Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2011
Архимандрит Августин (Никитин)
Архимандрит Августин (в миру —Дмитрий Евгениевич Никитин)
родился в 1946 году в Ленинграде. В 1969 году окончил физический факультет
Ленинградского университета. Трудился преподавателем в Доме культуры им.
Шелгунова. В 1973 году принял монаше-
ский постриг с именем Августин. Пострижен в монашество митрополитом Никодимом в
Благовещенской церкви его резиденции в Серебряном Бору в Москве. В 1974 году им
же рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. Окончил Ленинградскую Духовную академию
(1975), с этого времени — преподаватель, с 1978 года — доцент
Санкт-Петербургской Духовной академии.
ГОРА АРХИСТРАТИГА БОЖИЯ МИХАИЛА
Сотни тысяч паломников — католиков и православных — ежегодно посещают итальянский город Бари, чтобы поклониться мощам св. Николая, архиепископа Мирликийского. Но в православном мире не так широко известно другое место паломничества, расположенное к северу от Бари. Это обитель Сант Мишель, названная так в честь Архистратига Божия Михаила.
В Откровении св. Иоанна Богослова сказано: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на земле. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откров. 12, 7—9).
Более подробно об этом пишет отечественный философ Л. П. Карсавин.
«Ангелы выступают обычно в виде хора неотличимых друг от друга небожителей или как безличные посланцы Божьи. Двое-трое выделяются из их среды и становятся рядом со святыми, может быть настоящим образом только один — архангел Михаил, «Ii prevoz de paradis». Михаил почти святой. Выделение Михаила не случайно. О нем можно было себе составить более ясное представление, чем о других ангелах. Он не только вестник и слуга Божий. Он вождь воинства небесного, победивший после упорной борьбы воинство бесов. Заклятый враг бесов, он естественно становился вождем в борьбе с ними и, невольно отделяясь от своих собратий, приближался к более живым для религиозности святым. «Счастливый день, когда чтится торжествен-ная победа ангелов, когда извергается древний Дракон и изгоняется вражеский легион его. Под охраной Михаила мир на земле, мир на небесах, слава и ликование», — пишет Адам из Св. Виктора.
Felix dies, qua sanctorum
Recensetur angelorum
Solemnis victoria.
Draco vetus exturbatur
Et draconis effugatur
Inimica legio.
Sub totela Michaelis
Pax in terra, pax in coelis,
Lous et jubilario.
Счастливый день, в который
отмечается торжественная победа
святых ангелов.
Древний дракон изгоняется,
и обращается в бегство
враждебное войско дракона.
Под покровительством Михаила
мир на Земле, мир на небесах,
Хвала и ликование»1.
В поэтической форме это событие воспел Данте:
Так хочет Тот, Кто мщенье Михаила
Обрушил в небе на мятежный полк2.
Этому событию посвящали свои картины известные художники эпохи Средневековья и Возрождения, такие, как Рафаэль Санти (1483—1520; «Св. Михаил с Люцифером»», Париж, Лувр, 1518), Пьерино дель Вага (1501—1547; «Борьба архангела Михаила с Сатаной», в церкви Сан Микеле в Челле Лигуре)3 и др.
Из Бари до горы Св. Михаила можно добраться по железной дороге, на поезде, следующем вдоль берега Адриатического моря до города Манфредония. Летом 1698 года близ этих мест проходил корабль, на котором совершал свое путешествие по Европе русский стольник П. А. Толстой. «Июня в 21 день. На первом часу того дня видеть нам была в левой стороне земля державы турецкаго султана, которая называется Арбания. Потом, как мы тое землю пробежали, почело быть видно с правой стороне земля державы гишпанскаго короля, которое место называется Святаго Аггела, где древле сотворил чудо архистратиг Михаил: изпустил из каменя воду, — отмечал русский паломник в своем путевом дневнике. — Того июня 21-го дня ветр нам был с перваго часа дня не добре способен, однако ж немалой, которым бежали мы до полудня того и поровнялись против гор, на которых горах церковь во имя чудеси архангела Михаила, а под теми горами город гишпанскаго короля, которой называется Мамфредон».
Когда-то этим путем шествовали русские войска, изгонявшие наполеоновскую армию из Италии. Весной 1799 года российская эскадра под командова-нием капитана второго ранга Александра Андреевича Сорокина (+1827) прошла вдоль берега Италии от Бриндизи до Манфредонии. «Слухи о по-бедах опережали эскадру, и едва суда показывались у берега, прибрежные города и замки спешили принести повинную и салютовали нашему флоту, — писал русский историк В. П. Ильинский. — Жители сбегались ты-сячами к берегу, множество лодок сопровождало эскадру при громких кликах: └Да здравствует император Павел! Да здравствуют русские, освободители Италии!“»
…Покинув Бари, поезд вскоре прибывает на станцию Барлетта, где по расписанию стоянка длится всего несколько минут. В конце XVIII века вояж русской эскадры проходил совсем не так буднично. «Переезд наш от Бари до Барлетты уподоблялся некоему торжеству: Джиовенассо, Мальсета, Бинельйо и много других городов, поблизости берега лежащих, от-правили к нам своих жителей на несчетном множестве малых судов, кото-рые все сопровождали нас до самой Барлетты», — сообщал А. А. Сорокин.
Менее чем за час экспресс доставит паломников к вокзалу города Фоджа, где следует сделать пересадку на пригородный поезд, идущий в Манфредонию. В свое время французский гарнизон, стоявший в Фодже, оказал сопротивление русскому отряду, но Сорокин послал туда десант численностью около 500 человек, и еще до его вступления в город фран-цузы были там арестованы.
После взятия Фоджи перед русскими моряками открылся путь к Манфредонии. Еще в Барлетте к А. А. Сорокину прибыла депутация из этого го-рода, а 19 мая русский отряд подошел к Манфредонии, вынудив французов оставить ее. «Вместе с сим движением селение Монте-Гаргано и сла-вный город Фоджио возвратились в подданстве его величеству», — докла-дывал Сорокин в июле 1799 года. По свидетельству одного из участников этой кампании, поход А. А. Сорокина был «произведен без пролития единой капли крови, посреди беспрестанных торжеств, примирений, ве-селий и при благодарственных восклицаниях народа». «Весь урон с на-шей стороны по сей день состоит в одном офицере и шести рядовых уби-тых», — сообщал А. А. Сорокин о потерях, понесенных в походе.
Вообще Южная Италия на протяжении столетий многократно подверга-лась завоеваниям. До XI века она входила в сферу влияния Византийс-кой империи, но время правления Михаила VII было периодом внешне-политического кризиса Византии. Поражение при Манцикерте в 1071 году практически открыло туркам-сельджукам путь в Малую Азию. В этом же году норманны взяли Бари — последний оплот византийского господства в Италии. Так что французская оккупация Италии — всего лишь неболь-шой эпизод в истории этой страны.
