Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2010
Евгений Пономарев
Евгений Рудольфович Пономарев родился в 1975 году. Кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Автор научных работ о творчестве И. А. Бунина, литературе русской эмиграции, советской литературе. Публиковался в журналах “Вопросы литературы”, “Русская литература”, “Новый мир”, “Звезда”, “Нева”. Лауреат премии журнала “Нева” (2008).
ЧЕМУ УЧИТ УЧЕБНИК
Последний учебник: эклектика и морализм
Последний советский учебник создавался в начале брежневской эпохи. Учебник восьмого класса вышел в 1968 году, учебник девятого класса — в 1969 году. На создание учебника десятого класса потребовалось больше времени: он появился в 1976 году. Этот комплект учебников с косметическими изменениями просуществовал до самого развала СССР.
Новый учебник претендовал на бо2льшую научность. Помимо цитат из Ленина и Белинского (которых стало едва ли не больше, чем в прошлую эпоху), в нем появились цитаты из сочинений Д. С. Лихачева (по поводу “Слова о полку Игореве”), М. В. Нечкиной (по поводу “Горя от ума”) и других крупных советских ученых. Теоретико-литературные определения вмонтировали в общий ход изложения: тот или иной термин вводился в школьный обиход в связи с анализом определенного текста. Анализ текстов попытались увести от “разбора по образам” — в сторону комментированного чтения (особенно ярко — на примере “Евгения Онегина”. А “Путешествие из Петербурга в Москву” перестали сводить к политическим декларациям: темы проанализированы по главам, в связи с композицией). Общий стиль изложения, текстовые интонации сместились в сторону доверительной беседы с учеником: “представим себе”, “послушаем их беседу”, “перечитайте еще раз” (см., например, в разговоре о Ленском). Учебник стремится быть не только “правильным”, но и интересным. Изложение новой темы часто начинается эффектно, с “подходящего анекдота” (например, “Анастасий Белинский” в начале главы о Добролюбове).
Однако перейдя на уровень “общения с учеником”, отказавшись от строгого деления текста на “образы” и начав комментировать, учебник утратил концепцию, стержень. А с ним — глубинную мысль о важности изучения литературы. Ощущая эту пустоту, авторы попытались подлатать фундамент сразу всеми имеющимися в наличии идеологемами.
Прежде всего это патриотическая доктрина — реализуемая то как “служение народу” (у авторов, настроенных не слишком радикально), то как “борьба с самодержавием” (у самых радикальных), то как “любовь к родной земле”. Даже в “Слове о полку Игореве” создатели учебника восьмого класса выделили надуманный “образ Родины”. Как и в сталинскую эпоху, учебник формировал ряд писателей-патриотов, которые выступали по отношению друг к другу в роли учителей и идейных вдохновителей. Ломоносов, например, научил патриотизму всех последующих поэтов, Фонвизин выступил предшественником Грибоедова и Гоголя и т. д. Преемственность советской литературы по отношению к русской по-прежнему подчеркивалась особо: Алексей Толстой успешно развивал традиции Льва. Яркая мысль Гуковского, назвавшего главным героем “Бориса Годунова” народ, в этом контексте превратилась в универсальный интерпретационный шаблон: народ стал главным героем любого большого произведения, начиная с радищевского “Путешествия”, продолжая “Кому на Руси…” и заканчивая “Молодой гвардией”. Так же как и в послевоенную эпоху, учебник продолжает осовременивать изучаемые тексты. В разборе “Слова о полку…” находим “народ Руси” и “общегосударственную значимость” — весьма сомнительные термины для текста XII столетия. Державин, встав в патриотическом учебнике впереди Фонвизина, так и остался на этом месте. В новом учебнике поэт не просто прославляет военные победы, он в духе времени — борец за мир. Пропаганда борьбы за мир хорошо заметна и в главе о Л. Н. Толстом — в связи с “Войной и миром” (в параграфе “Суд над бонапартизмом” обличаются “поджигатели войны”).
В патриотической шеренге в школу полноправно — отдельной персоналией — вернулся Достоевский. В выстраивании ряда авторов учебника даже заносит: нагнетая риторику вокруг Петропавловской крепости, в которую попал молодой писатель, они упоминают Чернышевского, который тоже здесь сидел. Получается анахронизм: Чернышевского посадили через 15 лет после Достоевского.
Для подведения “базиса” актуальным оказался и классовый подход. Радищев, как и в учебнике 1939 года, смог подняться над интересами своего класса. Три великих критика сохранили идущий из 1920-х годов легкий житийный ореол (Чернышевский по-прежнему сверхчеловечески гениален и работоспособен, как Ленин. Но Белинский — шаблон тиражируется — теперь может колебаться, как раньше Некрасов, а найти правильный путь ему помогают друзья — точно так же, как он сам помогает всем остальным). Главное же в литературном развитии, по наследству от послевоенных установок Жданова, — это освободительная борьба. Литература целиком и полностью зависит теперь от общественной жизни и (по наследству от Покровского) правдиво иллюстрирует ее. Определение “литературного направления” в учебнике восьмого класса разделяет романтиков и реалистов на две почти политические партии. Романтизм, реанимируя забытую идею Гуковского, разделяют на прогрессивный и реакционный — получается что-то вроде партийных фракций (революционный романтизм полностью оправдан фразой Ленина о том, что человеку “надо мечтать”, реакционный – разочарованием в возможности революционной борьбы). В учебнике девятого класса “штабами общественной борьбы” окажутся литературные журналы. А в конце XIX века развернется борьба настоящих партий. Таким образом, новый учебник завершил начавшийся после войны процесс сведения школьной литературы к трем этапам русского освободительного движения, по Ленину. При этом совершенно пропало понятие литературной борьбы внутри направления, а именно оно придавало динамику стадиальной схеме.
Главным оружием литературной борьбы стал “реализм”, то есть правильное отражение действительности — не искаженное идеологией царского правительства. Реализм, с легкой руки тогдашних советских ученых, стал постоянной характеристикой прогрессивной литературы. Элементы реализма обнаружились аж в “Слове о полку Игореве”. А литература XVIII века стала реалистичной, ибо предшествовала реалистической. В этом контексте новую жизнь обрела “типичность” героев — для своего класса и своего времени. Избавиться от “типичности” попытались в эпоху оттепели1 . Школьная рутина оказалась сильнее. В целом ряде глав (особенно ярко — в разборе “Мертвых душ” и “Господ Головлевых”) интерпретация по-прежнему строится на “типичности” героя для своего времени. Писатель в этом случае оказывается рупором прогресса и обличителем общественного зла. “Безыдейная” же литература программных авторов, отработанным механизмом “оправдания”, сводится к тому же обличению. Именно так учебник пытается оправдать Чехова за раннее юмористическое творчество.
Интересно, что временами используется даже “экономический подход” к литературному тексту, восходящий к эпохе Покровского и, казалось бы, давно изжитый. Комментируя первую главу “Онегина”, авторы делают ее отражением особенностей русской торговли — как когда-то во втором издании Абрамовича-Головенченко. Горьковские рассказы о босяках, свидетельствующие о пролетаризации России, тоже заставляют вспомнить о подходах 20-х годов.
Таким образом, последний учебник вобрал в себя идеологические постулаты из всех предыдущих учебников по литературе. Получилась идеологическая эклектика, очень характерная для брежневской эпохи. Однако идеология не пронизывала весь учебник, как раньше, — ее стремились минимизировать, уделив максимум внимания разборам текстов. Разборы же быстро свелись к подробному пересказу содержания. Пересказ подменял собой анализ и в прежних учебниках, но тут он разросся, как сорняк. Формальный анализ школа освоила лишь в терминологии, идейно-тематический анализ провис — и пересказ захватил свободное пространство. Читать учебник стало предельно скучно: школьнику потребовались серьезные усилия, чтобы отделить бескрайний водянистый пересказ от небольших блоков аналитической информации. Сами эти блоки подчас настолько банальны и предсказуемы, что, надо думать, мыслящий школьник и не читая учебник мог угадать, что нужно сказать во время опроса. Например, длинное изложение “Мертвых душ” приводит нас лишь к тому, что типичные помещики были именно такими, а условия жизни при капитализме порождали подлецов.
