Опубликовано в журнале Нева, номер 6, 2011
Станислав Минаков
Станислав Александрович Минаков родился в 1959 году, поэт, переводчик, эссеист, прозаик, публицист. Автор нескольких книг стихов. Публикации в журналах “Литературная учеба”, “Литва литературная”, “Византийский ангел”, “Радуга”. “Знамя”. Член правления Ассоциации русских писателей Украины. Живет в Харькове.
«И мы эту песню запели, и вторят нам птицы вдали…»
23 июля с. г. исполняется 96 лет со дня рождения известного поэта-песенника Михаила Львовича Матусовского, лауреата Государственной премии СССР (1977), уроженца Луганска, по-прежнему вместе со своими песнями остающегося в общерусском культурном поле.
Из нескольких десятков песен, написанных на стихи Матусовского известными советскими композиторами, в живом сердечном обиходе, несмотря на распад большой страны и смену идеологем, остается два-три десятка. Это очень много.
Оказалось, их решительно нечем заменить, эти песенные шедевры, вот и звучат они до сих пор, памятные нам с детства, — с телеэкранов, из наших окон, со школьных площадок.
В Луганске
Михаил Львович Матусовский родился 23 (10) июля 1915 года в Луганске в семье рабочих. Детские годы провел в пролетарском городе, как говорится, окруженном заводами, шахтами, железнодорожными мастерскими, узкоколейками. Учился в строительном техникуме, после окончания работал на заводе. Тогда же начал писать стихи, которые стали публиковаться в местных газетах и журналах. Выступал с чтением своих произведений на литературных вечерах.
Вдова поэта Евгения Матусовская вспоминала: “Когда Матусовский работал на заводе в Луганске, туда приехали с концертом два известных молодых поэта —
Е. Долматовский и Я. Смеляков. Миша принес им смятую тетрадочку со своими стихами. Прочитав, они постановили: “Надо ехать в Литературный институт”. Матусовский бросил все и поехал в Москву. Снимал комнатушки, углы. Подружился с ребятами, которые учились на курс старше его, — Константином Симоновым, Маргаритой Алигер. Эта дружба длилась всю жизнь. На каникулах Симонов подолгу гостил у Матусовских в Луганске. Миша был мальчиком разнеженным, а Костя оказался страшным трудягой и работал с утра до вечера. Поэтому Симонов делал так: запирал Мишу в его комнате и говорил: “Открою только тогда, когда ты под дверь просунешь стихотворение”. Миша писал стихи, Костя отпирал его. Матусовский выходил, и его наконец-то кормили. Он очень любил поесть, был эдаким Гаргантюа”.
Учиться в Литинституте Матусовский прибыл в начале 1930-х. Слушал лекции Гудзия и Поспелова, Аникста и Исбаха, Асмуса и Соколова. Увлекся древнерусской литературой. В 1939 году вышла первая книга стихов Матусовского “Луганчане”, написанная совместно с Константином Симоновым. В том же году он стал членом Союза писателей СССР, а также, окончив институт, поступил в аспирантуру под руководство Н. Гудзия, знатока древнерусской литературы. Защита диссертации, назначенная на 27 июня 1941 года, не состоялась: началась война, и Матусовский, получив удостоверение военного корреспондента, ушел на фронт. Н. Гудзий добился разрешения, чтобы защита состоялась без присутствия, и телеграмма о присвоении степени кандидата филологических наук настигла Матусовского на фронте.
Публикационная судьба поэта складывалась вполне успешно: во время войны выходили его сборники стихов “Фронт” (1942), “Когда шумит Ильмень-озеро” (1944), а в послевоенные годы — “Слушая Москву” (1948), “Улица мира” (1951), “Тень человека. Книга стихотворений о Хиросиме, о ее борьбе и ее страданиях, о ее людях и ее камнях” (1968) и др.
