Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2011
Архимандрит Августин (Никитин)
Архимандрит Августин (в миру — Дмитрий Евгениевич Никитин) родился в 1946 году в Ленинграде. В 1969 году окончил физический факультет Ленинградского университета. В 1973 году принял монашеский постриг с именем Августин. Пострижен в монашество митрополитом Никодимом в Благовещенской церкви его резиденции в Серебряном Бору в Москве. В 1974 году им же рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. Окончил Ленинградскую Духовную академию (1975), с этого времени — преподаватель, с 1978 года — доцент Санкт-Петербургской Духовной академии.
СПОЛЕТО — ГОРОД ФРА ФИЛИППО ЛИППИ
Сполето — старинный городок в Средней Италии, видевший под своими стенами войска Ганнибала (247–183 гг. до н. э.) После опустошения окрестных земель знаменитый карфагенский полководец приступил к осаде Сполето, но был отбит и отступил, неся большие потери (Ливий III, 12). Об этом упоминают в своих путевых заметках два профессора Московского университета, в свое время посетившие Италию.
Профессор С. П. Шевырев (1831 г.): “Из Терни мы поехали в Сполето: город, стоящий на горе высокой. Мы видели ворота Аннибала в память будто бы поражения его войск: эти ворота сделаны в арке моста”1.
Профессор К. Герц (1871 г.): “Мимо городов Нарни, мрачно взирающего с утеса, и Терни, столь славного водопадом, мчится поезд железной дороги. Первый город, на который мы взбираемся — Сполето. Он был силен уже во время Аннибала, которого сполетинцы отразили от своих стен после битвы при Тразименском озере. Об этом свидетельствуют римские ворота, до сих пор известные под именем врат бегства”2.
В эпоху раннего средневековья Сполето находился под властью Теодориха (ок. 454–526) — короля остготов, завоевавших в 493 году Равенну и соседствовавшие с ней территории. Впоследствии Сполето владели лангобарды, и это также отражено в записках московских ученых паломников.
С. П. Шевырев: “Вид на долину и город прекрасный. На соборной площади дворец Теодориха — окна арочками”3.
К. Герц: “О могущественных временах лангобардских говорит другой памятник — гигантский водопровод, заложенный в необыкновенно живописной местности”4.
В ХI — начале ХII века, когда папство усилилось в ходе борьбы с Германской империей, расширилась и Папская область, присоединив Сполето, Беневент и часть Тосканы. Однако в 1152 году Фридрих Барбаросса разрушил Сполето. Но со временем городок был возрожден и пребывал под эгидой папского престола. В старинном путеводителе середины ХVIII века читаем: “Сполето — великий город с крепким замком и с великолепной соборной церковью, на реке Муроджии, у горы. Древние лангобардские князья и короли в нем живали, а ныне сим городом папа римский владеет”5.
Украшением Сполето является собор; в 1831 году его посетил С. П. Шевырев: “Соборная церковь очень замечательна: она XIII или XIV века. В фасаде виден вкус, более приближающийся к древности, хоть не имеющий совершенно той же простоты, как поэзия Данта и Петрарки. Узоры корнишей прекрасны. Внутренность испорчена новизною”6.
Отечественный искусствовед П. П. Муратов в начале ХХ века дополнил сказанное выше: “Здешний собор принадлежит к числу важнейших романских соборов в Италии. Внутренность его переделывалась много раз. В хоре Фра Филиппо Липпи незадолго до своей смерти написал отличные фрески, которые еще раз показывают, как велико и благодетельно для флорентийской живописи было влияние Мазаччио. Художник погребен здесь же”7.
Храмы и монастыри Сполето были богаты произведениями средневековой живописи, и в записках К. Герца упоминаются имена некоторых из художников, подвизавшихся в этом городе: “В Сполето я нашел прекрасные фрески флорентийского живописца Фра Филиппо Липпи уже близкими к окончательной гибели, и даже целый возникающий музей, составляемый из произведений, перенесенных из закрытых церквей и монастырей. В музее в особенности восхитила меня фреска Спаньи, одного из лучших учеников Перуджино. Более прекрасных и ангельских лиц нельзя себе представить. К сожалению, при перенесении фрески со стены, в начале нынешнего (ХIХ.—Авт.) столетия, вследствие неумения, она сильно пострадала”8.
