Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2007
Виктор Конецкий. Ненаписанная автобиография. СПб.: Издательский дом “Азбука-классика”, 2006. 544 с.
Выход книги очень своевремен. Этот замечательный писатель, популярный во второй половине прошлого века, нынче значительной части молодежи и вовсе не известен. Большую часть своих произведений он написал, будучи профессиональным моряком-судоводителем дальнего плавания, побывавшим на разных морях и океанах. Родившийся в 1929 году в Ленинграде, воспитывавшийся без отца, он ребенком пережил блокаду, о чем помнил всю жизнь, и выжил только благодаря тому, что в 1942 году вместе с матерью и младшим братом был эвакуирован в г. Фрунзе Киргизской ССР.
После возвращения из эвакуации он столкнулся с большой нуждой и голодом, в школу не ходил, а хотел поступить в ФЗУ, чтобы как-то снять с матери заботу о себе и брате и получить рабочую специальность. “На флот я попал случайно. Мне было шестнадцать лет, тогда, в 45 году, жить было трудно, и, чтобы не голодать, я пошел в морское подготовительное училище”, — пишет он в своих воспоминаниях. Затем В. Конецкий закончил Первое Балтийское высшее военно-морское училище и работал спасателем на аварийно-спасательных кораблях в Баренцевом море. Демобилизовался в звании капитана-лейтенанта в 1955 году по собстенному желанию, потому что в плавание ходили мало. Пошел в торговый флот и от четвертого помощника дослужился до капитана. Большую часть своей жизни проплавал на торговых судах.
Многолетний труд В. Конецкого — моряка и писателя — был отмечен орденами и литературными премиями: орденом “За заслуги перед Отечеством”, Серебряным крестом Георгиевского союза, независимой премией “Люди нашего города”. Писатель умер в 2002 году от тяжелой болезни. В этом же году ему была посмертно присуждена литературная премия “Северная Пальмира”.
В 2005 году в его честь был назван новый танкер, а в 2007 году одной из малых планет Солнечной системы было присвоено его имя.
Виктор Конецкий думал написать автобиографию на основе богатых материалов своего архива, но не успел это сделать. Составитель книги Т. В. Акулова взяла на себя труд выполнить его волю, систематизировав неопубликованные материалы: дневниковые записи, воспоминания, заметки о литературе, переписку с матерью и братом и близкими ему по духу людьми — В. Б. Шкловским, А. М. Борщаговским, В. Я. Курбатовым, Г. Е. Долматовской. Благодаря работе Т. Акуловой мы впервые можем получить более полное представление о Конецком не только как о писателе, но и как о человеке. Книга состоит из краткого введения “От составителя”, главной и самой большой части “Барашки, или Страницы автобиографии” (заглавие было придумано автором), содержащей также статьи и эссе в газетах и журналах и интервью разных лет, “Читательского комментария” и приложения “Через тернии к звездам” — впервые публикуемого сценария неосуществленной кинокомедии.
Что привлекает и увлекает читателя в книгах Конецкого? Это прежде всего достоверность рассказываемого им. После тяжелой вахты он приходил в каюту и писал о том, что считал наиболее интересным в жизни и работе моряков, которых хорошо знал. Так появился роман “За доброй надеждой” в восьми книгах, куда вошли “Соленый лед”, “Ледовые брызги”, “Среди мифов и рифов”, писал он также повести и рассказы. Кроме того, им написаны сценарии к фильмам “Полосатый рейс”, “Путь к причалу”, “Тридцать три”, полюбившимся зрителям. Творчество Конецкого отличает органически свойственное ему особое чувство юмора, что сыграло важную роль в его огромном успехе у читателей. Он очень смешно умел комментировать сочинения своих коллег по писательскому цеху, никогда не опускаясь до высокомерного суда над их слабостями.
Прочитавшим книгу “Ненаписанная автобиография” становится ясен многогранный образ писателя. Он любил и хорошо знал русскую литературу, отдавая предпочтение Пушкину и Чехову (помнил, что родился с Пушкиным в один день), с ранних лет увлекался живописью и имел к этому большие способности, даже некоторое время, еще до войны, был членом изостудии Дворца пионеров и занимался в вечернем художественном училище; будучи взрослым, продолжал писать акварели, ходил в музеи и на выставки. Конецкий активно участвовал в общественной жизни: работал в правлении Ленинградского отделения Союза писателей, был членом ревизионной комиссии правления СП РСФСР, уделял большое внимание молодым писателям и лучших из них рекомендовал в члены СП.
Большое место в его переписке в записных книжках занимают суждения о литературе и писателях. Он считал главным в прозе простоту и точность, особенно в деталях. По его мнению, литература как вид искусства не может существовать без красоты. Разделяя точку зрения М. Е. Салтыкова-Щедрина, который беспощадно исследовал русский характер, Конецкий писал: “Объясняться в любви к своему народу просто. Но относиться требовательно, строго судить — для этого нужны большое мужество, гражданственность и великая к Отечеству любовь”.
