураже «потопить» соавторы: режиссер, оператор, художник, актеры, ассистенты и даже гримеры. В. Аксенов возглавлял «Ленфильм» в 1982–1987 годах — время великого перелома в жизни страны. Он напрямую участвовал в обновлении и омоложении «Ленфильма» и считает, что именно с этим был связан расцвет в 80-е годы того, что именуется «Ленинградской школой кино». Он разруливал непростые ситуации междувласть предержащими и амбициозными творцами. И — уникальный случай! — добровольно, по собственному желанию покинул пост генерального директора «Ленфильма», подав председателю Госкино СССР Ф. Ермашу заявление: «В связи с тем, что я не могу найти общего языка с обкомом КПСС, прошу освободить меня от должности и перевести в штат студии режиссером-постановщиком». И никогда не пожалел об этом. Дальнейшее показало, что в условиях стихийной народной демократии он не смог бы работать, ибо отвечать за результаты деятельности студии пришлось бы все-таки ему, и он решительно отверг бы все попытки вмешаться в его сферу ответственности, что наверняка привело бы к жестокому противостоянию с безответственными реформаторами. В. Аксенов подробно пишет о том, как рушился сложившийся за десятилетия институт российского, советского кино, как шла практическая ликвидация интеллектуального творческого сообщества, кто и как принимал в этом участие. И о современном состоянии киностудии и возможных путях выхода из тупика. Но мир кино — это прежде всего люди, его творящие. Чем измерить талант? Только фильмами. «Но как найти согласие с мастерами, многие из которых сами с собой согласия найти не могут?» Как общаться с режиссерами, большими и малыми, каждый из которых оригинальная личность и требует индивидуального подхода? Герои книги — это и А. Герман — великий режиссер со сложным характером, и А. Сокуров, режиссер, которому отказывали в праве на профессию, «гений, вызывающий идиосинкразию у многих одним своим именем», и уникальный, штучный режиссер с особой драматической судьбой Сергей Соловьев, и яростный и талантливый Семен Аранович, и неповторимая Динара Асанова. В. Аксенов знает правила поведения руководителя с начинающими и — особенно — с известными артистами. «Мир актеров, конечно, очень специфический, полный тайн и сюрпризов», — пишет он и предупреждает, что крайнюю осторожность соблюдать надо особенно в отношениях с актрисами, «ибо многие из них коварны, лишены принципов и не останавливаются ни перед чем, чтобы заполучить новую роль». Некоторые характеристики известных актрис довольно язвительны, но в основном В. Аксенов пишет об артистах доброжелательно: объясняется в любви к самой нежной, удивительной, великолепной звезде советского кино Елене Соловей; с большой теплотой пишет о Валентине Телечкиной, отдельное эссе посвящено Иннокентию Смоктуновскому. Для соблюдения объективности он использует фрагменты из воспоминаний и интервью кинорежиссеров, актеров, кинокритиков, киноведов. И охотно цитирует великих. Делится своим опытом работы в кино. И дает хорошие советы: «Друзья и подруги! Никогда не снимайте плохих сценариев! Лучше ничего не снять, чем снять плохой фильм! И за это еще долго придется расплачиваться своей репутацией!» Спустя почти три десятилетия после ухода с должности генерального директора «Ленфильма» В. Аксенов решил рассказать, что происходило на студии, как работали ведущие мастера и почему того «Ленфильма» больше никогда не будет. Он сознает, что возрождать советское кино и «советский» «Ленфильм» — абсурдно. Но сохранить историю его процветания и распада, историю интриг и конфликтов, взаимоотношений творцов и власти, творцов между собой, яркие, драматические, курьезные страницы жизни «Ленфильма» — необходимо. И он убежден, что начинать процесс создания нового «Ленфильма» и Нового русское кино надо немедля! «Бренд „Ленфильма“ — это ведь и бренд Российского государства. Ценность, без которой Россия будет чем-то совершенно другим. Наверное, таким, где мало интересуются своей славной историей киноискусства и подлинной национальной культурой».
