Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2006
Статья посвящается памяти ушедших:
художника Александра Витольдовича Чача,
архитектора Валерия Викторовича Васильева,
администатора Владимира Дмитриевича Копосова
В конце 80-х — начале 90-х годов века прошлого работал в Колпине творческий кооператив “Зодчий”. Прописан он был в Саперном переулке, 17.
И работали в нем люди, влюбленные в свой город.
Они видели в нем своеобразие удивительного сочетания уникальной промышленной архитектуры прошлого, не имеющей себе равных на Северо-Западе, водной поверхности и насыщенности зеленого массива.
Это были супруги-керамисты Веселовы, супруги-художники Смилги, художник по металлу (кудесник, в частности, создающий неотразимо красивые розы… из чугуна) Валерий Боковенко, Александр (для всех Саша) Чач, филофствующий Валерий Васильев, скульптор Андрей Коробков, искусствовед Татьяна Булгакова (и по скей день работающая в соседнем Пушкине, в Екатерининском дворце).
Веселые, ироничные, ищущие…
Васильев познакомил меня со скульптором Валентином Козенюком.
Мы искали и нашли возможность к 750-летию Невской битвы установить на камешке у исполкома бюст Александра Невского. Надо оговориться, что сам Васильев и его друзья-архитекторы Козелл и Чулкевич создали уникальную скульптурную композицию, расчеты которой исходили как раз из упомянутого пьедестала у исполкома.
Но что-то мистическое вторглось в установку работы, которая могла бы стать знаковой для Колпина, логотипом его. Камень, на котором стоял у собора бронзовый Ильич, на который решено было не возвращать первоначального владельца, уже побрезговал бюстом Сталина и не пустил ( не допустил!) воздвигнуть на себе и бронзовый бюст Александра Невского.
На обыденном уровне это выглядело даже комично. Несколько горластых депутатов тогдашнего Совета переорали охрипшими голосами здравый смысл.
И работа перекочевала в соседний Пушкин и по дни сии стоит она у Софийского собора, откуда и пошла слава скульптора. К сожалению, посмертная.
В этом коллективе, который благословил меня на табуретку заведующего отделом кульиуры, я и обкатал идею создания в Колпине Сада Поэтов.
Первым к реализации ее приступил Андрюша Коробков, ученик Стамова, который в гипсе создал бюст Анны Ахматовой. До сих пор это один из лучших образов поэтессы. Постоянную прописку он получил пока в колпинском музее. С ним уже связана своеобразная легенда. Дескать, если хочется что-то реализовать в музее, нужно только об этом пошептать на ушко гипсовой Анне Андреевне. И все сбудется.
Первое же весомое заявление идеи Сада Поэтов было сделано в 3-м номере альманаха “Колпица”, который, кстати, оформил Саша Чач. Это и уникальная обложка и свыше 20 графических (им же нарисованных) портретов поэтов. Фотография бюста Ахматовой работы Коробкова в ней была воспроизведена на внутренней (второй) странице обложки. Именно она выввела на скульптора хозяйку музея Ахматовой в Автово Валентину Андреевну Биличенко. И та заказала Коробкову несколько нипсовых работ для своего музея.
Но вернемся к “Колпице”
Стихи поэтов подобрал для альманаха доктор филологических наук, работник Пушкинского дома Александр Михайлов.
А вот как выглядел текст предисловия (не совсем в своей первозданности и наивности — мы позволили внести ремарки Великого Режиссера и Редактора — Жизни).
“Инерция, набранная русской литературой в XIX веке, выдвинула в начале ХХ века блестящую плеяду плэтов. которые могли бы стать национальной гордостью любой страны: Блок, Бунин, Брюсов, Бальмонт, Анненский, Ахматова, Гумилев, Цветаева, Мандельштам (Осип, конечно, но не буудем забывать, что еще ждет своего литературного признания Алик Мандельштам), Пастернак, Клюев, Волошин, Есенин, Маяковский, Андрей Белый, Игорь Северянин, Георгий Иванов, Вячеслав Иванов, Мережковский, Гиппиус, Хлебников, Ходасевич, Саша Черный, Городецкий, Случевский, Фофанов, Петровых, Одоевцева, Адамович. А как быть с не уступающими первым двум десяткам — Антокольским, Сельвинским, Твардовским, Кедриным, Галичем, Вознесенским, Рубцовым, Бродским. Заметьте, три нобелевских лауреата среди поэтов! Хотя сегодня нужно оговориться, что Бродский получал свою премию как гражданин США и на Западе он более интересен своими английскими текстами.
