Предисловия и перевод Евгения Лукина
Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2014
Уильям Ходжсон
«Бог, помоги мне достойно умереть»
Уильям Ходжсон — английский поэт. Родился в 1893 года в семье епископа англиканской церкви. После окончания школы поступил в колледж Крайст-Черч в Оксфорде, где изучал классическую литературу, историю и философию.
С началом Первой мировой войны юноша записался добровольцем в армию. Участвовал в битве при Лоосе. Был награжден Военным крестом за храбрость. С весны 1916 года в различных английских изданиях стали появляться его стихи и рассказы. Однако последнее стихотворение «Перед боем» он отослать в редакцию не успел. На следующий день 1 июля 1916 года началась битва при Сомме, и лейтенант Ходжсон был убит во время штурма немецких передовых позиций.
Перед боем
Во имя всех торжеств земных,
Благословенных вечеров,
Последних отблесков дневных
Над темной линией холмов,
Во имя красоты, что смог
Ты подарить для бытия,
Во имя дней, что прожил я,
Меня солдатом сделай, Бог.
Во имя всех святых небес,
Во имя всех счастливых лет,
И всех надежд, и всех чудес,
Которые воспел поэт,
Во имя страхов и тревог
Среди безумного огня,
Во имя грешного меня
Ты человеком сделай, Бог.
С холма я наблюдал стократ
И нынче наблюдаю вновь,
Как проливает кровь закат –
Святую жертвенную кровь.
Вверяя солнцу прогреметь
Своим полуденным мечом,
Достойно, с поднятым челом,
Бог, помоги мне умереть.
Уилфред Оуэн
«Мы, как друзья, шагали к смерти…»
Уилфред Оуэн — английский поэт. Родился в 1893 году в бедной религиозной семье. После окончания школы стал помощником викария Евангелической церкви.
С началом Первой мировой войны добровольцем поступил в учебный полк, получил звание лейтенанта и в самый канун 1917 года был направлен на Западный фронт. Спустя четыре месяца был тяжело контужен. В госпитале познакомился с поэтом Зигфридом Сассуном, который вдохновил его на новые творческие свершения и ввел в литературные круги. После излечения поэт вновь оказался на фронте.
4 ноября 1918 года лейтенант Уилфред Оуэн, командуя ротой при переправе через канал Самбра-Уаза, попал под смертельный пулеметный огонь. Семья получила похоронку в тот самый день, когда окончилась война, — 11 ноября.
1914
Нагрянула война, и грозная зима
Надвинулась подобно тени исполина.
Свирепый ураган поднялся из Берлина,
И смерчем над Европой закружилась тьма.
Прогресса паруса разодраны во мгле,
И сложены искусства боевые стяги.
Вино любви уже разбавлено во фляге,
И осени зерно сгорает на земле.
Когда-то буйная весна цвела в Элладе,
А в славном Риме лето правило успех,
И урожаем осень одарила всех.
Но вот зима явилась в варварском наряде,
И дань потребовала от грядущих дней:
Для зерен — крови, а для тучности — костей.
Будущая война
Мы, как друзья, шагали к смерти напролом,
Хлебали вместе с ней, добравшись до привала,
И не бранились, если миски проливала.
Мы чуяли ее тяжелый смрад кругом –
Глаза слезились, но отвага в них вставала.
А рядом смерть шрапнелью кашляла густой –
Мы подпевали, если песню запевала,
Подсвистывали, если брила нас косой.
Нет, никогда смерть не была врагом для нас!
Мы с ней братались, как с товарищем на тризне,
И ждали, веселясь, других на огонек,
Где каждый витязь похвалялся напоказ,
Что он сражается со смертью ради жизни,
А не оравою — за поднятый флажок.
Зов
Уныло завоет сирена, охрипшая ночью сырой.
Я вижу — в рассветном тумане окраиною городской
Тщедушный бредет человечек на этот призыв заводской.
Увы, я бездельник, согласен — но труд человечка напрасен.
Заутренний звон колокольный раздастся в назначенный срок.
Он, праведный, гонит мальчишку вприпрыжку на школьный урок,
Пугает красотку, которая подзагуляла чуток.
Видать, дурачок я, милашка — гадаю по белой ромашке.
Суровые колокола в небеса голубей обратят,
Со скрипом церковные служки железную дверь затворят,
Застонут органные трубы и с Господом заговорят.
Но мой разговор благочинный сродни воркотне голубиной.
Пусть день пополам разрывает визгливый солдатский рожок.
Безусые глупые Томми повзводно встают под флажок,
Усердно печатают шаг, но сбиваются сплошь на шажок.
А мне так потеть не к лицу — я своё отшагал на плацу.
Вечерние гонги гудят, будто крышки кастрюль на углях.
Я вижу, как клык золоченый уж точит прожорливый хряк:
Поменьше засохших горбушек — побольше мясных кулебяк!
Глубокою ночью окно в тишине все скрипит и скрипит,
Пока мое бедное сердце от ужаса не застучит,
Представив воочию, будто картечь надо мною свистит.
Но это еще не конец.
Я нынче стоял у окна, ожидая видений ночных,
И слышал тяжелые вздохи солдатиков полуживых –
Они по привычке молчали о ранах жестоких своих.