Екатерина Наговицына. Энгенойская
ведьма. Екатеринбург: АсПур, 2015. — 192 с.
Екатерина Наговицына пишет о недавних военных кампаниях на Северном Кавказе. О чеченской войне. Пишет без патетики — и без прикрас, со знанием многих военных и бытовых деталей. Порой очень жестко — насилие, кровавые расправы присутствовали с обеих сторон: око за око, растерзанный труп за изуродованное тело товарища. На войне не надо много времени, чтобы осознать, как осознает один из героев ее рассказов, что Страшная Тварь, не знающая жалости и сострадания, ненасытна, не разбирает, кто свой, кто чужой, жрет всех подряд, и имя у нее — Война. «Война — вот что неправильно, — поясняет своей юной напарнице энгенойская ведьма, опытный снайпер Тамара. — Но если люди за все время не нашли иного решения своих проблем, приходится прислушиваться к этой жестокой правде: если есть враг — он должен быть уничтожен. Ты или тебя, а прочая лирика хороша для мирной жизни». Герои рассказов и повестей Е. Наговицыной — служащие российской армии, втянутые в конфликт, затеянный не ими. Это профессиональные военные и необстрелянные призывники, далекие от военной «романтики»: для них война — это школа выживания, и не только личного, но и товарищей. Так, командир отряда в повести «Энгенойская ведьма» свою задачу видел в том, чтобы сберечь своих солдат: «По опыту знал, что ничего здесь не изменишь и войну не победишь, а вот смотреть в глаза убитых горем родителей придется». Е. Наговицына умело строит сюжеты своих рассказов: они динамичны, ход их развития непредсказуем, неожиданные пронзительные концовки задевают душу. Лаконичны, но убедительны психологические портреты героев, положительных и отрицательных. Большинство повествований ведется от первого лица, что дает возможность понять мотивировку поступков участников событий, погрузиться в их внутренний мир. Порой рассказчик неожидан, так, например, рассказ «МИ-24» ведет боевой вертолет «в самом расцвете сил», откомандированный в Северо-Кавказский регион. Через все рассказы и повести проходит несколько тем. Одна из них — женщина на войне. Очевидно, что Е. Наговицыной, участнику контртеррористической операции на Северном Кавказе, ныне майору спецподразделения МВД России, кавалеру ордена Мужества, не раз приходилось сталкиваться с постулатом: «Война — это мужская привилегия, их вотчина, и они не потерпят чужаков (женщин) на своей территории». Не случайно героинями ее рассказов часто оказываются именно женщины: снайперы Тамара и Кира в повести «Энгенойская ведьма», снайпер Лайка в повести «Здравствуй, вчера!», кинолог Лерка в рассказе «Тонкая струна». И даже вертолет МИ-24 у нее — девчонка. «Но все-таки авиационный бог создал нас боевыми единицами, с военным характером, большой работоспособностью, и мы не ропщем на судьбу, не вздрагиваем от взрывов и не плачем ночами». Другая тема — это предательство, совершаемое по самым низменным мотивам и приводящее к гибели своих же сослуживцев («Энгенойская ведьма», «Здравствуй, вчера!»). Приговор суров: «Ненавидеть, может, и можно, предавать — нельзя». Параллельно с предательством существует и ярко выраженное, противоположное явление, такое, как жертвенность, готовность погибнуть «за други своя». Так, спасая товарищей, накрывает своим телом гранату Лайка, так в рассказе «Несколько длинных военных дней», помогая друг другу, выбираются из разбомбленного своей же, российской авиацией Грозного несколько российских солдат. Так, спасая летчиков, сознавая хрупкость и уязвимость человеческой жизни, нарушает все законы науки и техники даже одушевленный Наговицыной трогательный вертолет-девчонка. Еще одной темой, разрабатываемой писательницей, является тема непростого вживания в мирную жизнь военнослужащих после возвращения с театра военных действий, психологические проблемы, с которыми им приходится сталкиваться. Когда «тошно от снов, которые снятся все чаще и чаще, все четче в своих кроваво-ужасных подробностях». Когда шатаешься «по улицам своего города, ничего не понимая и из-за непонятной жгучей душевной то ли боли, то ли обиды не принимая окружающей действительности». Когда растет понимание того, «что все мы пешки в чьей-то чужой игре». Особую ауру произведениям Е. Наговицыной придает мистическая окраска (повести «Энгенойская ведьма», где главной героиней является женщина-снайпер, заслужившая из-за дара предвидения репутацию ведьмы, и «Здравствуй, вчера!», в которой последнее путешествие по магическим местам Алтая совершает душа погибшей снайперши Лайки). Наверное, эта такая потребность — внести немного волшебства в жестокую реальность пережитого. У Е. Наговицыной свое, особое, пропущенное через интимно-личностные переживания героев, через обыденно-драматические ситуации видение войны и ее воздействия на душу и психику человека, войны, последствия которой еще долго будут болезненно бередить сознание всех, ее переживших.
