Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2013
Александр Дьячков
Александр
Андреевич Дьячков родился в 1982 году в городе Усть-Каменогорске (Казахстан).
Выпускник Литературного института им. А. М. Горького. Стихи печатались в
журналах: «Урал», «Сибирские огни», «Нева», «Арион», «Юность», «Слово», «Братина», «Московский парнас», «Фома», «Простори»
(Болгария); газетах: «Труд 7», «Литературной газете». Автор двух поэтических
сборников: «Некий беззаконный человек», Екатеринбург: Издательство
Ново-Тихвинского женского монастыря, 2007. «Разговор» (коллективный сборник),
М.: Издательство Литературного института им. А. М. Горького, 2009. Участник
литературной группы «Разговор». С 1995 года живет в Екатеринбурге.
* * *
Я
застыл, как столп,
и
гляжу окрест:
телеграфный
столб,
как
голгофский крест.
Мне
Россию жаль,
но
не нужно слов.
И
уходит вдаль
череда
крестов…
* * *
У
русской деревни депрессия
и
страшный видок паралитика.
Поэзия?
Что ей поэзия!
Политика?
Что ей политика!
Деревня
работу забросила,
сидит
у дебильного телека.
Какое
набрякшее озеро!
Какое
лохматое дерево!
И
хочется выхлопать-выстирать
вон то неопрятное облако.
Когда
у народа нет истины,
природа
безлико-уродлива.
Лишь
белая-белая церковка,
отрада
мечтателя грустного,
как
чистая-чистая девочка
полюбит
и вылечит русского.
На
небе тревожное зарево,
в
природе нет больше гармонии.
И
тучи, как ведьмино варево,
и,
словно бы трещины, молнии.
* * *
Я
вкусил Причастья,
подошел
запить.
О,
какое счастье
православным
быть!
Как
я жил без этой
тихой
тишины,
радости
и света,
глыбы
глубины?
* * *
Жена
обманет или друг,
не
ровен час — родня обманет.
Шутя,
поэзия поманит
и
мылом выскочит из рук.
Обманешь
ты. Себя. И ох
как
много раз. Обманет сила,
ум,
красота, народ, Россия…
И
не обманет только Бог.
* * *
О,
злой своенравный умишко поэта!
Я
Богу молился, а ты между делом
уже
занялся обработкой сюжета:
монахиня в черном, а девочка в белом.
Но
чувствую, что-то такое задето,
простое,
святое, что, в общем и целом,
поэзия
лишней становится где-то…
Монахиня в черном, а девочка в белом.
Душа,
путешествуя в сторону света,
не
будь никогда побеждаема телом.
Стихи
не создам. Не раскрою секрета.
Монахиня в черном, а девочка в белом.
На литературном вечере
Звенел
поэт, прозаик дребезжал,
а
критики пустую воду лили.
Не
то беда, что на Христа хулили,
а
то беда, что я не возражал.
Легко,
непринужденно, с юморком
интеллигент
за грань переступает,
к
кресту Христовы руки прибивает,
но
ярким, необычным молотком.
* * *
Все
пройдет — и этот колледж,
и
стихи, и суета,
и
останутся всего лишь
рая
Царские врата.
Отвратительно
знакомо
прочь
пойти от этих врат.
Здравствуй,
ад, я здесь, как дома.
Здесь,
как дома, здравствуй, ад.
* * *
Свет
Христов, ты истинное средство,
Свет
Христов, ты лучшее лекарство,
Свет
Христов, ты возвращаешь в детство,
открываешь
двери в Божье Царство.
Свет
Христов, ты пронизаешь тело,
Свет
Христов, ты душу проницаешь,
Свет
Христов, ты освящаешь дело,
я
поэт, но ты мне не мешаешь.
Свет
Христов, ты освящаешь ближних,
сладок
ты, и тих ты, и просторен.
Я
считал себя одним из лишних,
как
Онегин или же Печорин.
Оказалось,
я один из нужных,
оказалось,
я тобой любимый,
я
бы жил среди трагедий скучных,
если
бы не ты, неутомимый
Свет
Христов.