Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2006
КРАСНОСЕЛЬСКИЙ ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ
В 1765 году Императрица Екатерина II обратила внимание на красивое живописное место с одной стороны которого склоны возвышенности в25 километрах от столицы — Красное Село. За ним лежала обширная луговина, которую можно было использовать для тактических занятий войск. К Красному Селу подступала гладь трех озер. Характерной особенностью этого места было наличие многих речушек. Три слободы Красного Села имели хорошие возможности для временного летнего размещения войск. Конкретного решения Императрица не приняла только разрешив на месяц летом выводить сюда отдельные гвардейские полки.
В 1819 году Императрица Мария Федоровна предложила своему сыну Императору Александру I купить Краевое Село и “приобрести сим случаем единственное место около Петербурга, находящихся для произведения маневров”.
С 1823 года Красное Село становится постоянным летним местом сбора гвардейских частей столицы России. Военный лагерь созданный здесь занимал территорию более 210 квадратных километров, вмещая около 40 000 человек. Правая и восточная часть лагеря предназначалась для пехоты, а в западной Авангардной квартировали военные училища, кроме того был третий Укрепленный лагерь для артиллерийских и инженерных частей, а также полигон в Горелове.
Полки гвардейской кавалерии располагались в самом Селе и в окрестных деревнях в 8-ми километрах от военного учебного поля, которое находилось впереди Авангардного лагеря. Это поле площадью 6,8 квадратных километров казалось не имело границ и кончалось где-то за горизонтом. Внешне оно казалось ровным. Глубокие складки прорезающие его не всегда были заметны. Яркая зелень поля, буквально через неделю кавалерийских учений превращалось в серое, пыльное неприглядное место. Почти на середине поля находилась насыпь, названная Царским валиком. На ней во время некоторых учений и больших парадов разбивался шатер, около которого находился Император и Великие князья.
КАВАЛЕРГАРДСКИЙ ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА ПОЛК
История полка восходит к 1724 году, когда Петр I решил устроить своей супруге пышную коронацию, создав отряд из 60 офицеров. Однако официальной датой рождения полка считается II января 1799 года, когда Павел I учредил Кавалергардский корпус.
Название “Кавалергард” сложилось из двух слов “Кавалер” (всадник) и “Гард” (охрана). В качестве примера Петр I избрал рыцарскую дружину Карла ХП, в которой рыцари не только охраняли господина, но и дружески делили с ним все радости и невзгоды. После коронации Кавалергарды остались в гвардии и с 1799 года могли участвовать в сражениях. После коронации Александра I, полк отправился вслед за ним на войну, преследуя французов до самого Парижа. За боевые заслуги, по ходатайству Кутузова , Кавалергардам был пожалован Георгиевский штандарт. Кавалергарды поддержали Николая I при восхождении его на престол и в событиях 14 декабря 1825 года. Полк стал любимцем Императриц, которые стали его шефами. Сначала жена Николая I (1831), а затем Александра III.
В полку, из поколения в поколение, служили представители лучших дворянских фамилий России: Шаховские, Кропоткины, Волконские Воейковы, Демидовы, Кочубеи, Дашковы, Чертковы, Салтыковы — истинно благородные люди, внимательные, деликатные и снисходительные. Им была чужда спесь и чванство. Полковые традиции предусматривали равенство в отношениях между офицерами независимо от их титула.
Служба в Кавалергардском полку была дорогим удовольствием, а офицер должен был вести светский образ жизни гребущий больших расходов.
Солдат в этот Первый полк Империи собирала вся Россия. Это были лучшие представители нации — высокие, здоровые, сильные, красивые и смышленые мужчины, блондины с синими глазами. Одет и обут солдат был прекрасно. Содержался чисто и вел здоровую жизнь под наблюдением полковых врачей. Кормили солдат доброкачественно и вкусно. На большие праздники все расходы на угощение солдат несли командир и офицеры полка. На всех занятиях командиры постоянно подчеркивали слова Устава “Солдат имя Знаменитое”.
