Опубликовано в журнале Нева, номер 5, 2013
Валерий Черкесов
Валерий Николаевич Черкесов
родился в 1947 году в городе Благовещенске Амурской области. Автор 19 книг
поэзии и прозы. Печатался в журналах «Нева», «Москва»,
«Знамя», «Наш современник», «Дружба народов», «Дальний Восток», «Подъем» и
других, в антологиях, сборниках, альманахах. Лауреат
литературно-театральной премии «Хрустальная роза Виктора Розова» (2008).
Собственный корреспондент «Литературной газеты». Живет в Белгороде.
«Мы вышли из
блокадных дней…»
О ленинградской блокаде,
о том, что пришлось пережить героическим защитникам и жителям города, написано
великое множество стихов и поэм. Многие из них вошли в золотой фонд поэзии о
Великой Отечественной войне. Но есть одна книга, которая в моей молодости
произвела на меня прямо-таки потрясающее впечатление. Она так и называется —
«Блокада». Автор Юрий Воронов.
Кстати,
написать эту статью меня подвиг один студент. Он пришел, чтобы показать стихи,
которые начал сочинять. Мы разговорились. На удивление мой собеседник, в
отличие от многих начинающих авторов, оказался человеком читающим. А когда я
попросил перечислить поэтов, чье творчество ему близко, он среди прочих назвал
Юрия Воронова и даже процитировал его строки.
Двадцатилетнему близки стихи о блокаде, о том, что было со
страной и народом семьдесят лет назад! И, может быть, не одному ему.
Почти
пятьдесят лет назад, а точнее, в 1968 году в книжном магазине Благовещенска,
что стоит на великом Амуре, я купил небольшой поэтический сборник
так называемого карманного формата, на обложке которого резкими черными буквами
на багровом фоне было как врезано название: «Блокада». Имя Юрия Воронова,
автора книги, ничего не говорило: по крайней мере
среди известных, тогда оно не числилось. И вдруг на одной из первых страниц —
пронзительные, выстраданные, честные до боли (да много еще можно привести
подобных определений!) стихи:
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом —
Паспорта.
И в этом нет беды.
Но взрослым людям,
Уже прожившим многие
года,
Вдруг страшно оттого,
Что мы не будем
Ни старше, ни взрослее,
Чем тогда.
Стихотворение
в буквальном смысле меня поразило своей простотой и мужественной правдой,
запомнилось после первого же прочтения. Без особо ярких образов и метафор, написанное
чуть ли не будничными словами, оно своей строгостью и значимостью чем-то походило
на скромный солдатский обелиск, у которого важна не внешняя сторона, а сама
суть: в память о ком и для кого он поставлен. Юрий Воронов создал свой
поэтический памятник ленинградской блокаде, все девятьсот дней которой сам
пережил в осажденном врагами городе.
Книгу
я прочитал, как говорится, залпом. Многие стихотворения запомнились сразу, другие,
оставшись в памяти отдельными строками, через какое-то время звали вновь
вернуться к сборнику. По «Блокаде» я сделал передачу «Десять минут поэзии» на
телевидении города Благовещенска. С тех пор книга заняла прочное место на
полке, где стоят стихотворные сборники частого пользования, то есть те, к
которым я обращаюсь постоянно, которые мне необходимы так же, как, скажем,
вода, воздух, хлеб.
Юрию
Воронову было двенадцать лет, когда началась Великая Отечественная война. В
тринадцать, уже во время блокады, он вступил в комсомол. Вместе со своими
товарищами помогал ленинградцам пережить страшное военное время, входил в
состав так называемого бытового отряда комсомольцев. Многие годы спустя поэт
рассказал об этом в своих стихотворениях. Одно из них называется «Клюква»:
Нас шатает.
Была работа:
Все на корточках —
По болоту.
Только вечером,
Перед сном,
В детском доме
Больным ребятам
Клюкву выдали.
Спецпайком.
По семнадцати штук
На брата.
В
1943 году после прорыва блокады четырнадцатилетнему подростку была вручена
медаль «За оборону Ленинграда». Так что процитированные строки «Нам в сорок
третьем выдали медали и только в сорок пятом — паспорта» — совсем не
литературный домысел, а достоверный факт биографии
поэта.
Первые
стихи Юрий Воронов тоже написал в осажденном Ленинграде. Некоторые из них
помещены в книге под названием «Из первой тетрадки».
Что
волновало подростка в те тревожные дни, что становилось поэзией?
Помертвело стоят дома.
Далеки
В мутном небе звезды.
Рядом —
Только густой туман
И пропитанный болью
Воздух.
Интересно,
что впервые его стихотворение было напечатано в победном 1945 году в ленинградской
газете «Вагоностроитель». Потом они не печатались почти двадцать лет.
