Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2015
Юлия Геннадьевна Пикалова выросла в Петербурге. Окончила филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета и программу «Мастер -делового администрирования» государственного университета Калифорнии. Живет в Москве.
Ветер дунул в верхушки сосен
ветер дунул в верхушки сосен —
бросил крупные капли оземь
незаметно подкралась осень,
ну а там далеко ли до зим
и, не веря солнечным дозам
и зеленой гриве лесов,
зябко ежишься: в мире осень
в мире осень
а ты готов?
Небо в тумане тонет
Небо в тумане тонет,
Путая и губя.
Лоб уроню в ладони,
Помнящие тебя.
Где ты, моя отрада?
Где ты?.. Душа пуста.
Видимо, так и надо —
Ринуться, как с моста.
Жестокие, черствые, злые
жестокие, черствые, злые
погрязшие в мелкой борьбе
как жить тебе с нами, Россия?
неужто не страшно тебе?
сны редки, желания плоски,
а лица и руки грубы
мы нежные срубим березки,
чтоб серые ставить столбы
Перекати-поле
Гроздья звезд нависали
спело,
Сладким сеном
пахло окрест,
Колесо
тихонько скрипело:
«Мынеместные,
мынемест…»
Ночь нежна.
Но тоску глухую
Утолить не по силам ей:
Под собою земли
не чуя,
Мы не можем пустить
корней.
Ах, страна без конца,
без края —
Как поймем,
где наши края?
Здесь любая земля —
чужая,
Лишь дорога
вечно своя.
Зря мы грезим
о богоданном,
Благодатном конце пути:
Все мы странники.
Никогда нам
Это поле не перейти.
Милитари
какой там к черту
приход весны,
когда час о́т часу резче мы,
когда
война
просочилась в поры и сны
и по фасаду змеятся восхитительные трещины!
нам стал известен
секретный код,
и руки чешутся — аж в ладонях жжение!
давайте,
давайте же пустим в ход
оружие массового поражения!
В такие дали
Здесь север, север… И темно.
Здесь в сером наглухо и в черном.
И льется черное вино
в глазницы
на ночь обреченным.
Здесь холод, холод… Города
разъединенные устали
в оцепененьи.
И тогда
я уношусь в такие дали!.. —
где красок пир, где нам с тобой,
от солнца пьяным, хорошо под
высоким небом,
где прибой,
как задыхающийся шепот,
где охра, сурик, бирюза,
где запах рая, воздух детства,
где мы глядим
глаза в глаза
и все не можем наглядеться.
Избранные «юлики»
* * *
Народ умом не блещет,
Приученный к попсе, —
Ведь музыки в ней меньше,
Чем мяса в колбасе!
* * *
Тщеславный мир регалий, степеней,
Чинов, погон и зависти когтистой!
Вот музыка — что Моцарт знал о ней
Без звания народного артиста?
* * *
К чему многомерность Шекспира
В реалиях плоского мира?
Нужны ли глубины Толстого
Для мира, как песня, простого?
* * *
Нам хвастать особенно нечего,
Мы в миге от полного краха.
Но Бог бережет человечество
В надежде на нового Баха.
* * *
Вдохну глубоко. Успокоюсь.
Послушаю Баха клавир…
Мы сами влияем на скорость,
С которою вертится мир.
* * *
Любой вороне поздно или рано
Господь пошлет кусочек пармезана.
Проблема, собственно, лишь в том,
Что все хотят сейчас, а не потом.
* * *
«Ты — женщина, ты — книга между книг! —
Вещал поклонник. — Ты права от века!»
Но зря он на пути моем возник —
Я не пойду к нему в библиотеку.
* * *
Мечтатели бывают так отважны
И верят — вопреки и до конца.
Вот для таких и вылетит однажды
Птенец из шоколадного яйца…
* * *
Сосисок не видать на блюде,
Луна какая-то не та,
И на душе скребутся люди
У одинокого кота…
* * *
Пока весь мир куда-то ринулся —
Так, что добегается скоро —
Я тихо починяю примусы,
А также прочие приборы.
* * *
Меж странами, на фронте личном,
На ниве мирного труда —
Дела везде идут отлично,
Но хорошо бы знать, куда.
* * *
Когда в конюшне конь довольный,
Когда пожара нет в избе,
То мне становится невольно
Не по себе…