Вот еще один красноречивый фрагмент воспоминаний жены поэта: “22 июня 1941 года Михаил попал на Западный фронт, который защищал Москву. Матусовский плохо видел и поэтому на передовой случайно слишком близко подошел к немцам. Его подстрелили, тяжело ранили в ногу. Миша лежал на ничейной полосе, и наши никак не могли его оттуда вытащить. Один санитар попробовал, но не дополз — убили. А второму удалось. У Михаила Львовича есть стихотворение “Памяти санитара”. Он видит глаза человека, который к нему ползет… И он в долгу у этого спасителя. А сам он не знает, так ли живет, все ли делал правильно? После госпиталя Матусовского опять оправили на фронт. Он прошел всю войну от первого дня до последнего…”
“Дымилась роща под горою”
Отсюда этот глубинный внутренний опыт поэта, журналиста, майора, орденоносца, нашедший отражение в знаменитых его стихотворениях, ставших песнями-вехами. В год 66-летия Победы вспомним, например, историю создания песни “На безымянной высоте” (1964), которая по праву стала в ряд с великими песнями Великой Отечественной войны. Написана она была к кинофильму “Тишина” Вениамином Баснером.
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат.
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Неизменно царапает сердце последний куплет:
Мне часто снятся те ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто снова вместе с ними
Стою на огненной черте
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.
Евгений Долматовский в своей книге “Рассказы о твоих песнях” писал, что поиск, проведенный редакцией газеты “Советская Сибирь”, подтвердил, что в основу песни “На безымянной высоте” положена действительная история, в Новосибирске помнили имена всех “восемнадцати ребят”, совершивших подвиг на высоте у поселка Рубеженка Куйбышевского района Калужской области.
Боевая группа, состоявшая из сибиряков-добровольцев 139-й стрелковой дивизии, под командованием младшего лейтенанта Евгения Прошина захватила находившуюся у врага высоту Безымянную, оказалась в окружении и приняла бой — против примерно двухсот вражеских солдат. Матусовский дал точную рифму, и мы понимаем его как поэта: “под горою — трое”. Однако не трое, а двое остались в живых — сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. Раненые и контуженные, они чудом спаслись: Власов попал в плен, оттуда бежал к партизанам; Лапин был найден нашими наступавшими бойцами среди погибших — пришел в себя, оправился от ран и вновь воевал в составе своей дивизии.
В Новосибирске помнят все имена, и мы вместе с Е. Долматовским назовем их после фамилий Прошина, Власова и Лапина:
Николай Даниленко
Дмитрий Ярута
Емельян Белоконов
Петр Панин
Дмитрий Шляхов
Роман Закомолдин
Николай Галенкин
Тимофей Касабиев
Гавриил Воробьев
Александр Артамонов
Дмитрий Липовицер
Борис Кигель
Даниил Денисов
Петр Романов
Иван Куликов
Девять из них работали до войны на заводе “Сибсельмаш”.
Михаил Матусовский находился на том же участке фронта, где совершили свой подвиг сибиряки. Тогда же он написал поэму “Безымянная высота”. Поэма оказалась записью, наброском песни, родившийся через 20 лет.
На высоте Безымянной в 1996 году установлен памятник, на камне выбиты строфы песни.
Военная молодость
Гораздо менее известна — сегодня, пожалуй, лишь коллекционерам песен военных лет и ветеранам соответствующего фронта — торжественная песня Матвея Блантера “Пушки молчат дальнобойные”. А ведь это сильная песня, не лишенная особой поэтической образности. Автору этих строк довелось его услышать еще в юности, в замечательной радиопередаче Виктора Татарского “Встреча с песней”.
Пушки молчат дальнобойные,
Залпы давно не слышны.
Что ж мне ночами спокойными
Снятся тревожные сны?
Молнией небо расколото,
Пламя во весь горизонт.
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
Где ж эти парни безусые,
С кем в сорок первом году
Где-то под Старою Руссою
Мы замерзали на льду?
С кем по жаре и по холоду
Шли мы упрямо вперед?
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
Славой солдатской повитую
С тех незапамятных дней
Землю, с боями отбитую,
Мы полюбили сильней.