Эклектизм в учебнике кажется принципиальным. Он не готов пожертвовать ни одной интерпретацией. Если же какая-то интерпретация кажется ему недостаточной, он просто — по кумулятивному принципу — добавляет к ней еще одну. Показателен разбор чеховского “Вишневого сада”. Эта пьеса по-прежнему имеет главной темой разорение дворянства и выход на историческую сцену буржуазии. Помимо этого, “Вишневый сад” — пьеса о родине (интерпретационный шаблон сталинской эпохи). А еще — о пороке паразитизма (новый интерпретационный шаблон) и о грядущем социализме (как и пьеса “Три сестры”, введенная в программу).
Паразитизм не случайно становится главной темой пьесы. Прикрыв идеологические постулаты комментированным пересказом, новый учебник вплел в ткань учебника дидактизм и прямое морализаторство. Этому очень помог тот самый “доверительный” стиль изложения, что вырос из дозированного демократизма оттепели. Учебник всячески осуждает “индивидуализм” — как в романтической (“Маскарад”), так и в соцреалистической (“Разгром”) литературе. И учит детей коллективизму. “Литературное направление” реалистов предстает в учебнике как спаянный писательский коллектив, живущий единой целью. “Гроза” заканчивается осуждением самоубийства — это “акт борьбы”, но применяемый в исключительных случаях. В разборе “Отцов и детей” муссируются темы дружбы и любви — для жизненной ориентации девятиклассников: детям подробно объясняют, какая любовь настоящая, а какая нет. Как следствие, Тургенев, помимо летописца революционного движения (прежний шаблон), становится поэтом чувства. Сентиментальность с Тургенева переходит и на Чернышевского. В романе “Что делать?” подробно разбирается ситуация “любовь к жене друга”. “Воспитанию чувств” отведено большое место даже в героической главе о Николае Островском. “Как закалялась сталь” теперь не только роман о борьбе, он учит советского школьника любить правильно. На этом фоне сентиментальную окраску получили отношения “ученик-учитель” в патриотическом ряду. Например, Салтыков-Щедрин сохранил “благоговейное отношение” к своему учителю Гоголю до конца жизни. Мораль: надо чтить учителей. Показательна в этом плане трактовка “Евгения Онегина”. Сохранив прежнюю общественно-политическую интерпретацию (и дополнив ее цитатой из Рылеева), учебник нанизывает поверх новую — морально-психологическую. В параграфе “Некоторые итоги” она уже преобладает.
К моральному воспитанию обязательно примешивается антирелигиозная пропаганда. Религиозность Катерины в “Грозе” осуждена, несмотря на брошенный ею луч. Сцена смерти князя Андрея в “Войне и мире” получает серию риторических вопросов — и обретает “неясность”. Или легким движением пера вычеркивается последняя строчка стихотворения Лермонтова “Когда волнуется желтеющая нива…”. Ошибочное слово “Бог” пропадает, а философская лирика превращается в пейзажную.
Морализаторство влечет за собой “наивный реализм” восприятия, с которым долго и в конечном счете безуспешно боролся Г. А. Гуковский. Учебник окончательно встал на детскую точку зрения. Он всерьез выясняет, любит автор своих героев или не любит, хвалит или порицает. Он без конца повторяет: этот герой не отвлеченная схема, а “живой человек”. И метафора реализуется. В главе о “Горе от ума” (с оговоркой, разумеется) выясняется, что максимальное сходство с реальными людьми и есть высший критерий реализма. Чацкий в этой системе координат превращается едва ли не в советского гражданина, с которого нужно брать пример. Потому что мы чувствуем и думаем так же, как он.
Мысли и чувства героев и писателей подверстываются к “нашему мышлению”. Пушкин воплотил в своем творчестве общечеловеческие моральные нормы; Грибоедов (почти как Ленин) понимал, что декабристы были “далеки от народа”; Лермонтов судит Демона “с позиций подлинного гуманизма”. Особенно хороша следующая фраза: “Бунт Демона лишен общественного содержания…”. Ему надо было, наверное, интегрироваться в сообщество демонов и возглавить борьбу.
На этом фоне неудивительно, что количество изучаемых в учебнике авторов и произведений неуклонно, от переработки к переработке сокращается. Чем меньше текстов разобрать с точки зрения идеологии и морали, тем менее скучно будет школьнику, тем меньше вопросов он задаст. Особенно ярко проявляется тенденция к сокращению авторов в учебнике советской литературы. Единственный сохранившийся модернист Блок окончательно превращен в революционера (тут учебник тоже заносит. Стихотворение “На железной дороге” становится едва ли не обличением николаевского режима. Только мертвая девушка, о которой оно написано, с легкой руки авторов превратилась в живую). Впервые отдельной персоналией становится Есенин — через интерпретационный шаблон об отражении крестьянского сознания. А также через патриотический интерпретационный шаблон — любовь к родине, любовь к родной природе. Фадеев, служивший в прежнем учебнике вершиной соцреализма, потерял свое замыкающее место в эпоху оттепели. Он отнесен к эпохе 1920-х годов; акцент в его творчестве перенесен с “Молодой гвардии” на “Разгром”. Шолохов, замыкавший довоенный учебник, теперь изучается как автор “Поднятой целины” и “Судьбы человека”. Неполучившийся военный роман “Они сражались за Родину” оттеснен этим рассказом. Уж больно он подходит для морализаторских сентенций учебника. А главным произведением всей советской литературы оказывается “Василий Теркин”. Произведение народное и про войну.
Учебник брежневской эпохи, воспитавший несколько последних поколений советских людей, принес то самое отношение к литературе, которое мы не можем изжить до сегодняшнего дня, — это “болтовня по поводу”. Эклектизм и морализаторство, положенные в его основу, лишили школьную литературу ее специфики. Она растворилась в истории освободительного движения и воспитательном процессе.
Учебник брежневской эпохи. 1968–1976 гг.
Подготовка текста Е. Р. Пономарева
Древняя русская литература2
Летописи. В русскую литературу летопись вошла как драгоценный памятник отдаленного исторического прошлого, запечатлевший характерные черты быта и нравов наших предков, их взгляды на жизнь, их чувства, переживания.
“Слово о полку Игореве”. Как справедливо утверждает советский ученый Д. С. Лихачев, “автор не столько рассказывает о событиях похода Игоря, сколько осуждает их, поэтически сетует о судьбе русского войска, Русской земли, зовет к согласованной ее обороне”. Таков замысел поэта. <…>
Природа в “Слове”. Образ родины. В развитии событий, составляющих сюжет поэмы, деятельную роль играет природа. Картины природы <…> проникнуты любовью автора к родине.
При чтении поэмы перед нами встает величественный образ Руси. Он объемлет собой и родную природу — поля, леса, степные просторы, и русских людей, и созданные их неустанным трудом села и города. Образ родины в “Слове” неразрывно связан с раздумьями поэта о ее суровой и славной истории, о ее настоящем и будущем.
Идея “Слова”. “Слово о полку Игореве” — поэтическое обобщение чувств и стремлений народа Руси, воспринявшего поход Новгород-Северского князя как событие общегосударственной значимости. <…>
Карл Маркс, высоко оценивший “Слово”, писал: “Смысл поэмы — призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов”. <…>
Значение “Слова о полку Игореве”. Великая поэма переведена почти на все языки народов СССР. Значителен интерес к “Слову” и за границей, особенно в странах социалистического лагеря.
Русская литература XVIII века
Художественная литература развивается вместе с обществом. Справедливость этой мысли подтверждается идейно-тематическим содержанием русской литературы XI–XVII веков; та же закономерность проявляется и в литературе XVIII века.
М. В. Ломоносов
Ломоносов стремился поставить науку на службу родине. Он пришел в Академию наук с ясно осознанной целью: подготовить русских ученых, которые должны заботиться о просвещении народа.
Академия наук была далека от тех задач, которые выдвигал Ломоносов. Иностранцы, поддерживаемые придворными, оттесняли русских от науки, всеми средствами ставили их в зависимое положение. Ломоносов оказался в трудных условиях. Академики не признавали ценности его научных трудов, долго не присваивали ему звания профессора. Когда молодой ученый восставал против “худого состояния Академии”, его подвергали аресту. <…>
Великий просветитель, Ломоносов был кровно заинтересован в развитии русской литературы, в доступности ее для возможно более широкого круга читателей. Он поставил перед собой задачу очищения и упорядочения русского литературного языка. <…>
Поэзия Ломоносова глубоко патриотична. Несмотря на исторически объяснимую ограниченность политических взглядов (приверженность просвещенному абсолютизму), он всегда чувствовал свою кровную связь с народом, ради народа трудился, для его блага совершал свои научные открытия. Общенародные интересы отражались и в поэтическом творчестве гениального ученого.
