Опубликовано в журнале Нева, номер 12, 2013
Сергей Козлов. Вид из окна: роман. М.: Сибирская Благозвонница, 2013. — 574 с.
Казалось
бы, вполне мыльная опера: молодая успешная женщина, Вера Зарайская, нефтяная
королева и светская львица с мягкими манерами и жесткими принципами дает в газете
объявление: «Куплю одинокого мужчину для достойного использования. Требования:
средних лет, высшее образование, начитанность, любовь к искусству, к
путешествиям, отсутствие вредных привычек. Не интим». Это овдовевшая
миллионерша затеяла странную и нелепую игру: ей нужен собеседник, проживающий в
ее доме, нужен во избежание кривотолков вокруг ее
одинокого образа жизни, как защитная ширма от нежелательных претендентов на ее
руку и состояние. Откликнулся на объявление малоизвестный разведенный поэт, Павел
Соловцов. Самоидентификация: неудачник, слабак, размазня. Но не так безнадежно: в армии был в разведроте, совсем не трус. Спокойно приноравливаться к
новой ситуации заключившим коммерческий договор партнерам не пришлось. Уже
через несколько дней Соловцов схлопотал
пулю, предназначенную для другого, для друга семьи своей работодательницы,
ее потенциального жениха. Основное место действия — столица древней Югры Ханты-Мансийск, расположенный на Иртыше, в
Первое стихотворение: 100 русских поэтов XVIII–XXI вв. Мое стихотворение: прил. к антологии монографии «Последнее стихотворение»/ авт.-сост. Ю. В. Казарин. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2011. — 620 с.
Первой, в том же, 2011 году, вышла антология-монография «Последнее стихотворение» — собрание последних стихотворений, созданных русскими поэтами на протяжении XVIII–XX веков. Уникальный поэтологический материал дал возможность в неожиданном ракурсе взглянуть на творчество и судьбы ста поэтов, оставивших в русской культуре заметный след. В предисловии Юрий Казарин, поэт, лингвист, профессор Уральского университета рассматривает генезис, динамику, развитие и структуру русской поэтической личности. Логически оправданно появление и следующей антологии, «Первое стихотворение». Эта антология содержит ранние стихотворные опыты и ювенальные стихотворения более 100 поэтов XVIII–XXI веков, от Василия Тредиаковского (1703–1768) до Бориса Рыжего (1974–2001), а также краткие биографические сведения об авторах и поэтологическую информацию, касающуюся начального периода творчества каждого из них. И если, с точки зрения составителя, последнее стихотворение — это языковой и культурный факт духовного мужества, то первое стихотворение является началом антропологического, лингвокультурного и духовного становления и возмужания. «Последнее стихотворение — это факт не столько биографический, сколько социальный, издательский, культурный, вообще литературный, тогда как первое стихотворение — это явление прежде всего личностное, антрополингвистическое, одновременно и потайное, и случайное (в детские годы все пишут!), и даже зачастую — не обязательное. Если существование последнего стихотворения — факт общедоступный в силу эсхатологического интереса любителей поэзии, то первое стихотворение — это чаще всего или тайна, или текст, прочириканный, пропетый ребенком, как птичкой. Пойди найди его!». Ювенальный период творчества любого поэта интересен тем, что в нем представлены практически все приметы и признаки индивидуального языка и поэтики автора. Детство текстотворца — важнейший период не только активации языковых способностей, но и развития языковой и текстовой личности в целом. Детский взгляд, детская точка зрения, а точнее, поле зрения, остаются базой, основой первородно чистого и свободного отношения к миру и творчеству. Поэтический талант, как и талант любого другого качества, — явление загадочное. И в предисловии Ю. Казарин подвергает это загадочное явление подробному анализу: что такое языковая поэтическая способность, как происходит «пробуждение» языковой поэтической личности, какие факторы способствуют ее появлению и проявлению. Как и когда начинает работать языковая, в данном случае поэтическая, форма сознания. Каковы компоненты языковой способности, как они проявляются со времени появления ребенка на свет, когда и как активируются — звуковая, фонетическая, фонологическая… Как формируется и функционирует способность создать текст, отражающий ту или иную картину мира — научную, публичную, художественную, наивную, религиозную, философскую… Что и как влияет на процессы языковой деятельности, на становление личности поэта. Проникновению в сущность природы поэзии помогают включенные в предисловие воспоминания о начальной поре своего сочинительства таких поэтов, как В. Ходасевич, С. Гандлевский, Б. Пастернак. И. Бродский. Академические издания поэзии, литературоведческие и библиографические исследования почти всегда фиксируют и представляют ранние (детские, юношеские) опусы поэтов. Но «первое стихотворение» — термин в достаточной степени