…Пересев в Фодже на пригородный поезд, паломники направляются в Манфредонию. Этим путем в 1724 году пешком следовал киевский паломник Василий Григорович—Барский: «Идя мимо четырех городов, по краю берега морского стоящих, красивые дома и монастыри каменные имеющих, с ограждениями и вратами».
В отличие от современных паломников, пользующихся поездами и автобусами, наши предки-пилигримы были вынуждены выносить всю тяжесть пешего передвижения. Вот что пришлось претерпеть киевскому пешеходцу на пути, который нынче можно одолеть на поезде за полдня: «Наш путь был весь вдоль берега морского вплоть до самого Бари. Шли же 9 дней, то ровным берегом морским у воды, то крутыми горами и высокими, у берега моря стоящими, и воистину не был нам нигде так путь тяжек, как там. Шли же денно и нощно, не встречая гостиниц для ночлега, поскольку там путники не часто ходят — либо потому, что малое усердие имеют к святому Николаю, либо из-за тяжелого пути».
Поезд приближается к конечной станции; предпоследняя остановка — курортный городок Сипонт, расположенный на берегу залива Манфредония. А еще через 10 минут — конец железной дороги. Отсюда начинается автобусный путь на гору Монте-Кальво, у одного из склонов которой прилепился небольшой городок Монте-Cант-Анджеле (Гора святого ангела).
Сойдя с поезда на вокзале Манфредония, паломники садятся в местный «пульман» (так здесь называют автобусы) и начинают подниматься по горному серпантину. При подъеме на гору открывается великолепный вид на море. Высота этой горы 843 метра; еще в XIX веке на самой горе было до 30 тысяч жителей. Около 20 километров приходится преодолевать автобусу, прежде чем он взберется на небольшое плато, где выстроен Монте-Сант-Анджеле. Еще полчаса нужно подниматься вверх по главной улице городка, и вот мы у цели: перед нами врата древней обители Сант Мишель, названной в честь Архистратига Божия Михаила. Точно так же перед монастырской оградой стоял здесь в июле 1724 года Василий Барский; в этом старинном городке мало что изменилось о тех пор. «В среду рано пришел во град, именуемый Санкт Михаел, то есть Святого Михаила, отстоящий на горе высокой, которая именуется Монте Горгонео, то есть гора Горганская, — пишет Барский. — Этот город во всей Калабрии и за ее пределами велик и славен. Стоит на весь-ма высокой горе, над берегом морским стоящей. Дома в нем каменные, и церкви, и монастыри, выстроенные красиво. Одной лишь оградой камен-ной огражден, подъем к нему и спуск весьма тяжел. Именуется же Санкт Михаел из-за того, что святой Михаил Архангел изгнал оттуда змия».
Что
же влекло российских паломников к этой обители? Почему и сегод-ня здесь можно
видеть десятки автобусов с богомольцами из многих стран мира? Цель поездки —
повидать, помолиться и поклониться свято-му месту, где находятся неруко-
творный храм св. Архистратига Божия Ми-хаила, мощи св. мученика Фортуната и
много частиц мощей разных свя-тых. (Собор Архистратига Михаила и прочих
небесных сил бесплотных — 21 ноября н. ст.)
Храм Архистратига построен над пещерой, которую он сам избрал, ука-зав ее чудесным образом местным жителям. Это было в 491 году, — Арха-нгел Михаил дал понять, что это место он будет охранять и будет помогать всем людям, прибегающим к нему с молитвой.
Согласно преданию, некий Гаргано гнался за быком, который укрылся от охотника в глубокой пещере. Тогда Гаргано попытался поразить его стрелой, но она вернулась, и охотник был ранен в глаз. Лоренцо Майорано, епископ города Сипонта, был приглашен, чтобы помочь разобраться в этом необычном происшествии. Три дня спустя у входа в пещеру явился св. архангел Михаил и объяснил, что пещера, в которой укрылся бык место священное. Об этом расска-зывается в «Золотой легенде».
Когда же по-следователи арианского лжеучения — лангобарды — в 630 году стали на-падать на Сипонт, чтобы покорить этот город и разграбить, то св. Архистратиг в видении епископу этого града обещал свою помощь. «Восстав от сна, епископ рассказал всем о видении, и возрадовались люди весьма», — так повествует летописец. В четыре часа послышался страш-ный гром, и увидели люди гору Горган в облаке: «И было, как некогда на Синае, — огонь, дым. и блистание, и громы, яко всей той горе трястися».
После этого события было решено на этом месте построить храм св. Михаилу, но Архистратиг явился опять епископу и дал повеление, что-бы люди не заботились о постройке здания: «Я без вашего труда угото-вал себе там храм». После этого видения епископ велел готовиться к принятию св. Таин, и все пошли в гору, совершая молебное пение на пу-ти. Там нашли пещеру, и в ней — небольшой храм, «не по обычаю дел рук человеческих сотворенный», как бы пещерный, не с гладкими сте-нами и разной высоты. И летопись поясняет: «Поскольку Бог не драго-ценности в церкви, а сердца чистого хочет».
В
алтаре начала капать чистая вода, приятная на вкус, «весьма светлая и чудо-
творная, ее пьющие болящие исцеление получали. Пили же люди воду ту после
причащения св. Таин, и бесчисленные чудеса про-исходили в церкви той». После
победы, узрев в этом событии всесиль-ную десницу Божию, все жители этого города
обратились к истинной вере. В день праздника Михаила стекается сюда множество
народу, больных и недужных. Монте-Гаргано — одна из славнейших святынь
христианства.
Пройдя через монастырский дворик, паломники входят под своды верх-него, наземного храма и начинают спускаться по лестнице, насчитывающей более 90 ступеней. Раньше здесь было очень темно и сыро, так как все время капала вода с потолка и стен. Вот какой запомнилась эта нерукотворенная пещера Василию Барскому: «Есть там пещера некопаная, но от самородной скалы отваленная, в длину и высоту десять локтей, в ширину же двадцать. В ней же издревле жил диавол в образе змия, который взымал от людей там живущих, дань от живых мужей, жен и детей и умерщвлял их. Но однажды явился там воевода сил небесных Ар-хистратиг Михаил, и Божиим повелением изгнал его оттуда. И ныне, в незабвенную память благодеяния его, создали люди церковь во имя его, каменной резьбой красиво украшенную, пристроили стены к этой пещере со входными вратами. Пещера же невредима и ныне внутри церкви стоит: вход же к ней долог по ступеням, из резного мрамора сделанных, по ним с горы вниз cпускаться нужно круто. Но весьма красиво и прохладно там, под покровом; в самой же церкви, внутри в пещере, прохлада весь-ма приятная, и выходить оттуда не хочется очень, так бы и целый день можно было сидеть. Пещера эта многими явлениями и чудесами прослав-лена».