Имя флорентийского живописца Фра Филиппо Липпи (1406–1469) красной нитью проходит через записки целого ряда авторов, повествующих о Сполето. Наиболее подробные сведения об этом художнике содержатся в трактате итальянского живописца и искусствоведа Джорджо Вазари (ХVI в.) “Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих”. “Сполетская коммуна попросила его через Козимо деи Медичи расписать капеллу в главной церкви Богоматери, которую, работая вместе с фра Диаманте, он начал весьма успешно, однако, застигнутый смертью, закончить ее не успел, — сообщает Вазари. — Недаром говорят, что вследствие его чрезмерной склонности к своим пресловутым блаженным амурам его отравили родственники одной женщины, которая была его возлюбленной”9. К счастью, фрески кисти Фра Филиппо Липпи в Сполето сохранились; они датируются 1469 годом — датой кончины художника.
Джорджо Вазари сообщает и о судьбе сына Фра Филиппо — Филиппино Липпи (1457–1504):
Закончил течение своей жизни фра Филиппо в возрасте пятидесяти семи лет, и по завещанию оставил на воспитание фра Диаманте своего сына Филиппо, начавшего обучаться у него искусству мальчиком десяти лет, и с ним же возвратился во Флоренцию, причем фра Диаманте увез с собой триста дукатов, которые оставалось дополучить от коммуны за выполненную работу и на которые он купил для себя лично несколько имений, уделив из этих денег лишь ничтожную их долю мальчику. Филиппо был пристроен к Сандро Боттичелли, почитавшемуся в то время отменнейшим мастером10.
Посмертная слава Фра Филиппо Липпи была так велика, что после его кончины началась борьба за “доступ к телу”. Об этом сообщает Джорджо Вазари; с его слов об этом пишут историки и писатели ХIХ столетия.
Джорджо Вазари: “При жизни Сикста IV Лоренцо деи Медичи, назначенный флорентинским послом, выбрал путь через Сполето, чтобы затребовать у тамошней коммуны тело фра Филиппо для перенесения его в Санта Мариа дель Фьоре во Флоренции; однако сполетцы ему ответили, что им недоставало достопримечательностей и главным образом выдающихся людей, и потому, чтобы прославить себя, они просили оказать им эту милость, прибавив, что во Флоренции было бесчисленное множество знаменитых людей и даже в избытке, и что поэтому она может обойтись и без этого; так все и осталось по-старому”11.
Якоб Буркхардт: “В XV веке Лоренцо Великолепный лично обратился к жителям Сполето с просьбой уступить для его собора прах художника Фра Филиппо Липпи, и получил от сполеттинцев ответ, что они, дескать, и так не богаты достопримечательностями, а в особенности останками великих людей, а потому просят их великодушно пощадить; Лоренцо и в самом деле пришлось удовлетвориться кенотафом”12.
Стендаль: “Лоренцо Великолепный просил жителей Сполето прислать во Флоренцию останки художника, но они ответили ему, что у Флоренции и без того уже много великих людей, украшающих собой ее церкви, и что они хотят оставить Фра Филиппо себе”13.
Получив отказ, Лоренцо-старший деи Медичи тем не менее принял участие в украшении могилы Фра Филиппо Липпи, о чем повествует Вазари: “Лоренцо решил все же по мере сил почтить память фра Филиппо. Он направил его сына Филиппино в Рим к кардиналу неаполитанскому расписывать капеллу, и когда Филиппино проезжал через Сполето, он по поручению Лоренцо заказал отцу мраморную гробницу под органом, что над ризницей, на что потратил сто золотых дукатов, выплаченных Нофи Торнабуони, управляющим банком Медичи”14; “Филиппино нарисовал названную гробницу, придав ей великолепную форму, а Лоренцо приказал выполнить ее столь же пышной и прекрасной”15.
По просьбе Лоренцо мессер Аньоло (Анджело) Полициано составил эпитафию, которая была высечена на гробнице из красного и белого мрамора:
Conditus hic ego sum picturae fama Philippus
Nulli ignota meae est gratia mira manus,
Artifices potuit digitis animare colores,
Sperataque animos fallere voce diu.
Ipsa meis stupuit natura expressa figuris.
Meque suis fassa est artibus esse parem,
Marmoreo tumulo Medices Laurentius hic me
Condidit, ante humili pulvere tectus eram16
(“Здесь я покоюсь, Филипп, живописец, навеки бессмертный,
Дивная прелесть моей кисти — у всех на устах.
Душу умел я вдохнуть искусными пальцами — в краски,
Набожных души умел — голосом Бога смутить.
Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,
Принуждена меня звать мастером, равным себе.
В мраморном этом гробу меня упокоил Лаврентий Медичи,
Прежде чем я в низменный прах обращусь”17).