неопределенный и многозначный. Это и реально, физически и хронологически первое стихотворение; и первое письменно зафиксированное стихотворение; и первое стихотворение, открывающее академическое собрание стихотворений того или иного автора; и стихотворение, признанное автором в качестве первого; и стихотворение, признанное близкими поэта, биографами в качестве первого; и первое «настоящее», подлинно талантливое стихотворение. Поэтому в антологии отображена парадигма первого стихотворения, и первое стихотворение оказывается не единичным. В хронологическом порядке предстает вереница русских поэтов: имя, отчество, фамилия (псевдоним) поэта, даты рождения и смерти. А далее, после необходимых биографических данных публикуются первые поэтические опыты, сохранившиеся ранние стихотворения, первая публикация (время, издание), стихотворение, обычно открывающее собрание сочинений, стихотворение, которое автор считал первым профессиональным. Естественно, в каждом случае возможны вариации, в зависимости от того наследия, что сохранилось, что удалось обнаружить. Завершается книга разделом «Мое стихотворение», где составитель выборочно приводит любимые стихотворения разных поэтов и субъективные, лирические комментарии к ним.
Юлия Щербинина. Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство. М.: ФОРУМ: НЕОЛТТ, 2013. — 256 с.: ил.
Представление о детстве как особом понятии и специфическом периоде жизни человека возникло только в XVII веке. С конца XVIII–начала XIX века до наших дней отношение к детям и детству менялось. Как? Этому в книге посвящен небольшой исторический экскурс. Но каковы бы ни были педагогические воззрения разных эпох, проблемы те же: дети упрямы, капризны, непослушны. Вредины, которые постоянно досаждают другим, в первую очередь родителям, создают конфликтные ситуации, попадают в опасные для себя переделки. В противостоянии детей и взрослых Юлия Щербинина, доктор педагогических наук, видит проблему не только психологическую и педагогическую, но также философскую и языковую. Эта проблема не сводится к отношениям «отцов» и «детей», взаимодействию разных поколений. Имеет место и несовпадение картин мира взрослых и детей, и разница восприятия жизни, и различия в речи, и несоответствие речевых кодов, способов общения, форм коммуникации. Мы действительно говорим с детьми на разных языках. «Когда мы называем малышей «вредными», противными», «ужасными», «несносными» — мы лишь выражаем то, что на детском языке называется совсем иначе. Например, «веселье», «поиск», «подвиг», «чудо, «волшебство»…» В литературе и в жизни бытуют три метода борьбы с детской вредностью: нравоучения и нотации; наказание посредством лишения сладостей, игрушек, подарков, развлечений; осмеяние и позор — поставить в угол, на горох, выпороть, закрыть в темной комнате… Но дети по-прежнему вредничают… Важнее инструкций и наставлений, считает Ю. Щербинина, сначала осмыслить глубинную сущность непослушания, пусковые механизмы детской вредности, особенности детского мировосприятия, отраженные в языке. Такое понимание — первый шаг к гармонии и согласию. Сделать шаги к пониманию собственных детей автор предлагает в хорошей компании, вместе с отечественными и зарубежными писателями, выдающимися философами и филологами. Надежным подспорьем являются не только художественные тексты — а выразительных цитат множество, но и тексты научные, а также реальные случаи, кровожадные стишки прошлого и популярные анекдоты про Вовочку, фирменные детские штучки. Литературные сюжеты и символические образы неизменно переводятся в реальную плоскость. Все вместе является богатейшим источником информации и дает калорийную пищу для размышлений. С точки зрения автора, понять механизмы детского мышления и глубинную, исконную сущность воспитательных приемов и правил общения с детьми помогают и этимология (происхождение слов), и семантика (значение слов). Вот один пример, этимологический: «Разница между шалостью и озорством открывается также в происхождении самих слов. Так, древнерусское “шалити” означает “резвиться” — то есть просто активно двигаться, играть, развлекаться, баловаться. Тогда как “озорной” имеет общий корень с такими словами, как “позор”, “зазорный” и буквально означает “такой, на которого смотрят с осуждением”. Иначе говоря, шалун соотносится с озорником примерно так же, как проказник с безобразником». Первые главы, задуманные как небольшой литературно-филологический экскурс, позволяют выяснить, кто такие вредины, как мы управляем детьми и как дети управляют нами, что мы делаем не так. Остальные главы непосредственно посвящены основным, взаимосвязанным формам детской вредности (агрессии, упрямству и озорству), и тому, как с каждой конкретной «вредностью» справляться. Необходимые сведения систематизированы. Например, Ю. Щербинина выделяет четыре основных вида упрямых капризуль: Нытик, Бука, Вымогатель, Привередина. У