Вот и подземный храм обители. Алтарь на возвышении, он огорожен заборчиком. В церкви много молящихся. Здесь же дежурит пожилой священник, готовый исповедовать желающих. Когда сюда приезжают православ-ные паломники, то духовенствo допускается к престолу, где служится молебен, а затем все следуют в хранилище святых мощей. Здесь почти все мощи хорошо сохранились. Есть даже целые скелеты, все это хранит-ся в специальных ларцах.
В этой обители есть подземные храмы и сокровищницы, куда обычно нет доступа для большинства богомольцев. Но если посчастливится, то здесь можно осмотреть древний лангобардский храм и монастырский му-зей лангобардской скульптуры. Здесь сохранились средневековые надпи-си (граффити), оставленные на стенах древней обители паломниками-норманнами, основавшими город во время оккупации Южной Италии. Еще раз можно спуститься вниз по лестнице, чтобы увидеть «красивое украшение церкви и пещеры той, и лампад горящих множество, и позолоченных, и серебряных. На большом престоле чудотворный образ Архистратига Христова Михаила, золотом и серебром и драгоценными каменьями украшен».
Здесь же можно испить воды из источника, как это делали наши предшественники: «Есть там внутри за престолом средним источник, весьма сладкую и холодную воду имеющий; ее мы испили по изобильной мере», — пишет В. Г. Барский.
При выходе из монастыря паломникам не миновать целой улочки лавок, где продаются различные церковные сувениры, связанные с историей этой знаменитой горы. Этот промысел кормит местных жителей долгие го-ды и даже столетия. В записках Василия Барского встречаются интересные строки, посвященные этой традиции: «Выйдя из церкви, снова под-нялись теми же ступенями на гору вверх, и когда вышли, увидели резчи-ков по камню, при входе пещерном живущих, непрестанно режущих камень, белый как снег и мягкий к деланию, из него высекают малые иконы свя-того Архангела Михаила, и кресты, и чаши, и солонки, и прочее, и всё продают, а деньги собирают на пещеру. Бедным же просящим и без денег малые кресты дарят. Подарили же и нам по одному».
Итак, «по обычаю пилигримскому, рассмотрев всё», паломники отправляются в обратный путь, чтобы поздно вечером вернуться в Бари: «При захождении солнца вышли оттуда, не хотели медлить, а желали к Бари поспешить».
Все тот же автобус быстро довезет странников под гору, и они снова окажутся на набережной Манфредонии, Не так приходилось возвращаться сюда нашим предшественникам. В прошлом спуск с горы Гаргано занимал много времени: «Шли крутым и узким путем каменным, с горы сходя кру-той, уже при месяце ночном, — пишет Василий Барский, — Сойдя на рав-нину, шли, пока месяц светил. Когда же ночь наступила, мы, не зная дороги, свернули в сторону, где нашли маслину, легли под нею и спали до утра».
До Манфредонии киевский пешеходец добрался только на следующий день, и перед ним предстал «городок не велик, но красив, с оградой каменной, стоящий близ берега морского, и ограды его касается вода морская. Тот городок принадлежит Санкт Михаелу, это пристань его корабельная»…
Пригородный
поезд быстро доставит паломников из Манфредонии до Фоджи, откуда уже затемно на
вечернем экспрессе «Интер-сити» они могут вернуться в
Бари — город святителя Николая.
Став пред врагом, лицом к лицу,
Ты говоришь; «Долой личину!
Сразись, как следует бойцу,
Или низвергнися в пучину».
Так вызывал Ты Сатану,
Свет-Михаил, на поединок.
И днесь, архистратиг иль инок,
Ты к духу держишь речь одну:
«Отважен будь! Отринь двуличье!
Самостоянью научись!
В Христово ль облекись обличье –
Или со Зверем ополчись»4.
Вячеслав Иванов
ГАЭТА — ПАПСКОЕ ПРИБЕЖИЩЕ
У города Гаэты (латинск. Кайета), расположенного уступами на берегу одного из заливов Тирренского моря, легендарное начало, восходящее к античной эпохе. Близ Гаэты высится гора Цирцеи (ныне Монте-Чирчелло). Недалеко от этого места Эней похоронил свою кормилицу Кайету, назвав этот край ее именем. Кайета, кормилица Энея, по словам Вергилия, достигла бессмертной известности, дав имя тому месту, где ей было устроено почетное погребение — Гаета. В «Божественной комедии» Данте упоминает об этой легенде:
Расстался я с Цирцеей, год скрывавшей
Меня вблизи Гаэты, где потом
Пристал Эней, так этот край назвавший5.
В местечке Мола-ди-Гаэта, отделенном от Гаэты морским заливчиком, в 43 году до н. э. погиб знаменитый римский ора-тор и политический деятель Марк Туллий Цицерон (106—43 до н. э.). Он был убит в своем поместье недалеко от Гаэтанского мыса; убийцы были подосланы его врагом Марком Антонием, кото-рого он обличал в своих смелых речах. В начале XIX века еще со-хранялись остатки виллы Цицерона, и российский путешественник Д. Горихвостов, в 1820-х годах посетил это историческое место. «Мола-де-Гаэта, постро-енная у самого моря, представляет на берегу обширные остатки от дома Цицеронова с частью видимой еще на внутренних стенах оных живописи, — сообщает он. — Развалины сии осенены померанцевыми деревьями, Цицерон, во время проскрипции, последовавшей от триумвиров, удалился в сей дом, для избежания мщения и преследования Марка Антония; но видя и здесь опасность, угрожающую ему, он думал сесть на корабль в Гаэте, удалиться на нем, чтобы спасти жизнь свою. Случилось иначе: настигнутый убийцами, он умерщвлен в носилках возле сего убежища»6.
В 1829 году в Гаэте побывал профессор Московского университета С. П. Шевырев. В его путевых заметках встречаются имена все тех же античных персонажей: «Mola di Gaeta у берега моря. Почва за границей неаполи-танской становится гораздо плодовитей, растительность богатеет, по горам леса олив. В садах лимоны, апельсины; фиги по дорогам, алоэ. Gaeta [выходит] на мысе вдается в море. Это место пребывания Цицерона, место его смерти и смерти кормилицы Энеевой. Вид с Mola di Gaeta очаровательный. Берег моря усажен лимонами и апельсинами. Оно из бесплод-ного становится гостеприимным. Это незабвенное место»7.
А вот как описывал открывшуюся перед ним панораму Гете: «Бухта перед городком представляет прелестнейший вид; море доходит до самого города. Если следить глазом по правому берегу, покуда достигнешь до Рога полумесяца, то там на скале, в умеренном отдалении видна крепость Гаэта. Левый изгиб простирается гораздо далее; сначала виден ряд гор, потом Везувий, потом острова»8.
