Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2009
Причин обнаружение, истоков
Обид неперемолотых, забот,
Кошмарных снов, непонятных уроков,
Что что-то наконец произойдет,
И от врожденных вылечат пороков
За несколько сеансов? Если нет,
Тогда зачем стоишь у переезда
И ждешь, когда погаснет красный свет,
Чтобы добраться вовремя до места,
Где лечат психопатов, где ответ
Тебе дадут на все вопросы, бездарь? —
Распутают клубок первопричин,
И выманят клопов и тараканов
На божий свет, и выбьют клином клин,
И вытряхнут бумажки из карманов,
И будет все o’key. Поток машин
Застыл и ждет, пока толпа горланов
Расчищенный асфальт пересечет.
Орите громче, майтесь от безделья!
Вас скоро всех поставят на учет
Завесы облаков, клубы метели!
Вот так с ума и сходят. Гололед.
Фонарные столбы. Конец недели.
* * * Отвергнута подборка сгоряча
Редактором. Ребята, вы не правы…
Легко вам рассуждать, рубить с плеча,
Лишать меня читателя и славы.
Советчика искать или врача?
На времена пенять или на нравы?
Ползешь домой, беззвучно матерясь,
Пиная злобно банку из-под пива
И то и дело вляпываясь в грязь:
Такой уж, видно, жребий несчастливый.
Что толку выступать, как тот карась
Из сказки Щедрина — дурак болтливый?
Прими как есть, альтернативы нет,
На катер посмотри, бегущий мимо.
Ну что б сказал любимый твой поэт,
Кумир, авторитет неколебимый?
Мол, погляди на невский парапет,
На шпиль, бессменным ангелом хранимый…
Мол, радуйся тому, что это есть,
Что, слава тебе Господи, реактор
На Ленинградской сумрачной АЭС
Спокойно спит. Подумаешь, редактор!
Чего еще? Есть озеро и лес.
Свобода есть — немаловажный фактор…
В Воронеж не ссылают — лепота!
Не травят газом, не сдирают кожу.
Сократа не печатали, Христа!
А Высший суд и так все подытожит.
И всех нас ждет надгробная плита.
А слава… Что в ней? Думаешь, поможет?
* * *
Пройтись по лесу, взяв с собой собаку,
Чтоб не напал какой-нибудь маньяк, —
А впрочем, на хрен ты нужна маньяку?
“Бутылку приготовь сначала!” — так
Шутил покойный отчим — забияка,
Хохмач, технарь, шутник, алкаш, чудак…
Меня любивший, впрочем. Больше даже,
Чем собственного отпрыска (жлоба,
Сидевшего лет пять не то за кражу,
Не то за мордобой); вдали — труба
Районной ТЭЦ, размытый план пейзажа,
Шум электрички, грохот и пальба.
Петарды, что ли? Полигон тут рядом,
На Ржевке, был: четыре дня подряд
Горели склады и рвались снаряды
И днем и ночью — года два назад.
Бадаевские почему-то склады
Пришли на ум, блокадный Ленинград,
Ночные артобстрелы, канонады
И “долгожданный, выстраданный час”…
Некстати, может быть, но никуда ты
Не сбагришь этот груз, не спрячешь глаз,
Родившись здесь, пускай от скорбной даты
Не век, а вечность отделяет нас —
Нас, в обморок упавших от дефолта
(Так, к слову подвернулось)… Вдоль путей
Неспешно прогуляться, лютик желтый
Сорвать и бросить в Муринский ручей.
Как далеко, однако же, зашел ты…
Не пропустить бы выпуск “Новостей”,
Чтоб знать, как нас на этот раз надули.
А впрочем, что нам это знанье даст?
Наткнуться на хозяина питбуля
С питбулем без намордника — мордаст
И страшен… Хорошо в лесу в июле!
Зачем же ворошить весь этот пласт?
* * *
Не думаю, что быть свободной плохо.
На этот счет спокойна я сегодня.
Припрет — найду какого-нибудь лоха.
А нет — так воли нет на то Господней.
И минусы везде свои, и плюсы.
Гулять по лесу лучше в одиночку.