каждого из капризуль свои мотивы, свои специфические способы воздействия на взрослых, и на каждого есть своя не столь уж замысловатая управа. Системно изложены самые типичные ошибки, которые мешают нам понять детей и научиться с ними ладить: непосильные требования к детям и необоснованные запреты; попустительство, соглашательство, заискивание, потакание; противоречивые или взаимоисключающие установки, требования, запреты; раздражение, нетерпение, отчаяние. И это далеко не полный перечень родительских просчетов, приведенных в книге. Ребенок по своей природе не способен быть все время послушным, спокойным, кротким, утверждает Ю. Щербинина. Неправильно и нелепо списывать все капризы на «врожденную вредность» и «скверный характер», следует обратить внимание, что ребенок с разными людьми ведет себя по-разному, многое в поведении ребенка зависит от взрослого. Так, для снижения детской агрессии стоит использовать нехитрые приемы: проектировать положительные реакции, переключать внимание, похвалить, показать неэстетичность и невыгодность агрессивного поведения. С детьми такие механические запреты как «уйди» и «не трогай», не срабатывают, как не срабатывают и абстрактные требования — «будь хорошим», «веди себя прилично». Необходимы грамотная организация времяпровождения ребенка и создание благоприятной атмосферы: «займись тем-то», «попробуй то-то». Чрезвычайно полезны советы родителям, данные в главе «Детки, в школу собирайтесь»: как оградить ребенка от ошибок в общении; как научить подрастающего ребенка находить общий язык со сверстниками, как вооружить его навыками грамотного диалога и приемами словесной самозащиты. Даны и тесты: конфликтные ситуации, которые следует проработать вместе с ребенком, разобрать варианты поведения в каждом случае со всех сторон. Практических советов и рекомендаций по укрощению маленьких, от 2-х до 10 лет, вредин, в этой умной, написанной хорошим, доступным языком книге достаточно, чтобы скорректировать поведение своих детей, не только для временного обеспечения своего покоя, но и во благо их будущей взрослой жизни.Надо только помнить, что «хороший дрессировщик — это не Карабас с плеткой, а мудрый и ласковый наставник, тонко чувствующий настроение своих подопечных». В заключении приведены обширные списки: «Что почитать маленьким врединам», «Что почитать о маленьких врединах». Удачно дополняют текст весёлые рисунки художника Адольфа Скотаренко.
Александр Тюрин. Русские — успешный народ. Как прирастала русская земля. СПБ.: Питер, 2013. — 384 с.
От века IX до начала ХХ осваивал русский народ материковые
просторы северной Евразии: шел в Дикое поле и «черный лес», переволакивал суда
и поднимал паруса на неизвестных реках, сражался с врагом, а потом пахал землю
и растил хлеб. Расселение шло на юг, от Оки до Кавказских гор, оно охватило
Причерноморье, достигло Приднестровья. Уже в X веке русские воины появились на
Кавказе, а с начала XVI века в восточной части Северного Кавказа началось
формирование русских казачьих сообществ и не одно столетие происходило мирное и
немирное присоединение горских народов к России. В середине XVI века в
царствование Ивана Грозного началось не только масштабное освоение Дикого поля,
но также было прорублено «окно в Азию». Русские продвигались на Восток, от Поволожья к Юкону, они покорили, колонизировали Сибирь,
Дальний Восток и азиатские степи и утвердили себя на Аляске, Алеутских и
Курильских островах. Последовательно, с почти энциклопедической полнотой,
используя уникальные дореволюционные и современные исследования, Александр
Тюрин рассказывает великую и величественную историю разрастания земли русской,
историю русского форнтира (Фронтир
— граница между освоенными и не освоенными поселенцами землями). На протяжении
почти трех веков русское государство создавало сложную и затратную систему
обороны от набегов. Ставило крепости и остроги, предтечи будущих городов. Это в
советские времена история городов сводилась к пребыванию в них Ленина или
пламенных революционеров, но именно годы основания дают возможность узнать, как
продвигалась Русь по территориям. В этой книге перечислены все города (большие
и малые), все остроги, входившие в системы пограничных укреплений. Только на
Белгородской черте, строительство которой продолжалось до 1646 года, встало 23
города, несколько десятков фортов-острогов, протянулось пять больших земляных
валов по 25-
Евгений Овечкин. Российская Врангелиана — Wrangeliana Rossica. СПб., 2011–2013. Вып. 1 Петербургские годы архитектора Врангеля: Михаил Александрович Врангель (1886–1963). — 2011. — 80 с.; вып. 2. Кавказец из рода Врангелей: Александр Евстафьевич Врангель (1804–1880). — 2011. — 250с.; вып. 3, 4. Мои экспедиции к Врангелям: Земля Псковская и Витебская. Земля Елецкая и Тульская. — 2012. — 215 с.; вып. 5. Петербургский акушер: Карл Федорович Врангель (1799–1875). — 2013. — 600 с.