В эпоху Средневековья в Гаэте был выстроен кафедральный собор Св. Франциска Ассизского, где побывал Д. Горихвостов: «В три четверти часа времени мы переехали залив и были уже в городе, — сообщал русский паломник в своих записках. – Поблизости пристани, соборная церковь была сначала предметом обозрения нашего. Она устроена из языческого храма, украше-на разноцветным мрамором и между прочим являет величественную древ-нюю чашу, служащую ныне купелью».9
По
сведениям итальянского художника и искусствоведа Джорджо Вазари
(XVI век), в этом городе в свое время трудился великий Джотто: «Уехав из
Неаполя, Джотто по пути в Рим остановился в Гаэте, где ему пришлось написать в
Нунциате кое—какие истории из Нового Завета, ныне испорченные временем, но не в
такой степени, чтобы нельзя было отлично разобрать портрет самого Джотто возле
большого очень красивого Распятия»10.
Нередко Гаэта становилась прибежищем для римских пап, вынужденных спасать свою жизнь от своих врагов. Одним из них был папа Гелазий II (Каэтан, 1118—1119), вовлеченный в борьбу с императором Генрихом V. Иоанн Каэтан свое образование получил в школе при аббатстве Монтекассино, где около 1060 года принял монашество. Папа Урбан II в 1088 году возвел его в достоинство кардинала, а в 1089 году назначил канцлером Римско-католической церкви. На римскую кафедру Гелазий взошел в уже преклонном возрасте, в трудное время борьбы римского престола с императором Генрихом V, связанной со спором об инвеституре.
Избранный тайно коллегией кардиналов, без ведома императо-ра, он был схвачен прямо в церкви и брошен в тюрьму по приказу Цензио Франджипани, представителя могущественного римского клана сторонников Генриха V. Одна-ко под давлением других римских аристократических родов его вскоре освободили. Ввиду приближения армии императора Гелазий вынужден был вместе с кардиналами бежать в Гаэту.
На отказ Гелазия изменить решение своего предшест-венника папы Пасхалия II об инвеституре Генрих V ответил возведением на римскую кафедру Мартина Бурдена (антипапа Григорий VIII), архиепископа Браги (Португалия). Тогда Гелазий 7 апреля 1118 года на соборе, созванном в Капуе, отлучил от Церкви импе-ратора и антипапу Григория VIII. При поддержке Роберта Капуанского Гелазий вернулся в Рим, но уже в июле 1118 года из—за угрозы со стороны Франджипани вынужден был уе-хать во Францию, где его ожидал торжественный прием. Французский король Людовик VI направил для встречи Гелазия зна-менитого церковного деятеля и писателя аббата Сугерия. Гелазий, по—видимому, провел собор во Вьенне (акты собора не сохранились), после чего скоропостижно скончался в аббатстве Клюни и был там похоронен 29 января 1119 года11.
Уроженцем Гаэты был Фома Иаков Каэтан, собственно де Вио ( 1468—1533), прозванный Каэтаном по своей родине – городу Гаэта. В 1484 году Фома Каэтан вступил в орден доминиканцев, учился в Не-аполе, Болонье и Падуе. В 1494 году он возглавил кафедру в yниверситете Падуи, где читал лекции по метафизике; тогда же получил степень магистра богословия. В 1497—1499 годах Фома преподавал богословие в университете Павии. С 1500 года он занимал различные административные должности в ордене доминиканцев и одновременно вел занятия по философии и экзегетике в Риме.
В
1508 году Фома Каэтан был избран генеральным настоятелем ордена доминиканцев и
оставался в этой должности до 1518 года. Он принимал участие в работе
V Латеранского собора (1512—1517); в 1517 году был возведен папой Львом X в
достоинство кардинала. В 1518 году Фома Каэтан был направлен папским легатом на
императорский сейм в Аугсбург, чтобы побудить германских государей принять
участие в отражении турецкой агрессии, а Мартина Лютера — прекратить антицерковную
пропаганду.
В мае 1518 года Фома Каэтан стал архиепископом Палермо. На императорском сейме во Франкфурте в 1519 году Фома Каэтан содействовал избранию короля Испании Карла I Габсбурга императором Священной Римской империи (Карл V). В 1523—1524 годах он находился в качестве папского легата в Венгрии. Во время разграбления Рима в 1527 году взбунтовавшимися императорскими войсками он был захвачен в плен, а после освобождения отправился в Гаэту, где пребывал до 1529 года. Последние годы жизни Фома Каэтан провел в Риме; он скончался 10 октября 1533 года и был похоронен около церкви Санта Мариа сопра Минерва12 .
«Фома Каэтан считается одним из наиболее авторитетных исследователей и интерпретаторов богословско-философской системы Фомы Аквинского. Громкую славу ему принесли комментарии к «Сумме теологии» Фомы Аквинского, завершенные в 1520 году. Кроме них, он написал комментарии к еще одному трактату Фомы —«De ente et essentia» (О сущем и сущности, 1496), к ряду философских трудов Аристотеля и Порфирия, а также к Ветхому и Новому Заветам (составленные в последнее десятилетие жизни Фомы Каэтана, его комментарии отражают полемику с Лютером)»13.
В Гаэте можно увидеть медный баре-льеф Джованни Кабота (ок. 1450—1498), укрепленный на каменной стеле близ кафедрального собора. Переселившись в Англию, он был послан королем Генрихом VIII для исследования западных морей. В июне 1497 года Джон Кабот открыл Северную Америку, предполагая, что это… Китай. Причалив к неизведанным землям, он тут же объявил их собственностью английского короля. Позже выяснилось, что Кабот выса-живался на Ньюфаундленде, кото-рый сейчас является частью Канады. Королю Генриху VII эта экспедиция не стоила ни пенни, зато он заранее выторговал себе пятую часть дохода от нее. Сам же Кабот (его настоящее имя Джованни Кабото) по возвра-щении в Англию получил 10 золотых соверенов и ежегодную ренту в 20 соверенов. (Для сравнения: годовой доход английского столяра в то вре-мя составлял 27 соверенов. Дело Кабота про-должил его сын Себастьян (1472—1557), в 1517 году открывший Гудзонов про-лив и Гудзонов залив.
Вот как выглядел город в середине XVIII века: «Гаэта – знатный итальянский город, в королевстве Неаполитанском, у Средиземного моря. С обеих сторон к морю имеет крепкие замки на горах, с испанскими гарнизонами и весьма пространною гаванью… Недалеко от города чрезвычайно высокая, так называемая Троицкая гора, которая во время страдания Христа Спасителя на Кресте, после великого трясения надвое расселась; а в средине ее остался превеликий камень, на котором построена небольшая церковь Воздвижения Святого Креста. В недалеком от города расстоянии видно древнейшее здание, в котором Цицеронова школа была, а подле сих старинных палат Цицеронов гроб»14.
