Опубликовано в журнале Нева, номер 2, 2014
Ирма Кудрова.
Прощание с морокой. СПб.: Крига, 2013. — 488 с.
Имя Ирмы Кудровой известно читающему миру как имя автора прекрасных работ о жизни и творчестве Марины Цветаевой. И вот перед нами новая, на этот раз мемуарная книга, впрямую Цветаевой не посвященная. Хотя на протяжении большей части жизненного пути автора Цветаева остается ее постоянной спутницей и, говоря цветаевскими же словами,— «сновиденным» собеседником.
Но и вообще собеседники — реальные и заочные — оказываются здесь в центре внимания. Перед читателем проходит галерея интереснейших лиц — одни на авансцене (им посвящены отдельные главы), другие, так сказать, на «среднем плане» повествования. Это писатели и поэты Виктор Конецкий, Вениамин Каверин, Давид Дар, Иосиф Бродский, Ефим Эткинд, переводчики Александра Андрес и Эльга Линецкая, но еще и дочь Цветаевой Ариадна Эфрон, и философ Георгий Померанц, издатели Карл и Эллендея Проффер.
Пестрое, богатое событиями полотно жизни встает со страниц книги: подростковые годы в эвакуации, юность, окрашенная мечтаниями о построении мирового коммунизма, спор с пленными немцами о сталинской России и гитлеровской Германии, годы в Ленинградском университете на фоне нескончаемых «проработок» ученых и деятелей культуры, атмосфера шельмования студентов за малейшую попытку самостоятельного поступка. Подробности личной судьбы сведены в книге к минимуму; зато настойчивой темой через повествование проходит история внутреннего высвобождения автора от власти того идеологического морока, в котором выросло в нашей стране несколько поколений. Высвобождение — и поиск новых жизненных опор рождаются в спорах и жадном поглощении разного рода «нелегальной» информации; на страницах книги спорят школьники, студенты, аспиранты Пушкинского Дома… Новые дружеские связи оказываются подчас опасными, приводя к вынужденным беседам в небезызвестном ленинградском Большом доме… Но все идет в жизненную копилку — и спустя десяток лет автору пригодятся эти малоприятные эпизоды при расшифровке невнятностей в протоколах допросов на Лубянке мужа Марины Цветаевой Сергея Эфрона.
Упрямый поиск «своего» дела, обретение его (замысел создать максимально полную биографию поэта), и далее — нелегкий поиск материалов. В эти годы Кудрова уже работает в редакции ленинградского журнала «Звезда» и погибает под грудой неиссякаемых рукописей. К счастью, выручают командировки: многие авторы журнала живут в Москве. И там же — дочь Цветаевой — Ариадна Эфрон, и московские библиотечные спецхраны, во многих отношениях более богатые, чем ленинградские, и необозримая вереница тех, кто в той или иной степени знал Цветаеву на разных этапах ее жизни. Так появляются на страницах книги лаконичные, но запоминающиеся портреты и Риты Райт-Ковалевой, и сына известного генерала Кутепова, и близких друзей поэта по эмигрантским годам — сестер Катерины и Юлии Рейтлингер…
В характеристику времени — а это, по сути, главный герой рецензируемой книги — не могли не войти и характерные споры 70-х годов — негласные споры, в кругу друзей, знающих друг друга еще с университетских лет. Интереснейшая глава книги называется «Смена ценностей», и речь в ней идет о той «мозговой перестройке», которую переживало поколение «шестидесятников» вслед за отказом от привычно коммунистических взглядов. Среди участников этих домашних встреч были видный политик Виктор Шейнис, социолог Андрей Алексеев, авторитетные ныне историки: Валентин Алексеев, Юрий Егоров, Валентин Дякин, Ефим Тепер… Впрочем, жарко и увлеченно спорят на страницах книги многие: студенты, ученые, писатели, обитатели Дома творчества писателей в Комарово под Ленинградом, молодые диссиденты… В широком спектре тем преобладают все же общественно-политические и исторические. Что и неудивительно — поколение автора как раз «посетило сей мир в его минуты роковые»… Сопоставим хотя бы несколько фактов: в 1953 году автор едет в Москву на похороны Сталина, через тринадцать лет присутствует на похоронах Анны Ахматовой, а в самом начале 90-х уже участвует в Международной Цветаевской конференции, которую организовал в Штатах Ефим Эткинд.
Не только тональность повествования, но даже его ритм меняются с началом перестройки. Падение советского колосса на глиняных ногах дало надежду получить доступ к закрытым ранее материалам, возможность работать не только в России, но и за рубежом, увидеть свои работы в печати.
Все это написано ярко, захватывающе, в стилистике, которую хочется назвать стремительной. «Документальные свидетельства» времени всегда интересны — но, как и в любой настоящей литературе, главное здесь все же «душевная оптика» пишущего, не что, а как это все — процитируем Цветаеву — «увидено, запомнено и поведано»… Когда-то мне довелось писать о только что вышедшей цветаевской биографии авторства Ирмы Кудровой («Путь комет», первое издание в 2002 году), и уже тогда как одно из редких достоинств книги я назвала умение автора дать масштабную картину эпохи. Без такого контекста даже тщательно прорисованный образ не получается объемным. Повторю это и теперь. «Прощание с морокой» — немного эпос, потому что здесь явственно «слышно, как время идет» (Ахматова), но и роман воспитания — потому что ведет рассказ героиня не просто наблюдающая, но и осмысляющая, бурно меняющаяся и не раз пережившая свою «смену вех».
Отсюда и лейтмотив книги, нашедший выражение в ее названии. Автор, который в основном больше «показывает», чем «рассказывает», впрямую формулирует: «Мы росли и взрослели в золотом коконе дурмана, майи — советской идеологии, входившей в наши поры незаметно и ежедневно, с самого рождения», «в успокоительном гипнозе лжи мы жили абсолютно вслепую — жили, почти ничего не зная и не понимая из того, что происходило у нас под носом; мы были зомбированы, с потрохами, с самых пеленок!» И о своих друзьях: «Мы помогли друг другу не просто стряхнуть с себя чару советских иллюзий и глупостей, но — что гораздо более ценно — обрести новые опоры мироощущения».
Сложно бывает — особенно это знакомо как раз биографу и архивисту — объективно оценить настоящее, еще сложнее делать прогнозы на будущее, в историче-ской перспективе мы нередко видим, как ошибались и замечательные люди, — но и прошлое глядит на нас разными ликами в зависимости от того, из какой точки мы на него смотрим. Советская «морока» сломала жизнь миллионам людей — ровесникам Цветаевой и ее дочери Ариадны. Поколению автора книги пришлось упорно преодолевать гибельную «чару», поколение ныне сорокалетних застало ее уже ветхой и серой, «как бабушкин сон», потом система и вовсе рухнула, развеялась, казалось бы, навсегда, как сам тот морок…
Но сейчас на дворе вновь «сумерки свободы», явственно попахивающие то ли печально знакомой советской риторикой, то ли уваровской триадой… Да, коренным образом изменилась возможность доступа к информации, открой Интернет — и читай-обсуждай, что тебе угодно. И тем не менее. Мощная чара энергично внушаемого способна и сегодня действовать на умы — не слабее, чем когдатошняя строгая цензура. Прошлое, не осмысленное по-настоящему, способно вернуться бумерангом. Тем более на вес золота свидетельства, где об этом прошлом можно не просто прочесть — но и пережить его вместе с автором отличной книги.
Юлия Бродовская