Размышляя о творческом наследии Фра Филиппо Липпи, Стендаль пишет: “Когда Фра Филиппо бывал счастлив, это был остроумнейший человек своего века. А что он был одним из величайших художников, доказывает усердие, с которым любители раскапывают во флорентийских церквах его мадонн, окруженных сонмом ангелов; они находят в них редкое изящество форм, грацию в каждом движении, полные, смеющиеся лица, красоту которых еще усиливает колорит, целиком принадлежащий ему. Что касается одежд, то он предпочитал узенькие складочки вроде наших сорочек; ему свойственны яркие тона, не очень, впрочем, резкие и как бы подернутые лиловым тоном, который не встречается больше ни у кого; его дарование еще сильнее проявлялось в возвышенном”18.
Современником Фра Филиппо Липпи был флорентийский архитектор и скульптор Бернардо Росселино (1409–1464). “В Сполето он расширил и усилил крепость, в стенах которой выстроил жилые помещения настолько красивые, удобные и хорошо задуманные, что лучшего нельзя было нигде увидеть”19, — пишет Вазари.
Старинный Сполето украшали не только флорентийские живописцы и архитекторы. Иногда сюда попадали шедевры средневековых мастеров из других итальянских городов. Так, в капелле Льва ХII находится доска со св. Марином из Римини работы живописца Дзено (Дзеноне) Веронского (1484–1552/1554)20.
В 1888 году в Италии побывала английская писательница и путешественница Вернон Ли. В ее очерке, посвященном Умбрии, не найти сведений об архитектурных и живописных шедеврах Сполето. Однако она сообщает своим читателям о своих впечатлениях об увиденном в этом городке и его окрестностях, и ее повествование может стать завершением рассказа о Сполето.
Приложение 1.
Ли Вернон. Италия. М., 1914. С. 108–112
Вот случай со св. Павлом, протоэремитом (отшельником), или, можно сказать, премьер-эремитом, которому посвящены капелла и маленький домик в дубовых лесах Сполето. То был какой-то монашествующий Робинзон Крузо: убежав от преследований, он нашел совсем готовую, прекрасную пещеру у подножья чрезвычайно красивой горы, с пальмой и родником под боком, с наковальней, молотами и другими инструментами, оставленными здесь шайкой монетчиков, скрывавшейся в пустыне “в дни Антония и Клеопатры”. И вот случилось, что св. Антоний (тот, у которого было столько искушений), достигший девяностолетнего возраста и считавший себя старейшим эремитом из всех, какие существовали, получил возвещение во сне, что в действительности это право принадлежит св. Павлу, тогда ста тридцати лет от роду, жившему в месте, описанном нами выше. Св. Антоний все-таки несколько огорчился, узнав, что его опередили, но отнесся к этому совсем мило, и мгновенно почувствовал непреодолимое желание пойти навестить св. Павла. Во время этих-то поисков ему пришлось спросить дорогу у кентавра, и его вела волчица — маленький эпизод, очаровательный по своей трогательности. Но ничто не может сравниться с трогательностью прибытия этого доброго святого старца к пещере другого святого старца, — как он лежал всю ночь у дверей пещеры без сна, следя за светом сквозь трещины скалы, их встреча, их объятия, и еще, как они, не зная друг друга, назвали друг друга по имени, и как старший эремит, возрадовавшись при видeмладшего, умер и был погребен им в пустыне… Кроме того анахореты часто выступали в большем количестве, целыми компаниями друзей, рассыпаясь по всей стране, строя себе каждый маленькое убежище, в виду таких же соседей — прекрасных людей, о которых я не желаю слушать ни одной из тех ужасных историй, которые историки, писатели по аскетизму и профессиональные стилисты, в роде Флобера, имеют дурной вкус рассказывать.
Они жили так, говорит нам св. Иepoним, в лесах вечнозеленых дубов над Сполето. Леса становятся гуще и гуще, по мере того, как вы поднимаетесь на “Гору” над этим каменистым городом, так что окружающий вас горизонт становится постепенно все меньше и меньше; вместо вида на великую умбрийскую долину, бледную, покрытую молодым хлебом, с Апеннинами за ней, дымящимися от растаявших снегов, перед вами только черные сучковатые стволы и черные ветви над коврами густого мха. Но там и сям, в самых неожиданных местах, на поворотах дороги показывается вдруг розовый или белый домик, капелла с куполом и решеткой, “обитель св. Иepoнима”, “обитель св. Павла, называемого просто пустынником”, и тому подобное, с кусочком террасы, откуда открывается вид. И ни разу ни единой души! Во время подъема, занявшего около полутора часов, и затем во время спуска я не встретила ни одного живого существа, кроме человека с собакой и исхудалого священника в грубом плаще с капюшоном, верхом на навьюченном муле.
