Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2006
Валентина Лелина. Записки на петербургской лестнице. СПб., “Белое и
Черное”, 2005
Странное название для книги стихов, думает читатель, знающий Валентину Лелину как поэта давно пишущего и публикующегося и не сразу замечающий, что на обложке чуть ниже названия книги стоят меленькие уточнения: стихи и проза. Что это значит? Почему собраны в одной книге поэтические и прозаические тексты? Может быть, автор ощутил недостаточность стихотворной речи для выражения повзрослевшей души? Может быть, подсознательно стремится сформулировать промежуточные итоги, понять самого себя?
На самом деле, может быть, и не стоило помещать на обложке эти пояснения — “стихи и проза”, потому что проза Валентины Лелиной, на мой взгляд, это вовсе не проза — это тоже стихотворения, но написанные без рифм. Маленькие истории, вошедшие в заключительный раздел книги, являются логическим продолжением поэзии, они существуют в той же тональности, что и стихи. Эти истории — поэтические эссе, беглые портретные зарисовки, памятные записки о людях, увиденных любовным взглядом и запечатленных несколькими бережными штрихами.
Реальные люди, существовавшие реально в пространстве Петербурга–Ленинграда–Петербурга, но в то же время — почти мифические, сказочные создания, обладающие колеблющимся объемом, сотканным из туманов и воспоминаний… Это — вневременные, вечные обитатели города, со-горожане, сочувствователи времени и пространства. Среди них не только близкие и родные люди, не только известные персонажи былого, приязненные автору своим историческим или творческим началом, но и вполне заурядные, обыкновенные жители города, имена которых обретают новое значение только потому, что на них падает незримое освещение тайной истории. Конечно же, трехвековой истории петербургских мостовых, сумеречных арок, дворов-колодцев, отягченных старинной лепниной стен, тусклых ступеней лестниц, заселенных памятливыми вещами и предметами квартир…
“Жизнь была странной, двойственной, как будто протекала в разных измерениях. И где-то все соединялось, иногда необычно, иногда болезненно. Только город придавал какую-то цельность жизни. Он был причиной и следствием всех движений. Проникал в мысли, чувства, подступал ненавязчиво, но тем сильнее сказывалось его присутствие. С ним невозможно было не считаться. Он диктовал стиль жизни”.
В этих строках, в общем-то, все и вполне точно сказано о главном в поэзии Валентины Лелиной. Сказано ею самой. Так она сама ощущает свою жизнь и свое поэтическое пребывание в ней — для человека, профессионально занимающегося промышленной архитектурой, закономерное самоощущение. Но профессией не исчерпывается своеобразие поэта. И те, кто ценит поэзию Валентины Лелиной, ценит ее вовсе не за то, что в ней органично живут архитектурные приметы городской (петербургской) жизни, вернее, не только за это. За что же?
Рискну высказать предположение, что В. Лелиной удается выразить в своих поэтических строках то “общее” для каждого из нас, то трудноуловимое, но бесконечно дорогое, что и составляет в конце концов историю нашей души… Да и автор предисловия к книге А. Л. Пунин замечает: “…что-то резонирует в душе, когда читаешь эти стихи…”
Туманность, зыбкость, трепетность, неопределенность, мимолетность, обманчивость, иллюзорность…Так являются нам, петербуржцам, времена года и возрасты жизни, исторические эпохи и любовные драмы…Читатель книги “Записки на петербургской лестнице” (отдельно отметим стильный дизайн книги и его благородную выразительность) узнает в поэтической речи автора и летучие, потаенные, щемящие вибрации своей души — здесь идут снегопады, сквозь которые является взору Петербург Петра, здесь бывают ночи, когда осень и зима существуют одновременно, здесь твои слезы, струившиеся по лицу давно, очень давно, можно нечаянно увидеть на щеке женщины, промелькнувшей за вечерней занавеской в окне, здесь душа способна отделяться от человека, уезжать в Петергоф или вовсе исчезать… Стихи становятся частью жизни раньше, чем эта часть жизни осуществляется… Значения слов и чувств колеблются на ветру, бликуют, требуют высказывания, отражения в слове… Молчание невыносимо. Невозможно забыть, что жизнь “дана на время”. Но само время умеет жить в камнях и деревьях, в снегопадах и дождях, в старинных вещах и книгах…