После войны Юрий Воронов окончил отделение
журналистики Ленинградского университета, был секретарем областного комитета
ВЛКСМ, редактором молодежной газеты «Смена», а затем главным редактором
«Комсомольской правды», ответственным секретарем «Правды». Долгое время работал
журналистом за рубежом. А стихи все это время вызревали, накапливались в
сознании и сердце. В 1965 году в журнале «Знамя» был опубликован цикл его
стихотворений «Блокадные записи». С того времени Юрий Воронов перешел к
активной поэтической работе, результатом которой стала его первая книга «Сила
жизни», а потом и «Блокада», принесшая поэту известность. После он издал еще
несколько книг, стержнем которых были опять-таки стихи о военном детстве, о
пережитом и выстраданном.
Накануне
40-летия Победы в 1985 году Лениздат выпустил
четвертое, дополненное издание «Блокады». Я приобрел книгу и вновь нашел в
сборнике навсегда впечатавшиеся в память строки:
Мы вышли
Из блокадных дней
Суровей, строже, суше.
Сердца ж
Не стали холодней,
Черствей
Не стали души.
Я
уже жил в Белгороде. Написал о сборнике небольшую рецензию, назвав ее «Памятью
и сердцем», напечатал в областной молодежной газете «Ленинская смена». И,
осмелившись, послал публикацию Юрию Воронову, который к тому времени стал
главным редактором столичного журнала «Знамя».
Через
какое-то время — пакет из Москвы. В нем — «Блокада» с дарственной надписью,
буклет о творчестве, тоже с автографом, и письмо. Юрий Петрович благодарил за
публикацию, писал, что в Центральном доме литераторов прошел его творческий
вечер, приглашал, когда буду в Москве, заходить в «Знамя».
В
столице я оказался осенью того же года. Редакция «Знамени» тогда еще
располагалась в старинном особняке на Тверском бульваре, рядом с Литературным
институтом им. М. Горького. Переступил порог редакции не без робости,
вошел в кабинет главного редактора — с трепетом: встретиться с поэтом, стихи
которого запали в душу, — незабываемо!
Юрий
Петрович расспрашивал о Белгороде, о житье-бытье, о
творчестве, а когда узнал, что несколько лет назад мои стихи печатались в
«Знамени» (тогда я еще работал на строительстве Байкало-Амурской магистрали),
сказал: «Ну, теперь ты наш автор. Присылай стихи. Посмотрим». Потом он
познакомил меня с заведующей отделом поэзии поэтессой Ольгой Ермолаевой, стихи
которой я тоже читал. Она оказалась дальневосточницей,
то есть моей землячкой. Но, увы, дальнейшее сотрудничество с журналом не
сложилось. Через какое-то время Юрия Воронова назначили заведующим отделом
культуры ЦК КПСС, потом, в 1988–1990 годах, он был главным редактором
«Литературной газеты», а я почему-то не рискнул попробовать продолжить наше
знакомство.
Он
ушел из жизни 2 февраля 1993 года: в какой-то газете я прочитал некролог. В
нем, в частности, говорилось: «…после тяжелой, продолжительной болезни».
Тогда я подумал: трагедия наверняка — следствие блокады.
Нам сестры,
Если рядом не бомбят,
По вечерам
Желают «доброй ночи».
Но «с добрым утром»
Здесь не говорят.
Оно таким
Бывает редко очень.
Когда январский
Медленный рассвет
Крадется
По проснувшейся палате,
Мы знаем,
Что опять кого-то нет,
И ищем
Опустевшие кровати.
Сегодня — мой сосед…
В ночи к нему
Позвали не врача, а санитаров.
…Теперь ты понимаешь,
Почему
Меня вторым укрыли одеялом!
О
«Блокаде» писали многие известные ленинградские поэты: «Книга Воронова после блокадных
стихов, созданных Ольгой Берггольц, может быть, одна
из самых сильных книг о времени героическом и трагическом для великого города» (Сергей Орлов); «Во время страшных
блокадных дней Юрий Воронов был мальчишкой по возрасту и бойцом по судьбе. И
то, что было с Ленинградом, прошло через его душу и засело в ней навсегда… Он делает факт достоянием поэзии, и освещенное ею мужество
становится достоянием сегодняшнего дня» (Михаил Дудин); «Юрий Воронов создал из
простейших, казалось бы, поэтических нитей книгу о людях, наших современниках,
гражданах города, и мы не можем читать ее без волнения, без безмолвного
восторга перед этими ленинградцами, перед этими обыкновенными советскими
людьми, которые оказались такими необыкновенными, когда этого потребовало
время. Есть небольшие книги большого звучания. Такова и книга Юрия Воронова
└Блокада“» (Николай Тихонов).
Едва
ли можно сказать лучше о творчестве поэта, стихи которого, оказывается, знают и
сегодняшние молодые читатели. А разве кто-нибудь и когда-нибудь посмеет забыть
трагическую и героическую страницу истории города на Неве, вдохновившую его на
незабываемые строки?..