Я приехала в Сполето из упрямства в эти ужасные запоздалые весенние холода и пожалела теперь о моем безумии. Но как я была все-таки права! Я поняла это, как только поднялась в верхнюю часть города, к обрывистым скалам над замком, и почувствовала холодный влажный ветер, поднявшийся из ущелий, горный воздух, провеявший над скалами, лесами и далекими снегами, растаявшими на высоких голубых Апеннинах! Я поняла, что окрылило меня лететь из Рима: дома, улицы, разговоры. Анахореты чувствовали, несомненно, в свое время почти то же самое, когда они также убегали от нежности милейших и занимательнейших друзей на эту гору… Между тем леса сомкнулись опять, с фиалками во влажной траве и птицами, поющими в тени веток. И когда дорога стала отвеснее, а лес темнее, я начала замечать остатки талого снега; а затем их стало все больше и больше, и, наконец, на том месте, которое казалось вершиной, снег лежал толстым слоем под вечнозелеными дубами. Я продолжала идти. Дубы, становившиеся все более высокими, внезапно расступились, и открылась поляна, целое поле чистейшего снега с одним только черным крестом в середине, окруженное лесом, а в стороне — крошечный домик с часовней, колокольней и маленьким садиком, по глубокому снегу которого шла свежепротоптанная тропинка. Я села под портиком. Вдруг из леса показался францисканец; он перешел снежную поляну, дернул за веревку; зазвонил колокол, и минуту спустя послышалось пение вечерни. Я подняла щеколду у часовни; у алтаря три монаха, двое служек, два крестьянина на коленях; темноту нарушали только свечи на алтаре и перед раскрашенными картинами Голгофы. Когда я вышла, птицы пели в чаше вечнозеленых дубов; колокол маленькой часовни продолжал звонить, и тихо начал падать снег. Мелкие хлопья вместе с дождем все еще падали, когда я спустилась в скалистое ущелье, полное шума и воя ветра, когда я уже оставила дубовые леса позади.
Я продолжала мечтать о маленьком снежном поле наверху, рядом с часовней, и я поняла, что было некоторое предсказание всего этого в том, что я никогда не могла зимой видеть снежные бури, проносящаяся над Валломброзой, чтобы не подумать об эремитах, об анахоретах.
Примечания
1 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 338.
2 Герц К. Письма из Италии и Сицилии. М., 1873. С. 162.
3 Шевырев С. П. Указ. соч. С. 338.
4 Герц К. Указ. соч. С. 162.
5 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе, то есть описание всего, что для любопытного смотрения света. Изд. 2. М., 1782. С. 382.
6 Шевырев С. П. Указ. соч. С. 338.
7 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 368.
8 Герц К. Указ. соч. С. 162.
9 Вазари Джорджо. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Т. 2. М., 2001. С. 268.
10 Там же. С. 268–269.
11 Там же. С. 269.
12 Буркхардт Якоб. Культура Италии в эпоху Возрождения. М., 1996. С. 134.
13 Стендаль. Собр. соч. в 12 томах. История живописи в Италии. Т. 6. М., 1959. С. 100–101.
14 Вазари Джорджо. Указ. соч. Т. 2. С. 269.
15 Там же. С. 462.
16 Там же. С. 269.
17 Там же. С. 272 (перевод А. Блока).
18 Стендаль. Указ. соч. С. 101.
19 Вазари Джорджо. Указ. соч. Т. 2. С. 319.
20 Там же. С. 519, примеч. 43.
витербо — столица папской области
Витербо (лат. Витербиум) был основан этрусками; с 1257 года — резиденция пап. “Витербо – древний папежский город и столица церковной земли в Италии, с немалым числом приходских церквей и монастырей”1, — сообщается в старинном путеводителе середины ХVIII века. Витербо сохранил средневековый облик; до нашего времени дошли храмы XI–XII веков: церковь Св. Иоанна (Сан-Джованни ин Цоколи, XI в.), Св. Сикста (Сан-Систо, XI–XII вв.), собор Св. Лаврентия (Сан-Лоренцо, 1192 г.; фасад—1570 г.; кампанила — XIV в.). В соборе — гробницы нескольких пап. Уроженцами Витербо были римские папы Марин I (882–884) и Роман (897).
В XII столетии папскому престолу стала угрожать серьезная опасность со стороны значительно разбогатевших северо-итальянских городов, объявлявших себя коммунами, то есть независимыми республиками. В Риме это движение было направлено одновременно и против папы, и против императора. В годы правления папы Луция II (1144–1145) римская аристократия и народ реставрировали республику, избрали Ceнат и поставили во главе города консула в звании патриция. Они изгнали папского правителя и объявили город независимым. Папство временно вновь очутилось в условиях, в которых оно пребывало в эпоху раннего средневековья. Папа Луций бежал в Капитолий и был убит брошенным в голову камнем2 . Новый папа — цистерцианский монах Бернардо, ставший папой Евгением III (1145–1153), ученик Бернара Клервоского, бежал от римлян в Витербо и сделал его своей резиденцией.