Бродя по крутым улочкам Гаэты, паломники добираются до стен старинной арагонской крепости. Этим путем поднимался и Д. Горихвостов. «Немалое расстояние и большое возвышение предстояло нам к достижению цитадели, построенной на вершине горы, — писал он. — Нас по-вели прямо к скале морской, разверзшейся на три части, по преданию, в страшную минуту спасительной смерти Христовой. Водили и в церковь, по сему случаю древними христианами во имя св. Троицы сооруженную на од-ном из сих утесов, наиболее навислым над морем»15.
За свою долгую историю Гаэта нередко становилась объектом борьбы между иноземными державами. Вот один из эпизодов смены власти, имевшей место в начале XVIII века: «Город Гаэта в 1707 году 30 числа октября, по продолжавшейся четыре недели осаде, от немецкого войска приступом взят, а бывшие в гарнизоне три тысячи человек французов едва не все порублены»16.
Гаэта, расположенная сравнительно недалеко от Неаполя, в течение ряда столетий входила в состав Неаполитанского королевства. Существовавшее с XII века в Южной Италии, оно в 1861 году вошло в состав объединенного Итальянского королевства. На протяжении длительных годов своей истории Неаполитанское королевство включало в себя и остров Сицилию (тогда оно называлось королевством Обеих Сицилий).
В 1846 году, когда европейский континент был охвачен революционными событиями, в итальянских землях тоже было неспокойно. Сложная ситуация складывалась и в Риме — тогдашней столице Папской области, находившейся в это время под властью папы Пия IX (1846—1878). В Папской области, в соответствии с «духом времени», начались либеральные реформы. 12 февраля 1848 года сформировалось первое состоявшее из светских лиц министерствово главе с кардиналом Антонелли, замес-тителем государственного секретаря. 16 марта Пий IX дал со-гласие на провозглашение конституции, к чему его принудила революционная волна, охватившая Рим. Однако конституция не отвечала ожиданиям демократов: обе палаты законодательного органа подчинялись кардинальской коллегии, зависимой от папы.
В марте 1848 года в Ломбардии победила революция: австрийские войска под командованием Радецкого отступили. В это время Пьемонт возглавил национально-освободительную войну, и к нему присоединялись одно за другим итальянские государства. Пий IX тоже послал войска на фронт. Когда война стала серьезно угрожать присутствию Австрии в Италии, Пий IX приказал своим войскам оборонять лишь границы церковного государства. Окончательный разрыв с итальянским национально-освободительным движением про-изошел в связи с заявлением папы от 29 апреля 1848 года. Папа, не спросив либеральное министерство, по совету кардиналов объявил о своем нейтралитете в войне между Пьемонтом и Авст-рией и отдал папским войскам приказ возвратиться с фронта.
Несмотря на то, что войска отказались повиноваться, внезапная перемена в поведении папы послужила сигналом для отступления других итальянских государей во главе с неаполитанским королем — тем самым они бросили на произвол судьбы освободительное движение. Предоставленные самим себе, пьемонтцы 22 июля 1848 года под Кустоццей потерпели поражение от австрийцев. Итальянские патриоты назвали папу предателем нации, и эта ненависть неотступно сопровождала его на протяжении всего длительного понтификата, вплоть до могилы.
В своем заявлении от 29 апреля 1848 года Пий IX выразил мысль, что папский престол должен относиться с одинаковой любовью ко всем католическим народам; таким образом, папа, обладая духовной верховной властью, никогда не сможет стать во главе федерального итальянского государства.
В сентябре 1848 года папа распустил либеральное министерство и вместо него назначил правое правительство во главе с Пеллегрино Росси, что накалило обстановку и привело к народным волнениям. 15 ноября Росси был убит, а в Риме вновь вспыхнула революция17.
Волнения в Риме не прекращались, и дальнейшее пребывание в мятежной столице показалось папе опасным. 24 ноября 1848 года ночью папа с помощью баварского и французс-кого послов бежал в Неаполитанское королевство, где в Гаэте в обществе Антонелли, Ламбруччини и других кардиналов в течение 17 месяцев пользовался гостеприимством неаполитанского короля. В письме к неаполитанскому правителю Фердинанду II папа просил оказать ему гостеприимство и сообщал, что вынужден был покинуть столицу, «чтобы избежать обострения эксцессов».
Когда папа бежал в Гаэту, российский посол при папском дворе Бутенев последовал за ним и здесь продолжал пользоваться особым доверием Пия IX, которому он, сообразуясь с повелением императора Николая I, обещал моральную и дипломатическую поддержку для восстановления папской власти18. Поэтому в послании из Гаэты «светлей-шему и могущественному» императору России Николаю I Пий IХ просил русского царя оказать содействие в возобновлении порядка в столице и сохранении статуса Папской области. Так волею судьбы сплелась историческая нить, связывавшая Гаэту с Санкт-Петербургом. Из Гаэты Пий IX осыпал проклятиями революционный Рим. Под угрозой отлуче-ния от Церкви папа запретил католикам участвовать в выборах и в политической жизни.
В феврале 1849 года в Гаэту бежал и тосканский правитель Леопольд II, поскольку в Тосканском герцогстве обострилась ситуация, и пребывание там Леопольд II счел для себя небезопасным. 30 января он выехал в Сиену, 7 февраля перебрался к границе государства — в маленький порт Санто-Стефано, а через две недели бежал в Гаэту, где уже гостил папа Пий IХ19. Так что «сильные мира сего» волей судьбы стали добровольными пленниками в том городе, где раньше содержали узников. Член русской миссии в Неаполе А. Я. Булгаков, посетивший Гаэту в 1803 году, писал о том, что в этом городе он видел «фортификации и тюрьмы, в коих более 500 колодников; большая часть разбойники»20.
На помощь папе поспешили войска нового президента Франции — Луи Наполеона Бонапарта. Фран-цузская армия в марте 1849 года осадила Рим, но республика под руководством Гарибальди оказала сопротивление. Лишь после продолжительных боев французским войскам, об-ладавшим значительным преимуществом, удалось занять город. В Риме снова была восстановлена папская монархия. Однако Пий IX осмелился возвратиться в Рим лишь 12 апреля 1850 года, после того, как революции во всей Европе потерпели поражение21.
…Ныне все эти события давно позади, но в память о былом одна из улиц Гаэты носит имя папы Пия IХ (1846—1878). А если, завершая осмотр города, миновать улицу папы Гелазия II (1118—1119), уроженца Гаэты, можно выйти на аллею, названную в честь папы Иоанна Павла II (1978—2005).