А распорядок дня, привычки, вкусы
Менять непросто. Хорошо, что дочку
Господь послал, что в двух шагах от дома —
Граница мегаполиса, и можно,
Завалы обогнув металлолома
И злой пустырь, загаженный безбожно,
Наткнуться на фрагмент биоценоза
В отличном состоянии, как будто
И радиоактивная угроза,
И геополитическая смута —
Не более чем детские страшилки.
Такая тишина, и так подробно
Цветочный мир представлен у развилки,
Что торговаться просто неудобно:
Что есть, то есть — герань, ромашка… Пижмы
Кружочки ярко-желтые… Что, мало?
И да, и нет. Там видно будет. Лишь бы
Решили, что не зря траву здесь мяла.
* * * …О зеленой жиже ленинских мозгов.
Набоков
Ну зачем я занималась культуризмом —
Над природой издевалась? Чего ради?
Лучше б вышивкой, вязаньем… Ленинизмом
На худой конец! Сидеть бы и в тетради
Конспектировать посланья эти к съездам
Бесконечные. Ведь что-то же извлек он
Из уроков? Ну не верю я, что в бездну
Он страну толкал — не вижу в этом проку!
Я ведь тоже не предвидела последствий —
Собиралась стать выносливее, круче:
Отжималась, на дзюдо ходила в детстве,
На кунфу… Теперь лежу, мрачнее тучи,
В этом центре для ревматиков, артриты
Где вылечивают как бы и артрозы…
— Не, не все еще возможности закрыты, —
Утешают медицинские прогнозы.
Да куда уж там! На кой теперь гожусь я?
Набираю лишний вес, теряю тонус.
На шпагат уже не сядешь и на брусья
Не полезешь, и любить таких никто нас
Не захочет. Ну и ладно! Тоже — опыт.
Ну не каждому — ступеньки пьедестала.
Все издержки предусмотрены, и ропот
Не уместен. Ну в статистику попала —
Не стреляться же! Бассейны есть и лыжи.
На твой век никчемный хватит развлечений.
Что ж там булькало — в зеленой этой жиже?
Сожалел ведь о поспешности решений!
* * *
В тринадцать лет была я пионеркой,
Подкованной в идейном отношенье:
Политбюро ЦК КПСС
Я знала и по именам, и в лица,
Мечтала о карьере дипломата —
Мой дед мне рассказал про Коллонтай.
Следила каждый день за новостями
И, как ни странно, даже понимала,
А тех, кто вел их, помню до сих пор:
Неотразимый Игорь Фесуненко,
Безликий Кудрин, мудрый Мнацаканов,
Интеллигентный Генрих Боровик.
Девичьих увлечений я не знала.
Какие, на фиг, мальчики из класса?
Шарахалась от школьных дискотек.
Героями моих романов были
Борцы за независимость народов
Стряхнувших вековое рабство стран —
От Че Гевары до Джавахарлала,
Фильм о котором я смотрела трижды,
И впечатленье в памяти живей,
Чем все, что было позже — те романы,
В которые судьба меня бросала.
Как вспомню этот кадр: трехцветный флаг
Над Красным фортом в Дели, возвестивший
О гибели империи Британской,
Которую теперь, конечно, жаль.
Еще, учась играть на фортепьяно,
Брала аккорды “Аппассионаты”:
Ведь от нее Ильич пускал слезу!
Еще что? Помню, как на остановке
Автобусной однажды прицепился
Ко мне из Южной Африки студент,
Но я его вопросом оглушила
Об отношенье к нашей перестройке
И лозунгом: “Долой апартеид!”
Что он подумал, бедный, с перепугу?
Наверное, решил, что даже дети
В Стране Советов служат в КГБ.
А если бы продолжил? Я не скрою,
Что в глубине души того желала:
Я посещала секцию дзюдо
И повода искала постоянно,
Чтоб применить на практике уменье,
Хоть нам Сэнсэй строжайше запрещал.
Он, кстати, был, как я узнала позже,
Одним из самых первых неофитов —
Он Путина еще тренировал.
Конечно же, смешно гордиться этим,
Тем более сейчас аполитичней
Меня, пожалуй, гражданина нет.
Но — в качестве признания единства
И трансцендентной связи между сущим —
Мне этот факт отрадно сознавать
И вспоминать, каким была я монстром
В минуты злой депрессии… Одно лишь
Мне до сих пор неясно: как с таким
Воистину эпическим сознаньем
Я стала заниматься пустяками,
В которых для меня теперь — вся жизнь.