Опубликовано в журнале Нева, номер 4, 2007
Я прощения за многократно цитируемое: “Хотели как лучше, а получилось…” — да, получилось, мягко говоря, некорректно. О чем речь? Вернее о ком? О блокадниках. Спасибо губернатору Матвиенко и депутатам питерского ЗАКСа — “пробили” закон о второй пенсии жителям блокадного Ленинграда. Но Дума его подправила: не всем, а лишь инвалидам. И оказалось, что инвалиды-то не все. И потому вторая пенсия не всем. Те, которые не инвалиды, должны инвалидность получить. А устанавливает ее нынче медисо-социапьная экспертиза (бюро МСЭ), то есть по-старому ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия).
Желающие получить инвалидность — пожалуйте на МСЭ. Но не прямиком Сначала в поликлинику, чтобы все врачи-специалисты посмотрели и нужную бумагу выправили. А вот с ней-то — на МСЭ. Просто? Да не очень. В поликлиниках очереди (ведь еще и анализы надо сделать — крови, мочи, ЭКГ, рентген…), а на МСЭ и подавно на год вперед записывают. Чтобы все это осилить, нужно здоровье н немалое. А где его блокадникам взять? Лет-то им слава Богу… Но говорят: не волнуйтесь — все, кто заслуживают, инвалидность получат. Не сегодня, так завтра В общем — ждите… А все ли дождутся?
В соответствии с официальной трактовкой — “инвалид — лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленной заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты”. Соответствуют лн блокадники ЭТОЙ формулировке? Я как врач с большим стажем и опытом работы не сомневаюсь: да, соответствуют. Так зачем же их на МСЭ направлять? Итак все ясно.
Конечно, инвалидность — состояние динамичное. Допустим, перенес человек инфаркт миокарда или мозговой инсульт и, при адекватном лечении, если и не выздоровел полностью, но скомпенсировался. Поэтому и степень утраты трудоспособности (группа инвалидности) сегодня у него одна, а завтра другая. Логично? Безусловно. Но по закону мужчинам, достигшим возраста 60 лет н женщинам 55 лет, инвалидность устанавливается бессрочно. Стало быть, предполагается, что их состояние здоровья уже существенно не изменится (по крайней мере, в лучшую сторону). А всем блокадникам далеко за шестьдесят.
В общем, не продумали. При этом хотели, как лучше. Я надеюсь, что этот принцип всегда был основным для нашей врачебно-трудовой экспертизы Но не всегда получалось… Сравнительно недавно Министерство здравоохранения (Минздрав) было объединено с Министерством социального обеспечения (Минсобес). Ранее каждое было самостоятельным. И врачебно-трудовой экспертизой руководил Минсобес, и ему подчинялись все ВТЭК, На ВТЭК больные направлялись органами здравоохранения — поликлиниками и больницами. А решение о признании (или непризнании) их инвалидами выносили экспертные комиссии. Однако, как это ни парадоксально звучит, задачи у них были разные.
Органы здравоохранения “боролись” за сокращение сроков пребывания больных из гак называемом “больничной листке” (листке временной нетрудоспособности). А поскольку инвалидность ограничивала эти сроки, врачн-лечебники были заинтересованы в том, чтобы их часто и длительно болеющие пациенты были признаны инвалидами. Но… у ВТЭК тоже были свои показатели. В частности, показатель первичной инвалидности, напрямик связанный с количеством больных, впервые признанных инвалидами. И за этот показатель врачи-эксперты ВТЭК боролись (естественно, за его снижение). А как можно было его снизить? Только одним способом: больным инвалидность не давать. Вот н получалось: больной одни, а подход к нему разный — ведомственный.
Наряду с показателями первичной инвалидности работа ВТЭК оценивалась и по так называемому показателю полной или частичной реабилитации. Что это такое? А это признание инвалида полностью трудоспособным (полная реабилитация) нли трудоспособным с ограничениями (частичная реабилитация для лиц, ранее нетрудоспособных). Понятно, что врачи ВТЭК реабилитационными мероприятиями медицинского плана (попросту говоря, лечением) сами не занимались. Они это лечение могли только рекомендовать. Лечили же врачи органов здравоохранения. Лечили, но за показатели реабилитации не отвечали. Вот и опять нестыковка…
Еще вспомним, как устанавливалась инвалидность участникам Великой Отечественной войны (ВОВ). Поначалу не всякий участник войны, признанный инвалидом, получал статус инвалида ВОВ. Для установления связи с пребыванием на фронте требовались медицинские документы: справки о ранениях, контузиях, перенесенных заболеваниях и т. п. Нет справок — и связи нет. И льготы не положены. А справкя-то н потеряться могли — все-таки война. Вот и искали ветераны военно-медицинские документы. Искали по всем архивам, но, бывало, и не находили.