Помимо воинской службы Кавалергарды присутствовали на короновании и торжественных выходах Императора и прочих церемониалах. История полка сохранила понятие “Выход за Кавалергардами”,что означало право караула полка первыми входить в зал на втором этаже Зимнего дворца, ближайший к аппартаментам Императорской семьи.
КАВАЛЕРГАРДСКИЙ ПОЛК В КРАСНОМ СЕЛЕ
Первое знакомство 4-х эскадронов полка с Красным Селом состоялось летом 1833 года, когда их разместили в палатках напротив недавно созданного кавалерийского лагеря, напротив Павловской слободы. С 1860 года, после Высочайшего приказа Кавалергардский полк получил постоянное место квартирования на период лагерного сбора в Красном Селе, ближе к Петербургу в Павловской слободе.
Эта слобода была застроена аккуратными деревянными домами, которые по Высочайшему повелению и финансированию имели хорошие сараи и чистые конюшни со стойлами до шести лошадей.
Сегодня, когда исследователи имеют возможность изучать русские фонды зарубежных архивов, можно однозначно утверждать, что солдаты полка жили в Павловской слободе не хуже, чем в своих столичных казармах на Захарьевской улице. В лагерной записной книжке поручика Маннергейма (1895) есть запись: “Проверить чистоту помещений, постельного и нижнего белья, бритье и стрижку…”
Офицеры полка жили в домах, которые еще в середине — XIX века были выбраны квартирерами полка для их проживания летом в Павловской слободе. Маннергейм в 1919 году в Париже рассказывал своим друзьям: “За все дни моего пребывания в слободе я жил в очень чистом доме старого ингермандандца, жена и две дочери которого во многом освобождали моего денщика от домашних работ. У меня всегда было безукоризненно чистое белье, парное молоко и очень вкусный хлеб. Сено и овес были хорошего качества. В этом доме я имел отдельный туалет и летний душ”.
Каждая суббота для солдат и офицеров была банным днем . Солдатам разрешалось купаться в жаркие дни в запруде реки Лиги (Дудергофки), иногда после больших маневров в Дудергофских озерах.
ЛЕТНИЙ ЛАГЕРНЫЙ СБОР КАВАЛЕРГАРДОВ
Ежегодно, примерно со середины апреля, штаб полка начинал получать из штабов главнокомандующего и генерала-инспектора кавалерии предложения и планы по организации лагерного сбора в Красном Селе. Обычно все это завершалось Высочайшим приказом.
На основании этих документов командование полка готовило месячные планы занятий и учений, а также определяло дату выхода полка в лагерь в зависимости от предполагаемой метеосводки.
Накануне этого дня, командир полка отправлял в селение Ульянка на Петергофском шоссе офицера со взводом солдат, место постоянного привала полка на пути в Красное Село. Офицер вез письмо к владельцу большого имения бывшему кавалергарду графу Дмитрию Николаевичу Шереметьеву. В письме была “нижайшая просьба” организовать на привале полка завтрак для офицеров и угощенье для солдат. Письмо было любезной формальностью, так как был давний договор с графом о привале полка в его имении.
В день выступления полка в Красное Село трубачи в 5 утра играли старинный “Генерал-марш”. Примерно через полчаса эскадроны полка выстраивались на Захарьевской улице и после короткой молитвы отправлялись в путь по сонным улицам Петербурга. Впереди ехал молчаливый оркестр ( он начинал играть за чертой города), затем штандартная группа 3-го эскадрона, командир и штаб полка, потом эскадроны по три всадника в ряд.
Примерно через 3-3,5 часа полк входил в Ульянку, спешившись у старинного барского дома на высоком берегу красивого пруда. После обильного завтрака с французскими винами для офицеров и бочками пива для солдат, песни стали громче и путь в Красное Село короче.
УЧЕБНЫЕ И ТАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ КАВАЛЕРГАРДОВ
Вступив вечером в Павловскую слободу Кавалергарды получали три свободных дня для размещения и обустройства. Штаб готовил приказы по полку, назначались дежурные офицеры и решались другие вопроси.
Ежегодно лагерный сбор в Красном Селе делился на две неравные ч а с т и. Первая со второй половины мая до 15 июля. Обычно в это время полк не выходил на Военное поле, а проводил стрельбы и кавалерийские занятия в районе Павловской
15 июля наступал “перелом” — переход к другим видам занятий. Этот день и два последующих были днями общелагерного отдыха.