Представители древнего рыцарского рода Врангелей жили и служили в России на протяжении почти трех веков, со времени создания Петром Великим в 1721 году Российской империи. Многие Врангели уехали после революции, но некоторые остались в «красной империи», представители рода Врангелей и поныне живут в РФ. На протяжении веков Врангели избирали военное поприще, но среди них были и видные ученые, художники, композиторы, архитекторы. Их вклад в историю и культуру России внушителен. В честь мореплавателя барона Ф. П. Врангеля названы острова в Чукотском и Баренцевом морях, бухта и мыс в Беринговом море, мыс Врангеля в Охотском море. В честь его сына, Ф. Ф. Врангеля, тоже мореплавателя и гидролога — мыс Врангеля в Карском море. Искусствовед Н. Н. Врангель первым заговорил о сохранении художественных и исторических памятников-некрополей в России. История рода Врангелей подробно освещена в двухтомнике «История рода Врангелей» (Берлин, Дрезден, 1887). Но в России история рода Врангелей мало исследована: при советской власти фамилия ассоциировалась с «черным бароном», предводителем вражеских сил времен Гражданской войны, и хотя сегодня «черный барон» сменил цвет, стал «белым генералом», его полулегендарная фигура заслонила других представителей рода. Дискредитации фамилии послужил и такой, казалось бы, невинный прецедент, как выход в середине 1970-х мультсериала «Приключения капитана Врунгеля» (по одноименной книге А. Некрасова, изданной в показательном 1937 году). Возможно, целенаправленно уничтожались и надгробия: из почти шестидесяти захоронений Врангелей, существовавших до 1913 года на некрополях Петербурга, удалось отыскать только три. Главная цель, которую ставит перед собой автор «Российской Врангелианы», действительный член Русского географического общества Евгений Овечкин — как можно полнее представить публике вклад Врангелей в развитие российской цивилизации и культуры. Есть и прикладная задача — способствовать сохранению наследия рода Врангелей в России и его включению в культурную жизнь современного российского общества. Среди героев книг, героев, в современной России забытых почти полностью, архитектор Михаил Александрович Врангель, выпускник Петербургского института гражданских инженеров, с 1922 года по 1938 главный архитектор Севастополя; Александр Евстафьевич Врангель, видный военачальник русской армии XIX века, участник покорения и умиротворения Кавказа; повиватель среди воителей, петербургский акушер Карл Федорович Врангель. В своей работе исследователь рода Врангелей использовал уникальные, рассеянные по разным хранилищам России и ближнего зарубежья документы, в том числе никогда не публиковавшиеся ранее, частные письма, легенды, семейные предания. В итоге — не просто портрет героя на фоне эпохи, но и сама эпоха (вернее, эпохи, воссозданные в удивительных подробностях, деталях). Это и повседневная жизнь Института гражданских инженеров, на рубеже XIX–XX веков превратившегося в крупнейший в России архитектурно-строительный вуз: правила поступления, учебный курс, изучаемые дисциплины, преподаватели и ученики. Этот институт окончил архитектор Врангель. Приводятся его обращения и заявления к руководству Института, список сданных работ — чертежи, проекты, рисунки, расчеты, диплом, отметки за работы. Рассказано о первой практической работе, еще студенческой — на строительстве