Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2011
Инструкция по уничтожению человечества
Евгений Лукин»Бытие наше дырчатое»
Сперва немного слов, прямо к делу не относящихся. Литературных произведений, именуемых фантастикой и фэнтези, мною было прочитано немало. Есть в них что-то, что заставляет мой пресыщенный классической литературой ум время от времени возвращаться к этому жанру. То ли юность, проведенная под звуки походных песен у костра, то ли детские мечты, родившиеся благодаря Жюлю Верну, Майну Риду, Даниелю Дефо… В общем, книги такого рода я люблю. И повесть Евгения Лукина “Бытие наше дырчатое”, вышедшая впервые в журнале “Если” (№ 5, май 2007, с. 201–266), в круг моих привычных представлений, мягко говоря, не особо вписывается.
Начнем с того, что ее и фантастикой-то назвать трудно до поры до времени. Интрига повести и в самом деле фантастическая: Андрон Дьяковатый, мастер на все руки, собирает разнообразные полезные агрегаты из “белого мусора” — деталей всяческих бытовых приборов (среди которых обязательно должны присутствовать, по утверждению автора, части механического будильника). Специализируется он на “движках” (вечных двигателях) “машинках” (машинах времени). За помощью к нему обращается Димитрий Уаров: ему нужна “машинка”, поскольку он хочет отправиться в прошлое и уничтожить все человечество. Однако дальнейшее развитие событий — классическая “дорожная” повесть. Героям приходится убегать от всех подряд: властей, окрестивших Уарова “хронотеррористом”; дачников-мародеров, использующих в качестве оружия садовый инвентарь; пионеров из организации “Красные херувимы” (“Именем Пресвятой Революции…” и все в таком духе). По пути к ним присоединяется еще один участник — Прохор, наемник “Ёксельбанка”: его послали проследить, чтобы операция по уничтожению человечества прошла успешно, поскольку организация находилась на грани краха, и гибель рода людского была им только на руку, ведь нет людей — нет проблем, деньги возвращать, в сущности, некому. Прохор владеет удивительным видом восточного единоборства — винь-дао-ян, но, пожалуй, я не стану раскрывать все карты и рассказывать, в чем именно заключается его необычность. В результате троице удается осуществить задуманное: Димитрий удачно отправляется в прошлое, и ему удается уничтожить человечество. Проблема в том, что это ничего принципиально не меняет, поскольку срабатывает “парадокс дедушки”: если нет человечества, то нет и Димитрия, который его уничтожал, а если есть Димитрий — то есть и человечество. И бытие располовинивается: полсекунды герои существуют, а полсекунды — на планете происходит такая альтернативная история, что даже Прохор, взглянув в окуляры наспех смастеренного Андроном очередного гениального прибора, только сплевывает от омерзения и говорит: “Уж лучше мы!”
Повесть “Бытие наше дырчатое” была написана в декабре 2006-го — январе 2007 года. Она входит в цикл “Лыцк, Баклужино, Суслов” — рассказы о городах-государствах, образовавшихся на территории вымышленной Сусловской области после распада Союза, а потом и России. В одном у власти православные коммунисты, в другом на выборах победило движение “Колдуны за демократию”, в третьем — психиатрическая диктатура. По существу, повесть в очередной раз доказывает, что идея изменения истории насквозь утопична. Тепленькое место пусто не бывает: убьешь одного диктатора, а ему на смену придет другой, да такой, что предыдущий покажется сущим ангелом; уничтожишь человечество — и его экологическую нишу непременно займут иные существа. История, по словам Андрона, только с первого раза и выходит. Дьяковатый втолковывает незадачливому Димитрию: “Вот, скажем, поскользнулся ты на гололеде, палец свихнул. Ага, прикидываешь, а вернусь-ка я в тот день и ледышку эту с дороги уберу. Убрал. А он (ты то есть) через два шага на другой ледышке поскользнулся, ногу сломал. Ну и так далее… Пока сам себе шею не свернешь”.