<…> Главная идея его творчества — служение отечеству — вдохновляла передовых русских поэтов и писателей последующих эпох.
Г. Р. Державин
Державин воспевал Екатерину II до тех пор, пока не убедился, что в действительности она далека от идеала, созданного им в “Фелице”, а убедившись в этом, он, несмотря на напоминания царедворцев, перестал писать хвалебные стихи Екатерине.
Оставаясь верен высокому гражданскому долгу, Державин противопоставил порочным “властителям и судиям” людей чести и подвига. <…>
Поэт гордился героизмом своего народа, его мужественными полководцами и солдатами. С воодушевлением писал он о великом полководце Суворове, о его беспримерной воинской доблести <…>.
Победные “громкозвучные” оды Державина прославляли не войну, а защиту мира, который он, как и Ломоносов, справедливо считал главным условием “общего блага” и “народного блаженства”.
Д. И. Фонвизин
Комедия “Недоросль”. Тема комедии — помещичий произвол и его последствия, губительные и для самих крепостников. <…>
Диалоги и монологи отрицательных персонажей написаны Фонвизиным с подлинным мастерством. Впервые на русской сцене действующие лица заговорили просто, непринужденно, естественно.
Все эти особенности пьесы Фонвизина знаменовали собой движение русской литературы конца XVIII века к реализму — широкому, многогранному изображению жизни, к воспроизведению типических картин действительности.
В комедии “Недоросль” автор возвысился над уровнем политической борьбы между дворянскими группировками. Сам помещик, владелец крепостных душ, участник оппозиции, стремившейся к укреплению дворянских привилегий <…>, — Фонвизин в комедии своей пошел дальше всего этого. <…> Это смелый голос писателя, в век всеобщего бесправия и “деспотии” поднявшийся на защиту угнетенной человеческой личности.
А. Н. Радищев
Но никто из писателей этого времени не сделал таких решительных, подлинно революционных выводов из наблюдений над действительностью, как А. Н. Радищев, сумевший стать выше интересов своего класса.
“Путешествие из Петербурга в Москву”. Екатерина II утверждала, что “лучшей судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной”. Эту насквозь лживую мысль развивали некоторые дворянские писатели, сторонники самодержавно-крепостнического государства. <…>
Радищев с глубокой скорбью и страстным негодованием гражданина страдающей отчизны повествует о тяжелой доле крепостных крестьян, лишенных элементарных человеческих прав.
Радищев приблизил литературу к жизни, поставил свое дарование на службу народу.
Писатель сделал именно народ центральным героем “Путешествия из Петербурга в Москву” <…>.
Народ в изображении Радищева — не безликая масса. Каждое действующее лицо “Путешествия” наделено своими отличительными чертами. <…>
В обрисовке человеческих характеров Радищев порвал с традициями классицизма. Его герои не являются отвлеченными схемами, носителями абстрактных пороков и добродетелей. Писатель-революционер в созданных им художественных образах раскрыл зависимость взглядов и поступков человека от социальных условий. В то же время Радищев показал, что та или иная социальная среда неоднородна, в ней могут формироваться различные человеческие свойства и стремления. Поэтому на страницах “Путешествия” мы встречаем не только сильных духом крестьян-тружеников, но и крестьян-холопов, развращенных крепостным правом. И дворянская среда, по мысли писателя, порождает не одних лишь “пиявиц ненасытных”, но также и критически мыслящих, гуманных людей, способных подняться над интересами своего класса и идейно порвать с ним.
У Радищева осуждение уродливого быта и развращенных нравов самодержавно-крепостнической России неразрывно связано с поисками правды и красоты. Высокую красоту писатель находил в трудовой деятельности народа, в нравственном облике труженика <…>.
Радищев явился одним из зачинателей критического реализма в русской литературе, предшественником И. А. Крылова, А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина. Писателям последующих поколений он завещал любовь к народу, веру в его великое будущее, стремление к истине и справедливости.
Литература первого периода русского освободительного
движения
Романтизм
Романтизм — явление сложное. Писатели, критики, ученые в разное время вкладывали в это понятие различное содержание. <…>
В Западной Европе романтизм начинает складываться после французской буржуазной революции 1789 года, в период реакции. <…> Писатели, отрицая действительность, мечтали о лучшем будущем, звали своих читателей к борьбе за переустройство общества, их героями были бунтари, борцы за справедливость. Такой романтизм позднее получил название романтизма активного, революционного.
Другие писатели предпочитали уйти от не удовлетворявшей их действительности в мир туманных мечтаний, грез, порой и в потусторонний мир чудесного, божественного, мистического. Такой романтизм получил название романтизма пассивного. <…>
Для романтизма обоих течений характерно расхождение между мечтой и действительностью.
Нужна ли человеку мечта? И какой она должна быть, чтобы сделать жизнь ярче, целеустремленнее? И как бороться за осуществление своей мечты?
В. И. Ленин в книге “Что делать?” пишет, что людям “надо мечтать” <…>
Жуковский и его последователи уходят от социальной борьбы в мир интимных переживаний человека, в область религии. Это было проявлением растерянности и страха, вызванного надвигающимися революционными событиями.
Выразителями идей активного романтизма явились писатели-декабристы, Пушкин, Лермонтов.
Писатели-декабристы
Опираясь на прогрессивные традиции русской литературы XVIII века, декабристы боролись за самобытность, народность искусства. <…>
Восприняв гражданственность литературы, пафос борьбы за свободу человека как одну из традиций, заложенных в творчестве лучших писателей XVIII века, развив эту традицию в своем творчестве, писатели-декабристы передали ее, как эстафету, следующим поколениям.
К. Ф. Рылеев
Уверенность поэта в том, что народ будет беспощаден в своей мести поработителям, созвучна вере первого русского писателя-революционера Радищева в народную расправу с тиранами.
А. С. Грибоедов
Обладавший исключительным умом, способностью глубоко оценивать события, Грибоедов раньше многих других, сочувствуя декабристам, разделяя их убеждения, понял их слабость и сомневался в успехе движения, оторванного от широких народных масс. Именно так следует понимать слова, которые приписываются Грибоедову: “Сто прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России”. <…>
“Горе от ума”. По мнению советского историка М. В. Нечкиной, изображенные в пьесе исторические процессы “были схвачены глазом художника почти с научной точностью <…>”.
Таким образом, содержание пьесы тесно связано с исторической действительностью, а основной конфликт ее — столкновение умного, передового человека с косным обществом дворян-крепостников — взят прямо из жизни.
Грибоедов своим произведением утверждал реализм в русской литературе и, в частности, в драматургии. <…>
Жизненность образов, созданных Грибоедовым, так поразила современников, что буквально вся Москва отыскивала и находила в своей среде тех людей, с которых могли быть списаны герои комедии. Драматург, конечно, не списывал своих героев с живой натуры. Он показал общее в частном, индивидуальном и создал типические характеры. <…>
Гневное, непримиримое отношение Грибоедова к косности, несправедливости, подлости, лицемерию, понятно нам, советским людям. Великий создатель “Горя от ума” — наш союзник в борьбе со всем отживающим, отсталым, что встречается еще подчас в нашей жизни как пережиток прошлого.
Образ же несгибаемого борца Чацкого с неувядающей силой говорит нам о любви к родине, о высокой идейности и убежденности, о непримиримости ко всему низкому, о честности и гуманности — необходимых качествах настоящего человека.
А. С. Пушкин
Имя А. С. Пушкина — гениального русского поэта — известно далеко за пределами нашей родины. С Пушкина начинается расцвет русской литературы, выдвинувший ее на одно из первых мест в мировой литературе. <…>
Гибель поэта была результатом травли его придворными кругами, светским обществом; фактическими руководителями этой травли были царь и Бенкендорф.
“Борис Годунов”. В изображении событий, их внешней стороны Пушкин следует Карамзину, излагавшему историю в традиционно-монархическом духе, но поэт переосмысляет эти события по-своему. Основная мысль: история страны не творится без участия в ней народа, невозможно править страной без опоры на народ, без его поддержки — вытекает из всего хода действия трагедии. Недаром в перечне действующих лиц, составленном Пушкиным (не включенном в окончательную редакцию), наряду с Борисом, Самозванцем и боярами стояло как обозначение действующего лица и слово “народ”.