Самые убедительные и доказательные оценки творчества Конецкого, его личности и роли в литературе, опубликованные в рецензируемой книге, принадлежат Е. Сидорову, блестящему литературному критику и писателю, хорошо знавшему Конецкого. Хотя, по его словам, он не любил дружить с писателями, но Конецкий был одним из немногих исключений. Так, он пишет, что Конецкому была близка позиция И. Ивановского, переводчика шекспировских сонетов: “Первый признак русской литературы совпадает с первым признаком любви: другой человек тебе дороже и интереснее, чем ты сам”. По словам Сидорова, “Вика чуял слово, как хорошая гончая, и терпеть не мог приблизительности”. Вспоминая своего ушедшего друга, писателя Юрия Казакова, которого он высоко ценил, Конецкий писал: “…что в искусстве слова и есть единственная, может быть, и призрачная надежда на спасение”.
Сидоров объясняет причины многолетней дружбы и переписки Конецкого с писателем В. Шкловским теплым отношением патриарха к младшему современнику и земляку. В высказываниях Конецкого можно встретить немало оригинальных суждений, зачастую прямо противоположных общепринятым, в том числе об адмирале Нахимове, в героической гибели которого (развивая предположение Е. В. Тарле) он видел самоубийство из-за невозможности удержать Севастополь, и о “Тихом Доне” как о “самом контрреволюционном романе нашего времени”. Придавая очень большое значение борьбе писателей за социальную справедливость, он считал одним из главных творчество Фазиля Искандера. “Он своим └Козлотуром“ так боднул всех прошлых и будущих академиков лысенковых, что на века вбил осиновый кол в их фундаментальные захоронения”. По мнению Конецкого, Герцена нельзя назвать сатириком, ибо он сказал про писателей. “Мы не врачи, мы — боль”. Конецкий считал одиночество писателей нормой. Рецензируемая книга четко говорит о гражданской позиции писателя, его неравнодушном отношении к судьбе и истории страны и флота, политическим и экономическим преобразованиям, недостаткам и ошибкам перестроечного этапа нашей жизни. Как писал Е. Сидоров: “Виктор отлично различал границы, которые человек преступать не должен никогда и ни при каких обстоятельствах, но при этом в нем отчетливо жило понимание и сострадание как доминанта и бытовой, и художественной жизни”.
В своей морской работе Конецкий неоднократно попадал в смертельно опасные ситуации и выходил из них благодаря своей личной храбрости и взаимопониманию с товарищами-моряками. Оказалось, что его литературная деятельность требовала не меньшего мужества и стойкости. Таким поступком было впервые публикуемое письмо Конецкого в 1967 году в Президиум IV Всесоюзного съезда советских писателей против произвола цензуры, господствовавшего в литературе. Он присоединяет свой голос к выступлению А. И. Солженицына, который обратился к съезду с письмом по этому поводу (разослав его ряду писателей, в том числе В. Конецкому), и возмущается тем, что его, члена ревизионной комиссии правления СП РСФСР, не поставили в известность об обращении Солженицына в правление с просьбой защитить от клеветы.
В беседе с Конецким Борис Никольский (писатель, главный редактор журнала “Нева” с 1984 года) вспоминает о “горячей, резкой” речи писателя в Ленинградском обкоме партии на совещании, созванном Г. Романовым, одним из идеологов партийного давления на культуру. В. Конецкий обличает цензуру, которая “душит писателей, уродует литературу”. Стоит отметить, что первая публикация Конецкого в “Неве” после 25-летнего перерыва — повесть “Никто пути пройденного у нас не отберет” — появилась только в 1987 году, так как бывший главный редактор журнала А. Ф. Попов упорно отказывался печатать Конецкого по цензурным соображениям. Хотя считалось, что Конецкий не политизированный писатель, он сразу занял позицию резкого осуждения ГКЧП и 19 августа 1991 года вместе с А. Собчаком и Д. Лихачевым выступил на Дворцовой площади Ленинграда. Еще раньше в январе 1988 года — в письме М. С. Горбачеву — он критиковал совместное заявление по ТВ будущего “гэкачеписта” министра обороны Язова и тогдашнего секретаря Союза писателей СССР В. Карпова, в котором они лгали на всю страну “о райских порядках в армии”. Конецкий предупреждал об опасности такой “смычки военных и литературных лидеров”.
Весьма интересным и полезным представляется раздел “Читательский комментарий”. Конецкий получал массу писем от читателей, и их большинство свидетельствует о глубоком неравнодушии и высокой оценке его произведений, манеры письма и замечательного юмора. Однако среди публикуемых отзывов встречаются и критические, иногда явно несправедливые и тенденциозные.
Выпустив эту книгу, издательство “Азбука-классика” сделало важное и полезное дело. Книга была хорошо встречена читателями. Те из них, кто знаком с творчеством писателя, узнают много нового, интересного и полезного, а те, кто слышат о нем впервые, получат стимул к чтению его книг.
Если издательство решит переиздать эту книгу, хотелось бы порекомендовать некоторые уточнения и дополнения к ней. Желательно привести хотя бы краткую хронологию основных событий в жизни писателя, включая перечень всех его сочинений, включить (если это возможно) переписку с А. И. Солженицыным, расширить вступительную статью и дать более подробное “Содержание”.
Нина СЕРЕБРЯНАЯ, Макс СЕРЕБРЯНЫЙ