Но на жизнь страны, рассматривающей литературу (а разумеется, и поэзию) как совесть свою, навалился инквизиторский тоталитарный режим.
Помогли умереть Блоку. Физически уничтожили Гумилева, Клюева, Мандельштама. Остались загадочными самоубийства Есенина, Маяковского, Цветаевой. Шельмовались Ахматова и Пастернак. Ушли в эмиграцию и не вернулись на родину Бунин, Адамович, Гиппиус, Мережковский, Бальмонт, Георгий Иванов, Вячеслав Иванов, Ходасевич, Игорь Северянин. Загадочно убийство Кедрина. Выслан из страны после ссылки Бродский. Вынуждены были эмигрировать Галич, Коржавин. На долгие годы замалчивалось творчество Волошина и Андрея Белого.
Так что создание сада Поэтов — это моральный долг народа перед своей мученической отечественной литературой.
Сад должен быть, естественно, в Петербурге. Этот город соединил всех поэтов территориально, все прошли через горнило его духовных запросов.
Но в Санкт-Петербурге мы можем вычленить только один из его районов, максимально подходящий для Сада. Это — Колпино.
Исторический центр самого Санкт-Петербурга не примет в свою ауру творчество современных скульпторов. Инородным оно останется и в таких пригородах, как Петродворец, Пушкин, Павловск. Спальные же районы с их огромными пространствами для обзора из окон автомобиля — не самое уютное место для обитателей Сада.
Колпино в этом отношении нам видится как самое идеальное место: после войны (Великой Отечественной войны) город восстанавливался с большими пространствами под скверы. Зеленый массив удивительно подчеркивал водный оандшафт города, а это и река Ижора, и два искусственных канала, которые в свою очередь заканчиваются искусственными водопадами, но были еще и пруды.
Для Сада Поэтов можно предложить три места в Колпине:
— (идеальное) между ДКиТ “Мжорский”, Домом быта, церковью Вознесения с продолжением за зданием вечерней школы по другую сторону проспекта;
— на улице Тверской перед одной из школ;
— “карманы” на проспекте Ленина перед домами №№ 20 и 22 (этот ваприант, надо оговориться, интересен только для проскакивающих через город галопом туристов).
Идея Сада Поэтов однозначно находила и находит поддержку у литераторов (и здесь оговоримся, у серьезных литераторов). Это подтвердили 2 выездные сессии Союза писателей России, проведенные в Колпине.
Но и скульпторы видели и видят в ней плодотворную и живительную возможность персонального внесения лепты (каждый — своей) в осознание национальной самости и в утверждение государственной идеи.
Идею Сада приветствовали покойные Аникушин, Стамов и Козенюк.
Аникушин подумывал о воплощении в бронзе образов Сергея Есенина и Марины Цветаевой, Стамов начал работать над “головой” Волошина (он лично его знал, ибо детство его прошло в Коктебеле). К сожалению, работа не была завершена. Помешала смерть мастера.
Ученик Стамова Андрей Коробков, как выше уже написано, подарил городу Колпину гипсовый бюст Ахматовой.
Виктор Зайко представил на выставку в фойе ДКиТ “Ижорский” бюсты Пастернака и Ахматовой (резко не схожей с трактовкой Коробкова).
Профессор кафедры скульптуры Академии имени Мухиной заслуженный художник РФ Дема готов был и сам включиться в работу над трактовкой образов нескольких поэтов (во всяком случае его “Пушкин” с парящей над фигурой поэта музой, уехавший в Сургут, прекрасно бы вписался в Сад (ибо почти все поэты ХХ века держали свои ориентиры на творчество нашего национального гения). Но Дема сделал больше. Он предложил эту идею на кафедре дипломникам.
И Ольга Обухова создала скульптурную композицию Цветаевой, а Елена Сергеева — идущую фигуру Волошина.
Скульпторы готовы хоть завтра вернуться к воплощению в материале своих, на “отлично” защищенных, работ.