В 2009 году повесть стала лауреатом премии “Странник” в номинации “Блистательная стилистика”. Читать книгу действительно приятно и местами забавно. Чего стоят хотя бы фразы “Ворона после взрыва тоже убралась — то ли от греха подальше, то ли к греху поближе”, “В пруду неподалеку заседал лягушачий парламент. Скрежетал спикер, взволнованно скандалила оппозиция”, “Бесполезность небоевых искусств очевидна. Попробуйте прочесть наехавшим на вас в темном переулке отморозкам что-нибудь из Иннокентия Анненского — и вы сами это поймете”, “Философия способна лишь преумножить скорбь, но ни в коем случае не преуменьшить. Лучше уж выпить водки и получить от кого-нибудь по морде”, “ива смеючая”, название колхоза “Красный Воруй”; герои звонят друг другу с помощью обычных столярных пил, используют горшки и грабли как смертоносное оружие.
Теперь немного о самих героях. Андрон Дьяковатый, неестествоиспытатель. Эдакий народный мудрец, тертый калач, Джон Макклейн баклужинского разлива. Нет, он ни в коем случае не вызывает отвращения, но все же оставляет впечатление какого-то безусловно стереотипичного персонажа. Это с одной стороны. С другой — его философия, несомненно, заставляет задуматься над фаталистичностью всего происходящего в жизни: ведь если и вправду попытка не упасть на скользкой дороге со временем неизбежно приводит к летальному исходу, не стоит ли относиться к тому, что случается с тобой, как к меньшему из зол?
Димитрий Уаров. Человек, который решился на серьезный шаг: уничтожить человечество. Понимая, что исчезнет и он. Но своя судьба, кажется, его мало волнует. Однако когда он осознает, что вместе со всем родом людским не станет и его товарищей по путешествию, Андрона и Прохора, он практически отказывается от своей задумки — помогает только грозный окрик Дьяковатого. Как истинный интеллигент, он ни в настоящем, ни в прошлом не хочет никому смерти: и в доисторические времена он отправляется всего лишь для того, чтобы подправить события во временном плане, а не для физической расправы с, как ему кажется, “корнем зла”. Опять же, к человечеству он не испытывает ненависти: “Я хочу избавить его от убийств, предательств, от бессмысленной жестокости, ото всей этой крови и грязи, называемой историей… От ненужных мук…” Какие благие намерения!
Прохор. Наемник, адепт довольно необычной системы восточных единоборств. Люто ненавидит женщин как факт, и в конце повести выясняется, что на это у него есть довольно веские основания. По сути, больше ничего об этом персонаже и сказать нельзя.
В целом же данная троица составляет классический треугольник из разного рода сочинений про путешествия: немногословный боец, мудрый человек из народа и добрый чудак. Аналогичных персонажей пруд пруди, взять хотя бы Диего, Манфреда и Сида из американского мультфильма “Ледниковый период”. Культурный стереотип-то, как выясняется, еще и межнациональный.
Отдельно стоит сказать об авторе-рассказчике. Тут ситуация довольно туманная. В тексте иногда мелькают фразы, которые указывают на то, что повествователь — также участник рассказываемых событий, ну, или сторонний наблюдатель. Взять, к примеру, хотя бы один эпизод: “А с этим побоищем на шпалах, как хотите, все равно история загадочная. Полковник Филозопов, допустим, никогда особым умом не отличался, но Олежку-то Миулина как угораздило скомандовать огонь на поражение? В учебке, помнится, самый дисциплинированный был курсант, без приказа пальцем не шевельнет, всегда его нам, бывало, в пример ставили…” Но кто эти “мы” — так и остается загадкой.
Честно говоря, самым запоминающимся моментом в повести является ее философская, идейная составляющая: диалоги персонажей о жизни, об устройстве государственной политики, о силе человеческого предрассудка: действительно, вбили тебе в детстве в голову, что яблоко падает вниз, и о том, что оно может упасть вверх, никто уже задуматься не способен. О том, что запрещенным изобретение становится только потому, что его использование сильно мешает конкурентам и их кошелькам. О том, что, пытаясь изменить историю, стоит не раз подумать — а вдруг альтернатива куда хуже, чем текущее положение дел?
На самом деле повесть “Бытие наше дырчатое” не производит впечатления чего-то удивительного и захватывающего. Да, в ней есть интересный и довольно забавный научно-фантастический сюжет. Но он, прямо скажем, не нов. Да, в ней есть стрельба, непрерывные погони, взрывы — но от них не захватывает дух, сердце не уходит в пятки, почему-то все время кажется, что герои преодолеют вставшие на их пути трудности — и они оправдывают читательское ожидание. С другой стороны, если вы хотите еще раз убедиться в том, что хорошие парни обязательно справятся с чем угодно, то эта повесть — для вас.
Мария Трощило