18 июля Кавалергардский полк выходил на Военное поле, где начинались бригадные и дивизионные кавалерийские учения. Их называли “Подвижными с борами”. Они, как вспоминал Маннергейм: “Были очень однообразны и повторяли одни и те же построения, эволюции и атаки”.
Что, например, стоили учения всех 11-ти полков гвардейской кавалерии, которыми руководил Великий князь Николай Николаевич — гроза командиров полков. Он несколько часов гонял гвардейцев в тучах пыли по Военному полю, вырабатывая, как он говорил, у офицеров глазомер, внимание и дисциплину. Затем начинался полевой галоп по восьмерке огромного радиуса с двумя искусственными препятствиями. Маршал Маннергейм вспоминал: “Память об этом галопе сохранилась у меня на всю жизнь. Чтобы не попасть на гауптвахту, надо было скакать точно в ряд с двумя всадниками и проходить километр за 2 минуты и 30 секунд”.
Надо отдать должное Великому князю, что после окончания русско-японской войны 1904–1905 годов, он понял свои ошибки и просчеты при обучении Кавалерии в Красном Селе. Наступления и обороны, на которые он делал ставку было недостаточно. Кавалерия, как показала война, должна уметь вести встречный бой с врагом совместно с пехотой.
Реформы, которые стал проводить Николай Николаевич в пехоте и кавалерии нравились далеко не всем и за это он чуть не поплатился жизнью. Во время учений в Красном Селе, которые проходили с боевыми стрельбами, две пули прилетевшие со стороны наступающей пехоты, поддержанной кавалерией ударились в деревянную стену рядом с Великим князем.
Несмотря на то, что гвардейская кавалерия в Красном Селе готовилась только к сражениям в конном строю, очень настойчиво и серьезно офицеры Кавалергардского полка обращали внимание на меткую стрельбу солдат в цель. Маннергейм в своих беседах с друзьями, как-то заметил, что “Английские солдаты не умеют метко стрелять, им нужен мой опыт, когда в Красном Селе я добился того, что 80 % солдат моего взвода стали хорошими стрелками. Кстати мою методику успешно использовала финская армия…”
Командирам эскадронов и взводов приходилось постоянно разбираться с солдатами и унтер-офицерами, которых иногда по воскресным дням увольняли в столицу, откуда они возвращались без отдельных частей своей формы, едва держась на ногах.
Были другие неприятности, как, например, еженедельная уборка территории полка между петербургским шоссе и рекой Екатерингофкой. Никто из офицеров полка, под разными предлогами, не хотели руководить этой уборкой — возможностью быстро угодить на комендантскую гауптвахтой.
Взводный унтер-офицер Михаил Стендер очень боялся посещения поручиком Маннергеймом домов, где жили солдаты взвода. Он сразу направлялся в стойла к лошадям, которых начинал внимательно осматривать. Затем начинались учтивые, но жесткие вопросы к унтер-офицерам: “Почему лошадь Томаса Куза кашляет?”, “Почему две лошади плохо отчищены от пыли Военного поля?” Все эти действия поручика в офицерской столовой часто вызывали насмешки и колкие фразы офицеров эскадрона, особенно отличался в этом маркиз Паулуччи. Правда и Маннергейм не оставался в долгу”. Он тактично вспоминал, как красавец — ирландский конь маркиза, только почувствовав, что его хозяин с вечера хорошо “зарядился спиртным” переставал его слушаться на учениях. Он улучшив момент, неожиданно делал “закидон” и сбрасывал маркиза в канаву и только с грязной водой.
УЧАСТИЕ КАВАЛЕРГАРДОВ В БОЛЬШИХ КОРПУСНЫХ МАНЕВРАХ
Лагерный сбор войск в Красном Селе ежегодно кончался большими корпусными маневрами. Кавалергарды всегда ждали этого события, когда можно было сменить надоевшую обстановку, увидеть что-то новое, возможно неожиданное на местах стоянок полка.
