Опубликовано в журнале Нева, номер 9, 2006
1898 году Бунин приехал в Одессу к писателю Федорову1, где и познакомился с друзьями-художниками, членами “Товарищества южнорусских художников”. Подружился с портретистом Евгением Иосифовичем Буковецким2, который устраивал в своем доме “Четверги”, посещали их только мужчины.
1 Александр Митрофанович Федоров (1868– 1949) — писатель.
2 Евгений Иосифович Буковецкий (1866–1948) — живописец, портретист.
Вера Николаевна Муромцева, вторая жена Ивана Алексеевича, в своей книге “Жизнь Бунина. Беседы с памятью” (М., Советский писатель, 1989) пишет: “Буковицкий, изысканный человек, умный, с большим вкусом, старался быть во всем изящным… Буни-нну нравился его ум, оригинальность суждений, меткость слов”. Бывал на “Четвергах” и Петр Александрович Нилус1: “Художник и писатель, первоклассный колорист, талантливый поэт, тонкий знаток музыки”. Выделял Иван Алексеевич и Владимира Павловича Куровского2 художника, хранителя Одесского музея. Бунин говорило нем: “редкий человек по душевному восприятию и особому пониманию жизни. С ним всегда было интересно”.
1 Петр Александрович Нилус (1869–1943) художник, писатель.
2 Владимир Павлович Куровский (1869–1915) — художник.
-Узнав о самоубийстве Владимира Павловича Куровского, Бунин пишет стихи “Памяти друга” (датировано 12 августа 1916 года):
…Те радости и муки без причин.
Та сладостная боль соприкасанья
Душой со всем живущим, что один
Ты разделял со мною — нет названья,
Нет имени для них, — и до седин
Я донесу порывы воссозданья
Своей любви, своих плененных сил.
А ты их вольной смертью погасил…
Эти четверги посещали и братья Костанди1, и Николай Дмитриевич Кузнецов2. ХудожникЗаузе, будучи музыкально одаренным человекам, на стихи Бунина написал романс “Отошли закаты на далекий север”. По словам Веры Николаевны “Иван Алексеевич его просто любил”. Приходил Тит Яковлевич Дворников3 , которого Бунин ценил, как художника, был и Борис Исаакович Эгиз4, “маленький и трогательный, необыкновенно гостеприимный караим” (Муромцева В. Н.5 “Жизнь Бунина. Беседы с памятью. М., Советский писатель, 1989). После женитьбы Буковецкого (1902 г.) “Четверги” стали устраивать в ресторане “Доди”. Посещал эти собрания и Антон Антонович Ценовский6, врач, музыкант, театральный критик, журналист.
1 Харлампий Дмитриевич Костанди (1860– после 1917?) — художник.
2 Николай Дмитриевич Кузнецов (1850–1926?) — художник.
3 Тит Яковлевич Дворников (1862–1922) — художник.
4 Борис Исаакович Эгиз (1869–1946) — художник.
5 Вера Николаевна Муромцева (1881–1961) — вторая жена Бунина.
6 Антон Антонович Ценовский (1863–1930) — доктор, журналист, музыкальный критик, сотрудник газеты “Одесские новости”, печатался в “Русском слове”, а с 1923 года работал в Москве в газете “Труд”.
Вера Николаевна в своей книге пишет: “В последние годы у них (художников) возникла нежная дружба с врачом Антоном Антоновичем Ценовским. Тот был одаренным человеком, музыкальным — хорошо играл на рояле, — немного пописывал. В художников он был просто влюблен…”
У Буковецкого на все были правила: одних друзей, самых близких, он приглашал каждое воскресенье, других — через воскресенье, а самых далеких, еще реже. Ценовский скоро -попал в число “ежевоскресников” (Муром-цева В. Н. Там же).
Очевидно, Вера Николаевна не знала, что грек Ценовский был кузеном Анны Николаевны Цакни1, первой жены Бунина, а, значит, скорее всего, он познакомился с Буниным на его свадьбе с ней, так как всегда поддерживал хорошие отношения с родственниками, и навряд ли не был приглашен на свадьбу сестры, а, значит, их знакомство, возможно, произошло еще в 1898 году.
Тоже самое можно сказать и о знакомстве Л. А. Ценовского с художниками. Сохранились две фотографии (1901–1907) “Четвергов”. Есть и письменное приглашение Ценовскому от отца Нилуса, датированное 1890 годом, что также подтверждает факт знакомства Ценовского с художниками в более ранние годы.