Валентин Катасонов. Кризис
денежной цивилизации. Что ожидать человечеству в будущем? М.: Книжный мир,
2016. — 352 с.
Ни бальзаковскому Гобсеку, ни Гарпагону Мольера, ни тем более шекспировскому Шейлоку и в страшном сне не могло присниться то, что происходит сегодня в финансовом мире, уверен известный экономист, авторитетный ученый Валентин Катасонов, пристально наблюдающий за тем, что в этом самом мире происходит. «Удивительные времена! Раньше между банками шла война не на жизнь, а на смерть за получение средств клиентов. Сегодня они от клиентов начинают защищаться». Защищаться от чрезмерного наплыва денег с проблемных зарубежных рынков. Брать деньги за хранение не совсем «чистых денег», а не начислять проценты по депозитам. Ибо не могут обеспечить клиентам доходы по средствам, размещенным на депозитах, — некуда вкладывать. Западная экономика в начале XXI века столкнулась с новым явлением, тем, чего не было никогда в истории ростовщичества и банковского дела, — отрицательными процентными ставками по операциям банков. Деньги перестали выполнять свои функции меры стоимости и средства обращения, гипертрофированное развитие получила разве что функция накопления, но и она дает сбои. Они уже не обслуживают реальную экономику и жизненно необходимые потребности общества. «Если в старые добрые времена 90 % всех операций на мировом валютном рынке обслуживали международную торговлю, то сейчас в лучшем случае 3–4 %. Остальное — обслуживание спекулятивных операций — как на самом валютном рынке, так и на других финансовых рынках — фондовом, кредитном, рынке финансовых производных инструментов». И если главной проблемой более раннего капитализма было так называемое «перепроизводство товаров», вызывающее циклические кризисы, то проблемой современного финансового капитализма стало «перепроизводство денег». На основании своего анализа происходящего В. Катасонов делает вывод, что социально-экономическая модель, складывавшаяся на протяжении нескольких веков, в начале XXI века себя исчерпала и на смену ей идет нечто новое. В книге много статистических данных — цифры, таблицы. Рассмотрены все финансовые механизмы, финансово-экономическая тактика и стратегия различных стран, их реальное финансово-экономическое положение, деятельность международных финансовых институтов — МВФ и Всемирного банка, межгосударственных финансовых корпораций, национальных банков. Проанализированы ВВП разных стран, их доля в мировой экономике, даны сравнительные характеристики внешних долгов разных стран, подвергнут детальному разбору мировой долг. Предметом пристального внимания стали валютная война, грозящая перерасти в полномасштабную торгово-экономическую войну, а затем — и в настоящую войну, и ситуация на мировом рынке золота. «Дьявол прячется в мелочах», но сколько же мелочей в финансовом мире? Например, далеко не безобидна убаюкивающая финансовые страхи программа «количественных смягчений», на деле — включение на полную мощность «печатного станка», метод решения финансовых проблем, вышедший в XXI веке на первое место. Лукавы и циферки: и если внешний долг