гостиницы «Астория», дана краткая история заводов, с которыми М. А. Врангель сотрудничал впоследствии. И конечно, много сказано о строительстве в довоенном Севастополе. Современным обликом своим во многом обязанным М. Врангелю. Впервые за полтора века появлялась работа, посвященная видному отечественному военачальнику, участнику кавказской войны, генерал-адъютанту, генералу от инфантерии барону Александру Евстафьевичу Врангелю. Он был одним из тех, кому в 1859 году суждено было решать судьбу сильного и опасного врага Российской империи — предводителя мюридов имама Шамиля. Восстанавливается весь его полувековой путь служения: руководимые им военные экспедиции, личные подвиги и гражданские свершения на благо Кавказа, а вместе с тем и важные страницы истории покорения Кавказа. Удивительный, неизвестный Петербург — Петербург акушерский, Петербург Детородящий предстает в выпуске, посвященном петербургскому акушеру Карлу Федоровичу Врангелю. Автор знакомит нас со всеми родовспомогательными заведениями Петербурга середины XIX века, с придворными госпиталями и лазаретами города, куда доктор Врангель приглашался для консультаций и содействия. Подлинные акушерские отчеты дают возможность прикоснуться к труду акушеров, увидеть то, что скрыто за цифрами и сводками отчетных ведомостей. Быть может, впервые появилась возможность так полно познакомиться с деятельностью Придворной медицинской части, образованной в январе 1843 года для обслуживания не только лиц императорской фамилии и многочисленной свиты, но и всех служащих министерства двора. Службе в Придворной медицинской части доктор Врангель посвятил более 20 лет, с 1849 по 1872. В жизни К. Врангеля был не только петербургский, но и дерптский, берлинский периоды, о чем также подробно рассказано в книге. Скрупулезно Е. Овечкин восстанавливает адреса проживания своих героев, а вместе с историю домов и их владельцев. Особым можно считать выпуск, посвященный «экспедициям к Врангелям» («Земля Псковская и Витебская. Земля Елецкая и Тульская»). Их автор совершил в 2009–2010 годах с целью отыскать, обследовать, осмотреть следы бывших владений, останки парков, фрагменты семейных кладбищ, а также поработать с архивами, выявить неизвестные ранее документы, познакомиться с потомками. «Российская Врангелиана» — это первое целостное изучение истории рода Врангелей и их наследия в России,труд, в котором собраны в единое целое множество исторических, биографических и краеведческих фактов. Но исследованиями Е. Овечкин не ограничивается. Безвозвратно утрачено многое, но есть еще возможность восстановить, сохранить, вспомнить. И он предлагает, предлагает организовать историко-медицинский клуб по изучению и популяризации биографического наследия петербургских акушеров, поместить в доме на Гагаринской улице Петербурга, где когда-то по инициативе Карла Врангеля был открыт родильный покой, предназначенный для оказания акушерской помощи «бедному классу людей», памятную доску. И, посетив бывшую усадьбу видного тульского лесовода П. И. Левицкого — тестя «Елецкого барона» А. К. Врангеля, обращается в Федеральное агентство Лесного хозяйства (Рослесхоз) с просьбой об оказании поддержки в спасении и сохранении уникального памятника природы «Каменного» леса.
Альмира ханум Тагирджанова. Мусульмане в жизни и культуре Петербурга (XVIII–XIX вв.). СПб.: Полторак, 2013. — 82 с.: ил.