<…> В трагедии в полной мере проявляется историзм мышления Пушкина, опирающийся на глубокое знание истории родной страны. Без подлинного историзма немыслимо создание реалистической трагедии, так как реализм означает верное изображение жизни в ее историческом развитии.
Большую победу одерживает Пушкин и в изображении характеров трагедии. Реалистичен образ Бориса Годунова. Типическое в нем раскрывается в индивидуальном и объясняется той пропастью, какая образовалась между самодержавной властью и народом.
“Евгений Онегин”
Онегин в первой главе. Как видим, при всей бессистемности образования и чтения Онегина нельзя сказать, что его кругозор узок, что он стоит в стороне от интересов своего времени. В его чтении чувствуется известная свободолюбивая направленность. Заметим только, что в перечне книг, читаемых Онегиным, нет имени ни одного русского автора. <…>
В сущности, это не рассказ о любви, а блестящая и острая характеристика тех отношений флирта и волокитства, которые были так характерны для светского круга.
Большое место отведено описанию одного, но типичного дня Онегина. <…>
Наше внимание привлекает имя жившего в действительности человека, широко известного в кругу дворянской молодежи тех лет. П. П. Каверин — приятель молодого Пушкина, гусарский офицер, человек образованный, остроумный, но в то же время щеголь и постоянный участник кутежей. Каверин был членом “Союза благоденствия” и другом декабриста Н. И. Тургенева. Вот кто оказался близок Онегину. <…>
После театра герой в своем кабинете готовится к балу. Описание кабинета заслуживает внимания <…>. Еще в XVIII веке просветитель-демократ Н. И. Новиков писал в своем сатирическом журнале “Трутень” о прибытии кораблей из Франции: на них привезены в Петербург предметы роскоши, а “из Петербургского порта на те же корабли грузить будут… наши безделицы, как пеньку, железо, юфть, сало, свечи, полотна и прочее”. За 50 лет — от Новикова до Пушкина — характер торговли почти не изменился. И читатель чувствует горечь автора романа за этими, казалось бы, легкими, шутливыми стихами о русской заграничной торговле. <…>
Способ изображения Онегина отличен от способа изображения Пушкиным героев романтических поэм: автор внимательно исследует все обстоятельства — общественную среду, быт, условия формирования личности героя. Это существенная черта нового направления в литературе — реализма.
Проблема, выдвинутая эпохой. Но стоило ли так много труда и творческого вдохновения тратить на то, чтобы изобразить тип скучающего молодого человека, недовольного собой, хотя и имеющего привлекательные черты? <…>
Вспомним содержание стихотворения Рылеева “Гражданин”. Поэт-декабрист пишет, что для молодого поколения есть два пути: “в постыдной праздности влачить свой век младой и изнывать кипящею душой под игом самовластья” или готовиться “для будущей борьбы за угнетенную свободу человека”. Пушкин поставил перед собой грандиозную задачу: выяснить и показать художественными средствами, почему лучшие молодые люди “в постыдной праздности влачат свой век младой”. <…>
Ленский. При всей противоположности Онегину по взглядам и настроениям, Ленский близок ему по уровню развития, по духовным запросам и интересам. Перечитайте строфу, передающую темы разговоров двух приятелей <…>.
С изображением Ленского Пушкин связывает в романе свои литературно-полемические выступления против сентиментализма и пассивно-мечтательного, “унылого” романтизма. <…>
Татьяна Ларина. Татьяна выросла в той же среде, что и Ольга. Однако воздействие среды — явление сложное. Среда неоднородна; кроме того, среда иногда вызывает и противодействие развивающейся личности. <…>
В ходе развития образа Татьяны Пушкин будет все больше и больше выдвигать в первый ряд факторов, формирующих облик Татьяны, национальные, народные влияния — это природа, деревня (а не только усадьба), русский фольклор.
Движение сюжета и дальнейшее развитие образов героев. Читая описание русской природы, данной в восприятии героини, мы понимаем, что Татьяна — “русская душою”. <…>
В размышлениях Татьяны ряд предположений, но утверждений нет, все предположения заканчиваются вопросительным знаком.
Ужель загадку разрешила?
Ужели слово найдено?
Нет, слово не найдено. И автор, пожалуй, сам еще не может дать определенную оценку герою.
Онегин и Татьяна в VIII главе. В искренней и печальной речи Татьяны образ ее раскрывается в полной мере. Перед нами прежняя Татьяна, но уже умудренная печальным опытом жизни, искренняя и глубоко чувствующая, верная нравственным принципам, которые она раз и навсегда приняла. Мы чувствуем в этом ее силу и превосходство над Онегиным.
Некоторые итоги. Роман Пушкина не ограничен рамками одной, хотя и очень важной, социально-исторической проблемы. В нем поэтически освещен целый круг вопросов жизни, моральных и эстетических, волнующих и людей нашего времени. Перечитывая страницы “Евгения Онегина”, мы думаем о человеческих характерах и отношениях: о любви и дружбе, о верности и измене, о связи сменяющих друг друга поколений, о глубине и мелкости чувств, порядочности, честности и лжи, беспринципности.
“Странствие Онегина”. Идейно-композиционная функция главы “Странствие” ясна. Путешествие должно было сыграть значительную роль в пробуждении в герое чувства родины, в повороте его интересов к вопросам общественным, мотивировать его сближение с декабристами.
Десятая глава. Думается, что не только страх перед цензурой был причиной того, что поэт оставляет судьбу героя нерешенной. Он как бы указывал этой развязкой на бесконечное разнообразие вариантов жизненного пути молодого человека – своего современника.
“Медный всадник”. Отмечая величие дел Петра, Пушкин признает и справедливость стремлений рядового человека к личному счастью. Велика и художественная прозорливость поэта: он первый подметил и запечатлел в ярких образах неразрешимое противоречие (в социальных условиях 30-х годов) между народом и самодержавием.
Национальное и мировое значение творчества А. С. Пушкина. Пушкин в своем творчестве отразил зарю революционного движения <…>.
В развитии русской литературы Пушкин стал основоположником критического реализма. <…>
Советская литература, начиная с Горького и Маяковского, опирается в своем развитии на опыт творчества Пушкина и его продолжателей. В этом смысле М. Горький называл Пушкина “началом всех начал”.
<…> Его творчество непосредственно воздействовало на развитие музыки. <…>
Поэтический гений Пушкина вдохновлял и многих русских художников XIX века, и советских художников. <…>
Глубина изображения жизни, народность и реализм, высокая гуманность и художественное мастерство сделали произведения Пушкина величайшей ценностью, живущей в веках. В его творчестве выражены “основные общечеловеческие моральные нормы, которые выработаны народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными пороками”. Эти нормы нравственности и справедливости включает и коммунистическая мораль. <…>
Н. К. Крупская в своих воспоминаниях, говоря о постоянном интересе В. И. Ленина к литературе, писала: “Больше всего любил он Пушкина”.
М. Ю. Лермонтов
Уже в ранней юности Лермонтов мучительно размышлял над судьбой своих современников, обреченных на вынужденное бездействие. <…>
“Маскарад”. Столь трагическая развязка конфликта между героем и средой наступила потому, что нравственно опустошенный Арбенин не смог подняться над воспитавшим его обществом, преодолеть индивидуализм.
“Смерть поэта”. В скорбные дни прощания с Пушкиным люди плакали молча, шепотом проклинали царя и придворных. Лермонтов громко, открыто заклеймил высокопоставленных преступников. <…>
“Демон”. Демон осуждает жизнь людей, презирает этот мир, где господствует насилие над человеческой личностью,
Где нет ни истинного счастья,
Ни долговечной красоты,
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить;
Где не умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить.
В отрицании общественных порядков, основанных на рабстве и духовном угнетении человека, — пафос поэмы. <…>
Однако Лермонтов, поэтизируя Демона, одновременно осуждает его. Поэт судит гордого одиночку <…> — судит с передовых общественных позиций своего времени, с позиций подлинного гуманизма.
