Читателя, который не успел ознакомиться с предыдущей книгой Г. М. Седовой “└Я жить хочу…”. А. С. Пушкин: Последние месяцы жизни” (СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2007), ждет неожиданный сюрприз. В новую книгу автора вошли многие захватывающие сюжеты из предыдущей книги, которая давно перекочевала с полок книжных магазинов на полки домашних библиотек. Новая книга Галины Седовой — результат многолетней кропотливой работы серьезного исследователя-пушкиниста — написана живым и образным языком. Читатель вновь погружается в почти детективную историю последней дуэли поэта. Но на этот раз смертельному поединку Пушкина предшествует емкое повествование о становлении личности поэта и человека, о неутолимой жажде общественного признания и мучительной борьбе за независимость, за свою тайную и явную свободу.

Одна из особенностей книги — форма изложения, жанр (и в этом большая заслуга автора): это одновременно обстоятельное научное исследование — документальное и глубокое, — и свободное, увлекательное художественное повествование-размышление. Читатель с первых страниц ощущает особую атмосферу жизни, напряженно следит за формированием характера будущего поэта, за перипетиями его отношений с друзьями и недругами.

Нельзя сказать, что пушкиноведение не обращалось к подобным темам, не высказывалось по поводу биографии и творчества любимого народом писателя. Но кажущаяся узнаваемость некоторых сюжетов книги во многом обманчива. При внимательном чтении выясняется, что их авторская интерпретация является и новой, и свежей, и во многом неожиданной. Достаточно напомнить, что признанный мэтр пушкиноведения Ю. М. Лотман в своей биографии Пушкина решительно заявлял, что будущий поэт “был человек без детства”, что “он вычеркнул из жизни” свое детство, и оно началось только в лицее. Г. М. Седова доказывает, что это не совсем так. Становление характера и скорое культурное созревание будущего поэта происходили именно в родительском доме. Там, предоставленный самому себе, внимательно наблюдая за взрослыми, перечитывая подряд все недетские книги отцовской библиотеки, он извлек один из главных уроков жизни: счастье состоит в умении при любых обстоятельствах оставаться самим собой.

Там, где профессор Лотман находил “неуверенность в себе” Пушкина-лицеиста, Галина Седова видит иной психологический рисунок: в лицее, а затем и после него будущий поэт почти осознанно избирал непослушание, эпатаж, безудержную и опасную игру с миром как один из действенных способов обретения внимания.

Автору удалось объемно и зримо показать, как растет, крепнет, развивается, утверждается в своем высоком предназначении поэт — удивительно живой, искренний, сильный и вместе с тем трогательный в проявлении чувств, нередко робкий и наивный даже в отношениях с высшей властью. Книга написана так, что не оставляет ощущение зримого действия с ожившими персонажами. Название этого действия — драма жизни поэта, имя драматурга — его особенная судьба. Благодаря тщательному отбору событий, эпизодов и обстоятельств напряженность драматического сюжета сохраняется на протяжении всего повествования. Причем сюжеты не случайно извлечены из контекста пушкинской жизни, а лежат в русле сквозного действия (согласно строгим законам драматургии) и объединены глубокими внутренними ходами.

Как короля играет свита, так Пушкина во многом “играет” его окружение. Одна за другой предстают перед читателем фигуры людей, отношения с которыми, не всегда радужные, наделяли поэта опытом и житейской мудростью. Среди знаковых эпизодов его жизни — встреча с поэтом Жуковским, который одним из первых предсказал Пушкину его высокую историческую роль и предоставил моральную поддержку, которой тот искал среди окружающих. Страницы книги, посвященные этой дружбе, озарены сердечным светом отношений двух поэтов.

Емкие заголовки глав и разделов книги (все они — цитаты из пушкинских текстов или писем его ближайшего окружения) задают камертон повествования. Вот некоторые из них, достаточно красноречивые: “Я не рожден царей забавить…”, “Прощен, и милостью окован…”, “Счастие есть лучший университет”, “Холодная толпа взирает на поэта…”, “Чтоб сердцем возлетать во области заочны”, “И нет истины, где нет любви”, “Молча идущий к сокровенной цели”.

К числу больших удач автора следует отнести скрупулезное исследование сюжетов, связанных с творчеством Пушкина и его духовным становлением. Впервые в пушкиноведении в книге показано, как творческие замыслы поэта оказались связаны с капитальными трудами таких его современников, как немецкий романтик Вакенродер, религиозный писатель А. Муравьев, лицейский профессор А. Галич. Явным украшением книги стали наблюдения за реальными историко-культурными событиями, которые исследователи обычно оставляют в стороне, но которые существенно повлияли на становление творческих замыслов Пушкина и формирование его личности. Среди таких важных событий — негласно отмечаемый летом 1836 года юбилей казни и ссылки декабристов и широко отпразднованное десятилетие коронации Николая I.

Впервые в литературе лирика Пушкина, созданная летом 1836 года, предстает как отражение событий церковной жизни, происходивших тем же летом и также ускользнувших от внимания других исследователей. Хочется особо отметить тонкие наблюдения Г. М. Седовой относительно проблемы православного сознания поэта. Она внимательно проанализирована в поле той культурной традиции, в которой Пушкин формировался как личность и жил в последние годы. Читая книгу, невозможно не признать бесспорное влияние на Пушкина религиозного мировоззрения его жены, а также семейного уклада, которым, как показала Г. М. Седова, поэт бесконечно дорожил.

Особое место занимает в книге сюжет, связанный с историей создания стихотворения “Жил на свете рыцарь бедный…”. Г. М. Седовой удалось не только отыскать в швейцарском монастыре Айнзидельн конкретный прообраз Мадонны из этого стихотворения, но и показать, что в некоторой степени “рыцарем бедным” оказывается и сам Пушкин, душой и сердцем обращенный к высокой цели — своему творчеству и вдохновению. Баллада о рыцаре оригинально трактуется автором как тернистый путь духовного преображения художника, как символ верности избранному пути и знак мужественного противостояния уничижительному пренебрежению и непониманию окружающих.

События, которые привели Пушкина к дуэли и гибели, обычно рассматриваются в литературе как результат непримиримого антагонизма поэта и толпы. Из этого логично следует кажущееся стремление поэта свести счеты с жизнью в последние годы. Г. М. Седова убедительно показывает, что Пушкин — поэт и человек — до конца своих дней умел сохранять психологическое равновесие, которое было основано на свойственном ему одному поразительном жизнелюбии и что стремление поэта к диалогу с миром всегда сочеталось с неизменной верой в возможность подобного диалога и уверенностью в завтрашнем дне. Не случайно глава о каменноостровской лирике, в которой нашли отзвук настроения Пушкина незадолго до гибели, названа словами из стихотворения конца 1835 года: “…Высок смиреньем терпеливым”.

Пересказать всю книгу Г. М. Седовой невозможно, да и не нужно. Можно сказать одно: это увлекательное чтение предназначено не только для специалистов, но и для самого широкого круга читателей — для тех, кому небезразличны судьбы нашей культуры и литературы. С первой до последней страницы автор держит читателя в драматическом напряжении, овладевая его вниманием и не отпуская до самого трагического конца, помогая заново пережить горечь утраты, которая постигла отечественную культуру 29 января 1837 года.

Галина Принцева