Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2006
Тамара Андреевна Попова родилась в Ленинграде. Окончила филологический факультет ЛГУ в 1987 году. Работает главным редактором издательства “Анима”. Автор книги стихотворений “Ветви на ветру”. Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
Сгниет, что не может гореть.
И сколько бы нас ни рожали,
мы всё норовим умереть.
Художника хищное око
вдруг выхватит из пустоты
дорогу вдоль пажити мокрой,
осеннюю слякоть, кусты…
Ту жизнь, где, как в норке мышиной,
обиженный писк и возня,
где горки — а были вершины,
был мрамор — а стал известняк.
он робко вылетел, и вот —
вдруг устремился дух крылатый
в ночной глубокий небосвод.
Дух возносился, принимая
все совершенство Бытия,
и тихо плакала немая,
бескрылая душа моя.
Мне душно в житейской петле.
Есть новые земли на свете,
невиданный Свет на Земле!
“На волю!” — твержу, как молитву,
и вот ощущаю спиной
Свободы опасную бритву,
ее сквознячок ледяной.
Ну, смелей, Каприкорн! Если любишь, пронзай, не щадя!
Всякий раз по-иному танцуем мы вечный балет
на старинную музыку ветра, листвы и дождя.
И всю ночь, до утра, без унылого вздоха “пора”,
изливайся до капли и жажду мою утоли
в нашей роще священной, не знающей топора,
под счастливые всхлипы набухшей весенней земли.
На море шторм, и палуба намокла,
от звуковой волны запели стекла.
Кто так кричит? Да это я сама!
Достигнув пика, камешком с горы
срываюсь и сползаю в мир лавиной!
Безжалостной, блаженной и невинной,
мне весело лететь в тартарары,
и пропадать, и затихать в горсти
Эрота-мальчика, а он сожмет ладошку,
подержит в темноте и сдует мошку,
насмешливо напутствуя: “Лети…”
Ну разве что змея.
Змея шевелится во мне —
мое шестое “Я”.
Она поднимется до гланд,
до чакры горловой —
и я пою на новый лад,
и голос мой — живой!
И в каждой клетке бьется жизнь,
и плещется душа!
— А жаба-то при чем, скажи?
— Да просто — хороша!
Куда летишь, душа моя?
На Острова, на Острова!
Екатерина Полянская
Брось дела, дорогой! Полетели на Острова,
в зеленеющий парк, где вчера еще — сиро и голо,
а сегодня разинула нежные клювы листва.
Все живое поет и ликует: Весна! Dolce Vita!
На доступной волне каждый ловит блаженную весть:
есть под солнышком место для особи всякого вида.
Небольшое, — но есть.
Ненадолго, — но все-таки есть!
Захлебнешься волной звуковой,
и поймешь: это пенье — не зов Лорелей,
этот голос серебряный — твой.
Ты и песня, и голос, и ночь, и волна,
и скала, и мерцающий свет.
Вот и кончилась музыка.
Ты — тишина.
Дальше — то, чему имени нет…