Поэтическая речь Валентины Лелиной может показаться искушенному ценителю поэзии даже и не вполне поэтической: редко-редко где мелькнет метафора, нет ни взрывоопасных эпитетов, ни сногсшибательных сравнений… Эта речь максимально приближена к обыденной, почти разговорной речи, к внутреннему монологу, к машинальному бормотанию на ходу… Но именно так и разговаривает сам с собой, со свой душой любой из нас. Да и стоит ли напоминать о том, что самое важное и ценное именно так и выражается: без риторических украшений, без котурнов, без кондитерских розочек…
Поэзия Валентины Лелиной — поэзия женской души, и душа эта — горожанка, петербурженка. Это любящая душа, хотя и пребывающая в неустойчивом состоянии, вечно изменяющаяся и не умеющая останавливаться в своих текучих изменениях…
Валентину Лелину при всем сказанном нельзя назвать поэтом города. Тот, кто откроет рецензируемую книгу, увидит: первоначальным толчком для начала поэтического высказывания чаще всего становится не какая-то мысль (хотя и она тоже), не мучительный вопрос, не городское впечатление… Нет, импульсом становится чаще всего тонко улавливаемое изменение… природы… (“Переменился ветер… И опять”, “А ночью я проснулась от дождя…”, “За окном читального зала // Виден сквер, что закрыт на просушку”, “Сегодня звезды ранние, // Как шарики из теста”, “Тень облака по городу прошла”, “По капельке, неторопливо, // А лето от нас утекло”, “Зимы четвертый поворот // К исходу растревожит душу”, “Начало осени совпало с одиночеством”…) Ощущение себя и города — через гармонию с природой, через синхронизацию с неназванным “космическим” — удивительно и даже притягательно… Кто ж не слышит повсеместно тяжкие вздохи горожан: “Забегался, не заметил, как весна настала”, “Неужели уже лето? Корюшку продают”… Каюсь, и сама иной раз не замечаю, что трава вовсю зеленеет… Да и не на всех улицах траву увидишь, это правда.
Но Валентина Лелина видит мир гармонично: “И жизнь течет согласно естеству”. В этой простоте и гармоничности есть нежная прелесть — отсветы ее ложатся на все, что попадает в поле зрения автора. В том числе и на образ мужчины, возлюбленного лирической героини. Эта нежная прелесть неизменно грустна, и понятно почему… Потому что первое волнение сердца говорит не только о рождающемся чувстве, но и о бренности его, о неизбежном иссякновении… И в этом тоже есть поэтическая тайна женской души, о которой можно гадать с сочувствием… Совпадение? Несовпадение?..
Скорее второе. Достоинство и мужественность, таинственность и многоликость, парадность и обыденность, власть над вещественным и интеллектуальным, рукотворным и естественным… Как хочется, чтобы образ возлюбленного был гармоничным, сливался в единое целое с возлюбленным образом города… Но где они, такие мужчины?
“Совпадение”, “Предзимье”, “На краю города” — так называются три поэтических раздела книги Валентины Лелиной. В них, как и в разделе “проза”, мы встречаем образы и тени людей, принадлежащих городу. Петербург заселен, он мыслит и страдает, и автор на каждом шагу замечает (иногда подглядывая), что связан с ними, живыми людьми, единством чувствования бытия, его бесценной бренности… За последние непоэтические десятилетия читатель как-то незаметно позабыл, что поэзия по природе своей — психотерапевтическое лекарство от личного одиночества, социального изоляционизма, душевного сиротства и “отщепенства”.
Книга Валентины Лелиной называется “Записки на петербургской лестнице”. Понятно, что автор не наносил на стены граффити, понятно, что не сидел с блокнотом на подоконнике в парадном… Лестница — это метафора. Лестница — это путь, это способ коммуникации дома и города, это символ связи внутреннего и внешнего мира. А если шире — образ взаимодействия с нами, читателями, без которых нет города и без которых не может быть ни настоящего поэта, ни настоящей книги.
Наталья Гранцева