Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2015
Аркадий Ипполитов. Только Венеция. Образы Италии XXI
века. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2014. — 400 с.
Книга
Аркадия Ипполитова «Только Венеция» обладает
удивительным свойством: она не оставляет равнодушным ни одного читателя. О ней
хочется беспрестанно рассказывать каждому встречному: размахивать большим томом
над головой бедного слушателя и возбужденно приплясывать, цитируя целые
страницы текста. Однако все эти действия окажутся бесполезными. Нет, не описать таким образом то волшебство, которое живет на ее
страницах, которое захватывает, похищает из сегодняшней реальности и уносит в
свой прекрасный мир.
«Только
Венеция» — второе сочинение известного петербургского искусствоведа Аркадия Ипполитова в авторской серии «Образы Италии XXI века».
«Особенно Ломбардия» уже принесла своему создателю премию Андрея Белого, а
также вошла в длинный список премии «НОС». В рассказе о Венеции он вновь
предстает интереснейшим собеседником, очаровывающим попутчика тонким чувством
юмора, самоиронией, широтой и глубиной знаний. Больше всего Ипполитова
раздражают толпы туристов, слепо бредущих по улицам городов-музеев.
«Туристическое мясо» — таково его мнение о них. Постоянно стремясь отделиться
от людей с фотоаппаратами, писатель призывает выбросить бесполезные
путеводители и последовать за ним, чтобы разглядеть венецианский мир
по-настоящему.
Вместо
привычного рассказа о достопримечательностях автор заводит с нами увлекательнейшую
беседу, в ходе которой делится воспоминаниями о своих прошлых поездках в Венецию.
Пятнадцать глав — пятнадцать остановок, пятнадцать поводов забыть повседневную
суету и задуматься о красоте окружающего мира. Следуя за Аркадием Ипполитовым, можно узнать не только о шести районах этого
города, об истории его церквей, мостов, памятников и домов, но самое главное —
о самом авторе, его личном переживании Венеции. Возможно, именно поэтому в его
книге она предстает такой живой. Необыкновенно талантливый «чичероне»
не просто проводит нас по Каннареджо, Сан Поло, Сан
Марко, Дорсодуро, Санта Кроче
и Кастелло, он помогает разглядеть цвета, услышать
звуки каждого из этих мест: «…тишина уже была различима, она слышалась теперь
громче, чем звук накатывающегося троллей, и я понял, что уловил главный звук
Венеции, он теперь всегда будет со мной, я его даже на Пьяцца
Сан Марко услышу, сквозь пошлость венских вальсов и гудение разноязычной
толпы. ‹…› Главный звук Венеции — тишина. Тишина разбухшей апельсиновой
корки, плывущей по по-ноябрьски зеленой воде канала.
Чудная тишина». Намеренная субъективность, образность, повторяющиеся мотивы
дают повод воспринимать это произведение как художественный текст, как
настоящий роман.
Главными
героями этого романа оказываются сам Ипполитов и, конечно, его возлюбленная —
Венеция. Увидев в детстве ее портрет на экране холодного ленинградского
кинотеатра, он не переставал мечтать о ней. Ее образ являлся ему в самых прозаичных и, казалось бы, неприглядных местах — чего только
стоит история самой красивой в мире юбки: «Как-то одним летним днем, я у
Финляндского вокзала был заворожен видом женщины, полной, немолодой, очень
простой и очень симпатичной ‹…›. Во всех ее движениях,
многочисленных и сложных, не было ни малейшего намека на злобную агрессивность,
что столь свойственна обладателям сумок на колесах наших пригородных вокзалов.
Трудности она преодолевала с похвальной легкостью, и на ней была юбка, очень
простая и несколько выцветшая, усеянная соборами Сан Марко, гондольерами и
дворцами Дожей. Соборы, гондольеры и дворцы повторялись на голубом фоне, как
наваждение, рисунок был примитивен и накатан на ткань очень просто, — в
соборах, гондольерах и дворцах было что-то такое очень
ситцевое. Они были прекрасны. Эта юбка — самая красивая юбка в мире».