Однако даже наличие справок не всегда гарантировало установление связи инвалидности с пребыванием на фронте. К примеру, в документе написано, что такой-то перенес, будучи на фронте, одну болезнь, а инвалидом после войны признан по другой. Вот н докажи их связь. Конфликты и даже трагедии. Особенно это касалось обеспечения инвалидов ВОВ льготным автотранспортом. Бесплатно. За это государству спасибо. Ведь возможности передвижения у инвалидов ограничены. А автомобиль “Запорожец” или мотоколяска с ручным управлением очень выручали. Но давали их далеко не всем, а строго по “Перечню медицинских показаний…”. В нем были перечислены все последствия травм нли заболевания, дающие право на получение льготного автомототранспорта.
Допустим, потерял человек на фронте ногу, и что он должен получить — автомобиль или мотоколяску? В “Перечне” все написано. Надо только измерить… длину оставшейся культи. Если короткая, положен “Запорожец”, длинная — мотоколяска А мотоколяску не все брать хотели — ненадежная тарахтелка, а по сельскому бездорожью — вовсе бесполезная. Результат — конфликтные ситуации, если не сказать больше.
Потом кое-как утрясли. Мотоколяска сама себя изжила. Остался “Запорожец”, сейчас “Ока”. Но возникла другая проблема: инвалиды ВОВ постарели, и многие оказались не в состоянии управлять автомобилем. Опасно это стало как для самого ветерана, так и для окружающих. Однако что же делать, если показания для обеспечения льготной машиной согласно “Перечня” определены? Опять-таки, спасибо государству, нашли варианты, Разрешили оформлять льготные автомашины на трудоспособных родственников, живущих вместе с инвалидом ВОВ. Для того, чтобы они его и возили, куда надо. А вот некоторые из них себя возить желали. И куда им надо.
Вот тут-то и возник еще один “очаг напряженности”. На этот раз внутрисемейный. Желая получить бесплатно автомобиль, некоторые родственники стали “напрягать” стариков-инвалидов на бесплатное получение транспорта А для этого надо пройти врачебную экспертизу и, конечно, иметь показания в соответствии с “Перечнем”. И стали некоторые настырные близкие водить своих стариков к врачам и велели им требовать машину, даже если она им не положена Принцип же такой: не получишь — домой не приходи. И плакали ветераны и просили. И жалко их было. Но против инструкций (“Перечня”) не попрешь.
Справедливости ради следует отметить, что многие нелепости и парадоксы в экспертизе все-таки были устранены. В частности, все участники войны, признанные инвалидами, получили статус н льготы инвалидов ВОВ. Даже при отсутствии у них справок. Изменился Перечень медицинских показаний для получения льготного автотранспорта. Изменения, безусловно, позитивные. И все же…
История, как известно, повторяется. И ситуация с блокадниками похожа на историю с инвалидами ВОВ. Для получения второй пенсия им необходимо заключение МСЭ о наличии инвалидности. И не просто инвалидности, а ОСТ. ОСТ — это ограничение способности к труду. И размер второй пенсии от этого ОСТ зависит. Раньше ВТЭК определяла группу инвалидности: третья — “рабочая” с ограничениями, вторая — “нерабочая” или “рабочая” в специально созданных условиях, первая — совсем “нерабочая” с нуждаемостью инвалида в постоянном постороннем уходе. Теперь появилось ОСТ. Зачем, непонятно? При этом группы инвалидности остались. Самое большое ОСТ — III, затем II и I. И самый большой размер пенсии при ОСТ III.
Известно, что пенсии у блокадников не бог весть какие. А прежние льготы всё тают: инфляция, лекарств по бесплатным рецептам не достать, квартплата, плага за телефон и т. д. все увеличиваются. Вот бы и воспользоваться второй пенсией. Хорошо тем, кто инвалидность раньше получил. Хорошо, да не очень. Ведь ВТЭК устанавливала группу инвалидности без ОСТ. А МСЭ теперь определяет ОСТ. Естественно, все блокадники хотели бы получить III степень, но не у всех получается. В том числе и по причинам, указанным в начале этого повествования.
В нашем советском прошлом нередко звучало слово “дефицит”. Сейчас дефицита, во всяком случае в сфере потребления, практически нет. Иди в магазин и покупай все что пожелаешь. Были бы деньги. Но один дефицит не купить ни за какие деньги. Он, к сожалению, остается. Дефицит здравого смысла А ведь народная мудрость гласит: “Семь раз отмерь — один раз отрежь”. У нас же получается все наоборот —сначала режут, а потом отмеривают. И нередко оказьзается, что резалн зря. И возвращается еще один атрибут дефицита — очереди. Очереди, чтобы получить льготы, и очередь, чтобы от них отказаться (от льгот при монетизации). А очереди требуют… Как вы уже догадались, здоровья. А где ж его взять? Вот такой вот порочный круг. Потому как отмерили плохо. Не все учли.
Главная заповедь врача гласит: “Не навреди”. А стрессовые ситуации, связанные с получением блокадниками второй пенсии, здоровья им не прибавили, а даже наоборот. Вот такой вот парадокс…
Борис Наумович Гажёв, доктор
медицинских наук, профессор
Санкт-Петербург