Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2008
Лев Щеглов — ректор Института психологии и сексологии, доктор медицинских наук, профессор, секретарь Ассоциации сексологов России.
ЭРОС В ЗЕРКАЛЕ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ
И кто только пустил про нас такую клевету, будто мы эротически безмолвны? Отнюдь. Возьму на себя смелость утверждать, что сегодня мы говорим об ЭТОМ больше, чем кто-либо в какой-либо другой части земного шара.
Прошло не так уж много времени с парализовавшего весь мир заявления о том, что “секса у нас нет”, как общество хором признало, что “секс у нас есть”. И еще как! И немало. Хотя зачастую, глядя на экран телевизора, зритель не всегда успевает сообразить: это еще обнаженное или уже просто голое? А это низкая эротика или высокая порнография? И вообще, если про ЭТО запросто пишут в газетах, то что же писать теперь на заборах?
А как объяснить неотвратимость сползания любого мужского (да уже и женского) разговора, будь то сантехники или таксидермисты, к теме об ЭТОМ, и только об ЭТОМ?
Насколько мне известно, на Западе такое тоже встречается. Но только в тесном кругу профессионалов-сексопатологов или на исповеди сексуального маньяка.
И в целом западный интерес к сексу не сравним с нашим. Он какой-то школьно-наивный (“хочу все знать”), простодушно-гигиенический (“как сделать, чтоб было хорошо и не заболеть”). Даже поп-культура ничего не может предложить, кроме надоевшего “фак, фак…”.
Нет у них полета мысли и нашей изобретательности, когда, используя названия всего лишь двух детородных органов и один великий глагол, можно детально описать все, что происходит в наших душах и окружающем мире. А вот с печатным словом у нас пока некоторая заминка. Бульварная литература, впрочем, равно как и высокая, предлагает нам глагол “трахаться” в качестве универсального описания всего таинства секса. (Мог ли предполагать старик Хоттабыч будущее победное шествие по умам граждан своего заклинания “Трах-трах-тибидох?”)
Ну, а как же с этим было в додемократические времена? В официозе — никак. Нет, конечно, понятно было, что рожают с помощью семяизвержения, но чтобы про секс или эротику — это ни-ни. А в неофициальной, бытовой речи россиян отчетливо прослеживалась производственная тема, составляющая, по мысли идеологов советского периода, основной смысл существования человека. Отсюда: долбиться, пилиться, шурупиться и тому подобное.
Даже несравненный Василий Аксенов, ни в одном из своих произведений не обошедший тему ЭТОГО, не смог вырваться из фабрично-заводской ментальности, призывая своих героев “вставить пистон”. А, как известно, слово “пистон” в английском языке означает не что иное, как поршень — piston. Другими словами сексуальное взаимодействие рассматривалось строго в контексте определенного раздела физики, а именно механики.
Характеристика эротической культуры общества сегодня начинается с того, что нет сложившегося языка о сексе. Хотя явление вроде бы уже есть.
А как изъясняется наш современник, когда появляются у него сексуальные проблемы и он вынужден обращаться к врачу?
Могу выделить три основных варианта.
Первый. Обязательное употребление нецензурных слов. Мол, такое дело, ты же доктор, сам мужик, все понимаешь (условно мужской вариант).
Второй. Либо пациент нем как рыба с мучительной попыткой открыть рот, либо сюсюкающий язык детского сада с труднопонимаемыми иносказаниями и намеками (условно женский вариант).
Третий. Практически — “зримая” песня, когда основной смысл передается мимикой, жестами, многозначительным покашливанием. Особым образом поднятая бровь должна заменить получасовую исповедь (“Доктор, у меня ЭТО”).
В целом эротическую культуру можно понимать и изучать только с учетом происходящих в обществе изменений. Каковы же они? Не только в России, но повсеместно, это:
1. Смена прокреационной модели сексуальности (в которой конечной целью секса является прокреация, то есть рождение детей) на рекреационную (“наслажденческую”) цель.
2. Снижение возраста начала половой жизни как у юношей, так и у девушек, связанное целым рядом как социально-психологических и культурных факторов, так и с акселерацией.
3. Отход от многопоколенной семьи к однопоколенной.
4. Изменение содержания семейных ролей с ослаблением традиционных патриархальных стилей.
5. Отход от жестких эротических штампов и индивидуализация сексуального поведения.
6. Рост разводов в связи со сменой глубинных ценностей и ориентации института брака.
7. “Сужение сферы запретного” по Д. С. Лихачеву в общественном и индивидуальном сознании.
Относительно новые для нашего уха слова: реклама, интернет, виртуальность — неотъемлемы от сегодняшней массовой культуры.
Общественный совет по рекламе (Москва) обратился к участникам рекламного процесса с призывом “руководствоваться при размещении рекламы, содержащей элементы эротики или допускающей двусмысленное толкование текста и изображение статей 1 Кодекса Международной торговой палаты, которая гласит, что └реклама не должна содержать заявлений или изображений, нарушающих общепринятые стандарты пристойности“”.
Звучит завораживающе. А если подумать?
Что это за “общепринятые стандарты пристойности?” Общепринятые кем? Соединенными Штатами Америки и Северной Кореей? Пуританами и исламистами? Верующими и атеистами?
Неувязочка получается. Отсюда и статья 8 Закона Российской Федерации “О рекламе”, заканчивающаяся фразой: “Неэтичная реклама не допускается”. Неплохо? А где штангенциркуль для измерений по шкале “этичность — неэтичность”?
