Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2007
А карта города, оказывается, пятниста, словно шкура леопарда. Незримые ранее и как бы несуществующие пятна выявляются совершенно неожиданно, стараниями рьяных инвесторов и нетерпеливых застройщиков.
Город вроде бы и разросся и вроде как и угомонился в очертаниях, намеченных долгосрочными перспективными планами. Куда там…
Есть пятна!
Добро, если это необозримые пространства бывших сельхозугодий. Их застраивают крупномасштабно, годами заполняя громадные пустоты, и вырастают на тех пустотах многоэтажные мини-города по соседству с более чем скромными постройками хрущевской эпохи: не город — сказки, с куполами, флюгерами, фонариками и башнями. Осуществленная мечта обладателей толстых кошельков.
Ну, а обитателям сирых хрущоб остается по-тихому завидовать братьям по разуму, счастливо шагнувшим из проклятого царства социализма в благословенное царство капитализма, и с тревогой прислушиваться к тому, как бухают поблизости копры (“бум, бум, бум), забивая железобетонные сваи в основание очередного мини-города.
В люстрах от сотрясений испуганно мигают лампочки, компьютеры ведут себя неподобающе: они словно бы нервничают и дают сбои, и (“бум, бум, бум”) лопаются в хрущобах ржавые водопроводные трубы и пускают обильную слезу.
Но что делать — надо с этим мириться.
Хрущобы, понятно, когда-нибудь да снесут по причине их скорой моральной и физической деградации. Не дотянули они до обещанного коммунизма, а капитализму и вовсе ни к чему.
Ну, а пока в них живут наши люди — и бедные, и не очень, и даже богатенькие, судя по бесконечным рядам авто, выстроившимся вдоль фасадов. И долго еще будут тут жить и размножаться, растить внуков и правнуков.
Вот они-то, эти люди, теперь уже старенькие совсем, в те годы, когда был обещан коммунизм на скорую руку и начался хрущобный строительный бум, были молоды, полны бравого оптимизма, боевого задора и искренней веры в светлое будущее. И дома для них ставили просторно: ах, какой обзор, какое раздолье, живи и радуйся!
И напала на жизнерадостных новоселов вполне объяснимая страсть к сплошному озеленению своих раздолий, в чем-то родственному сплошной коллективизации. А ее принцип известный: чтобы где-то что-то прибавить, надо где-то что-то отнять. Вот и отняли зелень у приусадебных участков пригородных поселков и деревень, подпавших под ускоренную застройку.
В спальном микрорайоне, где живу (он входит составной частью в МО “Пискаревка”), я насчитал до пятидесяти пород деревьев и кустарников, в том числе плодовых и ягодных.
Сколько им лет? За тридцать.
Жаль, если их повырубают, эти березы, клены, липы, рябины, яблони, вишни, ясени и дубы. А на том “пятне”, по поводу которого сегодня местные активисты бьют тревогу, есть прекрасные уголки! Оно небольшое, это “пятно”, ограниченное домами по Бестужевской, Замшина и Мечникова, — всего-то зеленый островок, который недавно наименовали сквером и посвятили его 100-летию подводного флота России. Здесь высажена аллея из двадцати молодых дубков, как полагают устроители посадок, по числу субмарин, сгинувших в мирное время в пучинах Мирового океана. Есть тут даже памятный закладной камень, обнесенный якорной цепью, а рядом — высокий флагшток. В дни торжеств на нем будет развеваться Андреевский флаг.
Благая затея.
Тем более что соседствуют с этим сквером Музей подводных сил России имен и А. И. Маринеско и воинское Богословское кладбище, где похоронены прославленные подводники Лунин и Маринеско.
Но есть ли основания у местных активистов бить тревогу?
“А как же! — утверждают они. — Инвесторы же хищными очами узрели здесь привлекательное └пятно“ и размечтались: вот бы где взметнуть доминанту этажей в шестнадцать!”
А то, что тут не белое пятно, а вовсе зеленое, им как-то и невдомек.
Я насчитал до тысячи зрелых деревьев. И все они обмерены, пронумерованы и оценены в рублях встревоженными активистами: как-никак воистину народное достояние!
Поднимется ли на него рука порубщика-лесоповальщика, зависит от доброй воли и нравственных качеств тех, кто им руководит.
“Бум! Бум! Бум!” — чугунно ступает по земле “чумазый”, как называл капитализм великий сатирик Салтыков-Щедрин, и “чумазому” не до сантиментов.
Его бог — выгода. И нет у него своего Морального кодекса.
А может быть, все-таки есть? Вопреки его звериному оскалу. А?
…И тут видится мне аллея из двадцати дубочков — по числу подводных лодок, не вернувшихся к родным берегам, и вспоминается текст на памятном закладном камне: “Нигде и никогда нет такого равенства перед лицом смерти, как в экипаже подводной лодки, где либо все побеждают, либо погибают”. Герой Советского Союза Магомед Гаджиев.