Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2013
Лариса Залесова-Докторова
Лариса Залесова-Докторова — журналист и критик. Живет в Санкт-Петербурге и Брюсселе.
Генрих Восьмой глазами Хилари Мантел
(Роман «Привезите обвиняемых»)
Писательница Хилари Мантел стала первой женщиной, получившей английскую литературную премию Букера дважды. Этот поразительный факт отметили все литературные обозреватели мира, хотя и среди писателей-мужчин это случилось за сорок лет существования премии Букер всего два раза.
«Введите осужденных» — вторая часть трилогии об эпохе правления Генриха Восьмого и его всесильном канцлере Томасе Кромвеле.
Главное действующее лицо романа — Томас Кромвель, сюжет романа строится вокруг событий его жизни, но невозможно создавать образ этого человека, не описывая женитьб Генриха Восьмого. Кардинал Уолси впал в немилость и закончил жизнь в Тауэре по причине своего сопротивления первому разводу Генриха с Екатериной Арагонской. Судьба кардинала научила Кромвеля подчинению желаниям короля.
Мы снова встречаем знакомых героев: Генриха Восьмого, Томаса Кромвеля и Анну Болейн.
Открытия не случилось, и мне жаль, что жюри не решилось наградить премией другой роман из короткого списка и показать читателям еще не познанную территорию. В двух других случаях с букеровскими лауреатами Джозефом Кутзее и Питером Кэрри, получившими премию дважды, речь шла о совершенно новых романах.
Председатель жюри, литературный редактор газеты «Таймс» Питер Стотхард во время церемонии награждения сказал, очевидно, разделяя общее мнение жюри, что на сегодняшний день считает Хилари Мантел лучшим писателем из тех, кто пишет на английском языке.
Сама писательница была удивлена вторым Букером и пошутила, что не ожидает получить третьего за последнюю часть трилогии о жизни Томаса Кромвеля.
Главным соперником романа Мантел был роман «Зонтик» Уилла Селфа о летаргическом энцефалите, унесшего во время Первой мировой войны один миллион людей.
Но после больших споров, сопровождавших в прошлом году награждение Букером романа Джулиана Барнса «Предчувствие конца», жюри снова отдало предпочтение классическому произведению автора, предыдущий роман которого стал бестселлером.
Роман Уилла Селфа — соперник «Введите осужденных» — написан в стиле потока сознания, что безусловно меньше привлечет читателей.
А что касается прошлогоднего бунта и попыток создания альтернативного Букера, то, кажется, из них ничего не вышло.
Стоит предложить Букеровскому комитету дождаться публикации всех трех частей (это же один роман) Хилари Мантел и тогда награждать писателя. Иначе читатели могут счесть третью часть недостаточно хорошей, если она не удостоится очередного Букера.
По сравнению с предыдущей частью — «Логовом волка» — персонажам второго плана уделено больше внимания, они показаны выпукло и обретают плоть и кровь. Тут и сын Кромвеля Грегори, французский посол Юсташ Шапюи, придворные, отправленные Кромвелем на плаху: Ричард Вестон, Марк Смитон, Генрих Норрис, леди Рошфор и леди Кингстон, приставленные к Анне шпионами.
Образ Анны более развит, как и образ Генриха.
Много внимания также уделено клану Болейнов и клану Сейморов.
Они оба извлекли безмерную пользу от замужества дочерей, и они от нее не собираются отказываться. Одну дочь казнили, другая скончалась через год после замужества, но кланы любой ценой должны удержать и богатства, и почести.
Характеристики придворных интересны, они кажутся настолько достоверными, как будто автор сама была свидетелем дворцовых событий и воочию видела царедворцев и слышала их реплики.
Екатерина Арагонская, первая жена короля, появляется из-за кулис лишь в одной сцене незадолго до смерти, ее дочь Мэри так и остается на заднем плане.
Писательница переворошила сотни томов корреспонденции и исторических хроник и архивов с целью обелить Томаса Кромвеля.
На мой взгляд, не получилось. На первых трехстах страницах она создавала образ умного и заботящегося о благе своей родины деятеля. Но последние сто страниц все свели к нулю. Так что, невзирая на попытки автора обелить советника, Кромвель сохраняет репутацию, которая ему сопутствовала веками, а именно жестокого правителя с отсутствующим моральным кодексом поведения, жаждущим и славы, и денег, и власти, который во всем следовал воле Генриха.
В заключение романа меня поразили две сцены, которые поднимают завесу и дают возможность проникнуть в чувства Томаса Кромвеля. Это нелегко, потому что он как бы существует за некой полупрозрачной ширмой. Он говорит и мыслит намеренно неясными, загадочными фразами, которые часто не проясняют, а еще больше затемняют его импульсы и мысли. Даже наедине с собой он не до конца откровенен, даже с сыном он полностью не открывается.
В этих сценах говорит не он, а выражения его лица, и они достаточно красноречивы.