С декабря 1913 года по март 1914-го Бунин провел на Капри и прислал оттуда письмо и открытку Ценовскому. В письме он пишет: “Дорогой Антон Антонович, от всей души желаю Вам доброго пути, дружески обнимаю и целую…” Ценовский собирался в путешествие по Суэну на судне “Тигр”, которое и совершил в мае. Чудом уцелела телеграмма, посланная ему художниками, в которой они пишут: “Помним тебя. Любим. Целуем”.
Иван Алексеевич в своем письме упоминает о своем послании Федору Ивановичу Благову2 поэту, драматургу, работавшему в то время в газете “Русское слово”. И именно его просит за Ценовского: “…делал Вам всяческую рекламу — и буду прямо счастлив, если дело устроится”, — пишет Бунин. Предлагает писать и в “Киевскую мысль”. Благодарит о вестях: “о наших строгих — стариках”, имея ввиду, очевидно, художников Харлампия Дмитриевича Костанди и Николая Дмитриевича Кузнецова. Вспоминает сестра Александра Нилуса, предлагает и Нулусу написать в “Русское слово” Владимиру Михайловичу Дорошевичу3 — редактору газеты.
1 Анна Николаевна Цакни (1879–1963) — первая жена Бунина.
2 Федор Иванович Благов (1883–1957) — поэт, пародист, прозаик, работал в “Русском слове”.
3 Владимир Михайлович Дорошевич (1865–1922) — журналист. Публицист, художественны критик, редактор “Русского слова”. С 1902 года прозаик.
Открытка начинается словами: “Дорогой, я несказанно обрадовался, видел нынче Ваше имя в “Руссом слове”. Не ждите каждый -раз их приглашения — пишите прямо небольшие фельетоны об Одессе — ведь Вы у истоков многих важных вестей — и будут пе-чатать”.
Находясь в Москве в 1914 году (точнее ориентира нет), Ценовский в своем дневнике пишет: “Бывают чудеса, но это было что-то странное и загадочное, было рано идти к нему (Бунину), и я пошел в Кремль и в соборы Архангельский, Благовещенский, где служат всеношную, и там, у могилы Ивана Грозного встретил Бунина. “Церковь это так хорошо, так божественно, так необыкновенно, лучше в мире этого нет. Этой крепости мира, ликов святых, лампад, этой отрады, которая приходит от этих икон, гробниц, звуков, от всего. Как бросали отблики свечи, громадные восковые свечи на иконостасах на золото, на темные лики, какие своды, какой полумрак куполов. А Бунин сказал, что старые соборы Москвы — и все что в них, могут сделать человека черносотенцем…”
“…В субботу вечером, пообедавши с Буниным, пошел к нему. Скучно ему все-таки здесь без тепла, без солнца, без моря, без легких, как он говорит, улиц Одессы…”. “Вчера у Бунина разговаривал, пил чай и ел мед с кусочками воска. Ничего, вкусно. Легенды, какие здесь, больше все о подкупах, о немецких деньгах”. (Из дневника А. А. Ценовского).
А четыре года спустя, дочка Ценовского, Мария в дневнике своем пишет: “Сегодня была я гостях у Буниных, шли под руку с Нилусом. Иван Алексеевич спросил: “Скажите откровенно какие мы старики?” — Я замялся: “Нет, мне с Вами интересно”. — “Ну, вот вы и выдали себя с головой, — засмеялся Бунин, — больше и говорить ничего не надо”. — “Но это так трудно сказать, — возразила я — и потом, это не сколько зависит от возраста, сколько от того, как человек чувствует”. — “А вы вот что”, — посоветовал Нилус — Придите домой и запишите все в книжку, как и что им про нас думаете, а потом нам прочтите”. Иван Алексеевич подошел, взял меня за руку повыше локтя и сказал: “Вот бы кто мог покорить” — это я! Талант, слава — Нет, это действует верно!”
В конце своей книги Вера Николаевна пишет: “Провожать нас собралось довольно мною народу, я когда на вокзале ударил второй звонок, мы начали прощаться; Ян уже вскочил в вагон, а я еще продолжала разговаривать, когда незаметно для меня поезд тронулся. И тут проявил свое хладнокровие Ценовский, взял меня за руку со словами: “Не торопитесь”, — он помог мне взобраться на площадку вагона. Сердце у меня сильно билось, но мы были рады, что все обошлось благополучно”. (Муромцева В. Н. Там же).
Больше они не встретились.
Письмо-автограф и дневниковые записи из частного собрания публикуются впервые.