Бунт Демона лишен общественного содержания <…>
“И, как невесту в час свиданья, Душой природу обнимал”. В лирике природы Лермонтова легко прослеживается одна особенность: “чистый” пейзаж в ней почти отсутствует. Поэт чаще всего рассказывает о том, какие мысли и чувства вызывает природа. “Серебристый ландыш”, “желтеющая нива”, бегущий по оврагу “студеный ключ” — все это успокаивает поэта.
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, —
И счастье я могу постигнуть на земле…
“Герой нашего времени”. В романе решается та же злободневная проблема, которая поставлена в “Думе”: почему люди умные и энергичные не находят применения своим недюжинным способностям и вянут без борьбы <…>?
Отношение Лермонтова к Печорину. <…> В предисловии ко всему роману Лермонтов дает понять, что образ Печорина не может быть примером для подражания.
<…> Потому-то Печорин так беспощадно бичует себя, что, презирая своих современников за мелочность их существования, и сам не служит высоким целям, увлекается “приманками страстей пустых и неблагодарных”.
Все это привело к разочарованию, которое находило отражение и в его творчестве. Герои его произведений — люди одинокие, мрачно настроенные, гордые, презрительно относящиеся к окружающим. Но лермонтовское разочарование часто переходило в гневные протесты против подавления общественной свободы. <…> Поэт все яснее видел своих врагов, которые вместе с тем были и врагами народа. В последние годы своей жизни Лермонтов с сочувствием стал приглядываться к трудовым людям, к быту и переживаниям крестьянских масс.
Н. В. Гоголь
Гоголь не был революционером, не призывал к насильственному уничтожению существовавшего общественного строя. Он имел смутное представление и о том, что должно прийти на смену тому укладу жизни, который он так беспощадно обличал. Но его петербургские повести объективно, всем своим содержанием звали читателя на борьбу за права человека.
Петербургские повести положили начало новому, “гоголевскому” направлению в русской литературе. Великий писатель Ф. М. Достоевский утверждал: “Мы все вышли из └Шинели“ Гоголя”. <…> Не многие предшественники и современники Гоголя, изображая жизнь простых людей, “низы” общества, видели те положительные начала, которые таятся в характере русского народа. <…>
В “Шинели”, как и в других повестях о Петербурге, Гоголь показывает, что человек сам по себе прекрасен. Пошлость, ничтожество, нравственное уродство есть результат влияния среды, быта.
“Мертвые души”. Крупным планом в поэме нарисованы образы помещиков, этих “хозяев страны”, отвечающих за ее экономическое и культурное состояние, за судьбу народа.
<…> Разумеется, это отнюдь не значило, что Гоголь не видел тех культурных ценностей, которые были созданы дворянской интеллигенцией. Но он изображал не Чацких, Онегиных и Печориных, не лучших представителей дворянства, а тех, кто составлял основную массу этого класса. <…>
Уже передовые современники Гоголя справедливо считали, что мертвыми душами в поэме являются сами дворяне. В каждом образе раскрыта одна из разновидностей духовной смерти.
Образ Чичикова. Гоголь приводит читателей к выводу, что неразумно устроено само общество. Поэтому и появляются люди-подлецы, что есть условия для мошеннической деятельности.
В. Г. Белинский
Белинский беззаветно любил родину и русский народ, “почитал за честь и славу быть… песчинкой в его массе”. <…>
Только сильные духом, наиболее стойкие не склонили головы перед силами реакции. Белинский не принадлежал к числу слабых людей. Но он видел, что русское образованное общество пока еще не созрело для организованной борьбы с самодержавно-крепостническим строем. В этих условиях у него возникла идея “насильственного примирения” с действительностью. <…>
В начале 40-х годов началось перерождение Белинского. <…> В. И. Ленин указывал, что мировоззрение Белинского “зависело от настроения крепостных крестьян”. <…>
Исключительное влияние на мировоззрение Белинского оказала реалистическая литература <…>
Не последнюю роль в перерождении критика сыграл Герцен. Он доказывал своему другу, что “если существующий общественный порядок оправдан разумом, то и борьба против него, если только существует, оправдана”.
А. И. Герцен
По сравнению с предшествующими писателями он делает решительный шаг вперед на пути дальнейшей демократизации русской литературы. В романе “Кто виноват?” центральное место занимают художественные биографии Любоньки и Дмитрия Круциферского, “людей из народа”.
Русская литература и русская революция3
Писатели, чье творчество связано со вторым периодом русского освободительного движения, продолжили и углубили свободолюбивые, гуманистические идеи своих предшественников. <…>
Далеко не все великие русские писатели сочувствовали революционной борьбе, хотя все они были за коренное переустройство общественных отношений. Необходимо помнить и то, что политические взгляды писателя <…> еще не определяют полностью значения его творческой деятельности для освободительного движения.
Журналы и общественная борьба второй половины XIX века
Литературные журналы второй половины XIX века были своего рода штабами общественной борьбы. Вокруг каждого журнала сплачивалась группа писателей, публицистов, ученых, художников, более или менее тесно объединенных общими взглядами на литературу и общественную жизнь.
Н. А. Добролюбов
Воскресший Белинский. В начале 1855 года реакционный журналист и правительственный шпион Н. И. Греч получил письмо в ответ на свою статью, в которой умиленно восхвалял покойного Николая I. Автор письма гневно разоблачал бесчеловечность и бездарность царя, продажность правосудия, лицемерность церкви, подлость и корыстолюбие “казенных патриотов” вроде Греча. <…> Автор подписался: “Анастасий Белинский” (Анастасий — по-гречески “воскресший”). Греч побежал с письмом в царскую охранку; автора искали, но не нашли. <…>
Соратник Чернышевского и Некрасова. В своих взглядах на искусство Добролюбов — последователь Белинского и Чернышевского. Но он не только ученик великих критиков: поразительно рано, в двадцатилетнем возрасте, Добролюбов уже стал вполне оригинальным ученым и писателем.
А. Н. Островский
Во второй половине 50-х годов, в пору нового общественного подъема, Островский стал постоянным сотрудником боевого органа революционной демократии — журнала “Современник”, приняв на себя все связанные с этим невзгоды: цензурные гонения, клевету реакционной прессы. <…>
Нередко современный читатель, забыв, в каком мире жила Катерина, рассуждает так: зачем она бросилась в Волгу? Ушла бы из дому, как Варвара, — этим бы она больше досадила Кабанихе. Но вчитаемся внимательно в текст драмы, и мы увидим, что сама Катерина готова была уйти на волю. Ее не пугает далекая Сибирь, трудный путь, возможность преследования. “Возьми меня с собой отсюда!” — молит она Бориса. Но слаб и забит ее друг. <…>
Путь к вольной жизни отрезан. <…>
В мечтах Катерины, рисующих вольную природу, вольных птиц, летающих над ее могилой, нет уже ничего от религиозных представлений. И кончая жизнь самоубийством, совершая с точки зрения церкви страшный грех, она думает не о загробном мире, не о спасении своей души, а о любви, которая открылась ей. <…>
Разумеется, самоубийство может быть выражением протеста лишь в самых исключительных обстоятельствах, когда иные формы борьбы абсолютно невозможны.
И. С. Тургенев
“Доброе слово — тоже дело” (“Рудин”). Верную оценку образа Рудина дал М. Горький:
“Приняв во внимание все условия времени — и гнет правительства, и умственное бессилие общества, и отсутствие в массах крестьян сознания своих задач, — мы должны будем признать, что мечтатель Рудин по тем временам был человеком более полезным, чем практик, деятель”.
“Накануне”. Молодой скульптор Шубин и будущий ученый Берсенев беседуют о природе, о любви, о смысле жизни и о счастье…
“<…> — А ты знаешь такие слова, которые соединяют?
— Да хоть бы искусство… родина, наука, свобода, справедливость.
—А любовь? — спросил Шубин…”
В этот спор приятелей могли бы включиться и мы. Ведь они поднимают вопросы, над которыми думают каждый юноша, каждая девушка, вступающие в жизнь, над которыми думали и главные герои романа, в особенности Елена.
История о любви (“Вешние воды”). Чистую первую любовь Тургенев сравнил с революцией; чувство Санина к Полозовой он сравнивает с рабством <…>.
Нельзя не задуматься над таким вопросом: всякий ли человек мог очутиться на месте Санина — стать рабом женщины, хотя и очаровательной, но чуждой ему по образу жизни, по убеждениям?
