Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2011
Галина Гампер
ДАНИИЛ
I
Даниил, мой брат Заточник,
Я, как ты, заточена.
Книжник ты и полуночник,
Обручила нас луна,
И от солнца отлучила,
И затеплила свечу…
Тень, прильнувшая к плечу,
Ночь и вечность совместила
И продлила голос мой
Эхом в бездну временную.
Тем и смерть свою миную,
Что не сделаюсь немой.
II
Во всю силу ума вострубим —
Заточен — значит Богом любим,
Сир, калечен… тем паче вдвойне.
Будто чувство шестое во мне,
Возгораются память и слух,
Ибо нас оживляющий Дух
Видно — истинно свят и един —
Наших мыслей и чувств господин.
III
Княжий “милостник” Даниил
Князю, коего прогневил,
Излагает свои печали,
Ибо лихо ему в опале.
За судьбу свою он в тревоге,
Ако дерево при дороге.
Не остаться ему пригожим,
Беззащитным перед прохожим.
Всё по ветке — в костер да в печку,
Так спалят его, будто свечку.
IV
МОЛЕНИЕ ДАНИИЛА ЗАТОЧНИКА, НАПИСАННОЕ ИМ СВОЕМУ КНЯЗЮ ЯРОСЛАВУ ВЛАДИМИРОВИЧУ
Об оковах сердца моего
Расскажу с таким ожесточеньем,
Будто разобью их сим реченьем,
Как о камень горя моего.
Княже, я как чахлая трава
Под стеною — ни тепла, ни света,
Черств мой хлеб, и тело не одето,
Набухают горечью слова.
Каплями дождя, как тьмою стрел,
До сердца пронзен, и нет приюта.
Пусть здесь Боголюбово кому-то,
Мне же горя лютого предел.
Кто-то Белым озеро нарек,
Для меня ж оно смолы чернее.
Как я ночью, княже, коченею,
Если б только ты почуять мог.
Пригоршнями соль никто не ест.
Княже, кто благоразумен в горе?
Кому Новый Город на угоре,
Мне же смерть средь этих чуждых мест.
Ибо дома, как Адам в раю,
Я бы не восплакался, рыдая,
Только здесь, как изгнанный из рая,
Я к тебе, о княже, вопию.
Те, кому распахивал я дверь,
С кем тянул в одну солонку руку,
Те меня и предали на муку,
Помни, княже, и друзьям не верь.
Кто богат — и на чужбине чтим,
Бедному — и дома нет почтенья,
Хоть и впрямь его взрастило чтенье,
Мед познанья в книгах собран им.
Княже, мя от нищеты избавь,
Выпусти овцу из львиной пасти,
Олененка — из когтей напасти,
Птицей в поднебесье, рыбой вплавь.
Моего убожества земля
Жаждет, о великий княже, тучи,
Мои ветви горькие плакучи,
Беззащитны тощие поля.
Груз мой, княже, тяжек для двоих —
Без зари, надеждой позлащенной,
Ибо жалок я, не защищенный
Страхом гнева грозных уст твоих.
Соломон премудрый неспроста
Не желал ни нищеты, ни злата,
Ибо роскошь гордостью чревата
Так же, как разбоем нищета.
Хоть снаружи я и непригож,
Но богат умом и зорок глазом.
В голову безумца сеять разум,
Аки на меже посеять рожь.
Глупых ведь не сеют и не жнут,
Сами вырастают, как осока.
Даже в спорах умных больше прока,
Чем в советах, что глупцы дают.
Что я глуп, не говори, пока
Не увидишь неба из холстины,
Не увидишь солнца из лучины,
Мудрости в поступках дурака.
Право, княже, нет на том греха,
Кто дурным советом ввергнут в горе,
Ибо ветры топят челн, — не море,
В кузне раздувают жар меха.
Храму крест — глава, а муж — жене,
Так апостол Павел поучает.
Добротою дом свой увенчает,
Злобой — дверь откроет сатане.
Вот что значит мужняя жена —
Добротой спасет, а злом источит,
В грех тебя введет и опорочит,
На пути к спасению — стена.
Что лютее меж зверей, чем лев,
Чем змея среди ползучих гадов?
Только злой жены характер адов,
Ее ядом напоенный гнев.
Изгнан был из-за жены Адам,
Ввергли в ров пророка Даниила,
Но Господня власть его хранила,
Львы ему лизали ноги там.
Я на крыльях мысли воспарил.
Молод я, а мысль моя созрела.
Многословьем утомлять не дело,
Ибо скучен, стало быть, не мил.
……………………………………………….
Тьма… Да есть ли у тьмы края?
Низок черный беззвездный свод.
Как смоковница, проклят я,
Мне не дан покаянья плод.
Слово к слову, за часом час…
Пленный инок, холоп, пиит…
Сердце, будто лицо без глаз,
Ум, как ворон ночной, не спит
На вершинах ночных дерев.
Щеку юную подперев,
Слепо смотрит мой брат во тьму,
Беззащитен, — спаси, убей…
И невидимая ему,
Я тяну эту цепь скорбей.