Опубликовано в журнале Нева, номер 8, 2013
Марек
Краевский. Голова Минотавра. Пер. с польского Сергея Подражанского,
«Гешарим — Мосты культуры», М.; Иерусалим, 2012, 330
с., ISBN: 978-5-93273-363-9
Ну, наконец-то — прочитал я аж до самого конца нынешний переводной детектив, свершилось! И, книжку переворошив, хочу грешным делом хрестоматийно вскричать (воспеть!): «Новый Конан народился!» Кыш, гуннявые саксонские варвары, издавна захватившие Дойлов газон (ау, сэр Артур!) для выпаса убогих дойных коров! Брысь врассыпную и родимая чудь, методично костряющая на кирилло-мефодице убойные саги про коров в законе!
Польский писатель Марек Краевский сотворил (а Сергей Подражанский адекватно переложил) на диво читабельную книгу. Да, казалось бы, не чудо, скромная похвала, но ведь сегодня это редкость, раритетный рудимент — детектив, который просто хочется читать, догоняя тающие страницы и разгадывая тайны текста. Потому как — придумано захватывающе интересно, а заодно написано хорошо. Свежо, вкусно, сочно сочинено — натуральный литературный продукт.
Увы, в продаже все реже встречается творог, но превалирует «творожное изделие» — рыхлая масса, набитая всякой бякой. При торговле творчеством, пищей худо-бедно духовной, та же щемящая желудочки ситуация: есть книги, а есть «книжные изделия» — и сие печально. Ибо задолбали уже издательские зомби (лезут, как из-под земли!): фандоринские фанерки, марининскиедурилки картонные и прочий мордоворотный «женский батальон» с розовоперстым порханьем над клавиатурой (эх, ковырялки!), примахались уже стилизованные тирсы плюс мускулистые торсы — все это даже в глубокую глотку не лезет! До того я от этого постылого варева озверел, что задумал и сам (а чаво!) навалять черноватый детектив «Съесть селянку» — развернутое полотно голодомора на Большой Ордынке, да поостыл…
Вообще, наткнувшись на Краевского, впервые за последние годы прочел нечто живое, — шелестящее листвой, шевелящее извилинами. Марек Краевский — писатель, который, оказывается (каюсь, не знал), покорил современную Европу не хуже Переса-Реверте — переводы, фильмы, экскурсии «по следам героев книг» — все заверте!.. И наконец, как апофеоз — пришел по-настоящему и к нам, на языке родных берез.
«Голова Минотавра» — первый из романов так называемого «львовского цикла». Действие происходит в межвоенное время, в конце 30-х годов во Львове (естественно, польском) и немного во Вроцлаве (тогда — немецком Бреслау). Участвуют в действе два постоянных героя Краевского — орлы-сыщики поляк Эдвард Попельский и немец ЭберхардМокк. Уж это не жалкие бесплотные персонажи, а пышущие жизнью жовиальные мужики, знающие толк в пышных женщинах и тонком пиве! По ходу розыскного дела они то и дело прихлебывают, жуют, жуируют, с наслаждением читают сложные книжки, решают шахматные задачи, а попутно — выслеживают злыдней.
В настоящей книге этими мастерами сыска отлавливается Минотавр — матерый монстр, насильник и убийца девственниц, на закуску (неаппетитная подробность) выгрызающий им щеки. Я б рассказывал еще, да детективы надо самим читать, в одиночку бродить по лабиринту, заполняя крестословицу. В данном случае это занимательно, но далеко не просто. Марек Краевский — человек ученый, университетский преподаватель в недавнем прошлом, классический филолог, грамотейБорхесовой закваски (явно абонемент в Вавилонской библиотеке!), стилист Умбертова склада (криминальная экология) — эдакий завлаб Лабиринта. Краевский дорожит словом, не хуже Джойса отсылая текст подальше, на край ночи, к краеугольным мифам (где своя мафия — гидры да горгоны), рассыпает пригоршнями реминисценции (для тех, кто понимает в эриниях и минотаврах), ставит тавро «литература» (а не чтиво) на своих книгах.