В первой из этих сцен он встречается с Анной, которая уже на пороге ареста. Предъявленные Анне обвинения страшны, и можно не сомневаться, каково будет наказание. Она наклоняется к Кромвелю и говорит: «Крам (Крошка — снисходительное прозвище Кромвеля в придворных кругах. — Авт.), ты же не веришь в эти обвинения?»
Королева дотронулась до его руки, и его сердце сжалось. Она знала, как и он, что все обвинения сфабрикованы.
Слова Анны застали Кромвеля врасплох, тем временем Анна шепчет ему в ухо: «Это твоя месть за Уолси, не так ли?»
Во второй сцене после завершения суда и вынесения приговора пятерым осужденным один из придворных останавливает Кромвеля: «Если вы так расправляетесь со своими второстепенными врагами, какую же судьбу вы готовите своему главному врагу?» Кромвель ошарашенно спрашивает: «Кому же?» — «Генриху».
Тут впервые царедворец вместо обычной спокойной маски увидел перекошенное лицо Кромвеля.
Подобные мастерские психологические сцены делают роман достойным литературной премии.
С другой стороны, ровный, повествовательный тон сказания, в котором переплетаются мысли вслух, мысли внутренние, отрывки диалогов и описаний либо интерьера, либо природы за окошком затрудняют создание ясного образа Кромвеля. Чем больше деталей, тем труднее увидеть лорда Кромвеля, советника короля.
Мы как будто присутствуем в музее перед картиной, все видим, а дотронуться не можем. Это не аукцион, где можно вещь снять со стены, покрутить в руках, потрогать и прослезиться.
Симпатии Кромвеля скрыты, но обидчиков он помнит прекрасно. Потому Джордж Болейн кончает жизнь на плахе. Другой причины нет. Почему надо было казнить пятерых придворных, обвинив их в прелюбодеянии? Хватило бы и одного. Но они все были обидчиками Кромвеля.
Я не считаю драматическими сцены подготовки к казни или описание пыток. Этого в мире хватает. Даже излишек.
Кромвель понимает, что его профессия рискованная, что обслуживать короля чревато опасностями.
Почему он служил? Трудно понять. Возможно, его привлекала власть, или его ослепило сияние, исходившее от Генриха? Кромвель был человеком умным и настойчивым. Он бы добился успеха в любой сфере. В предыдущей части трилогии сын кузнеца выбрался из низов, выучил пять языков, стал юристом, работал в банковском доме Медичи.
Но попав в орбиту короля, он уже не мог или не хотел оттуда выбраться.
В романе много места отводится деятельности Кромвеля по улучшению состояния казны. Но он делает это странным методом, возможно, единственно доступным. Он отбирает у монастырей и деньги, и земли, а сами монастыри закрывает и отправляет монахов на улицу, а некоторых священников на казнь. Таким образом, казна пополняется. Земли, имения переходят в руки очередных приближенных. Кромвель тоже что-то получает, и его личное состояние неуклонно растет.
Но Генрих был большим расточителем. Если сравнить его правление с правлением его отца Генриха Седьмого, то факты это подтверждают. Сын унаследовал от отца полную казну, двенадцать дворцов, небольшое количество гобеленов (следует заметить, что в то время они ценились на вес золота.Их стоимость была в десять раз больше стоимости картин), а оставил после себя пятьдесят пять дворцов и две тысячи гобеленов.
Описание хороших дел Кромвеля перемежается с описанием внутреннего состояния, вспышек тоски по умершей жене и дочерям. Но последние главы оставляют его чернее черного.
Так что многочисленные исторические хроники, посвященные этому царствованию и дающие нелестную характеристику Кромвелю, ничего не преувеличивают.
Конечно, остается последняя часть трилогии «Зеркало и свет», которая должна выйти в 2015 году. В ней предположительно речь пойдет о последней попытке Кромвеля удовлетворить пожелания Генриха и представить ему новую невесту. Но немецкая принцесса Анна Клевская Генриху не понравилась. Это стало начальной точкой падения Кромвеля. Его голова не только слетела с плеч, но была выставлена перед Тауэром, а его земли и имения конфискованы и переданы в очередные руки очередных царедворцев. То есть его постигла та же судьба, которую он подготовил для Томаса Мора.
Горько читать, как он сплетал сеть вокруг Анны. Годились любые обвинения: она и ведьма, колдовством завлекшая короля, она находилась в сексуальных отношениях с братом. Кромвель подумывал включить отца в число ее любовников, но не решился (к тому же отец Анны быстро отказался от дочери, решив, что голова и привилегии дороже дочери), а уж о ее поклонниках и говорить нечего. Все они побывали в ее постели. И дочь Елизавета (будущая королева Елизавета Первая) не от Генриха, и что она замышляла смерть Генриха (мысленно), но тем не менее это фигурировало в обвинительном акте.