“Отцы и дети”. Можно ли взаимоотношения Аркадия и Базарова назвать настоящей дружбой? Может ли дружба быть без глубокого взаимопонимания, может ли она быть основана на подражании одного другому, на слепом преклонении? <…>
Унизительной и бесплодной была романтическая любовь Павла Петровича к княгине Р. Легким сентиментальным увлечением было чувство Аркадия к Одинцовой, любовь же его к Кате — едва ли не результат только подчинения слабой натуры более сильной. А отношения братьев Кирсановых к Фенечке?<…>
По-другому любит Базаров.
Его взгляды на женщину, на любовь иногда называют циничными. Так ли это на самом деле? В его отношении, например, к Фенечке больше человечности и уважения, чем в нелепой страсти к ней Павла Петровича. <…>
Его первые слова об Одинцовой грубы. Но эту грубость, вызванную более всего отвращением к “красивым” словам, не следует путать с цинизмом и пошлостью (такую ошибку нередко допускают при неглубоком чтении романа).
Н. Г. Чернышевский
Товарищи Чернышевского по семинарии удивлялись его начитанности, его познаниям в области языков. <…> Товарищи относились к Чернышевскому с большой симпатией. Их привлекала в нем удивительная скромность, мягкость, постоянная готовность поделиться знаниями. <…>
В августе Чернышевский сообщает отцу, что принят в университет. <…> Когда знакомишься с его дневниками этих лет, то диву даешься, как он успевал столько прочитать, продумать, записать. Он неукоснительно выполняет свои студенческие обязанности, но сколько делает сверх того! <…>
“Что делать?”. Стремясь поднять “нового человека” в глазах современников, Чернышевский ставит своих героев в такие отношения, которые позволяют увидеть их душевное богатство и превосходство над людьми старого мира не только в смысле их общественных идеалов, но и в том, как они чувствуют, любят, страдают, на какой нравственной высоте стоят они в самые трудные, драматические моменты своей жизни.
<…> Как трудно далась Кирсанову его борьба с возникшим чувством к Вере Павловне! Каким испытаниям подвергалась при этом его дружба с Лопуховым! Все это представляется Чернышевскому очень значительным, достойным внимания художника. <…>
Глава “Особенный человек” впервые показала русскому читателю, что такое революционер-профессионал. Приходится удивляться тому, как удалось Чернышевскому найти форму для рассказа о практической деятельности революционера. <…> Чернышевский умело передает самую атмосферу конспиративных встреч, неожиданных исчезновений, показывает, как приобщаются к революционному движению все новые и новые люди. <…>
Но это живой человек, а не отвлеченная схема. <…> Этого своего героя <…> автор тоже ставит в сложные личные отношения.
Н. А. Некрасов
В каком бы жанре ни выступал Некрасов, о чем бы ни писал, он всегда предстает перед нами как поэт-гражданин. <…> И голос его всегда исполнен горячих чувств, искренности, высокого эмоционального накала.
“Кому на Руси жить хорошо”. Некрасов впервые создает произведение не только о народе, но и для народа. <…> Существенно новым было и то, что Некрасов, обращаясь к народу, указывал ему путь революции как единственно возможный. <…>
В центре поэмы — собирательный образ главного героя, народа.
М. Е. Салтыков-Щедрин
Еще в конце 1862 года, в разгар реакции, Щедрин приходит на помощь Некрасову, потерявшему таких соратников, как Добролюбов и Чернышевский. <…> Не снимая мундира чиновника, Щедрин вступает в редакцию опального “Современника”, хотя понимает, что за это можно поплатиться так же жестоко, как недавно поплатился за свою деятельность Чернышевский. <…>
Благоговейное отношение к создателю “Мертвых душ” писатель сохранил до конца жизни. Но он сумел пойти дальше своего учителя, так как понимал, что порочна вся государственная система Российской империи. <…> Не столько слезы слышатся сквозь смех в его сатирических произведениях, сколько гнев, жгучая ненависть.
“История умертвий” (“Господа Головлевы”). В обществе, основанном на стяжательстве и расчете, нет места чистым человеческим отношениям. <…>
Обстановка деспотизма и приниженности создала из Порфирия своеобразный вариант того типа лицемера и подхалима, который изображал Грибоедов в Молчалине, Островский в Подхалюзине. Но Порфирий Пилигрим особенно страшный вариант лицемера. <…>
Предательство, хищничество, холодный расчет, отсутствие живых человеческих чувств — вот пороки головлевского рода, сполна унаследованные Иудушкой. Пороки эти типичны для общества, где человек человеку волк, <…> для любого эксплуататорского класса. <…> Потоки лицемерной лжи захлестывали страницы реакционных газет, воспевавших русское самодержавие.
“Для детей изрядного возраста” (Сказки). Как и Некрасов, Щедрин писал свои сказки для народа, для самых широких читательских кругов.
Ф. М. Достоевский
Защита человеческого достоинства бедных людей, протест против их бесправного положения, звучащие в произведениях писателя, связаны с его демократическими взглядами. <…>
Достоевский вместе с другими петрашевцами был арестован и заточен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Здесь томился перед отправкой в Сибирь А. Н. Радищев, здесь прошли последние дни приговоренных к казни декабристов, здесь писал свой роман “Что делать?” Чернышевский. <…>
На каторге углубилась вера Достоевского в неисчерпаемые духовные силы народа. <…>
В сознании писателя углубилось трагическое противоречие, не поняв которого невозможно понять его творчества. Достоевский и раньше смутно представлял себе пути освобождения угнетенных, а теперь полностью утратил веру в революционное переустройство общества. <…>
Но какова позиция Достоевского в общественной борьбе 60–70-х годов?
Она сложна, противоречива, трагична.
Любому непредубежденному читателю Достоевского ясно, что автору нестерпимо больно за человека, за его искалеченную душу, поруганное достоинство. Писатель ищет выхода из царства зла в светлый мир добра и правды. Но он видит первопричины зла в самой человеческой природе и считает, что этим объясняется и уродливое устройство общества. <…>
Сегодняшнего прогрессивного читателя не привлечет христианская проповедь Достоевского, не введут в заблуждение его нападки на революционное движение. Но не следует забывать и о том, что сегодня злобные мещане всех положений и рангов, защитники буржуазного общественного порядка, который так ненавидел писатель, пытаются изображать Достоевского своим вождем и идеологом, ищут в нем оправдания бесчеловечности, трусости, угнетения. <…>
Мы гордимся тем, что Достоевский — один из самых популярных писателей во всем мире. Тем более мы должны видеть не только его победы, но и его поражения, не только его правду, но и его искренние, страстные и потому особенно опасные заблуждения — свидетельство горестной трагедии великого художника.
“Преступление и наказание”. Но следует иметь в виду, что Достоевский рассматривает идею насилия отвлеченно, в чисто нравственном плане. Художник не пытается разграничить насилие, совершаемое “избранной личностью”, которая считает себя вправе властвовать над людьми, и революционное насилие, направленное против всяческого угнетения. Это дало возможность реакционной критике утверждать, что роман Достоевского направлен против революционно настроенной молодежи и что в лице Раскольникова осуждены нигилисты.
Л. Н. Толстой
Толстой ясно видел нарастание крестьянской революции, с глубоким сочувствием к народу и с тревогой за судьбу дворянства говорил о необходимости уничтожить рабство в России, но единственным путем переустройства общества считал не революционное насилие, а нравственное совершенствование людей. Поэтому бесстрашный обличитель, гневно сказавший правду о тщеславии и бесчеловечности правящих кругов, писал Некрасову, что быть “возмущенным, желчным, злым” скверно, и проповедовал теорию всеобщей любви. <…>
Основное противоречие мировоззрения Толстого — противоречие между стремлением духовно слиться с народом, жить его интересами и отрицанием революционного пути освобождения народа <…>.
Отношение писателя к действительности выражается и в том, как он называет порой вещи и явления – не обычными, традиционно связанными с ними словами, а новыми, неожиданными, обнажающими их сущность, их истинный смысл. <…> Так обличает Толстой и государство, и церковь, и весь социальный строй.
“Заставить весь мир прислушаться!”. Благодаря своим романам, публицистическим статьям, смелым выступлениям против всяческого проявления несправедливости Толстой стал не только величайшим писателем мира, но, как тогда говорили, “совестью всего человечества”. <…> Ясная Поляна и московский дом Толстых становятся центром, куда бесконечным потоком идут люди разных социальных слоев <…>. <…> Мир ждал каждого нового слова гениального русского писателя, как слова правды, отвечающего на самые важные вопросы современности.
