Станислав Бельский

Станислав Бельский родился в городе Днепропетровске в 1976 году. Стихи появлялись в журналах «Новый мир», «Воздух», «Футурум-Арт», «Дети Ра», «Зинзивер», «Союз писателей», «Волга», «Крещатик», «День и ночь», в интернет-журналах «Другое полушарие», «Новая реальность», на сайтах «Полутона», «Сетевая словесность», «Топос», «45 параллель» и др. Сборник стихов «Рассеянный свет» (Днепропетровск, 2008). Составитель и соавтор книги приднепровской поэзии «Гiмн очеретяних хлопчикiв» (Днепропетровск, 2011). Участник литературных вечеров и фестивалей в Днепропетровске, Киеве, Харькове, Нижнем Новгороде, Львове, Запорожье, Кривом Роге, Виннице, Полтаве, Симферополе, Коктебеле, Керчи, Днепродзержинске, Калуге.

 

Присутствие

1.

Десять ступеней, десять пылающих дней.

Я грызу карандаш, я стою у Китайской стены,

А весна отмычкой вскрывает твое окно,

И ты шлешь в бандеролях мокрый, дрожащий смех.

 

2.

Десять молитв и десять покорных стихий.

Мост над ущельем, заросшим цветущею сливой,

Спящие в бухте зеленой подводные лодки,

Город из черного камня над горной рекой.

 

Грушевый вкус твоих губ и простуженный голос,

Плечи сгоревшие, вьющийся, колющий смех.

 

3.

Ты потеряла остроту,

ты уже не ранишь

при каждом неловком движении.

Я смотрю на других женщин

и не сравниваю их с тобой.

Еще день или два

и я стану, как спелеолог,

спускаться в их души и тела,

искать запретные темы,

вытряхивать из памяти сор.

 

Череда коротких замыканий,

столкновений, исчезновений —

вот что прописал мне

докрасна раскаленный воздух.

 

Я — полуфабрикат любви,

запеченный в своем невежестве,

я — бородатый младенец,

монетка, скользнувшая из рук.

 

4.

Ты как вода,

У тебя ускользающий вид.

Даже если я схвачу тебя,

Ты уйдешь от меня в песок.

 

Ты приходишь ко мне голой,

Со следами чужих рук.

Мы пьем коньяк на балконе

Среди сохнущего белья.

 

Ты работаешь портнихой

В ателье по пошиву снов.

Дедушка твой — индеец,

Ты смугла и толста.

 

В твоих интонациях — нечто

От шороха быстрой змеи,

Твой дом стоит на опушке

Осеннего букваря.

 

Ты рисуешь картины,

На которых — одни ключи.

Когда падают листья,

В твоих глазах идет снег.

 

6.

До крови стерла душу связь.

Нас слопали старухи звёзды,

И вспученной лошадкою луна

Бежит меж ними, ухмыляясь.

 

Не будем по ночам крутить любовь

В зашторенном кинотеатре,

Дождемся гладкой одури зимы

И скроем в бересте протуберанцы

Потливой и обмякшей тесноты.

 

Забросим к черту семь томов

Энциклопедии влюбленных —

Весь этот лживый шепоток,

Окованный романским льдом.

 

7.

Улицы что-то прячут от меня

в дымных ладонях,

город заминирован нежностью,

и сапером была ты.

 

Ничего не осталось

от хрупкой студентки.

Ты лопаешься по швам,

ты крепка и шероховата.

 

Ты похожа

на земное притяжение,

на торговку рыбой,

на шаловливого медведя.

 

Твоя улыбка расправит

сложенные в гармошку дома

и приручит

старую обезьянку-зиму.

 

8.

Ты была

звенящим камнем,

потрепанной снежинкой,

подводной лодкой, уходящей

вниз, к самым корням весны.

 

Я был

добродушной гиеной,

зеркалом, отражавшим

твой тощий зад,

подвижные косички,

первые пломбы

и незлопамятные губы.

 

Ты была тополем,

проросшим в стене колокольни,

нагим амулетом,

карандашной линией

на моей щеке.

Зачем нам было бояться

звезды, или облака, или хлеба?

 

А я был

напряженым осязанием,

первым встречным,

близорукой гвоздикой,

маятником, считавшим

секунды твоего смеха.

 

И некуда было деться

от ламп,

кирпичных людей

и мочегонных заборов.

 

9.

я хочу тебя украсть

я всегда ворую

любимые вещи

чужие стихи

чужие воспоминания

чужую горечь

 

я представляю тебя голой

похожей на высохший ствол

сплетенной из резких линий

слетающих

водопадом

к хранилищам древесной смерти