России занимает предпоследнее место в мировом «рейтинге» таких долгов (меньше только у Саудовской Аравии), то не стоит обольщаться, — стоимость его обслуживания выше, чем у так называемых «развитых стран». «В мире финансов нет ничего постоянного. За исключением материальных, экономических интересов главных участников глобальных финансовых игр», — пишет В. Катасонов и рассказывает, кто кого хочет съесть в этом мире и как, с помощью каких финансовых механизмов. В этой борьбе участвуют не только страны, но и конкретные люди, их имена названы, среди них и Ротшильды и Рокфеллеры, чьи кланы ведут между собой постоянную борьбу. Эта книга, по сути, сборник публикаций В. Катасонова с конца 2014-го по середину мая 2015 года, но она не устарела, процесс идет, в ряде случаев можно убедиться в достоверности прогнозов автора. Автор отошел от хронологического принципа подачи материала, размещенного по восьми тематическим разделам. Первые три раздела касаются тех событий, которые непосредственно затрагивают жизнь наших граждан: это современная Украина, где ее олигархи служат сегодня наглядным пособием для тех, кто хочет изучить процессы «естественного отбора» в мире хищников, и Россия в условиях экономических санкций. К действиям российских властей автор относится критически. Так, он не приемлет мантры экономического либерализма, выступая против политики «открытости» нашей экономики по отношению к остальному миру: «Полная валютная либерализация в части трансграничного движения капитала означает сохранение и защиту „зеленого коридора“ для финансовых мародеров — как иностранных, так и собственных, представляющих компрадорскую буржуазию». И предлагает ввести ограничения на свободное трансграничное движение капитала, выйти из ВТО, объявить, в конце концов, как ответ на санкции, мораторий на выплату по внешним долгам, по кредитам и займам. Последняя мера будет особенно чувствительной для Европы, чья банковская система и так дышит на ладан. И предупреждает, что гигантский британский оффшор в конечном счете обернется ловушкой для олигархов и более мелких клептоманов из России, «зачисткой» «русских активов». Следующие три раздела книги имеют привязку к главным центрам мировой экономики: Китай (настоящее и будущее юаня), Европа, США, у которых в заложниках «услуг» по хранению золота и иных международных резервов в ФРС находится чуть ли не весь мир. Последние два раздела книги посвящены осмыслению капитализма как мировой системы (проблемы мирового долга, противоречия и кризис мировой экономической и финансовой системы). В восьмом разделе, а также в заключении В. Катасонов фактически пишет даже не о кризисе «денежной цивилизации», а об ее смертельной агонии, ибо в нынешних условиях банковская система существовать долго не может. Он убежден, что мир находится на грани нового финансового кризиса, вернее, его второй волны, и если не сопротивляться, то всех ждет «банковский концлагерь». И уверен, что действовать надо на упреждение. И такие шаги делаются, об этом он тоже пишет в своей книге.
Наполеон: Отец Евросоюза. С предисловием Николая Старикова.
