Опубликовано в журнале Нева, номер 2, 2006
Здравствуйте, уважаемый Анатолий Николаевич!
К Вам обращается Рабинерзон Юрий Абрамович — давний читатель и почитатель журнала “Нева” и, в особенности, его раздела “Седьмая тетрадь”, в котором публикуются различные по тематике, но всегда интересные по содержанию очерки и воспоминания.
Моя фамилия должна быть Вам знакома, поскольку в журнале “Нева” № 9 за 2003 год были напечатаны мои воспоминания о первых месяцах ВОВ и начале блокады Ленинграда под заголовком “Ночной таран”.
Совсем недавно я прочел в журнале “Нева” № 7 за 2005 год очерк Даниила Фланцбаума “О трагедии линкора └Новороссийск” в ноябре 1955 года и об адмирале флота Н. Кузнецове”, и, поскольку эта тема мне близка, мне захотелось поделиться с Вами о прочитанном, тем более что в этом очерке имеются некоторые неточности…
Этот очерк написан очень эмоционально под впечатлением после посещения г. Севастополя вскоре после трагедии, но опубликован он спустя почти 50 лет после гибели линкора и не претендует на выявление каких-либо новых, неизвестных до настоящего времени фактов или версий.
Наиболее полное и подробное описание трагических событий произошедших на Севастопольском рейде 29 октября 1955 года было сделано Борисом Александровичем Каржавиным в его книге “Тайна гибели линкора └Новороссийск””1 , на которую я буду опираться, рассматривая неточности, допущенные Д. Флацбаумом.
1. На странице 280 напечатано, что линкор, получивший в Советском ВМФ наименование “Новороссийск”, был получе после окончания ВОВ от Италии по репарациям, где он назывался “Витторио Венето”.
В действительности в феврале 1949 года нам был передан устаревший линкор “Джулио Цезаре” постройки 1910–1913 годов, ровесник отечественных линкоров “Петропавловск” (б. “Марат”) “Севастополь” (б. “Парижская коммуна”), “Гангут” (б. “Октябрьская революция”) постройки 1909–1914 годов.
Первоначально, правда, союзниками по антигитлеровской коалиции предполагалась передача нам более современного линкора “Витторио Венето” постройки 1938–1940 годов, однако впоследствии… “нам был предложен линкор └Джулио Цезаре” и ряд других кораблей с учетом суммарного водоизмещения каждой доли флота” (см. Каржавин, с. 8).
2. На той же странице 280 упоминается фамилия Айзин, причем пишется, что он был начальником технического управления Черноморского флота в звании контр-адмирала.
Я хорошо знал Арона Бенционовича Айзина, когда он после оставления службы в рядах ВМФ работал уже главным строителем Севастопольского морского завода им. Серго Орджоникидзе. Мне приходилось много общаться с ним во время моих частых командироваок на этот завод в середине 60-х годов (с 1963-го по 1967 год), на котором проводились комплексная модернизация и переоборудование крейсера “Ворошилов”.
Кстати замтить, что на этом крейсере в конце 40-х годов служил командиром БЧ-1 В. И. Глушенко, о чем он поведал в захватывающем очерке “Курс ведет к опасности”, опубликованном в этом же номере журнала “Нева”, а отрядом кораблей командовал контр-адмирал Пархоменко, который оченью 1955 года в должности и. о. командующего Черноморским флотом возглавил борьбу за живучесть тяжелоповрежденного линкора “Новороссийск” и из-за непродуманных решений и действий которого привело к опрокидыванию корабля и его гибели с большим числом жертв.
Возвращаюсь снова к середине 60-х годов. Работы по переоборудованию крейсера “Ворошилов” в опытовый корабль ВМФ для обработки и испытаний зенитного ракетного оружия находились тогда под пристальным вниманием и контролем Минсудпрома и ВМФ, и мои общения с А. Б. Айзиным были весьма частыми и продуктивными. Но во время наших встреч и бесед мы никогда не касались тех драматических событий, которые разыгрывались на Севастопольском рейде 29 октября 1955 года, хотя о причинах и последствиях этой трагедии мы уже были хорошо осведомлены.
Как мне было известно тогда, инженер-капитан I ранга (а не контр-адмирал) А. Б. Айзин во время службы в ВМФ являлся начальником военной приемки на Севастопольском морском заводе им. Серго Орджоникидзе.
К сожалению, у меня нет точных доказательств этого, а добыть их в настоящее время уже не представляется возможным, да это и не нужно. Однако в том, что он не был начальником технического управления Черноморским флотом, я абсолютно уверен. Эту должность занимал инженер-капитан I ранга Виктор Иванов, который до последней минуты находился в посту энергетики и живучести (ПЭЖе) линкора и вместе с офицерами БЧ-5 боролся за спрямление опасного крена и спасение корабля. Об этом есть подтверждение в книге Б. А. Каржавина, где на странице 250 среди имен погибших на линкоре приводится фамилия В. Иванова и уточняется его место службы.
Я бы очень не хотел, чтобы Вы расценили мое письмо, с которым я обращаюсь к Вам, как назойливое брюзжание дотошного пенсионера-правдоискателя. Я преследовал совершенно другую цель — просто отметить ряд неточностей, которые отнюдь не являются такими уж принципиальными и могли бы заслонить главный смысл и идею этого очерка: отдать дань памяти погибшим во время этой катастрофы 611 морякам (см. книгу Б. А. Каржавина, с. 6), среди которых был и инженер-капитан III ранга Ефим Михайлович Матусевич — фронтовой товарищ и друг автора этого очерка, честно выполнивший свой воинский долг, не покинувший ПЭЖ и до конца своей жизни боровшийся за спасение линкора.
С этой задачей Даниил Фланцбаум справился блестяще!
Разрешите пожелать Вам всего самого наилучшего.
С глубоким уважением РАБИНЕРЗОН, инженер-кораблестроитель, участник ВОВ
1 Каржавин Б. А. Тайна гибели линкора “Новороссийск”. Документальная историческая хроника. СПб.: Политехника, 1991. 270 с.