Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2006
Елена Васильевна Елагина родилась в Ленинграде. Окончила Институт точной механики и оптики. Автор трех поэтических книг. Член СП. Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
Полюбишь голос мой, и всю мою повадку,
И каждую мою счастливую любовь.
Сам знаешь наперед, как это все несладко.
Что делать? К испытаньям душу приготовь.
Усилье нам дано, как говорил Петрарка,
Усилье нам дано, как ласточке крыло.
Не уклонись, смотри, от божьего подарка,
Чтобы не клясть потом судьбу — не повезло.
Как выдержать любовь? Трудна! Невыносима!
Накатит и сомнет — ни охнуть, ни вздохнуть.
И памяти она, что флотскому Цусима,
Но без нее бессмыслен и непрочен путь.
Вновь манит и зовет, меняя очертанья,
И на последней самой взлетной полосе
Увидишь сквозь туман и вечности мерцанье
Лишь лыжи в декабре и бантик мой в косе.
DEJА VUE
Двенадцать грохнуло. Я сверила часы.
Военный встречный тоже вскинул руку.
Все повторялось: осень, полдень, мука
Несовпадения, созвездие Весы…
Все повторялось: солнце, холодок
Под сердцем каменным, за воротом,повсюду,
Чреватый неизбежностью простуды,
Стихотворенья крохотный росток,
Возникший между делом, на бегу,
Не утешающий, но придающий силы
Быть нелюбимой, бедствовать, врагу
Зла не желать. И помнить все. Как было.
ВСПОМИНАЯ АЛЕКСАНДРА БЛОКА
Голос чист, как весеннее небо,
Как промытое к маю стекло,
Как стоянье Бориса и Глеба,
Как надежда, невзгодам назло.
Голос чист, да хрипит подголосок,
Да фальшивит безрадостный хор…
Но глядит с выцветающих досок
Ободряющий пристальный взор.
* * *
Не благодаря, а вопреки:
Вопреки течению реки,
Вопреки движению строки,
Вопреки касанию руки,
Вопреки тому, что старики
Знают, обессилев, как легки
Дуновенья смерти, как крепки
Жизни ускользающей тиски.
* * *
Если что случится с мужчиной,
Сразу жены кругом, подруги,
Сразу, черт его знает, дети,
Все баюкают, нянчат, плачут,
Воду тащат, с ложечки кормят,
По ночам у постели дежурят,
Деньги платят врачам без счета,
А уж если придется проститься,
Целый хор рыданий у гроба,
Да и вдов — сосчитай, попробуй.
Если с женщиной что случится,
Все в делах, все в своих заботах,
Ни родных, ни друзей не сыщешь —
Помирай, как хочешь, обуза:
Баба с возу, кобыле легче.
Некролога никто не напишет,
А про вечер памяти, кстати,
И мечтать не стоит, поскольку
Без вдовы ничего не бывает.
И за гробом подруга да дети.
Нет, не зря еврей правоверный
Всяким утром творит благодарность,
Что не женщиной он родился.
* * *
И мыло смылится, и выдохнется спирт,
И медленной реки изменится теченье,
И выветрится соль, и испарится мирт,
И всех небесных числ изменятся значенья.
Но в вечность, как в себя, нетленная душа
Глядится, не боясь ни порчи, ни забвенья,
Поет без слов, рисует без карандаша,
И не молитвы всласть твердит —
стихотворенья.
В РАЗМЕРЕ “ГАЙАВАТЫ”
“Хочешь, я…”
Zемфира
Хочешь, я шепну на ушко
Лишь тебе, моя отрада,
Больше никому другому
Ни за что и никогда,
Потому что — так случилось —
Остальным и знать не надо
То, что было, то, что будет,
То, что прочь несет вода.
То, о чем шептались листья,
И свистел Борей-гуляка,
Дождь выбалтывал сопливо,
Слезы в три ручья лия,
То, что тенью проступало
Из сгустившегося мрака,
То, что рябью пробегало
Вдоль весеннего ручья.
То в размере “Гайаваты”,
То в размере “Калевалы”
Попрыгунчиком хореем
Проведем саму судьбу
И от смелости слепящей,
Как от мая, одуреем,
Будто вещая кукушка,
Будто ворон на дубу.
Будто знаем все мы сами,
Будто нити кукловода
К нам не тянутся, как к прочим,
Чтобы спеленать верней,
Будто есть на свете счастье
И заветная свобода,
Будто нам дадут шептаться,
Как сейчас, за склоном дней.
* * *
И мнится мне, что там ни слов, ни рифм не нужно,
Валютою другой там платят за постой.
То, с чем парили здесь, там видится недужным:
Ущербностью души, затеею пустой.
Другие звуки там, другие песнопенья,
Там не спасет тебя твой гениальный стих.
Не оправдаешься ни даром вдохновенья,
Ни честностью, ни тем, что добр был и тих.
Там всех твоих трудов глухое дребезжанье
В предбаннике сложи и выйди нагишом
И к адскому огню своих грехов жужжанье
Добавь, как керосин, задымленным ковшом.