Я зов этот знаю давно. И за ним я ступаю легко.
Геррит Энгельке
«Я — рядовой, идущий в бой»
Геррит Энгельке — немецкий поэт. Родился в 1890 году в Ганновере. После окончания школы трудился подмастерьем, по вечерам занимаясь живописью и поэзией. На молодое дарование обратил внимание тогдашний литературный мэтр Рихард Демель. Вскоре с его легкой руки стихи Энгельке появились в печати.
Когда Германия объявила войну России, начинающий поэт решил «с радостью исполнить свой долг на поле брани». В октябре 1914 года ушел добровольцем на фронт. Участвовал в самых кровопролитных битвах. На четвертый год войны пацифистские настроения стали преобладающими в его творчестве. За месяц до перемирия рядовой Геррит Энгельке был тяжело ранен в бою, взят в плен и скончался 13 октября 1918 года в английском полевом госпитале.
После тяжкого сна
Я — рядовой, идущий в бой,
Безвестный, как из нас — любой,
И в этот день, ненастный, дикий, жуткий,
Мне не дадут забыться ни минутки,
А ночью фотография твоя
Покой отнимет у меня.
Я — рядовой, идущий в бой.
Палит винтовка вразнобой.
А был бы дома, то, по крайней мере,
Я наглухо закрыл бы окна, двери,
И на диван прилег бы за стеной,
Чтоб о тебе мечтать одной.
Я — рядовой, идущий в бой.
Здесь мир кончается земной,
И мне теперь что делать остается –
Расходовать свинец как приведется.
Но почему я поступаю так:
Грохочет выстрел в дождь и мрак.
Книга войны
Мой друг, твои раздавленные глаза
Выглядят как глаза подстреленного зайца
Или презрительные, холодные глаза предателя –
Двенадцать лет мы шли навстречу ветрам,
Делили мы книги и хлеб пополам,
А в школе сидели на одной скамье,
Хлебнули мы вдоволь страданий, увы,
Отраду мы черпали только в науке,
Мой друг, твои глаза мертвы.
Оттого твоя мать нынче ходит в трауре,
Печально вздыхая, тенью скользит в толчее,
Оттого твои младшие братья и сестры так рано
Почуяли черный дым грозной судьбы,
Страшную жатву смерти.
Пустует кровать в твоей каморке
И место пустует за обеденным столом.
И, поскольку никто больше тебя не ждет,
Угрюмо бродит твоя мать по каморке.
Ты мог бы стать и корнем, и семенем,
В борозде жизни упорным ростком,
Бородатым отцом чудесных детей.
Унавоженная болью пашня поглотила тебя,
Пропитанное кровью поле погубило тебя,
Мудрый и вечный сеятель растоптал тебя.
Кто грозится и говорит о вине?
Ты же был семенем и мог бы стать отцом!
Ты семенем был, но жертвою стал.
Ничтожный кусочек кровоточащей плоти,
Ты пал на горы обескровленных трупов.
Твоя смерть была всего лишь еще одной смертью.
Ведь тысячи и тысячи прошагали
По дороге в небытие — мрачное, как ад,
Полки и бригады, армия за армией
В славное кровавое царство мертвых солдат.
Ты стал одним из них.
Оголилась вершина Бримона, ибо вырублен лес:
Не жалели сосен на могильные кресты.
Ты безмолвно лежишь в разоренной земле,
Придавленный тяжким сном без сновидений.
Не герой и не вождь — всего лишь неизвестный солдат.
Ветер развеивает твой прах.
Но когда несметные легионы погибших,
Звеня металлом, зашагают через кладбищенское поле,
Ты услышишь их шаг, ты увидишь их строй.
Так слушай и жди!
Джон Маккрей
«Вставайте, братья, на смертельный
бой…»
Джон Маккрей — канадский поэт. Родился в 1872 году в семье шотландских иммигрантов. Окончил университет Торонто, занимался медицинской практикой.
После объявления войны в качестве военного хирурга отправился в Европу. Был начальником полевого госпиталя. 2 мая 1915 года на глазах Маккрея был убит лейтенант Алексис Хелмер. Потрясенный гибелью друга, на следующий день поэт написал стихотворение «На полях Фландрии». Джон Маккрей скончался от воспаления легких 28 января 1918 года, до конца выполняя свой врачебный долг.
Стихотворение поэта обрело неслыханную славу и стало символом солдатского героизма и самопожертвования. С 1919 года в ряде западных стран существует традиция: 11 ноября в День памяти павших приносить к воинским мемориалам маки и украшать этим цветком одежду в знак скорби.
На полях Фландрии
На Фландрии полях, где маки шелестят,
Где мы, безмолвные, лежим за рядом ряд,
Могильные места помечены крестами,
И жаворонки в небесах звенят над нами,
Пока орудия вдали едва гремят.
Мы — мертвецы. Всего лишь пару дней назад
Мы видели рассвет, мы видели закат.
Любили мы и нас, но вот лежим, увы,
На Фландрии полях.
Вставайте, братья, на смертельный бой с врагом!
Священный факел битвы вам передаем:
Держите высоко! Но если клятву вы
Нарушите, то помните — мы не уснем,
Хотя и будут маки шелестеть кругом
На Фландрии полях.