“Война и мир”. “Война и мир” Толстого — роман исторический и вместе с тем глубоко современный. <…> Историей проверяется истинная ценность каждого толстовского героя и народа в целом, образ которого возникает в романе из великого многообразия человеческих характеров и судеб. <…>
Ни у кого из читателей не возникает сомнения, любит или не любит Толстой Пьера или Наташу, Элен или Берга. <…>
Изображение Наташи-матери в финале романа доныне вызывает споры. Читателей подчас огорчает произошедшая с нею перемена <…>. Но нельзя не увидеть и другого. Наташа не только кормит и растит детей, — она их воспитывает в полном единодушии с Пьером, она принимает участие “в каждой минуте жизни мужа” <…>.
Путь князя Андрея. Смерть прекрасного человека изображена как тяжкая трагедия и вместе с тем как “пробуждение от жизни”, как высокое таинство. Что хотел показать Толстой: новый, высший этап духовного развития героя, перед которым открылась какая-то великая тайна, или внутренний мир человека, перед лицом смерти испытавшего “отчужденность от всего мирского”?
Путь Пьера Безухова. Связь с жизнью страны, народа, с историей — итог духовных исканий Пьера.
Суд над бонапартизмом. Как к оценке отдельных людей, так и к оценке исторических событий Толстой подходит с критерием добра и зла. Развязывание войны он считает величайшим проявлением зла. <…>
Но Наполеон и ему подобные думают только о своем благе, и интересы народа для них лишь маска, за которой скрывают свой звериный облик эти большие и маленькие палачи народов. Толстой беспощадно судит Наполеона, судит бонапартизм как тяжкое общественное зло.
Кто же настоящие герои? И мы приходим к мысли, что на войне, как и вообще в истории человечества, не таинственное провидение, а деятельность людских масс, связанных единством чувств и стремлений, определяет ход событий. <…>
Толстой не выдумал Платона Каратаева, а обобщил черты множества Каратаевых, которых он, как и другие русские писатели, видел в жизни. Но если Некрасов и Щедрин с болью и гневом писали о терпении, покорности и незлобивости русского крестьянина, то Толстой рисует эти черты с нескрываемой симпатией.
А. П. Чехов
Чехов вступает на писательский путь в эпоху, которая известна как пора безвременья. После того, как “Народная воля” казнила Александра II, в стране наступила пора жестокого террора. <…>
Все шире становится мутный поток развлекательной литературы, мещанского чтива, полного пошлости и дешевого зубоскальства. Появляются безыдейные журнальчики под характерными названиями — “Стрекоза”, “Осколки” <…> Чехов, казалось бы, начинает писать вполне в духе журналов, где он печатается. <…>
Но только ли смешны эти рассказы? <…>
Беззаконие и беспринципность властей, пошлость, трусость и подлость обывателя, утрату чувства человеческого достоинства — вот что обличает автор в этих рассказах. <…> Персонажи из беглых зарисовок Антоши Чехонте превращаются в образы-типы, в которых воплощен дух эпохи.
Новые образы, новые темы. В его рассказах все чаще появляются образы простых тружеников, которым автор глубоко сочувствует.
Чехов осуждает теорию “малых дел”, распространенную в эпоху 80–90-х годов, теорию вредную, уводившую передовую интеллигенцию от дел больших и нужных, от революционной борьбы за переустройство общества в сферу частной благотворительности. Герой рассказа (“Дом с мезонином”. — Е. П.) отрицает эту мелкотравчатую деятельность. <…>
Всей логикой рассказа (“Ионыч”. — Е. П.) Чехов убеждает нас: ужасна мещанская среда, но человек достоин имени человека лишь в том случае, если он борется против ее влияния, если он противопоставляет ей свое человеческое “я”. <…>
“Дама с собачкой” — рассказ без конца. Автор сам не знает, что ответить на этот вопрос — “как?”. Но всею логикой своего рассказа Чехов призывает читателя искать ответ, не успокаиваться и не мириться с жизнью в тюрьме, в арестантских ротах, в сумасшедшем доме.
“Три сестры”. Пьеса “Три сестры” не просто повторяет мотивы чеховского творчества — она содержит существенно новое. Здесь, едва ли не впервые, широко зазвучала, как лейтмотив всего произведения, радостная нота, развернулась новая тема — тема будущего. Образ светлого завтра, к которому стремится человек, ради которого он живет и страдает, освещает всю пьесу.
“Вишневый сад”. “Вишневый сад” называют пьесой о закате поместно-дворянской жизни. Это верно. Но здесь лишь часть правды, и если ограничиться ею, о пьесе может сложиться одностороннее представление. Сама по себе тема дворянского оскудения не только не волнует сегодняшних читателей Чехова — она была малоактуальной и в канун революции 1905 года <…>
“Вишневый сад” — прежде всего пьеса о родине, о мнимых и подлинных хозяевах русской земли, о близком обновлении России.
Это сатирическая комедия, очень тонко, но неотразимо обличающая паразитизм, порок необычайно цепкий и живучий. И вместе с тем это лирическая комедия: личность автора, с его душевной болью за гибель лучшего в человеке, с его ясным предчувствием счастья и горячим призывом работать ради него, незримо присутствует в каждой сцене пьесы.
Заключение. “Величественное наследие”
В России сложился тип писателя — гражданина и борца, человека непреклонных убеждений и высоких нравственных принципов. <…> В. И. Ленин показал, что на развитие русской литературы воздействовало освободительное движение <…>.
Через всю передовую русскую литературу XIX века проходит одна ярко выраженная идейная и художественная тенденция — борьба с индивидуализмом, со стремлением утвердить свое превосходство над другими. <…> “Своеволие” человека, считающего себя вправе совершать насилия над другими <…> нашел особенно резких и непримиримых судей в лице Толстого и Достоевского.
Введение. Третий этап освободительного движения в России. Возникновение литературы социалистического реализма4
Соответственно острым социальным устремлениям времени <…> происходила дифференциация в литературе <…>: существовала литература пролетарская, социалистическая, постепенно разрабатывавшая метод социалистического реализма; критического реализма с присущими ей демократизмом и прогрессивными общественными идеалами; буржуазно-мещанская по своей социальной сущности, так называемая декадентская, которая отвергала лучшие традиции классики и выступала с нападками на пролетарско-революционное и демократическое направления в современном искусстве художественного слова.
М. Горький
Раннее творчество. Рассказы о босяках отражали новое явление в русской жизни. В 1890-е годы значительно увеличилось число люмпен-пролетариев, безработных, обреченных на нищету и бесправие. Ряд писателей быстро откликнулся на это явление.
“Старуха Изергиль”. Легенды о Ларре и Данко раскрывают две концепции жизни, два представления о ней. Одна из них принадлежит гордецу, который никого не любил, кроме себя. <…> Ларра ценил только себя и свою свободу, Данко же решил добыть ее для всего племени.
Роман “Мать”. Для передовых героев литературы XIX века был обычен разлад с обществом, со своей средой <…>. Для героев романа “Мать” — революционных рабочих — характерно другое: они также противостоят обществу, которое отвергают, но в то же время ощущают тесную связь со своим классом.
Октябрь и литература. Советская литература 20-х годов
Советская литература начиналась со стихов. И это было естественно. Прозаикам и драматургам требовалось некоторое время, чтобы осмыслить всю небывалость революционной действительности, постичь ее конфликты <…>
А. А. Блок
“Зреет гнев в сердцах”. Стихи, посвященные революции, Блок выделил в особый цикл — “1905”, придав им тем самым особое значение. Революционные события вплотную подвели Блока к темам Родины, России, определили критическую позицию по отношению к самодержавию. Но первая русская революция потерпела поражение; началась “долгая непроглядная ночь”, в которой не было “ни огня”, ни звезды”. Писатель с пробудившейся в нем гражданственностью и общественным темпераментом оказался на трудном перепутье.