Рощи, одетые в золото,
Реки, пройденные вброд.
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
О послевоенных впечатлениях написана в 1946 году песня “Вернулся я на Родину” (муз. Марка Фрадкина).
Вернулся на Родину. Шумят березки встречные.
Я много лет без отпуска служил в чужом краю.
И вот иду, как в юности, я улицей Заречною,
И нашей тихой улицы совсем не узнаю.
Здесь вырос сад над берегом с тенистыми дорожками,
Окраины застроились, завода — не узнать.
В своей домашней кофточке, в косыночке горошками
Седая, долгожданная, меня встречает мать.
Здесь столько нами прожито, здесь столько троп исхожено,
Здесь столько испытали мы и радостей, и гроз.
Пусть плакать в час свидания солдату не положено,
Но я любуюсь Родиной и не скрываю слез.
Вернулся я на Родину. И у пруда под ивою
Ты ждешь, как в годы давние, прихода моего…
Была бы наша Родина богатой да счастливою,
А выше счастья Родины нет в мире ничего!
В известном кинофильме режиссера Владимира Басова “Щит и меч” (1968) стараниями композитора Вениамина Баснера, в содружестве с которым Матусовский написал особенно много песен, прозвучала не только проникновенная и патриотичная “С чего начинается Родина”, но и улыбчивая, хотя и с фронтовой трагедийной подсветкой песенка “Махнем не глядя”:
Есть у меня в запасе гильза от снаряда,
В кисете вышитом — душистый самосад.
Солдату лишнего имущества не надо.
Махнем не глядя, как на фронте говорят.
А в год тридцатилетия Победы белорусский ансамбль “Песняры” исполнил песню Тихона Хренникова “Каждый четвертый” (1975). Три куплета, пробивавших сердце каждого советского человека, ибо все знали, что в годы Великой Отечественной “каждый четвертый из белорусов, каждый четвертый пал на войне”.
Ой, как летели птицы высоко
Сквозь непогоду и темноту!
Каждый четвертый — на небе сокол,
Каждый четвертый сбит на лету.
Но не забудем попутно и еще один “матусовский” опус Т. Хренникова “Плыла, качалась лодочка по Яузе-реке”. Теперь мы можем фамилию Хренникова упоминать спокойно, не боясь, что нас упрекнут в партийно-идеологической конъюнктуре (поскольку Т. Хренников долгие годы был главой Союза композиторов СССР, даже кандидатом в члены ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР). Ведь правда, хорошая песня сочинена Хренниковым в 1956 году на стихи Матусовского “Московские окна”:
Вот опять небес темнеет высь,
Вот и окна в сумраке зажглись.
Здесь живут мои друзья,
И, дыханье затая,
В ночные окна вглядываюсь я.
Солдат и баллада о нем
Солдатская тема прошла через судьбу Матусовского еще не раз. Василий Соловьев-Седой написал в 1959 году на стихи Матусовского песню “Солдат — всегда солдат”.
Пускай ты нынче не в строю,
Но под одеждой штатскою
Всегда и всюду узнаю
Я выправку солдатскую.
Пускай не носишь ты теперь
Армейский свой наряд.
Но люди все же говорят:
“Солдат — всегда солдат”.
К кинофильму “В трудный час” (1961) режиссера Ильи Гурина тот же неисчерпаемый Соловьев-Седой написал очень сильную “Балладу о солдате”, где Матусов-
ский нашел проникновенные слова о русском воине-освободителе, который пел и про русские березы, и “про карие очи” и бил врага под Смоленском, а также в поселке энском. Приведем последний куплет из четырех:
Полем, вдоль берега крутого,
Мимо хат
В серой шинели рядового
Шел солдат.
Шел солдат, слуга Отчизны,
Шел солдат во имя жизни,
Землю спасая,
Мир защищая,
Шел вперед солдат!
В Книге Гиннесса
Весь мир знает и поет “Подмосковные вечера”, на музыку Соловьева-Седого. “Не слышны в саду даже шорохи…” — впервые запели на Московском фестивале молодежи 1957 года, и песня сразу стала русской всемирной визитной карточкой. Теперь она занесена в Книгу рекордов Гиннесса — как самая исполняемая в мире.