В XII столетии в Витербо подвизался поэт Готфрид, а в XIII — начале XIV века философ Якоб (Джакомо Капоччи). Готфрида из Витербо (Gotfridus de Viterbo) следует причислить к итальянским поэтам, несмотря на его германское происхождение. Готфрид был секретарем императоров Фридриха I (1123–1190, с 1152 г. — император) и Генриха VI (1165–1197, в 1191 г. коронован в Риме). Генриху VI он посвятил книгу “Зерцало королей”, в которой доказывается происхождение немецких императоров от троянцев и римлян. С исторической точки зрения интересно длинное стихотворение (смешанное с прозой) “Пантеон” (Pantheon) и его продолжение — “Деяния Фридриха” (Gesta Fridericis).
Готфрид из Витербо описывает события, произошедшие до 1186 года. В “Пантеоне” находятся необычно подробные сведения о раннем периоде ислама, не встречающиеся у других средневековых авторов на Западе. Следует предположить, что Готфриду были известны сирийские христианские источники о Магомете, Али и их ближайших преемниках3.
Августинец Джакомо Капоччи (Якоб из Витербо, умерший в 1308 г.) написал сочинение “Сентенции Эгидия в сокращенном варианте” (“Abbreviatio Sententiarum Aegidii”). (Эгидий Римский — Aegidius Romanus, родился в Риме около 1247 года, в 1260 году вступил в орден св. Августина; был, возможно, учеником Фомы Аквинского). Перу Якоба из Витербо также принадлежит политический трактат “О христианском устройстве государства” (“De regimine — christiano”, написанный в 1301–1302 годах, то есть в эпоху буллы “Единая святая” (“Unam sanctam”) от 2 ноября 1302 года. В ней изучение христианской мудрости предписывается королям, а прелаты, являющиеся учителями этой мудрости, выполняют миссию просвещения, подобную миссии ангелов. В трактате “О христианском устройстве государства” вероучительный примат папы показан как основа его примата в сфере светской власти4. Якоб из Витербо является автором трактата “Вопросы проповедей о божественных предметах” (“Quaestiones de praedicamentis in divinis”), где проблема различения сущности и существования — в том виде, как она ставилась в ту эпоху, — трактуется в очень широкой перспективе и с исключительным мастерством. Якоб из Витербо представляется одним из наиболее объективных свидетелей состояния проблем в конце XIII столетия5.
Под сводами здешних старинных храмов порой разыгрывались драматические события. Так, в 1271 году граф Ги де Монфор, наместник Карла I Анжуйского в Тоскане, убил из мести в Витербо во время богослужения принца Генриха, сына английского короля Ричарда, и выволок его за волосы из церкви. Он сделал это из мести за смерть своего отца — Симона де Монфора, убитого в Англии при короле Ричарде. Рассказывали, что сердце убитого принца было положено в золотую чашу, установленную на колонне у моста через Темзу в Лондоне. Вот что писал об этом Данте:
Мы видели — один вдали стоит.
Несс молвил: “Он пронзил под божьей сенью
То сердце, что над Темзой кровь точит”6.
Отечественный историк Л. П. Карсавин (1882–1952) так прокомментировал это трагическое событие: “Генрих, сын короля Ричарда, прибыл в Витербо. Прибыл туда и викарий короля Карла в Тоскане, граф Гвидо Монфорский. Отомстил он на Генрихе смерть отца своего: убил сына убийцы во время мессы. Никто не помешал Гвидо, и никто не наказал его. “Сам Бог сделал это позже, потому что попал Гвидо в плен к Руджиеро Лориа вместе с королем Карлом (безучастным свидетелем убийства Генриха), и отвезли его в Сицилию, где, как говорят, погиб он худою смертью. Жена же его впала в прелюбодеяние, а графство, полученное им за женой, растерзано было на части”. Так цепляются друг за друга события, руководимые промыслом Божьим!”7
Витербо — этот старинный папский город был тесно связан с Римом. Папы нередко укрывались в его крепких стенах от угрожавших им опасностей. Четверо из них обрели здесь свои могилы. В числе пап, погребенных в церквах Витербо, был Климент IV (1265–1268). Климент IV (Clemens), Ги Фуке (Cuy Foucois, Foulcois), родился около 1200 году в Сен-Жиле, близ Нима (Франция), умер в Витербо в 1268 году. Он учился в Парижском университете, затем стал юристом при дворе Тулузского графа Раймунда VII, а в дальнейшем — советником короля Людовика IX. После смерти жены (ок. 1256 г.) принял священство и вскоре сделал стремительную церковную карьеру (епископ Ле-Пюи в 1257 г., архиепископ Нарбонны в 1259 г., кардинал-епископ Сабины в 1261 г.), став со временем одним из влиятельнейших членов коллегии кардиналов.