Кромвель одним махом расправился со своими врагами, теми, которые за эти годы унижали его или переходили ему дорогу, как, например, Вильям Бреретон, сказавший как-то на придворном приеме, памятуя о низком происхождении Кромвеля, что он недостоин находиться в их компании. Кромвель ничего не забывал. Молодой музыкант Марк Смитон, развлекавший королеву игрой на лютне, тоже оказался обвиненным в сексуальных отношениях с Анной и казнен. Кстати, обвиняемые все отрицали, но были настолько растеряны и подавлены свалившимся на них, что и защищаться не смогли, и не смогли защитить Анну. Все понимали, что выбраны козлами отпущения и что их судьба была предрешена до суда.
Никто не думал, что Кромвель способен на такое. Оказалось, что способен, если этого захотел король.
Роман заканчивается награждением лорда-канцлера Томаса Кромвеля титулом барона.
Итак, первая жена короля Екатерина Арагонская скончалась, вторая жена Анна казнена.
Но калейдоскоп только начался, и Кромвель старается удержаться на плаву.
Теперь если думать о его достижениях, то в первую очередь приходят в голову успешные попытки развести Генриха с первой женой и избавить его от второй жены. Хотя автор отдает должное дипломатическим успехам Кромвеля.
Королевский развод был не просто разводом, он стал причиной ссоры со всей Европой, с Ватиканом, со Священной Римской империей, с Францией, и в задачи Кромвеля входило улаживать эти отношения.
Интересно отметить, что в нью-йоркском музее Фрик в одном из залов висят напротив друг друга два портрета кисти Гольбейна Младшего: Томаса Кромвеля и Томаса Мора. Оба врага закончили свою жизнь одинаково — на плахе.
У Кромвеля тяжелое крестьянское лицо, насупленные брови, прямой взгляд. Он одет богато по моде вельможи XVI века. Ему лично этот портрет нравился.
В то время Ватикан был важной силой на континенте. По желанию папы он мог собрать коалицию государств для нападения на Англию под предлогом защиты католичества, и Кромвель справедливо опасался этой возможности. Его умные шаги регулярно сводили эти угрозы на нет. Казнив его, Генрих потерял самого преданного и самого умного слугу. Преданных было много, а вот умных — мало. Не зря он потом жалел о содеянном.
С другой стороны, мы часто слышим о подобных инцидентах. Например Сулейман Великолепный приказал казнить своего главного визиря Ибрагима, а потом жалел и даже, говорят, никогда не оправился от этой потери. Кто знает, как мыслят могущественные императоры.
Но помимо реальной угрозы вторжения, были угрозы поменьше, например: блокирование портов, эмбарго на английские товары. Английские купцы с этим бы не согласились, и тогда могла начаться катавасия в самом королевстве.
Трудно понять, зачем нужно воскрешать эту фигуру. Но мы не знаем, что за искра всколыхнет душу писателя, и он загорится желанием создать картину мира, каким он его видит.
Лично я старалась сочувствовать герою романа и почти преуспела в этом до последней четверти книги. Но когда он умело и ловко подвел к смерти невинных людей, мои симпатии исчезли.
Кромвель — не палач, лично никого не пытал, только вскользь упоминал о пытках в беседах с узниками. Но этого достаточно.
Чтобы избежать гражданской войны, государству нужен был наследник, потому невесты и королевские женитьбы играли такую важную роль.
Итак, невесты сменяли одна другую. Но они не в лесу выросли. За каждой стоял мощный клан родственников, которые требовали своей доли благ, и они получали земли, пенсии, титулы, места.
Имения Болейнов переходят в руки Сейморов. Кромвель все это видит, но и сам кое-что получает. Например, хорошее место для сына, земли.
Писательница создала замечательную картину домашней жизни Кромвеля. Он вдовец, но есть сын, студенты, гости. Большое имение дает много фруктов, осенью идет сбор яблок и других плодов, потом заготовки солений, соленостей. Накануне Рождества устраиваются маскарады и фейерверки, гостей развлекают музыканты и хор мальчиков.
Хозяин находит момент, несмотря на занятость, уединиться в кабинете и насладиться книгой.
Так бы и жил.
Но он снова возвращается к делам. Закрыв глаза и уши, снова выполняет желание короля. Снова идет фабрикация документов для достижения развода и казни. Анна должна исчезнуть. Ее заставили исчезнуть.
Как всегда, сфабриковать ничего не трудно. А массы никто не слушал и не слушает, уроков истории никто не усвоил.
В конце концов судьба Кромвеля оказалась такой, какой он ее и предвидел.
Примечания
Оливер Кромвель — лорд-протектор Англии после буржуазной революции XVII века, был потомком Томаса Кромвеля.
12 мая 1536 года из суда в Тауэр поступил приказ: «Привезите тела». На судебном языке того времени это означало «Привезите обвиняемых». Потому переводы названия романа «Bring up the Bodies» могут разниться между этими двумя вариантами, дословным и иносказательным.