В СТАРИННОЙ САВОНЕ
Пассажирские лайнеры, швартующиеся в Савонской гавани, встают у причала, напротив средневековой башни с зубчатыми украшениями наверху. Так, с ходу Савона приобщает гостей к своей богатой событиями истории. Эта башня, являющаяся эмблемой города, начала строиться в 1312 году и предназначалась она для размещения сторожевых постов. Отсюда и ее название – Гуарда (охрана, стража, гвардия). Но сейчас башня более известна под своим вторым именем — Леона Панкальдо. Савона — место рождения знаменитого мореплавателя Леона Панкальдо, который был спутником Магеллана во время его кругосветного путешествия (1519—1521).
Многое повидала эта башня за истекшие столетия, но особенно много изменений произошло здесь в последние 50 лет. Нет здесь больше парусников, которые стояли в гавани еще в начале ХХ века, убраны трамвайные пути, шедшие вдоль набережной. Стоявшую за башней старинную церковь Св. Августина снесли незадолго до начала Второй мировой войны; сейчас на этом месте стоит высотное здание универмага. А сама башня лишь чудом уцелела во время американских бомбардировок в 1944 году.
…Корни Савоны уходят в глубину веков. Впер-вые Савона упоминается в трудах римского историка Тита Ливия, который сообщал о том, что карфагенец Магон, брат Ганнибала, разрушил Геную и за-хваченные там трофеи оставил в Савоне. Это событие произошло около 205 года до н. э. Древние римляне использовали в качестве порта бухту, расположен-ную между скалами, носящими сегодня названия Санта-Мария и Сан-Джордио, там, где сейчас возвышается старинная крепость Приамар. С VIII столетия н. э. крепость, расположенная на берегу моря, начинает приобретать стратегическое значение и постепенно становится экономическим, а позднее — политическим и административным центром.
Первые работы по укреплению порта производились для того, чтобы защи-тить суда от ветров, носящих название «либеччо». Еще сохранились развалины старинного каменного мола Сант-Эразмо, построенного савонцами в 800—1000 годах. Дамба, шириной 12 метров, начиналась около скалы Сан-Джорджо и простиралась в длину почти на 300 метров. Она прикрывала с востока суда, находящиеся в порту.
Сегодня в Савоне проживает около 100 тысяч человек, это относительно небольшой и тихий город, а в XII веке число савонцев не превышало нескольких тысяч. Для того, чтобы собрать всех жителей на площадь по случаю какого-либо важного события, били в колокол, висевший на старейшей городской башне Кампанасса, воздвигнутой в 1178 году. Ее название сходно с итальянским словом «кампанила» — церковная колокольня.
Савона
занимает выгодное географическое положение на побережье Лигурийского моря. Еще
в 1191 году савонцы учредили независимое городское самоуправление. Все больше
судов посещало савонскую гавань, частично за-щищенную от сильного ветра. Нo
воды порта были открыты ветрам типа «си-рокко». И вот начиная с
1190 года савонцами была построена еще одна дамба, расположенная
перпендикулярно дамбе Сант-Эразмо. За особый метод строи-тельства эта дамба
получила название «Моло делле кассе», что значит «Дамба из ящиков». Эти
«ящики», сколоченные из досок вяза, были скреплены между собой большими
железными скобками и наполнены мелким камнем, смо-лой, смешанной с известью, и
песком. После этого «кассе» погружали в море на глубину 4 метра; длина кассе
была 5 метров. Поставленные один на другой, они возвышались в свое время на 4
метра над уровнем моря.
Во время восстановительных работ в порту в 1940—1945 годах были найдены старинные кассе, которые превосходно сохранились. (В начале XVIII века по сходному ме-тоду Петр I приказал возводить в мелководном Финском заливе форты, при-крывавшие вход в устье Невы и образовывавшие цепочку, центральным зве-ном которой являлся Кронштадт — ключ к Санкт-Петербургу.)
Прибрежная часть Савоны также постепенно изменяла свой облик. Рядом с башней Кампанасса появилось еще несколько «тоppe», которые принадлежали частным лицам и были ниже общегородской. До нашего времени дошли две из них: это башни (торре) Корси и Гвариеро, названные так по имени владевших ими влиятельных савонских семейств. Водное пространство савонского порта — «д’Арсена Веккиа», было одним из самых надежных и спокойных на лигурийском побережье. Савона соперничала с могущественной Генуей как в торговле с Пьемонтом, так и в торговле с Провансом, Испанией, с Востоком и Русью.
В ходе этого соперничества могущественные противники порой прибегали к коварным методам борьбы. Вот что сообщалось об этом в старинном путеводителе середины ХVIII века: «Савона – великий и крепкий город Генуэзской республики в Италии, на Средиземном море, с двумя цитаделями. Гавань его нарочно затем испорчена, чтобы коммерция города Генуи в Савону не перешла»22.
Отсюда, по—видимому, и возникла у жителей Савоны повышенная склонность в каждом чужестранце видеть «потенциального противника». О чем и уведомлялись странники, посещавшие этот город в XVIII столетии: «Всем чужестранным и путешествующим, в оберегательное известие объявляется, дабы они, будучи здесь, на улице карманной книжки не вынимали и ничего в нее не записывали; также бы около крепостного строения ходячи, бумаги и карандашу в руках не имели, дабы им за сие в крайней опасности живота своего не быть. По всей Италии ездящим такую же великую осторожность в рассуждении крепостного строения иметь надлежит»23.
Сегодня при выходе из порта моряков встречает вывеска клуба «Стелла марис» («Морская звезда»), который выстроен при портовой католической церкви Сан-Рафаэль. В начале 1990-х годов настоятелем этого храма был дон Марио Джeнтa, тpyдaми которого устроено это заведение. Этот энергичный падре принял священный сан еще до Второй мировой войны. Когда немецкие войска оккупировали Италию, дон Марио ушел в горы к партизанам и в течение трех лет делил с ними все лишения и тяготы военного времени, вплоть до 25 апреля 1945 года, когда Савона была ocвобождена от немецких войск. Будучи в сане священника, он не мог брать в руки оружие, но помогал партизанам, чем мог: от духовных наставлений до мeдицинской и хозяйственной деятельности. Утром моряки с любого судна — желанные гости в храме во время богослужения; вечером, с 19 до 23 часов, — рядом, в морском клубе. Здесь самый крепкий напиток — пиво; клуб задуман как духовный противовес портовым кабакам.
В
Савоне многое связано с церковной историей. Площадь, на которой расположено
здание муниципалитета, носит имя папы римского Сикста IV (1471—1484).
1991 год был для жителей Савоны юбилейным. Перед входом в здание муниципалитета
посетителей встречал транспарант с надписью: «1191—1991 гг. 800-летие образования
независимой городской общины Савоны». Приемную мэра украшают по-мещенные в
нишах стен бюсты знаменитых горожан. Савонцы гордятся своими земляками. Среди
уроженцев Савоны были римские папы Сикст IV, Юлий II (1503—1513); здесь же —
бюст Христофора Колумба, который, желая снарядить экспедицию в Новый Свет,
обращался за помощью к генуэзцам, но получил отказ. Судно было снаряжено на
испанские деньги, и поэтому колумбовская «Санта-Мария» заняла почетное место в
гавани Барселоны.