Были и протяжные, величественные “Летите, голуби, летите…” (муз. И. Дунаев-
ского, 1957), но были и запомнившиеся и много исполнявшиеся впоследствии “Прощайте, голуби” (“Пусть летят они, летят…”, муз. Марка Фрадкина) из одноименного фильма. Для полноты “птичьего” ряда вспомним и песню “Скворцы прилетели” И. Дунаевского — о тех самых скворцах, что “на крыльях весну принесли”; именно из нее мы взяли две строки в название статьи. Вообще Исааку Дунаевскому было суждено стать автором нескольких “хитов” на стихи Матусовского. Даже сейчас, в нынешние дни, нечем заменить на последнем школьном звонке и на выпускном балу этот чудесный, лирический и патриотический “Школьный вальс” 1951 года (“Давно, друзья веселые, / Простились мы со школою, / Но каждый год мы в свой приходим класс…”). Уже мы проживаем в “независимых” государствах, а песню эту уж никак не избыть: “Здесь десять классов пройдено, / И здесь мы слово Родина / Впервые прочитали по складам”.
Шедевром в ряду прекрасных детских (а точнее, вневозрастных) песен стоит почти одическое полотно “Крейсер └Аврора“” (муз. В. Шаинского) из мультфильма “Аврора” (режиссер Р. Качанов). И ведь не скажешь, что в нем, как сейчас принято говорить, “большевистская идеология” играет заглавную роль. Совсем нет. Иной, драматический, даже трагический объединяющий патриотический пафос, пробивающийся через наслоения и искажения нашего разума. Здесь дан художественный шанс на реабилитацию образа “грозно шагающим патрулям” в черных бушлатах. Откуда поющей “Аврору” детворе было знать, как накокаиненные матросы расправлялись в Петрограде с флотским офицерством Российской империи?
Шаинский в 1978 году добавил в свой “матусовский” ряд песенку “Вместе весело шагать по просторам”, которую с детворой запела вся страна.
И — особую, пожалуй, непостижимую популярность снискала “Вологда” (муз. Бориса Мокроусова). Кажется, Леонид Кашепаров, солист прославленных “Песняров”, уже почти с ненавистью повторял на концертах тысячный раз “в Вологде-где-где-где, в Вологде-где”, а народ все просил и просил передать эту песню по заявкам в программе Всесоюзного радио “В рабочий полдень”.
Руки рабочих
Между прочим, никто не отменял и пафоса песни того же Баснера:
Руки рабочих,
Вы даете движенье планете!
Руки рабочих,
Мы о вас эту песню поем!
Руки рабочих
Создают все богатства на свете,
Землю родную вдохновляя трудом!
Скажете, этот пафос избыточен? Как сказать. Я бы поспорил. В те времена кое-кто из диссидентских умов мог бы от этих строк и плеваться. Однако сейчас, когда человек труда сошел с авансцен и героями так называемого современного искусства стали люди профессий иных: киллеры, банкиры, олигархи, проститутки, геи и прочие, этот марш пришелся б, полагаю, в самый раз — для напоминания тем, кто, самым мошенническим образом оседлав всенародные природные недра, полагает, что ухватил Бога за бороду. Этот “новый героизм” богемы “впаривается”, как жвачка, зрителям целыми телесериалами, “этот стон у нас песней зовется” — воистину новые песни придумала новая жизнь эпохи дикого капитализма. Да вот “фишка”-то в том, что старых песен эти однодневки (зачастую просто мерзкие) заменить никак не могут.
И о своих земляках-шахтерах Матусовский не мог не написать проникновенных строк. И остались “Сияет лампочка шахтера” (муз. Н. Богословского), а также “Шахтерский характер” (“Когда мы идем после смены, степною дорогой пыля, дороже еще и милее нам кажется эта земля…”, муз. Я. Френкеля), и “Шахтерская семья” (муз. А. Новикова).