Эта проза, на мой взгляд, сварганена по лекалам Эко — розы-ломброзы! — тот же интеллектуальный накал, похожий котел католичества и каша из топора наравне с теоремой Коши… Филология на математике едет и дактилоскопией погоняет!
Короче, кропает Краевский для сапиенсов, дошедших до физики Краевича, но любящих погорячее — так сказать, для простессуры. Ведь ежели читатель не ханжа, то жанр ему не важен — любой, кроме скучного — абы написано талантливо. Настоящий детектив, как ладно скроенный лабиринт, предполагает простор для метания мыслей и версий, а автор лишь ненавязчиво подбрасывает ариадно-путеводный клубок — до дна аида. Эх, жизни-смерти спутанные нити!..
Удивительно любопытно, поверьте — и неотложно проверьте! — наблюдать за лабиринтными похождениями двух блистательно-брутальных интеллектуалов-раздолбаев. И тезаурус у них, здешних тезеев, соответствующий — академическая латынь вперемешку с полицейским жаргоном. Эдвард Попельский и ЭберхардМокк как бы неустанно обсуждают знаменитую картину Эдварда Мунка «Крик» — в книге хватает и пьяного гвалта в кабачках, и брани в участках, и блатного арго польско-еврейских бандюков-налетчиков, по-львовски — батяров, чей нездоровый быт и неподражаемая феня переданы смачно, как у Бени — прямо «Крик-2»! Тут надо поднять и хлопнуть отдельный виват за перевод Подражанского — он умудрился найти брод и перетащить на наш берег действительно тяжкий воз текста. Воистину, как говаривал ИеронимСтридонский, «толмач не корпит над мертвой буквой, а судом победителя переводит пленные мысли на свой язык». При этой пересадке на русскую языковую почву бережно сохраняется луб древа детектива, сиречь фабула, внешняя канва, сюжетная жуть, извечная борьба добра и зла, ратная тяжба героев с роем злодеев… И пусть наши славные тезеи-витязи местами тучны и лысы и стезя их крива и запутанна — ан бьются они умело и сражаются не на шутку. И утешением им является не покой, а новые и новые заковыристые подвиги. Во славу того, что они называют законом и справедливостью. Что ж, им видней, люди опытные… У них особый дедуктивный метод — в обнимку с бабами, выпивкой и рефлексией — очень красочно и конструктивно.
Известно, что детективы — недетские сказки. На нашей памяти Ниро Вульф спасал несчитанных козлят с поросятами, а бабушка Марпл освобождала из затвора Красную Шапочку. Пришла, видно, пора и польско-немецким шерлокам показать, что закон есть порядок, а прыть еще не згинела. Сыщики-загонщики старательно гоняются за зверем — азартный гон спозаранку, гоньба в ночи — всяко льется преступная псякрев, курвы в притонах занимаются присущим, а на арене текста оттиснут символ: дрессировщики — Львов.
Город вольно или нежданно — чуть ли не самый важный персонаж книги. И пейзаж романа — отнюдь не бумажный, топографически отточенный, этнографически зримый. Оживают заснеженные улицы и бронзовые памятники, случайные прохожие и точные координаты… Биография города — с датами событий и поддатыми особями. Аура тамошнего времени и тогдашнего пространства, маршруты передвижения героев и дотошные детали реальности — переданы фантазией автора с чувством и расстановкой. Да, Львов — это тут особая песня! Много ли во внедетективной даже литературе столь досконально-пиитических описаний сего города! Не могу смолчать и о «Кратких комментариях переводчика для любознательного читателя» на последях книги — это целое отменное «эссе» Сергея Подражанского на десерт вдумчивому ценителю, ностальгический экскурс во Львов, прогулка по опавшему прошлому, по скрипящему снегу и хрустящей листве мест и дат, хронотоп в постскриптуме. Словом, глотайте роман от пуза и одновременно зачарованно погружайтесь в него, странствуйте запросто по вольготно-готическим просторам страниц Краевского. Автор, как картавый киплинговский гостеприимный Каа, радушно приглашает: пшепрашам! Что ж, закончу заманчиво-вкрадчиво (хорошо ли вам слыш-ш-шно?): добро пожаловать в лабиринт!