Опубликовано в журнале Нева, номер 5, 2006
Жизнь любая для жизни годна.
Будто спал и разбужен был вдруг,
И зажил со вчерашнего дня,
И всему удивляюсь вокруг.
Это я здесь живу или ты?
Как давно я здесь не был, забыл.
Двор, машины, деревья, кусты.
Все, как было. А я-то где был?
Будто праздник. А праздника нет
Календарного. Будто не сам.
Этот вечер и утренний свет
Все расставит потом по местам.
Выпил, что ли… А раньше не пил?
Задолжал своему двойнику.
Будто вынырнул вдруг из глубин.
Что я делаю тут, наверху?
* * *
А если бы стихи писал Каренин?
Ну вряд ли про царя, про Госсовет,
И про любовь, ланиты и колени…
Скорей о том, что утешенья нет, —
Что есть дела, что скверная погода.
Все падает (вот даже бутерброд!),
И, мол, “не то, что мните вы, природа”, —
Не то, не то — совсем наоборот…
Нахмурившись, он Майкова листает:
“Недурно, но ведь может так любой!”
И над стихом Каренин забывает
Проблемы с Анной, нервною женой.
* * *
Брачуются последние стрекозы,
Они летают в воздухе по двое,
Сцепившись, скрючившись, как лозы,
Семью воздушную на час построив.
Смотри, седеют ярко клены, липы,
Уже ночами холодно и волгло.
Они летают, как герои клипа.
Недолго им… А нам с тобою долго?
Мне все равно, что Зигмунд Фрейд откроет.
Мне нравится лететь с тобой в отрыве.
Прозрачных крыльев хрупкий целлулоид,
Верней, слюда незримых наших крыльев.
* * *
Так сжать себя почти до хруста,
Держать, покуда не устал…
Из грязи, нежности и грусти
Душа, — философ подсказал.
И если жизнь позолотили,
То все равно, где грусть, где грязь…
Смешалось. С грустью мы грешили.
И даже с нежностью подчас.
* * *
Лишь тем, кто не ездили в Крым
В заботах о доме и хлебе,
Достанется море сухим,
Пайковое море на небе.
И если лежать и смотреть
Подолгу, то поздно ли, рано
Захочется плыть и лететь,
Ведь синие два океана.
Так воздуха много пока
Дешевого с первого взгляда.
Так долго стоят облака,
Что, кажется, моря не надо.