К западу от портовой церкви Сан-Рафаэль на набережной возвышается средневековая крепость Приамар, которую первоначально возводили еще жители независимой Савоны. Но в XVI веке между Савоной и Генуей началась борьба за первенство, продолжавшаяся около двух столетий. В 1515 году генуэзцы затопили в савонском порту множество судов; в 1525 году они снова повторили свой набег на Савону и разрушили дамбу Сант-Эразмо. В 1528 году порт был разрушен адмиралом Андреа Дориа, после чего Савона почти три столетия оставалась под пятой могущественной Генуи.
Разрушив крепость Приамар, генуэзцы построили новую цитадель, которая сохранилась до настоящего времени; когда—то она считалась самой сильной во всей Генуэзской республике. Сегодня в стенах крепости ведутся реставрационные работы. Восстанавливается убранство бывшего епископского дворца, освобождаются от поздних наслоений руины бывшего кафедрального собора и церкви Св. Доминика.
Нынешний кафедральный собор Савоны, освященный в честь Вознесения Божией Матери, строился с 1598 пo 1605 год его интерьер украшен деревянной резьбой, выполненной на средства, пожертвованные папой Юлием II. При кафедральном соборе имеется своя собственная Сикстинская капелла, названная так же, как и ее знаменитая соперница в Ватикане. Ведь и та и другая строились на средства, пожертвованные папой римским Сикстом.
Недалеко от кафедрального собора находится резиденция савонского епископа. Епископский дворец — палаццо Весковиле— навсегда вошел в историю Римско-католической церкви, а также в историю французско-итальянских отноше-ний. В 1796 году наполеоновские войска вторглись в Лигурию и 11 апреля вступили в Савону. Впоследствии итальянские земли неоднократно подвергались иноземному нашествию.
Как повествует историческое предание, во вре-мя своего очередного вторжения в итальянские земли Наполеон Бонапарт имел встречу с папой римским Пием VII. Во время беседы Наполеон стал об-винять римского первосвященника в том, что местные жители, оказывая сопротивление французам, ведут партизанскую войну. «Все итальянцы — бандиты!» — надменно заявил Наполеон Бонапарт. «Не все, но большая часть (итал. – буона парте)», — смиренно ответил Пий VII. Взбешенный этим дерзким каламбуром, Наполеон приказал отправить папу в ссылку.
В сопровождении конвоя Пий VII был доставлен в Савону, находившуюся в то время под французским управлением, и 17 августа 1809 года водворен в палаццо Весковиле — резиденцию местного епископа. Здесь Пий VII находился в заточении до начала июня 1812 года, как об этом повествует надпись на мемориальной доске, выполненная, кстати, на французском языке, то есть еще в годы французской оккупации.
Предпринимая
поход на Рос-сию, Наполеон распорядился доставить папу под более надежный
присмотр, и в ночь с 9 на 10 июня 1812 года папа Пий VII был вывезен из Савоны.
По приказу Наполеона он был доставлен в замок Фонтенбло под Парижем. Еще через
два года роли этих известных деятелей резко поменялись: Наполеон, плененный
союзными войсками, был сослан на остров Эльбу, а папа
Пий VII, получив же-ланную свободу, покинул свою «золоченую клетку» и 24 мая
1814 года вступил в Рим, с ликованием встреченный жителями Вечного города.
В епископском дворце гостям показывают апартаменты пап-ской «темницы». Первая комната представляет собой гостиную, вторая — зал для приемов, где сохраняется папский трон, и, наконец, третья — это папская опочивальня, где стоит широкая кровать под огромным балдахином.
Во время своего пребывания в савонской ссылке папа Пий VII постоянно ощущал помощь Божией Матери в трудные для него годы испытаний; он испытывал особые чувства к городу, где провел почти три года в качестве узника. 10 мая 1815 года римский первосвященник снова прибыл в Савону, а 24 мая он совершил торжественное коронование иконы Богородицы Савонской: это чин прославления чтимого образа, согласно традиции, принятой в Римско-католической церкви.
В музее Савоны можно видеть картины с изображением парусников, застигнутых штормом, и фигуру Божией Матери, простирающей свой покров над моряками. На одной из них надпись, из которой явствует, что картина написана по заказу капитана Винченцо Каваса, следовавшего в Лондон через Ла-Манш и чyдoм избежавшего кораблекрушения 21 августа 1868 года. Спасение от гибели об-ретали по молитвам Богородицы не только хрупкие парусники, но и следующее поколение судов. На одной из чеканок конца XIX века, также хранящихся в музее, изображение парового судна и Савонской Мадонны.
Несмотря на многие перемены, жители Савоны поддерживают старинные традиции. К их числу относится праздник Санта-Лючии, который Римско-католическая церковь отмечает 13 декабря. Ежегодно в этот день савонцы по-прежнему собираются у городской башни. К числу таких обычаев относятся также особенно красочные церковные процессии в Великую пятницу, накануне празднования Пасхи Христовой.
…В старой части Савоны на угловых уступах некоторых домов и сегодня можно встретить скульптуры Божией Матери; в витринах антикварных магази-нов можно увидеть гравюры с Ее изображением, юбилейные медали, отчеканенные в честь Ее явления. Покровительница мореплавателей, Пресвятая Дева почита-ется не только моряками, но и «сухопутными» христианами. В Ее честь называ-лись храмы (знаменитый собор Нотр-Дам (Нашей Госпожи) в Париже; города, та-кие, как Мариенбург, Мариенбад, Мариенштадт (в немецких землях); в Ее честь назван штат Мэриленд в США и т. д. И весьма отрадно, что Савона, находящая-ся под особым покровительством Богородицы Марии, в 1980 году стала побрати-мом города, который в конце 1980-х годов обрел свое первоначальное назва-ние — «город Марии» (Мариуполь)…
Сантуарио
В семи километрах к северу от Савоны, в предгориях Северных Апеннин, расположено местечко Сантуарио. Здесь находится известный во всей Италии и далеко за ее пределами храм в честь Божией Матери Всемилостивой (или Благосердной, латинск. — Мадонна Мизерикордиа).
История строительства этого храма относится к первой половине XVI столетия. Это было трудное время для горожан, находившихся под владычест-вом генуэзцев. И вот, как повествует местное предание, в горном предместье Савоны одному крестьянину по имени Антонио Ботта было видение Божией Матери. Об этом явлении Мадонны упоминается в старинной савонской летописи под 18 марта 1536 года; данная средневековая хроника хранится ныне в университетской библиотеке в Генуе (библ. шифр Ms, E IV 30). Это явление Богородицы утешило савонцев, страдавших от генуэзских набегов, и придало им силы для духовного возрождения.