Константин Бойков (известный как реставратор фигур Адмиралтейства, а в Колпине согласившийся провести и проведший в книжном магазине на Тверской выставку малых скульптурных форм) сделал в материале бюст Мандельштама.
Пронесся даже слух, что руководство Русского музея жаждет реализовать Идею поэтического пристанища в Михайловском саду.
Своеобразную ьрактовку образа Ахматовой в бронзе (и тоже для Сада Поэтов) осуществил в 2-х вариантах Вячеслав Чеботарь (художник, скульптор и архитектор, известный реализованной — частично — идеей сверхкартины “Жертвам насилия всех времен и народов”).
Своеобразно трактовали тему Сада Поэтов и художники.
Владлен Гаврильчик “сделал” 2 полотна — портреты Гумилева и Пастернака. Лбы поэтов — в венке из колючей проволоки с легкой линией, прочерченной капелькой крови.
Александр Леонов, создавший картину для будущего музея в Усть-Ижоре (1,9 м. х 6 м.) “Петр I встречает мощи Александра Невского 30 августа 1724 года”, приступил к серии полотен “Поэты ХХ века”, как бы желая воплотить в красках саму идею Сада Поэтов. Им уже написаны несколько портретов Клюева (они уже собственность Пушкинского дома), портреты Есенина и Блока.
Об идее Сада были выступления по радио, о ней писали “Царскосельская газата”, “Вестник мэрии”, “Новый Петеррбург”. А ингерманладский альманах “INKERIN UUTISET” даже ввел рубрику “Сад поэтов”, в которой — после предварительного ознакомления с программой и идеей — были в нескольких номерах опубликованы стихи колпинских любителей рифмованных кружев.
Секция скульптуры Союза художников посвятила целый вечер обсуждению идеи Сада.
Валерий Васильев незадолго до смерти подготовил смету на создание Сада поэтов с учетом инженерной инфрастуктуры. Он исходил из посылки, что руководитель города, мыслящий категориями столетий (достойный преемник основателя города Петербурга), создаст на нашей родной колпинской земле достойную Петербурга и России вариацию Летнего сада.
Я бережно храню этот документ.
Хочу напомнить, что уже в начале 90-х годов была предпринята попытка реализации идеи с помощью симпозиума скульпторов.
Что это такое?
Приглашаются на обеспеченный пансион (гостиница или общежитие) мастера. Их обеспечивают материалом (чаще всего это гранит) и инструментами. Работая в творческом соревновании с коллегами (что не позволит никакой халтуры), они в течение сезона создают уникальный комплекс парковой скульптуры. Дешевизна симпозиума поражает. Раз в 5-7-а то и 10 дешевле изготовления скульптуры на заказ.
Но скульпторы на симпозиуме реализуют свои собственные творческие замыслы. А в нашем случае — необходимо, повторяя поэта — наступить на горло собственной песне.
Участник нескольких симпозиумов Владимир Иванович Обухов (скульптор, хорошо известный в Петербурге, для этого достаточно вспомнить его бюсты: Петра I в Ниеншанце и Володи Ермака в Адмиралтейском районе) предложил новое осмысление симпозиума.
Скульпторы получают задание и работают у себя в мастерских… Может быть даже в течение года. На этом этапе им оплачивается только материал и инструменты. И, если его работа удовлетворяет придирчивую комиссию, она приобретается… но по симпозиумной цене. А это цены очень и очень низкие.
Уже больше года тому назад я говорил по телефону с бывшим “хозяином” Колпина Копосовым Владимиром Дмитриевичем. И он сказал и мне буквально следующее:
— Идеи твои были хороши. Жаль, но тогда, тогда — не ко времени.
И мне дорогши эти слова человека, так много сделавшего для своего города. В частности, он обеспечил его полностью инженерной инфрастуктурой. Специалисты понимают, какого труда это требовало (да в какие еще годы!) и что это значит для обеспечения жизнедеятельности города.
А теперь время пришло.
И я верю, что — рано или поздно — пространство между ДКиТ “Ижорский” и церковью Вознесения — повторяю: рано или поздно — будут знать в Петербурге, в России, во всем мире, называя его Садом поэтов.
С уважением А. Сушко. Тел.: 764 0643