СПб.: Питер, 2015. — 384 с. — (Серия
«Николай Стариков рекомендует прочесть»)
В основу книги легли два тома из восьмитомной «Истории XIX века», вышедшей в начале ХХ века под редакцией французских историков Э. Лависса и А. Рамбо. В свое время эта наиболее полная, последовательно изложенная история XIX века принесла известность своим авторам. Конечно, Лависс и Рамбо писали восемь томов не одни, но их имена стали в итоге «брендом». На русском языке «История» впервые увидела свет в 1905 году, а в 1938 году ее переиздали в сталинском СССРпод редакцией Е. Тарле. Тогда, в 1938 году мотивация издания работы «буржуазных» историков звучала четко, она обозначена в предисловии к восьмитомнику: «Советский читатель, который, изучая и историю и современную политику, никогда не должен забывать — да никогда и не может забыть — слов И. В. Сталина о том окружении, в котором теперь мы живем, весьма естественно проявляет самый живой интерес к тому, как в недавнем прошлом подготовлялись и начинались войны, и к тому, как они велись, и к тому, какие причины приводили одни державы к победе, другие — к поражению». Составитель настоящего тома, Н. Стариков, актуальность обращения к личности Наполеона видит в том, что именно Наполеон был самым успешным «евроинтегратором», самым известным и самым удачливым «объединителем» европейских земель. «Его Европа просуществовала дольше всего, но и она рухнула, когда он попытался покорить Россию». Почему? Времена меняются, интерес к опыту прошлого остается, и взгляд изнутри, из Франции — беспристрастный, неполитизированный — на события почти двухвековой давности может быть весьма полезен. О Наполеоне создано немало трудов, но работа французских историков, написанная живым языком, уникальна. Это удивительное по ясности, точности и немногословности изложение истории сложнейших дипломатических конфликтов и «вопросов», имевших в истории XIX века огромное значение и развитие которых сказалось и продолжает сказываться и в XX, и в ХХI веках. Это вся бурлящая Европа начала ХIХ века, где у каждой из сторон были свои интересы, свои умыслы, свои надежды и разочарования. Многочисленные союзы, коалиции, переговоры и договоры, противостояния, попытки столковаться, перемирия и разрывы. Это и эволюция отношений к Наполеону разных сторон, и эволюция отношений с Наполеоном. Это и четко изложенные мотивы действий на разных этапах европейских государств и сообществ, Наполеона и — Павла I и Александра I. Это и подробный рассказ о военных кампаниях, битвах, о стратегических и тактических маневрах, о вооружениях, составе армий и их организации. И детально изложенный ход войн, которые наполеоновская Франция вела с Австрией, с Англией, на Пиренеях, о чем в России знают куда меньше, чем о 1812 годе. И как решающий, но не последний аккорд — поход в Россию и гибель армии. Обилие фактов, в том числе малоизвестных. Например, зверства союзнической армии, казаков и пруссаков на территории Европы. И умиротворение Парижа, вздохнувшего с облегчением: «Сквозь страстные преувеличения современных мемуаров легко разглядеть истинные чувства большинства парижан. …Последние два месяца грабежи, насилия над женщинами, убийства, поджоги, всевозможные преступления и ужасы распространяли небывалую тревогу. И вдруг. В одно мгновение, эта тревога улеглась. Правда, вместе с тем рассеялась и шаткая надежда на победу; но восстановление безопасности сильно перевешивало горечь обманутых надежд и унижений». Интересны авторские оценки делам «давно минувших дней», причинам, по которым события разворачивались именно так, а не иначе. Так, наиболее серьезной причиной разрыва между Наполеоном и Александром союза, заключенного в Тильзите и закрепленного в Эрфурте, они называют обеспокоенность России беспредельным расширением Французской империи и, в частности, «польский вопрос». «Царь боялся восстановления Польши, и по мере того, как выяснялась возможность разрыва с Александром, Наполеон, в свою очередь приходил к мысли, что это восстановление — цель его политики». По мнению историков, ошибались оба. Польский патриотизм, по крайней мере в верхнем слое общества, встречался только в католической Литве. «Совершенно иное было положение других русских областей с менее многочисленной и менее энергичной польской аристократией, с населением русского племени и православного вероисповедания, не поддававшимися ни на какую польскую и католическую пропаганду, искренне преданным царю своей веры. Если Литва или по крайне мере ее правящие