В 1265 году, находясь в Англии в качестве папского легата с важной дипломатический миссией, он был избран папой in absentia в Перудже, где в то время из-за продолжавшегося конфликта с императорами династии Гогенштауфенов находилась Римская курия. Продолжая внешнюю политику своего предшественника — Урба-
на IV, Климент IV в борьбе с Гогенштауфенами сделал ставку на Карла Анжуйского, брата Людовика IX, и в 1266 году вручил ему корону Сицилийского королевства. Карл Анжуйский 26 февраля 1266 года разгромил под Беневенто германскую армию во главе с Манфредом (сыном Фридриха II), который был убит8.
А вскоре после этого племянник Манфреда, Конрадин, предпринял попытку захватить Витербо, но попал в плен. Папа Климент IV видел со стен города военный поход Конрадина — последнего из Гогенштауфенов. По преданию, даже этот грозный папа прослезился при виде стольких молодых и прекрасных рыцарей, спешивших на верную смерть к полям Тальякоццо. Но на другой день в соборе Витербо разыгралась страшная сцена. Окруженный прелатами и кардиналами, Климент IV, восседая на троне, огласил буллу, направленную против северного принца, приехавшего искать царства в Италии, и против всех его сподвижников. Когда чтение было окончено, папа вскочил на ноги, бросил на пол свою толстую свечу и воскликнул: “Да будут они отлучены от Церкви”. И тогда все священники также опрокинули свои свечи и повторили вслед за папой: “Да будут они преданы, отлучению”. Народ, объятый ужасом, поспешил оставить храм9.
После гибели Конpaдина, боровшаяся с римским престолом императорская династия Гогенштауфенов пресеклась. Приписывавшееся Клименту IV письмо, в котором он санкционировал казнь взятого в плен Конрадина, является фальсификацией: в подлинном послании Климент просил Карла Анжуйского милостиво обойтись со своим пленником и простить из-за его молодости попытку военного реванша. Климент IV был похоронен в доминиканской церкви Пресвятой Девы Марии (Санта Мария ин Гради). В 1885 году прах Климента IV был перенесен в церковь Св. Франциска в Витербо10.
Если папа Климент IV был французом, то один из его преемников — папа Иоанн XXI (1276–1277) — родом из Португалии. Петр Испанец (Petrus Hispanus), Петр Юлиан (Petrus Iullanus), врач и философ; родился между 1210 и 1220 годами в Лиссабоне, умер в Витербо.
Ошибка в нумерации римских пап с именем Иоанн (папы Иоанна XX не существует) вызвана неверным сообщением хроники Мартина Полона (ум. в 1278 г.), который вслед за Марианом Скотом (1028–83) предполагал, что в промежутке между правлением повторно захватившего в 984 году Римскую кафедру антипапы Бонифация VII и правлением папы Иоанна XV был 4-х месячный понтификат еще одного папы с именем Иоанн. Поэтому Иоанн XV стал Иоанном XVI. Путаница еще более усугубилась в связи с тем, что некоторые хронисты считали законным папой антипапу Иоанна Филагата (997–998), претендовавшего на римский престол во время понтификата папы Григория V. В настоящее время в официальном списке римских пап ошибка исправлена, но оставлен прежний порядковый номер для пап, носивших имя Иоанн, начиная с Иоанна XXI11.
После окончания кафедральной школы в Лиссабоне Петр Испанец обучался медицине в Сиенском университете, a затем преподавал там на медицинском факультете. В 1261 году он стал архидиаконом Брагским (Португалия); с 1268 года, по-видимому, был личным врачом папы Григория Х. В 1273 году Петр Испанец стал архиепископом Брагским и кардиналом. Он принимал участие в работе II Лионского собора.
Краткий понтификат Иоанна XXI не был ознаменован важными политическими событиями (известно лишь, что Иоанн XXI начал подготовку очередного крестового похода, а в международной политике всемерно поддерживал короля Карла Анжуй-
ского, ибо, как было отмечено современниками, папа любил заниматься наукой. Иоанн XXI оставил большое число сочинений в области медицины и логики. Егo трактат “Summulae logicales” (“Суммы логические”), выдержавший в XV–XVII веках более 250 изданий, лег в основу преподавания логики в средневековых университетах. Из медицинских трактатов заслуживают упоминания “Комментарии к сочинению врача Исаака”, “Сокровище бедных, или О лечении органов человеческого тела” и “О лечении подагры”. Не меньший интерес представляет его сочинение “De oculo” (“О глазе”); именно в это время папский двор в Витербо стал главным в Европе центром исследований в области оптики.
