Опубликовано в журнале Нева, номер 4, 2007
Размышления о фильме “Дневной дозор”.
Режиссер Тимур Бекмамбетов,
сценарий Тимура Бекмамбетова, Сергея Лукьяненко
Вспомните любой западный фильм такого рода — в какой точной логической последовательности выстроены в нем все сцены и эпизоды! Как четко следует одно из другого, как играют все детали, ничего пустого и лишнего, все направлено на развитие сюжета.
Есть, есть, конечно, прекрасные картины, созданные вне конструктивной логики или на логике интуитивной. Но ведь это совсем другое кино.
В “Дневной дозоре” жанровая специфика та же — приключенческий фильм, боевик, фильм-катастрофа, если угодно, одним словом, блокбастер.
Разница между хорошим западным боевиком и нашим блокбастером только в том, что у них все спецэффекты работают на решение главной задачи, а у нас весь шум и треск происходят исключительно ради шума и треска. Главную мысль раскрыть не помогают, а мешают. Мало того, за всеми трюками и внезапными эскападами и фейерверками, собственно, и то, что происходит на экране, разобрать удается с трудом.
Это как в случае c легендарным Левшой: наши мастера переплюнули заморских, аглицкую блоху подковали. Только она плясать перестала.
Человеку, незнакомому с книгами Сергея Лукьяненко, в фильме будет понятно немногое. Да, впрочем, и читавшим тоже. Сюжет перетасовался, от него, собственно, только и герои остались. Хотя и те не все.
Например, вампир Костя у Лукьяненко мирно дожил до последних страниц “Дневного дозора” и сам себя уничтожил в результате экстремального эксперимента только в конце “Сумеречного” — третьей книги об Иных. Кстати, кто из не читавших Лукьяненко догадался, из-за чего весь сыр-бор с этим самым несчастным Костей и его еще более несчастным папашей. Дело в том, что у Лукьяненко вампиры — это нечисть самого низшего порядка в иерархии Темных. Отсюда их приниженность в фильме, так прекрасно сыгранная Валерием Золотухиным.
Папаша инициировал ( в данном случае попросту укусил!) ребенка, чтобы тот не умер от болезни. Он выжил, но теперь будет вынужден кусать других — а Костя не хочет. Он, если можно так выразиться, пацифист. Кстати, типичная картина нравственных терзаний вурдалака — вспомним хотя бы добросердечного Луи из знаменитого фильма Нила Джордана “Интервью с вампиром”. Костя поступил на биофак, чтобы разработать систему жизнеобеспечения, которая поможет ему существовать без человеческой крови. Непонятно почему, правда, на биофак — в конце концов, низшие существа вампиры все-таки не зверюшки. Хотя у бедняги Луи и такого выхода не было — ему приходилось душить крыс. Но морально-этические страдания упыря — это все-таки дело десятое.
Главное — основной движущий механизм сюжета — противостояние света и тьмы. Но и тут все непросто.
Изначальный посыл Лукьяненко таков: Светлые и Темные Иные не борются между собой. Они только следят за соблюдением равновесия хорошего и плохого в мире. Отсюда и Дозоры. Темные за Светлыми приглядывают днем, а Светлые — за ними, соответственно, ночью. А Инквизиция следит за обоими.
Что же касается фильма, то его создатели говорили о главной идее по-разному. Некоторые, например, многозначительно утверждали, что Темные и Светлые не есть добро и зло. Но тогда что же?
Тогда вот что — они просто две враждующие группировки, которые борются за сферы влияния. Иные — потому что обладают способностями, недоступными обычному человеку. Сврехспособности — и еще какие! — в сравнении с законопослушным гражданином бандиту дает элементарная заточка или, скажем, автомат Калашникова.
Еще очень заметно, что нет никакой логической мотивировки в том, что светлого в Светлых и темного в Темных. Не считая антуража. Светлые, конечно, симпатичнее, но опять же — на чей вкус.
Что касается логики, то здесь вообще сплошные загадки и нестыковки.
Зачем ведьма Алиса совершает свой удивительный марш-бросок на автомобиле вдоль и поперек наружной стены гостиницы “Космос”?
Никакой особо конкретной цели и развязки, логической точки или восклицательного знака за этим не стоит. А так! Торопится очень. Хотя на лифте вышло бы быстрее.
Зачем поменялись телами Антон и Ольга? Чтобы Завулон не нашел Антона! Так он его нашел, ни на минуту не усомнившись ! Стоило ли весь огород городить ради сомнительной эстетики фокуса переодевания?
Мел судьбы. Оказывается, с его помощью можно изменить прошлое, если ты в чем-то виноват. Но в чем был виноват Тамерлан, пощадивший воина, который потом пронзил его мечом? В милосердии к слабому?
Почему тогда Алиса не виновата в смерти вампирчика Кости? Да ведь это же она зазвала его в самое пекло!
В чем тогда, наконец, вина самого Антона Городецкого? Ведь он не хотел уничтожить своего сына — он согласился, чтобы не стало нерожденного ребенка жены от неизвестного соперника! Как ни цинично прозвучит — все-таки это совершенно разные вещи.
На самом деле в фильме заложена очень важная мысль: человеческая жизнь бесценна, не появившийся еще на свет малыш тоже станет личностью, и во многом от нас зависит, какой именно — светлой или темной. И еще надо учиться быть милосердным и уметь прощать и щадить. Правда, это опять никак не увязывается с сюжетом о Тамерлане. А ведь именно с него начинается фильм. То есть эта история по идее могла бы определять весь посыл картины. Расточительно использовать такой дорогостоящий и эффектный сюжет только в качестве экспозиции к рассказу про чудесный мел!
И напоследок о финале.
Итак, если Антон Городецкий, в последних сценах фильма благополучно повернувший время назад, отказался от своего злодейского поступка, значит, он мирно возвращается в семью, к горячо любимой жене и воспитывает крошку Егора в полнейшей добродетели. Зачем же тогда в финальных кадрах он, женатый человек, ожидающий в семье прибавления, снова знакомится с симпатичной девушкой Светланой!
Лично я воспринимаю это как очередной прокол. Ну, позабыли создатели за два длинных и утомительных фильма, зачем в начале “Ночного дозора” пришел Городецкий — Хабенский к Нонне Мордюковой. А он за женой пришел. Чтобы снова любила. Про младенца он тогда и не знал вовсе!
Но поскольку многие могут мне возразить, цитируя самого Лукьяненко, о том, что всякая история циклична и в возвращении к истокам и есть самая прелесть повествования о Светлых и Темных Иных, то рискну предположить, что улыбается он Светлане аккурат с тем, чтобы совершить очередную роковую ошибку. А потом долго исправлять ее, доводя города до катастрофы, а некрепких умом подростков до полного умопромочения и снимая с этого неплохие дивиденды.