классы почти всегда шли заодно с Польшей, русские области поставляли лишь редких бойцов во время польских восстаний. В этом отношении Наполеон так же ошибался в расчете, как впоследствии и польское восстание 1831 года. И Александр, и Наполеон очень плохо знакомы были с этим этнографическим и политическим положением; этим объясняется преувеличенный страх первого и надежды второго». Это действительно беспристрастное повествование, где авторы с пониманием, без малейшей враждебности, относятся к геополитическим интересам России, поход на которую обернулся гибелью Великой армии, непоправимым бедствием для Наполеона. «Нанесен был удар не только его военному могуществу, но и всей его европейской политической системе. С истреблением его польских полков рушилось все дело возрождения Польши, начатое образованием великого герцогства Варшавского. С истреблением его немецких полков рушились его Рейнский Союз, его королевство Вестфалия, все его планы создания Германии, подвластной Франции. Печаль, вызванная этим огромным бедствием в других странах Европы… подготовила распадение наполеоновской армии на мелкие части. Погибшие в России ведь были главным образом немецкие, итальянские, польские и иные генералы, офицеры и солдаты разных наций, которые верили в звезду императора и обеспечивали ему верность своих соотечественников… Наполеоновская Европа была прежде всего Европой военных лагерей и полей битв. И вот она почти целиком осталась на равнинах России. Ее место готовилась занять другая Европа. Наполеон в гордыне своей вооружил против России двенадцать народов и, так сказать, передвинул Европу с запада на восток, от Сены до Москвы-реки. Александр вооружил теперь не меньшее количество народов против французского Цезаря, и на этот раз поток вооруженных масс должен был направиться с востока на запад, от Немана к Сене, увлекая в своем течении нацию за нацией, армию за армией — всех тех, кто еще недавно приветствовал орлов Наполеона». Надо ли в истории искать параллели с днем сегодняшним?
Светлана Близнюк. Короли Кипра в
эпоху крестовых походов. СПб.: Алетейя, 2015. — 264 с.
Как и прежде, у современных медиевистов нет более благоприятной почвы для изучения взаимодействия трех цивилизаций: византийской, ближневосточной и европейской, чем эпоха крестовых походов, полагает историк Светлана Близнюк. В своей работе она выходит далеко за рамки, казалось бы, узкой темы, заявленной в заглавии книги. Анализирует направления и взгляды, существующие в современной историографии на историю крестовых походов, опровергает привычные клише, предлагает новые подходы, новое осмысление различных граней столь противоречивого и длительного периода, как эпоха крестовых походов. Так, она оспаривает широко распространенную концепцию, предлагающую рассматривать экспедиции крестоносцев на Восток в общем ряду войн христиан с мусульманами, как одну из попыток решить неразрешимый вопрос — вопрос о религиозных границах Европы и Азии, как главу в цепи бесконечной борьбы между Европой и Азией. И на фактах доказывает, что многие — если не все — крестовые походы не вписываются в стандартную схему «восточных религиозных войн». С точки зрения исследовательницы, причины появления такого феномена, как крестовые походы, остаются самой большой загадкой истории крестоносного движения. Разгадку она ищет в совокупности и сложном переплетении различных факторов бытия средневековой феодальной Европы: религиозных, социально-экономических, психологических. На разных этапах картина складывается по-разному. Например, для самого массового и стихийного Первого крестового похода первостепенную роль играли не только религиозное рвение, религиозная экзальтация, но и социально-экономические факторы, связанные с так называемыми «семью тощими годами». Невысокий уровень агрокультуры, увеличение численности населения поставили на грань выживания не только простой народ, но и феодалов. На фоне бедствий, голода, болезней и несчастий особое впечатление производили рассказы паломников о Земле Обетованной, о ее богатстве и изобилии. В надежде на выживание европейцы шли на Восток, как сегодня жители Востока бегут в процветающую Европу за сытной жизнью. Так что сегодня мы наблюдаем далеко не первое в истории «великое смешение народов». У С. Близнюк взгляд на историю масштабный. Эпоху крестовых походов она расценивает главным образом как первую крупную миграцию европейского населения за пределы Европы, направленную на создание новых поселений, колоний, государств в