Вскоре на месте явления началось возведение большого храма, оно было предпринято по благословению тогдашнего папы римского Павла III (1534—1549). В городском архиве Савоны хранится булла (грамота) папы Павла III от 3 ав-густа 1537 года, предписывающая рядом со строящейся церковью начать также возведение и госпиталя для призрения бедных и убогих. Этот церковный комплекс возводился в течение нескольких десятилетий — с 1536-го по 1616 год. Место, освященное явлением Богородицы, получило название Сантуарио (святилище, священное). Каждый год 18 марта сюда из Савоны направляется крестный ход, и множество паломников следуют в этой процессии на протяжении семикилометрового пути.
Это чудесное событие вдохновило на творчество многих итальянских деятелей искусства. Известный итальянский поэт Пьер Джироламо Риччи (1563—1640) написал поэму в честь явления Богородицы; впервые она была напечатана в 1606 году. Его примеру следовали и другие пииты; постепенно из стихотворений, написанных на эту тему, начали составлять целые сборники, которые расходились по всей Италии и за ее пределами. Явление Мадонны в Сантуарио прославляли также художники, иконописцы, скульпторы и архитекторы.
Фасад храма был выполнен в 1609—1611 годах по проекту архитектора Таддео Карлоне, причем исследователи отмечают большое сходство фасада с эскизом, сделанным великим фламандским художником Петером Паулем Рубенсом для генуэзской церкви в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. В церковной ризнице Сантуарио хранятся несметные сокровища: это богослужебная утварь, древние манускрипты, роскошные облачения, — все это приобретено на пожертвования многочисленных паломников.
Если войти внутрь храма Сантуарио и спуститься в часовню (капеллу), устроенную под алтарной частью, то в полумраке можно увидеть великолепную скульптуру Богоматери, подсвеченную скрытыми от взора светильниками. Эта скульптура была выполнена из мрамора в 1560 году известным итальянским скульптором Пьетро Орсолино. В храме находятся скульптурные произведения другого итальянского ваятеля – Молинари, а также всемирно известного Лоренцо Бернини: ему принадлежит композиция на евангельский сюжет — встреча Марии с Елизаветой. Площадь перед входом в храм украшает фонтан с фигурой ангела — это произведение выполнено по эскизу Джакомо Понсонелли.
Пресвятая Дева оказывала помощь савонцам в самых различных обстоятельствах. Сохранилась картина, где изображена упряжка обезумевших от страха лошадей, чуть было не погубивших своих владельцев. Заступничеством Богородицы люди были спасены буквально на краю обрыва, перед которым карета все же была остановлена. Многие верующие обращались к Пресвятой Деве, благодаря Ее за избавление от гибели при наводнениях и, особенно часто, во время морских штормов. В храме Сантуарио слева от алтарной части подвешены две прекрасно выполненные модели генуэзских галеотт, которые издавна бороздили Лигурийское море. Этот дар моряков, спасшихся от гибели, был принесен в дар храму в XVIII столетии.
Жители Савоны постоянно возносили свои молитвы к Богородице Всемилостивой, прося избавления от различных бед. В 1835 году Северную Италию посетила холера; эпидемией были поражены Пьемонт и почти вся Лигурия. Но Савону беда обошла стороной, и верующие толпами стекались в Сантуарио, благодаря Деву Марию за помощь. Сюда часто приносили больных на носилках, и некоторые из них получали исцеление. (Позднее эта традиция установилась в Лурде (Франция) и Фатиме (Португалия), местах, которые также были освящены явлением Богородицы.)
Почитание «Савонской» Мадонны не ограничилось лигурийским побережьем, но постепенно распространилось по всей Италии. Более того, вместе с переселенцами, которые с 1851 года начали выезжать из Савоны в Аргентину, эта благочестивая традиция пустила корни в Южной Америке. Особенно усилилось почита-ние Савонской Божией Матери в Аргентине после 1875 года, благодаря деятельности монахов салезианского ордена. Салезианцы начали воздвигать по всей стране храмы, госпитали, семинарии в честь чтимой святыни.
Особенно торжественно в католическом мире проходили празднования, связанные с 400-летием со дня явления Богородицы близ Савоны. Тогда, в 1936 году, савонский епископ Паскуале Риетти приложил много сил для подготовки юбилейных торжеств. Крестный ход от Савоны до Сантуарио растянулся на километры. Шествие продолжалось несколько часов с остановками у часовен, которые на протяжении четырех столетий сооружались при дороге, ведущей к этому чтимому месту.
В 1967 году савонская башня Кампанасса (XII век) была украшена майоликовым изображением явления Богородицы, и сегодня, когда горожане смотрят на башенные часы, то их взгляд невольно останавливается на образе покровительницы города, помещенном под часовым циферблатом.
Культ
Савонской Девы Марии итальянские миссионеры несли не только в Южную Америку, но
и в Африку. В 1985 году, когда За-падная церковь готовилась праздновать
450-летие явления Божией Матери, савонский епископ Джулио Сангинетти посетил
Центрально-Африканскую Республику и передал в дар местной католиче-
ской общине керамическую икону с изображением Мадонны Всемилостивой.
Так идет шествие савонской святыни по миру.
1 Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII—XIII веках // Сочинения. Т. 2. СПб., 1997. С. 107.
2 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 103. Ад. Песнь 7.
3 Вазари Джорджо. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Т. 4. М., 2001. С. 139, примеч.
4 Иванов Вячеслав. Духовные стихи. Рим, 1986. С. 24.
5 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 187. Ад. Песнь 26.
6 Горихвостов. С. 9—10.
7 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 73.
8 Гёте. Путешествие в Италию. С. 111—112.
9 Горихвостов. С. 144.
10 Вазари Джорджо. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Т. 1. М., 2001. С. 239.
11 Католическая энциклопедия. Т. 1. М., 2002. С. 1225—1226.
12 Там же. С. 1560.
13 Там же. С. 1560
14 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе, то есть описание всего, что для любопытного смотрения света. Изд. 2. М., 1782. С. 163—164.
15 Горихвостов. С. 144—145.
16 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе. С. 164.
17 Гергей Е. История папства. М., 1996. С. 308—309.
18 Россия и Италия. М., 1968. С. 114.
9История Италии. Т. 2. М., 1970. С. 199.
20Письма А. Я. Булгакова к его брату из Неаполя в Вену // Русский архив, 1880, № 5.
21Гергей Е. История папства. М., 1996. С. 310.
22 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе, то есть описание всего, что для любопытного смотрения света. Изд. 2. М., 1782. С. 365.
23 Там же. С. 365—366.