Задания на корпусные маневры, каждый год были разные. То движение на Лугу, где сосредоточились силы неприятеля, то врага ждали со стороны Ижоры, то предстояло преследовать кавалерию противника от Колпино на Нарву.
Чаще всего эскадроны Кавалергардов включали в Петергофский отряд Великого князя Павла Александровича, который постоянно прикрывал от врага Петергоф и ближайшие к нему селения.
Офицеры полка очень любили “воевать” вместе с Великим князем, который не стремился занять высокие посты, был отличным танцором и дамским угодником.
Очень сложными, как вспоминали бывшие кавалергарды на чужбине во Франции очень сложными были корпусные маневры в 1897 году, когда кроме войск красносельского военного сбора на них участвовали Усть-Ижорский, Ямбургский и Ораниенбаумский военные сборы, которые затянулись почти на неделю, нарушив все планы командования.
За более чем вековую историю Красносельских маневров они были удачными и неудачными, но влияние их на обучение русской армии бесспорно и они ей дали очень многое. Однако кавалерией занимались меньше, чем пехотой и она считала Корпусные маневры игрой в войну, которая была интересной и азартной.
Корпусные маневры всегда заканчивались царским смотром, к которому Кавалергарды готовились как к празднику.
Нас следующий день обычно назначались Императором офицерские скачки — красивейшее состязание. Они проходили между деревней Горелово и Красным Селом, где в 1861 году был сооружен ипподром. Эти скачки были добровольными и обязательными. Офицеры Кавалергардского полка в добровольных скачках не участвовали, считая, что их коронные скачки всегда проходят весной в Петербурге в Михайловском манеже Инженерного замка. Однако уклониться от обязательных скачек на два километра дугой от деревни Раскина до Красного Села они не могли.
В 30-е годы парижский журнал “Кавалергардская семья” писал, вспоминая красносельские скачки в присутствии Императора на ипподроме. Очень сложно было преодолеть II- препятствий от Ручья до двойного соломенного забора. Обычно из офицеров записавшихся на скачку с препятствиями доходили до финиша меньше половины, большинство падали. Характерно, что на скачках не было ни одной строевой лошади. Победителями постоянно были лошади взятые офицерами с ипподромов. Выигрывали и те офицеры, которые имели знакомства среди коннозаводчиков и владельцев хороших конюшень.
После окончания скачек Император тут же у трибуны раздавал призы лучшим стрелкам, ездокам и даже кашеварам.
Затем все направлялись в Красносельский театр, подобного которому в окрестностях Санк-Петербурга не было.
В своих воспоминаниях, которые в 1960 году вышли в Париже знаменитая балерина Матильда Кшесинская писала: “В 60-е годы прошлого века в бытность Великого князя Николая Николаевича Старшего главнокомандующего петербургским военным округом в Красно Селе был построен деревянный театр для развлечения офицеров во время лагерного сбора. В течение июля и первой половине Августа, когда Великий князь жал в лагере, в красносельском театре давали спектакли два раза в неделю. Ставилась какая-нибудь веселая пьеса и балетный дивертисмент. После окончания Театрального училища я была зачислена первого июня 1890 года в балетную группу Императорских театров и должна была принять участие в красносельских спектаклях. Репетиции для летнего сезона в Красном Селе происходили в театральном училище. В дни спектаклей мы выезжали в Красное Село на поезде и приезжали обычно ко времени завтрака в ресторане напротив театра. Я получила лучшую нижнюю уборную, выходящую двумя окнами на царский подъезд…” По старой традиции последний спектакль летнего красносельского сезона обычно заканчивался общим галопом в котором участвовали все выступающие артисты. Сцена этого красивого и изящного театра помнила имена и других знаменитых балерин А. Павлову, А. Ваганову, М. Петипа, В. Никитину, Н. Богданову, выдающихся драматических актрис В. Комиссарже векую, М. Савину, М. Ермолову и многих других.
На другой день “Заря с церемонией” и “Отче Наш” внятно читаемый старейшим барабанщиком Семеновского полка говорило о том, что лагерь окончен. Завтра полки уходят в столицу России и Краевое Село замирало до следующей весны.