отдаленных частях света. Эта миграция значительно раздвинула границы европейского мира и сознания. Крестовые походы дали мощный импульс развитию европейской торговли, производства, привнесли новые элементы в быт, новые сюжеты в художественную литературу и поэзию, оказали серьезное влияние на менталитет европейцев в целом. С точки зрения исследовательницы, история крестовых походов — это не только (и не столько!) история военных экспедиций западноевропейского рыцарства на Восток, а прежде всего история государств крестоносцев, появившихся на Востоке в результате этих самых экспедиций. С этими государствами связан длительный процесс освоения европейцами земель Леванта и Романии и создание там особой латино-левантийской культуры. Таким специфическим государством был Кипр. Захваченный во время Третьего крестового похода (1191) английским королем Ричардом I Львиное Сердце, он оставался под властью западноевропейских правителей до турецкого завоевания 1571 года. Благодаря своему географическому положению, а равно и политике кипрских королей на протяжении нескольких веков Кипр был своеобразным форпостом крестоносцев на Леванте. С 1192-го по 1439 год им управляли представители французской династии Лузиньянов. История рода Лузиньянов, предмет авторского рассмотрения — это и сохранение и оборона территории собственного государства, и решение текущих государственных задач, и защита собственных экономических интересов, и участие в крестовых походах, их организация. На протяжении веков менялось соотношение сил, сложные политические, военные, экономические, торговые игры вели и Запад, и папство, и Византия, и мамлюки, и даже с конца XIII века новая, грозная, не совсем понятная на Западе и традиционно враждебная мамлюкам сила — монголы. Борьбу за возвращение Иерусалима и Константинополя сменило противоборство с Египтом, а затем и с османами. Складывались морские союзы европейских государств, созданные специально для борьбы с новой угрозой. Но вот что характерно: кипрские короли и бароны, как и их предшественники в Латино-Иерусалимском королевстве, принимая самое активное участие в военных операциях против мусульман, когда этого требовала политическая ситуация, предпочитали жить со своими мусульманскими соседями в мире. Понимая, насколько хрупок мир в регионе, насколько он необходим для нормального существования их государств, они были всегда более осмотрительны с началом военных предприятий против соседей-мусульман, чем их западноевропейские коллеги. Без острой необходимости защиты территорий, торговых путей или рынков своего государства походы против мусульман ими не предпринимались. На этой почве зачастую рождалось непонимание и возникало несогласие с латинянами, прибывшими с Запада. Невежество латинян, их набожная страстность, нетерпимость, агрессивность и незнание Востока порой приводили к конфликтам и несчастьям как для местных христиан, так и для крестоносного движения в целом. (Не усвоенный нашими современниками урок истории!) В этой книге есть и вполне реальные герои, представители династии Лузиньянов — короли и крестоносцы, политики, дипломаты, воины, они отвечали на вызовы своего времени: участвовали в крестовых походах, войнах, управляли государством, вели политические интриги. История Лузиньянов — это борьба за власть, потери и приобретения, сложные отношения с современниками, деяния и страсти. Среди наиболее ярких представителей династии и Гуго IV Лузиньян (1324–1359), новый крестоносец «нового» средневековья, ему посвящали свои работы современники, в том числе Боккаччо и Никифор Григора. И король-крестоносец Пьер I Лузиньян (1359–1369) — одна из самых ярких и легендарных личностей эпохи поздних крестовых походов, завоеватель Александрии (1365). Слава о его победе над сарацинами достигла далекой русской земли, о ней сообщают Троицкая и Никоновская летописи. Чтобы передать дух эпохи поздних крестовых походов, отношение современников к деяниям кипрских королей-крестоносцев, С. Близнюк обращается к «Повести о сладкой земле Кипр», сочинению самого известного кипрского хрониста, свидетеля и участника многих событий Леонтия Махеры. В приложении помещены полные переводы как первой, так и второй хроник, являющихся «энциклопедией» Кипра времен правления на острове французской династии Лузиньянов.
Публикация подготовлена
Еленой Зиновьевой
Редакция благодарит за предоставленные книги
Санкт-Петербургский Дом книги (Дом Зингера)
(Санкт-Петербург, Невский пр., 28, т. 448-23-55, www.spbdk.ru)