“Мы — дети страшных лет России”. Одно из наиболее значительных стихотворений этого времени — “Незнакомка”. Образная структура произведения основана на антитезе: автор противопоставляет обывательской пошлости романтическую устремленность к идеалу. <…>
“Незнакомка” — произведение о силе творческой фантазии, преображающей мир. Поэт говорит: “истина в вине”, но его “вино” не сродни тому, которым глушат себя “пьяницы с глазами кроликов”. Речь идет о духовном преображении сознания, позволяющем увидеть мир необычным и прекрасным. В этом смысле образ Незнакомки можно рассматривать как развитие образа Прекрасной Дамы. Но возникает он в мире кричащих противоречий. <…>
В новых произведениях Блока 1910-х годов отражены поиски пути к народу, к постижению судеб Родины. В его творчестве все сильнее проявляется реалистическое начало. В некрасовской гуманистической традиции написано стихотворение “На железной дороге”. В нем передан трагизм юности, не находящей пути в жизни. “Пустынные глаза вагонов” мертвят молодость девушки, с жадной надеждой вглядывающейся в пролетающие мимо глаза поездов. Ее молодость оказалась “бесполезной”, мечты — “пустыми”, потому что жизнь не дала ей счастья.
<…> И тем более многозначительной оказывается рядом с девушкой фигура жандарма — символ леденящей силы самодержавия…
Стихи о России. Образ России у Блока сложен и многогранен. В сущности, вся его поэзия — о России.
“Революцьонный держите шаг!” Поэма “Двенадцать”. <…> Однако поэт безоговорочно приветствует происходящее. Он благословляет очистительную силу огня революции и активность ее свершителей: “Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем”.
С. А. Есенин
В. И. Ленин отмечал, что во взглядах Л. Толстого — не противоречия его только личной мысли, а отражение сложных противоречивых условий эпохи. Сложность в раскрытии темы крестьянства у Есенина также обусловлена объективными обстоятельствами. Крестьянин еще не знал нового, социалистического города, только налаживались новые — дружественные — отношения между городом и деревней в пролетарском государстве. Прежний, капиталистический город означал для крестьянина экономическое порабощение и произвол властей. Вот почему городской уклад страшил певца крестьянства.
В. В. Маяковский
Владимир Маяковский открыл новую эпоху в истории русской и мировой поэзии. “Революцией мобилизованный и призванный”, поэт стал бойцом Октября, певцом социалистической Отчизны. В творчестве Маяковского запечатлелось становление нового мира, рожденного в жесточайших классовых битвах. Поэт выступил как художник-новатор, реформировавший русский стих, обновивший средства поэтического языка.
А. А. Фадеев
Роман “Разгром”. Фадеев сопоставил рядового пролетария, отсталого в культурном отношении, с интеллигентом. И тем не менее Морозка проявил себя более нравственным человеком по сравнению с индивидуалистом Мечиком.
Мечик является олицетворением тех людей, которые ничего не могли дать революции и ничего не умели воспринять от нее для своего обновления, хотя такая возможность им открывалась. И на этом фоне с особой рельефностью проявляется в романе Фадеева все превосходство человека пролетарского мировоззрения <…>.
“Молодая гвардия”. Документальная основа романа. Роман “Молодая гвардия” — художественно-документальное произведение. <…> Это, как говорит сам автор, “и действительная история и в то же время художественный вымысел. Это — роман”. В нем наряду с реальными лицами есть и вымышленные. <…>
Писатель старался с возможной точностью изобразить наружность и характеры главных действующих лиц по рассказам близких, по фотографиям и по свидетельствам молодогвардейцев, оставшихся в живых. Конечно, изображая переживания юношей и девушек во время свершения героических дел, в часы их задушевных бесед в предсмертные минуты, Фадеев прибегал к художественному вымыслу. Но и в этих случаях он находил опору в письмах, дневниках, ученических тетрадях молодогвардейцев.
Советская литература 30-х годов
Н. А. Островский
Роман “Как закалялась сталь”. Начиная работу над книгой, Н. Островский сохранял верность традициям русского классического романа: каждой своей строкой он выверял общественную и нравственную значимость поступков героя, постигал глубину его духовного мира, интимных переживаний. <…>
Но никогда Павел Корчагин не противопоставлял любовь и революцию. Он поверял любовь революцией. <…> Н. Островский в своем романе доказал, что революция предъявляла качественно новые требования к любви. <…>
Имя Павла Корчагина обрело жизнь буквально на всех континентах. Н. Островский словно предугадывал судьбу своего романа, предчувствовал, что его книга станет бесстрашным солдатом, подымется вместе со своим народом на тяжелую борьбу с фашизмом.
А. Н. Толстой
По широте охвата больших, решающих исторических событий и глубине психологических характеристик современников, по взволнованной поэтичности и увлекательности повествования немногие произведения XX века могут быть поставлены рядом с “Хождением по мукам”.
Роман “Петр Первый”. Интерес А. Толстого к эпохе XVIII века, к личности Петра был не случаен. Петровская тема уже со времен Ломоносова и Пушкина вошла в русскую литературу. Ею, как правило, проверялась глубина складывающихся в творчестве того или иного художника концепций национальной истории. <…>
<…> А. Толстой строил роман как повествование о нелегкой, ожесточенной борьбе выдающейся личности с косными силами современного ей общества. <…>
Тема русского народа — одна из важнейших в романе. Если в начальных главах повествования она воплощается чаще всего в собирательном образе угнетенной и отсталой России, то постепенно Толстой все четче и обстоятельнее раскрывает духовный облик народа, характер человека из народа.
М. А. Шолохов
Удивительна жизненная полнота шолоховских творений — как будто окружающий мир отразился в них, не утратив ничего из того, что составляет бесконечную гамму его звуков, запахов и красок.
“Судьба человека”. В биографии Соколова отразилась судьба страны — трудная и героическая. <…>
Жизнь “исказила” человека, но не смогла его сломить, убить в нем живую душу.
Роман “Поднятая целина”. В романе нарисована правдивая жизнь народа в переломные годы, когда крестьянство поворачивало на путь социалистического преобразования жизни. <…>
В образной системе романа <…> ведущая роль принадлежит коммунистам <…>. Какой увлекательной была задача художника войти в повседневные дела и заботы коммуниста, раскрыть его внутренний мир, показать в практических делах руководителя и воспитателя масс и не ослабить внимания к его своеобразным и неповторимым человеческим качествам!
А. Т. Твардовский
“Василий Теркин”. Поэма Твардовского — произведение выдающееся, подлинно новаторское. <…> И содержание, и форма ее поистине народны. Поэтому она и стала самым значительным произведением о Великой Отечественной войне, полюбилась миллионам читателей и породила в свою очередь в народе сотни подражаний, “продолжений” и версий.
Заключение. Мировое значение советской литературы
Советская литература явилась новым этапом в развитии мировой литературы. Это подлинно новаторская литература, обогатившая традиции классического искусства. Литература социалистического реализма продолжает, совершенствует и обновляет основные традиции критического реализма. Это отмечают все истинные ценители нашей литературы.
1 См., напр., мнение М. Никренц в дискуссии о программах по литературе: “Учащиеся тянутся ко всему замечательному, ищут свой идеал. И вот мы представляем им различных героев, таких, как Онегин, Печорин, Обломов, Базаров. <…> Что предлагает программа показать в них? └Образы Онегина и Ленского; их типичность“, <…> └Образ Обломова и его типичность“ и т. д. — какой однообразный и, за редким исключением, ничего не говорящий реестр!” (О программах по литературе // Литература в школе. 1957. № 4. С. 67–68).
2 Текст цитируется по учебнику: [Семенова Н. К., Спицына Н. А., Лахостский К. П., Громов Н. И.] Русская литература. Учебное пособие для восьмого класса средней школы. Под ред. Н. И. Громова. М.: Просвещение, 1968.
3 Отсюда и далее текст цитируется по учебнику: [Качурин М. Г., Мотольская Д. К., Шнеерсон М. А.] Русская литература. Учебное пособие для девятого класса средней школы. Под ред. проф. Б. И. Бурсова. М.: Просвещение, 1969.
4 Отсюда и далее текст цитируется по учебнику: [Бузник В. В., Бушмин А. С., Грознова Н. А., Выходцев П. С., Ершов Л. Ф., Ковалев В. А., Муратова К. Д., Павловский А. И., Тимофеева В. В., Хватов А. И., Шошин В. А., Шурыгина Т. С.] Русская советская литература. Под ред. проф. В. А. Ковалева. М.: Просвещение, 1976.