Интересуясь архитектурой, Иоанн XXI принимал участие в реконструкции пап-
ского дворца в Витербо и погиб в результате падения перекрытия во время строительных работ (ходили упорные слухи о том, что это был не несчастный случай, а преднамеренное убийство)12.
Дантe в “Божественной комедии” поместил Иоанна XXI в раю вместе с великими богословами (Рай XII, 134–135).
Гугон святого Виктора меж нами,
И Петр Едок, и Петр Испанский тут,
Что сквозь 12 книг горит лучами13.
(Гугон — каноник монастыря Св. Виктора в Париже, богослов XII века Петр
Едок — французский богослов XII века Петр Испанский – папа Иоанн XXI, автор трактата по логике “Summulae logicales”, разделенного на 12 книг).
А в 1281 году на конклаве в Витербо был избран папа Мартин IV (1281–1285)14. Мартин IV (французский клирик Симон де Бриан), при Людовике Святом — канцлер Франции (1260), при папе Урбане IV — кардинал. Он содействовал Карлу Анжуйскому в получении сицилийской короны, и при содействии Карла был избран папой15.
“Церкви и дворцы Италии имеют двоякий интерес для посещающего, — писал в 1841 году отечественный литератор Н. И. Греч. — Во-первых, любопытны они своими художественными сокровищами; во-вторых, почти каждое из сих старинных зданий было позорищем какого либо происшествия, великого или гнусного, умилительного или грозного, в богатые варварством и дикими доблестями Средние веки”16.
Но Витербо известен не только казнями и сражениями, но и торжественными процессиями. Сохранилось описание праздника Тела Христова (Corpus Domini), который папа Пий II (Эней Сильвио Пикколомини, 1458–1464) устроил в 1460 году в Витербо. Само шествие, двигавшееся от колоссального роскошного шатра у храма Св. Франциска по главной улице к соборной площади, играло тут последнюю роль: кардиналы и прелаты побогаче, поделив между собой прилегающее к дороге пространство, не только позаботились о солнцезащитных тентах, настенных коврах, венках и т. п., но соорудили собственные настоящие сценические площадки, где во время процессии представлялись короткие исторические и аллегорические сцены. Из описания не совсем ясно, все ли эти сцены были показаны людьми или отчасти драпированными манекенами; в любом случае, расходы приняли колоссальные масштабы. Здесь можно было увидеть страдающего Христа, окруженного поющими мальчиками-ангелами: Тайную вечерю, на коей присутствовал и св. Фома Аквин-
ский; борьбу архангела Михаила с демонами; источник, бьющий вином, и ангель-
ский оркестр; Гpoб Господень и сцену Воскресения всю целиком; наконец, на соборной площади, — гроб Девы Марии, который после торжественной мессы и благословения открылся, и Богоматерь, в сонме ангелов, с пением воспарила в райские кущи, где Христос возложил на нее венец и подвел к предвечному Отцу17.
От XIII века в Витербо сохранился жилой квартал Сан-Пеллегрино. В Италии мало мест, которые до такой степени полно удержали бы дух средневековья, как квартал Сан Пеллегрино в Витербо. К тому же XIII столетию относятся церкви Св. Петра (Сан Пьетро) и Св. Франциска (Сан Франческо, 1237 г.; гробница папы Адриана У). По поводу храма Сан Франческо Стендаль замечает: “Фра Себастьяно, живописец венецианской школы, которого Микеланджело любил за его отличный, подчас даже возвышенный колорит, написал “Снятие со креста”, которое находится в церкви Св. Франциска в Витербо. Он воспроизвел свое “Бичевание”, находящееся в Риме, для одного монастыря в Витербо”18.
В XIII веке началось строительство Палаццо Комунале (начато в 1247 г., расширено в середине XV века окончено в XVI веке) и папского дворца (1266 г.) с готической лоджией (1267 г.). “Удивительные романские и готические церкви с химерами, розетками, наружными барельефами встречаются здесь на каждой площади. Редкостная готическая лоджия украшает епископский дворец, старое жилище пап, которые гостили в Витербо”19, — отмечал в начале ХХ века отечественный искусствовед П. П. Муратов. В этом дворце с 1261-го по 1281 год происходили выборы пап.
Российские путешественники, направлявшиеся в Рим, как правило, уделяли мало внимания бывшей папской резиденции. Вот типичная запись в дневнике П. Вяземского (под 29/11 декабря 1834 г.): “Завтракали в Витербо. Мумия св. Розы: черная роза. Римский саркофаг. Прекрасная Галиана. Фонтаны. Город славился прекрасными фонтанами”20.
