Опубликовано в журнале Нева, номер 4, 2014
Роман Владимирович Рубанов родился в 1982 году в деревне Стрекалово Хомутовского района
Курской области. Окончил Рыльское педагогическое
училище и факультет теологии и религиоведения Курского государственного
университета. Работает руководителем литературно-драматургической части в
Театре юного зрителя «Ровесник». Публикации в журналах «Лампа и дымоход», «День
и ночь», «Нева», «Кольцо А», «Урал», «Литературной
газете», «Новая юность», сборнике «Новые писатели» (2013) и других изданиях.
Член Союза курских литераторов. Участник X, XII и XIII Всероссийских форумов
молодых писателей в Липках. Лауреат литературной премии им. Риммы Казаковой «Начало».
Стипендиат Государственной стипендии Министерства Культуры РФ. Член Союза
писателей Москвы.
* * *
Провинция. Сирень и соловьи,
обшарпанные стены автостанции.
Здесь все друг друга знают, все свои,
встречают песней, провожают танцами.
Здесь с горя пьют, а в радости поют,
и снова пьют, и машут кулаками.
Здесь в каждом магазине в долг дают
под запись, до получки. Стариками
становятся здесь рано. Но другой
судьбы никто не хочет — все довольны.
Здесь все стоят в земле одной ногой,
и умирать поэтому не больно.
Здесь ходят в храм. Что небо ниспошлет —
все принимают. Чудо многолико.
Золою посыпают гололед,
и транспорт ходит через день. Гляди-ка —
Провинция. Сирень и та поет.
Сон чуток, ночь перетекает в чудо:
Заутреню отслужат, и Господь
на Пасху куличи разносит людям.
* * *
Медичка умерла от рака,
Друг на сверхсрочке был убит…
Мой дед, и крестный, и прабабка —
Сошли с земных своих орбит.
На кладбище — там полдеревни,
Хоть окликай по именам.
А сверху жизнь: трава, деревья,
Земля и небо. Тишина.
И в этой тишине кромешной
Из гусеницы, не спеша,
Свободной, чистой и безгрешной
На свет рождается душа.
И тишину, как море, брассом
Переплывая напрямик,
Сосед орет счастливым басом:
«Сегодня родила! Мужик!»
* * *
У колонки намерзло льда.
Я в калошах иду по льду.
В мои ведра льется вода,
и… суда по воде идут,
и растет из воды камыш,
и дымок идет из трубы,
и петляют следы от лыж
вдоль дорог, где столбы… столбы…
Постою, посмотрю в ведро:
вот он, я, вон мои следы,
вон скользнул золотым пером
луч фонарика. Рвутся льды,
и слышна перекличка рек…
В ведрах льдинки плывут, звеня.
Заметает деревню снег,
и следы мои, и меня…
АНДРЕЙ
РУБЛЁВ
Рассвет войдет по пояс в реку.
На корточках, на бережке
сидит мальчонка. В лодке грека
плывет по Яузе-реке.
Мальчонка по-рыбацки,
просто,
на пшенку жженую плюет
и ждет улова. Как апостол.
И кто-то спросит: «Не клюет?»
Да, не клюет, но стоит ряску
пошевелить, и на воде
мгновенно заиграют краски
везде.
И этим он вполне доволен.
Над головой его плывет
свет с отдаленных колоколен,
как мед из раскаленных сот,
и облака, как будто фрески
владимирские, так легки,
пойдут над головой, над лесом,
над сонным зеркалом реки,
и берег Яузы отчалит,
земли уж под ногами нет,
и Троицей Живоначальной
повсюду отзовется Свет.
* * *
Ю. Сысоеву
Сысоев канцтовары распродал,
ИП прикрыл — невыгодное дело.
Я у него когда-то пропадал,
и в Доме быта жизнь тогда кипела.
…Октябрь. Как листву ни собирай
И как ни жги — она еще нападает.
А знаешь, если есть на свете рай,
То он — в райцентре. Что для счастья надо. Ведь
Здесь для души нехоженый простор.
И ни конца у осени, ни края.
За Домом быта старый — жжет костер,
В кармане у него — ключи от рая.
А в «канцтоварах» (крайний кабинет —
второй этаж того же Дома быта)
Тридцатого, по случаю, банкет,
И там уже — нарезано-разлито.
Взбегаешь. Календарик
отрывной
Болтается на стенке. Курит старый.
И тут же кто-то: «Получи штрафной!»
И награждают рюмкой и гитарой.
И ты поешь, и пьешь… И
все поют,
И курят, и за плечи обнимают.
И тут же — разговорчики в раю,
— Я пропущу.
— У нас не пропускают.
И покидая рай, до петухов,
Пусть не Петру (тут беспокоить что его?),
Предъявишь ксерокопию грехов
Стоящему у врат ИП Сысоеву.
* * *
Андрею Болдыреву
Полдня убил на магазины —
Купил супруге сапоги,
«Советское» и мандарины.
Залез в сезонные долги.
Под праздник частник елки рубит,
На елках чтобы нарубить.
Мне проще — борода и шуба,
И легкий текстик — не
забыть.
В декабрьском чесе соучастник,
Опять придется поднажать:
Мне предстоит чужое счастье
К осуществленью приближать.
И в день последний, покидая
Квартиру сотую уже,
Лифт по запарке вызывая,
На первом стоя этаже,
Очнуться, как от яркой вспышки,
С досады дверь подъезда пнув,
Стоять, курить на передышке,
Покрепче шубу запахнув,
Травить Снегурке анекдоты,
Водилу в путь поторопить.
И после каторжной работы
Попасть домой и все забыть.
Смахнув устало капли пота,
В дверях с подарками в руке
Застыть. Дочь спросит: — Пап, чего ты?
— Заело молнию в замке.