Есть
здесь и свои «лирические отступления». Зачастую они служат спасательным кругом,
столь необходимым каждому читателю, решившему совершить кругосветное
путешествие по океану книг о разных странах. Повествуя о своем любимом городе,
писатель рассуждает о Шекспире, Прокофьеве, Бродском, вспоминает самые
разнообразные кинокартины и даже объясняет суть сцены одной из серий сериала «Sex and the
City». Благодаря этому прибывший
сюда впервые не теряется в новых декорациях, чувствует связь между разными
временами и культурами. Аркадий Ипполитов оперирует именами и
датами легко и ненавязчиво, убеждая нас в том, что история — это не только
интересно, но еще и очень красиво: «… когда вы попадаете в ди
Санта Мария деи Мираколи,
то чудо происходит с вами, вы попадаете — подобно тому, что Мисс описал в └Sleep in Venice“,
— в особый венецианский сон, в котором спящий и снящийся сливаются воедино
и нет разницы между сном и явью. Вокруг — изысканная блеклость разноцветья: на
стенах, выложенных камнями, каждая прожилка мрамора пульсирует легко и нежно,
как кровь в виске спящей Венеры Джорджоне, прикрытом кудрями. Архитекторы
церкви — все то же семейство Ломбардо,
что создало все лучшее в Венеции конца XV века: Пьетро
Ломбардо с двумя сыновьями, Туллио
и Антонио. Они все были также замечательными скульпторами. Закончена церковь
была около 1489 года, то есть она — ровесница └Двух
дам“ Карпаччо, для которых — и в соответствии с их
вкусами — эта архитектура и создавалась».
Сны,
миражи, видения пронизывают эту книгу. Такова природа Венеции: поймать ее застывший
образ невозможно. Она сама готова играть с каждым, кто оказывается у нее в
гостях, обманывает его и насмехается над ним. Ей свойственны
«укачивающая зыбкость, неустойчивое равновесие и скользящая неуловимость».
Пожалуй, единственный аналог ей — Петербург Гоголя. Кстати, о нем наш
современник тоже упоминает. Оказывается, носы в Венеции теряются столь же
часто, как и на родине майора Ковалева! И если русский город строг и холоден,
то Венеция, наоборот, — необыкновенно чувственная особа. Ипполитову
эта черта ее характера очень нравится. Он предстает настоящим последователем
сенсуалистов, позволяя своему читателю буквально ощутить ее прикосновение: «Вы
когда-нибудь снимали сандалии в жаркий день в итальянской церкви, чтобы
прикоснуться босыми ногами к прохладным камням пола? Если да, то вы знаете,
какое это блаженство, если нет, то сделайте все возможное, чтобы это
блаженство ощутить». Пожалуй, это лучший совет, которым, уверена,
многие не преминут воспользоваться.
Во
время прогулки по Венеции с Аркадием Ипполитовым
скучать не придется. Он также все время меняет свои облики, художественные
стили: то предстает серьезным ученым, искусствоведом, то оказывается поэтом,
подмечающим детали, недоступные взгляду обывателей, то неожиданно превращается
в обличителя толпы, а потом меняет интонацию, переходит на доверительный тон —
и, кажется, вы знакомы с ним сто лет. Несмотря на эти метаморфозы, главной
чертой характера писателя остается искренность, которая и подкупает слушателей
его историй.
Для
того чтобы познакомиться с новой книгой Аркадия Ипполитова,
совершенно необязательно планировать поездку в Венецию (хотя после прочтения,
безусловно, сделать это очень захочется). Дело в том, что этот травелог сам по себе имеет очень большое значение. Он
является образцом той русской литературы, которая продолжает традиции «Писем
русского путешественника» Н. М. Карамзина. На сцене вновь возникает
писатель-интеллектуал, не боящийся показать свои истинные чувства. Так русский
читатель обретает своего провожатого, за которым он готов идти дальше. Где же
будет следующая остановка?
Надежда Сергеева