Михаил Львович не был небожителем, человеком отвлеченных грез. Он жил вместе со страной, проживал дни обычного советского человека. Всякое привелось ему изведать в судьбе. В частности, пережить тяжелую болезнь и смерть дочери Елены (они теперь похоронены рядом). В воспоминаниях Е. Матусовской о послевоенном периоде читаем: “Он писал свои стихи, держа тетрадку на коленях, так как у нас не было письменного стола. Однажды к нам в гости пришли Алигер, Долматовский, Симонов со своей первой женой Женей Ласкиной. Есть было нечего, мы жевали сухой черный хлеб и запивали его сырцом — неочищенной водкой. Несмотря на столь скудное угощение, все равно было очень весело… Матусовский был как дитя — очень непрактичный, не умел за себя постоять. И в то же время принципиальный: мог, рискуя, защитить другого человека. Его принцип: “Не прислоняться!” То есть ни у кого из тех, кто занимает высокие посты, не проси помощи — он никогда ни перед кем не пресмыкался…”
“Приезжайте в гости к нам на Украину”
Кто помнит сейчас кинофильм 1958 года “Матрос с Кометы”? А вот песня от-
туда — Оскара Фельцмана — поется и сегодня, про “самое синее в мире, Черное море мое”.
Казалось бы, просты слова и невелика тема песен, сочиненных, в частности, Александрой Пахмутовой:
Старый клен, старый клен,
Старый клен стучит в стекло,
Приглашая нас с друзьями на прогулку.
Отчего, отчего,
Отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку.
Однако и они трогали за душу. И все подпевали, тоже на пахмутовский мотив:
Хорошие девчата, заветные подруги,
Приветливые лица, огоньки веселых глаз!..
Лишь мы затянем песню, как все скворцы в округе
Голосами своими поддерживают нас.
Сочиняя киносценарии, отдаваясь иной деятельности, не забывал в творчестве М. Матусовский и о своей малой родине. Цитируем сроки из песни “Приезжайте в гости (Приглашение)” (муз. О. Сандлер, 1953):
Не окинуть взором дальнюю равнину,
Ярко светит солнце с самого утра.
Приезжайте в гости к нам на Украину,
На крутые склоны синего Днепра!
….
Здесь у нас умеют угостить на славу
Брагою домашней, светлой да хмельной.
Приезжайте в Киев, в милую Полтаву,
В солнечный Чернигов, в Ужгород родной.
Прямо вот так бесхитростно и пелось: и Полтава всей стране была воистину милой, Чернигов — солнечным, а далекий закарпатский Ужгород — родным. Как же получилось, что в последние два десятилетия мутные умы вырастили в себе и заронили в молодых и нетвердых душах посев ненависти к своим русским братьям?
Да, поэт Матусовский отдал дань своему времени, встретим мы среди его песен и строки о Сталине, и “Слышится гул глухой грозы над голубой рекой Янцзы…” (Первая часть кантаты “Свободный Китай”, 1951). Но любим мы, в самом деле любим другие песни на его трогательные стихи.
И так задушевно сегодня в электричке Харьков—Белгород парнишка наяривает на баянчике: “И родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком” или бесхитростную “Сиреневый туман над нами проплывает. Над тамбуром горит полночная звезда…”. И народ — по обе стороны государственной украино-российской границы, существующей только формально на географических картах, а также в воспаленных мозгах украинских националистов,— согласно подтягивает знакомые строки. И знать не знает, что стихи эти сочинил поэт Михаил Матусовский (“Сиреневый туман” написан в 1936-м в соавторстве с еще одним студентом — Яном Сашиным, для институтского вечера самодеятельности). А это значит, что песни стали, по сути, народными. И дело теперь не столько в том замечательном факте, что в Луганске на Красной площади благодарно установлен памятник Михаилу Матусовскому. Может ли быть большая награда для стихотворца, чем стать частью речи своего народа, остаться — вместе с чудесными мелодиями — в сердцах миллионов соотечественников?