А пока общество не сформулировало для себя, что есть пристойность и где грань между этичным и неэтичным, будет бушевать либо “гуляй-поле”, либо удушающая цензура.
Глубинно-психологическая суть любой рекламы состоит в использовании (зачастую вне сознания потребителя) трех “вечных” для человека тем:
1. Секс (эротичность, привлекательность, параметры фигуры, красота, соответствие эталонам).
2. Агрессия (криминал, бокс, борьба, коррида).
3. Успех (карьера, самореализация, богатство).
Общества, в которых нет стойких представлений о пристойном, приличном, этичном, получают в рекламной продукции сведения эротического многообразия к обнаженным ягодицам; остроумия и иронии к “чернухе” и “стебу”; эмоциональности к физиологии.
Проведенные недавно исследования показали, что самым популярным словом в Интернете, причем вне зависимости от языка, оказалось “секс” (не менее интересно, что на третьем по употребляемости и предпочтительности оказалось слово “порно”).
Безусловно, Интернет обеспечил новые формы общения. Вот и появилось понятие, совершенно недоступное пониманию интеллектуалов всех времен, кроме недавно наступившего, — “виртуальный секс”. Экзотика? Маразм? Прорыв? Деградация?
Прелесть и опасность Глобальной Сети в том, что это не только сверхудобное средство связи, для которого нет никаких ограничений в расстоянии, не только архив разнообразнейшей информации, но и специфическое средство общения людей.
Казалось бы, что опасного в улучшении коммуникации общения? Ведь многим именно не хватает собеседника, партнера. На мой взгляд, мина замедленного действия заложена в том, что это общение особенное, специфическое.
С одной стороны, от компьютера не заразишься, монитор не забеременеет, с другой — снижается интерес к реальному сексу, возникает зависимость того же ряда, что и наркотическая или алкогольная. Я вижу в этом весьма серьезную угрозу, которая в будущем может нарушить весь тот рисунок эротической жизни, всю ту гамму взаимоотношений и взаимодействий мужчины и женщины, которые создавались тысячелетиями. Уже сейчас психологи и сексологи наблюдают своеобразных пациентов — молодых ребят, у которых побудительные мотивы к реальному сексу снижены, искусство реального общения напрочь отсутствует, да, впрочем, и ненужно, так как виртуальный секс играет для них роль заместительного суррогата.
Появляются двадцатилетние, переусердствовавшие с компьютером и получившие проблемы пятидесятилетних: ослабление сексуального желания, проблемы с эрекцией и тому подобное.
Виртуальный секс является одной из причин возникновения в специальной англоязычной литературе нового понятия — “эротическая скука”. Речь идет о том, что появляется все больше молодых и относительно молодых людей, для которых секс по значимости уходит куда-то на самые отдаленные позиции. Бизнес, спорт, компьютер, еда, карьера — все это гораздо интереснее и привлекательнее эротических переживаний, любовных взлетов и падений, умению общаться и нравиться другому.
Подростки, висящие часами на телефонной трубке и болтающие “ни о чем”, восполняют дефицит общения, слышат интонации друг друга, тренируют себя к реальному взаимодействию.
Пользователи, висящие часами в виртуальном общении, удовлетворяются им как таковым. Понятно, что в паутине наблюдается резкий рост потребителей жесткого порно, педофилии и других отклоняющихся вариантов сексуального поведения. Ведь поведения-то как бы и нет…
Безусловно, для сформировавшегося человека, у которого уже сложился стереотип сексуального поведения, накопился позитивный эротический опыт, особой опасности виртуальный секс не представляет. А для подростка? Для инфантильной личности с проблемами в общении?
Мне кажется, ответ вполне однозначен. Сегодня весь мир не однороден не только в сфере социальной и экономической, но и в области эротической. Наряду с репрессивными, пуританскими взглядами существуют и либеральные, и “беспредельные” модели эротической жизни. С одной стороны, достаточно тех, кто считает секс чем-то грязным и не вполне приличным, требует жестких запретов даже на изображения обнаженного тела и сексуальное просвещение подростков, с другой — нередки требования отмены всех моральных норм и критериев сексуального поведения, реализация принципа, провозглашенного маркизом де Садом: “Человек волен делать все, что ему хочется”.
Во всем многообразии проявлений “сексуального” в том или ином обществе всегда можно проследить одну из трех тенденций:
1. Государство, не интересуясь общественным мнением, вводит четкие и жесткие нормы индивидуального поведения, обеспечивая их соблюдение репрессивными административно-правовыми мерами.
2. Общество прислушивается к мнению граждан, само контролирует и сдерживает социально опасные либо нежелательные варианты сексуального поведения с помощью институтов семьи, школы. Основной задачей в этом случае является просвещение, воспитание и формирование новых элементов эротической культуры.
3. Каждый человек сам определяет для себя модели сексуального поведения, главное в этом случае — свобода воли и личный выбор. Контроль со стороны общества минимален.
В какую сторону движется человечество? Куда идет большинство? За каким вариантом будущее? Это тема для споров и размышлений.
Возникновение новой эротической культуры — процесс долгий и весьма непростой. Она не может возникнуть сама по себе. Чем больше в обществе зрелых индивидуальностей, личностей, в отличие от инфантильных, обезличенных участников толпы, тем эротическая культура более психологична, утонченна, разнообразна.