Едва ли не самый старейший европейский фонтан, дошедший до наших дней, — это фонтан Гранде (1206–1279 , работы скульпторов Бертольдо и Пьетро ди Джованни). “Стоит увидеть архитектурность домов Витербо, стоит услышать не прекращающийся ни днем ни ночью шум его бесчисленных фонтанов, чтобы почувствовать его глубокую связь с Римом, — пишет Муратов. — Нигде нет такого обилия готиче-
ских фонтанов, и, следовательно, в своем чувстве воды Витербо опередило Рим на несколько столетий. Витербо Возрождения сохранило эту традицию. Виньола по-
строил здесь несколько фонтанов”21.
П. П. Муратов был одним из немногих отечественных авторов, уделивших внимание церковной живописи этого старинного города. За городской стеной Витербо высится церковь Санта Мария делла Верите, воздвигнутая в 1100 году. Храм был расширен в XIV–XV веках; к этому времени относится и его роспись, исполненная местным художником – Лоренцо да Витербо (1437–1476). Вот что пишет об этом шедевре П. П. Муратов: “На стенах церкви Санта Мария делла Верита сохранилось все, что позволяет судить о таланте Лоренцо да Витербо, жившего и работавшего во второй половине XV века. С глубоким удивлением видит здесь путешественник фрески, написанные зрелым, своеобразным и достаточно тонким художником… Композиция лучше всего сохранившейся фрески — брак Марии и Иосифа — поражает до странности совершенной стройностью.
Чувство колорита выдвигает Лоренцо на видное место среди самых значительных художников кватроченто. Прекрасна общая сдержанность, некоторая бледность или погашенность всех его красок. Лоренцо вышел уже из той стадии, когда художники, ища украшения, прибегали к яркой расцветке и спасительному золоту. Свою задачу он понимал как настоящий живописец немного сухого “рафаэлевского” склада. В его фресках много белого, зеленого, лиловато-серого и вишнево-красного цвета. В “Поклонении волхвов” так удивительно хороша фигура женщины с корзиной плодов на голове, в одеждах красных и зеленых и с очень бледным и очень в тон написанным лицом. В “Обручении” видно желание сохранить и проявить во фреске естественный тон стены, то желание, которое так гениально возвел в закон Микельанджело на потолке Сикстины”22.
Витербо издавна славился своими “водами”, и в первой половине XV века этот курортный город был обустроен трудами флорентийского архитектора и скульптора Бернардо Росселино (1409–1464). Об этом упоминает в своем трактате итальянский художник и искусствовед Джорджо Вазари (ХVI в.): “He щадя расходов и по-царски обстроил он целебные источники в Витербо и выстроил там помещения, пригодные не только для больных, прибывавших туда ежедневно в целях лечебного купания, но и для приема любого государя. Все эти сооружения были выполнены по проектам Бернардо за пределами города”23.
В окрестностях Витербо находится церковь Мадонна делла Кверчия, что на пути к соседнему городку Баньяйя. Храм украшен порталом раннего Ренессанса и тимпанами работы делла Роббиа. На фронтоне этой церкви — герб делла Ровере; он, как и самое имя храма (итал. quercia — дуб), говорит о густых лесах, покрывающих горы вокруг Витербо24.
Примечения
1 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе, то есть описание всего, что для любопытного смотрения света. Изд. 2. М., 1782. С. 420.
2 Гергей Е. История папства. М., 1996. С. 121.
3 Голенищев-Кутузов И. Н. Средневековая латинская литература Италии. М., 1972. С. 182.
4 Жильсон Этьен. Философия в средние века. М., 2004. С. 436.
5 Там же. С. 414.
6 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 126. Ад. Песнь 12.
7 Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в ХII–ХIII веках // Сочинения. Т. 2. СПб., 1997. С. 114.
8 Католическая энциклопедия. Т. 2. М., 2005. С. 1078.
9 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 311.
10 Католическая энциклопедия. Т. 2. М., 2005. С. 1079.
11 Там же. С. 319-320.
12 Там же. С. 320-321.
13 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 428.
14 Гергей Е. История папства. М., 1996. С. 121.
15 Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1995. С. 92.
16 Греч Николай. Письма с дороги по Германии, Швейцарии и Италии. Т. 3. СПб., 1843. С. 206.
17 Буркхардт Якоб. Культура Италии в эпоху Возрождения. М., 1996. С. 353.
18 Стендаль. Собр. соч. в 12 т. История живописи в Италии. Т. 6. М., 1959. С. 393.
19 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 311.
20 Вяземский П. Записные книжки. М., 1992. С. 171.
21 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 311–312.
22 Там же. С. 312.
23 Вазари Джорджо. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Т. 2. М., 2001. С. 319.
24 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 313.