С самого своего основания Санкт-Петербург складывался как город многонациональный и поликонфессиональный. Одним из основных поставщиков строителей рабочих для будущей столицы была Казанская губерния, — за кронверком Петропавловской крепости, в Татарской слободе жили калмыки и мусульмане-татары, возводившие город. В строительстве Кронштадта участвовали башкиры. В молодой Петербург прибывали посольства из Персии и Бухары. Повышенный интерес к мусульманскому Востоку, повышенное внимание к собственным подданным-мусульманам со стороны властей Российской империи было закономерно: страна жила в мусульманском окружении, присоединялись новые, населенные мусульманами земли: Крым, Закавказье, Средняя Азия. Кроме того, русское дворянство имело татаро-булгарские корни и гордилось своими предками. Одна из основных тем выполненного в хронологической последовательности исторического очерка А. Тагирджановой — политика царского правительства по отношению к мусульманам, государственные акты, направленные на урегулирование конфессиональных отношений, указы осуществленные и неосуществленные. Среди указов и те, что касались и возвращения (при Екатерине II, в отличие от предшественниц, более мягкой по отношению к мусульманам) дворянских титулов бывшим татарским князьям (мурзам), и образования мусульманских приходов в провинции и столице, и строительства мечетей в губернских городах (а типовые проекты разрабатывались в столице). Со времен Петра I поощрялось изучение арабского, персидского языков, именно при нем был напечатан первый русский перевод Корана, выполненный с французского перевода середины XVII века, на арабском языке текст Корана впервые был напечатан при Екатерине II. Вообще в Петербурге с конца XVIII века не было недостатка в литературе о мусульманском Востоке. Печаталась и законодательная и учебная литература на родных для жителей России языках. Мусульманская тема находила свое отражение в русской литературе, архитектуре, живописи, музыке. Внимание русской науки и культуры к восточной теме, в том числе в ее мусульманско-религиозной окраске, в немалой степени определялось также и политической жизнью России первой половины XIX века: войны с Турцией, Персией, острота кавказского вопроса. Культурная составляющая мусульманского присутствия подробно рассматривается в книге. Представлена целая галерея портретов мусульман-ученых XIX века, работавших в Санкт-Петербурге: профессор арабской словесности, автор трудов по арабским языкам Шейх ат-Тантави, выдающийся российский ориенталист, каллиграф и переводчик М. Топчибашев, известный татарский ученый-ориенталист Х. Фаизханов, крупнейший ученый-ориенталист, первый декан факультета восточных языков А. Казем-Бек… Не случайно III международный съезд ориенталистов проходил в Петербурге (1876). В нем принимали участие представители 25 стран, делегаты от ученых мировых сообществ и организаций, представители Азиатской России в ярких национальных костюмах, а также российские офицеры-мусульмане. Последнее тоже не случайно: если первыми мусульманами молодой столицы были строительные рабочие, то спустя столетие мусульманская община города состояла главным образом из военных — офицеров гвардии и низших чинов. Верховная власть грамотно включала мусульман в активную жизнь страны. Николай I решил довериться инородцам после декабрьского выступления 1825 года. Был учрежден Собственный Его Императорского Величества конвой из «азиатцев», в том числе с целью показать, что правительство ищет не угнетения инородцев, но их благосостояния, относится к ним с доверием. В 1836 году по повелению Николая I появилась Команда лезгин, а в 1839-м — Команда мусульман-азербайджанцев (первых азербайджанцев Петербург увидел после присоединения к России в 1813 году примыкавших к ней северных азербайджанских ханств). Иноверцы служили доблестно. Но и власть требовала от православного большинства выполнять определенные правила по отношению к зачисленным в полк горцам: не давать свинины и ветчины, не запрещать умываться по обычаю несколько раз в день, не подвергать телесным наказаниям, запретить насмешки дворян и стараться подружиться с горцами… Мусульманским гвардейцам в казармах выделялись специальные помещения для богослужений, поэтому азан, призыв к мусульманской молитве, звучал в Таврическом дворце и Михайловском замке, принадлежащих военному ведомству. В книге много малоизвестных фактов, цитат из малодоступных архивных источников и столичной прессы, приведены выдержки из мусульманских изданий конца XIX века — еженедельной газеты «Переводчик», издававшейся в Бахчисарае, и газеты «Казанский телеграф». Автор не рисует идиллическую картинку, проблемы были — с невыполнением благих намерений по организации мусульманских приходов, с выпуском газет. И все-таки показательной кажется реакция на программную статью газеты «Переводчик» православных и мусульман: русский цензор мусульманских изданий В. Смирнов не соглашался с тезисом о педагогической обездоленности мусульманского юношества, тогда как все русские учебные заведения для мусульман были открыты, а мусульманская элита не считала правомерным раздувать религиозную ненависть в стране, выставлять мусульман как исконных врагов христианства и сеять взаимную вражду и недоверие. И если государство в лице своих чиновников не упускало из виду вопросы воспитания и просвещения, должные формировать «уважение к русскому монарху» и российскому государству, не допускать мыслей, враждебных русскому государственному началу, то и мусульманская элита была против того, чтобы взращивать неприязненные чувства к русскому народу, сожаление об участи мусульман. А в общем, это книга о том, как мусульмане наравне с православными создавали Петербург, страну, российскую культуру и науку.
Публикация подготовлена
Еленой Зиновьевой
Редакция благодарит за предоставленные книги
Санкт-Петербургский Дом книги (Дом Зингера)
(Санкт-Петербург, Невский пр., 28, т. 448-23-55, www.spbdk.ru)