Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2006
Последнее время мы немало говорим и пишем о тревожной демографической ситуации, которая сложилась в нашей стране. И тревожиться действительно есть о чем. Население России из года в год сокращается, смертность превышает рождаемость, средняя продолжительность жизни наших соотечественников значительно ниже, чем в европейских странах. Да и состояние здоровья граждан России не вызывает оптимизма. Об этом особо красноречиво свидетельствует тот факт, что среди молодых людей, призываемых в армию, совсем немного тех, кто обладает полноценным здоровьем. И совсем не случайно в своем относительно недавнем выступлении с телеэкрана, к сожалению, практически оставшемся не замеченным ни власть имущими, ни теми, кто делает погоду в средствах массовой информации, А. И. Солженицын говорил как о главнейшей задаче, стоящей перед руководством страны, о “сбережении народа”. Именно “сбережение народа”, по его мнению, могло бы стать той главной национальной идеей, которую давно уже ищут и никак не могут найти многие наши политики, мыслители, общественные деятели.
И хотя книга И. Тульского и Г. Багрова “Блокадный синдром” (НППЛ “Родные просторы”, СПб., 2005) посвящена, казалось бы, частной проблеме, уже давно минувшему, хотя и значительному историческому событию — блокаде Ленинграда — на самом деле она все о том же — о сбережении народа.
Авторы книги, опираясь на документы, на воспоминания блокадников, на данные статистики, на специальные медицинские исследования, проводимые профессором Рачковым, убедительно показывают, что многие из тех уроков, которые следовало бы извлечь из трагического блокадного опыта, либо вовсе не были извлечены, либо оказались восприняты и усвоены далеко не в достаточной степени, порой лишь поверхностно, формально. Да, разумеется, блокадный опыт уникален, во всей истории человечества мало найдется событий, сравнимых с трагедией осажденного Ленинграда. И в то же время этот уникальный опыт дает возможность делать некоторые весьма важные обобщения, дает возможность судить о том, как стрессовые ситуации, через которые по воле судьбы проходит народ, в частности, голод, систематическое недоедание, отражаются на его дальнейшей судьбе, на его здоровье, на здоровье последующих поколений, на проблемах генофонда нации. Не случайно в отдельных главах книги обсуждаются такие вопросы, как “отрицательные влияния условий ХХ века на здоровье нации”, или “возможные пути оздоровления нации”, или, скажем, “необходимость менять государственную политику в области социальных проблем”.
Авторов книги волнует прежде всего судьба тех, кого они называют “блокадными малышами” (а таких к началу блокады в городе насчитывалось ни много ни мало — около 300 тысяч). Даже относительно недолгое пребывание в блокадных условиях навсегда оставило след в их жизни, подорвало их здоровье и, более того, отразилось на состоянии здоровья их детей и внуков. То есть, образно говоря, блокада ударила и по тем, кто знает о ней лишь по книгам или по рассказам своих бабушек. Однако, как с горечью отмечают авторы книги, какой-либо специальной государственной программы, направленной на поддержку и реабилитацию именно этой категории граждан, тех, кто перенес блокаду в младенческом возрасте, никогда не существовало. Не существует ее, к сожалению, и теперь. И вероятно, если бы не отдельные энтузиасты, подобные профессору Рачкову, если бы не их труд, эта проблема была бы и вовсе предана забвению.
Авторы “Блокадного синдрома” исходят не из собственных эмоций (хотя эмоции порой вполне закономерно прорываются на страницы книги), а из научно обоснованных данных. Цифры, графики, таблицы — все это органично вплетается в ткань повествования. Книга написана сдержанно, порой, может быть, даже суховато, с той дотошной точностью, с какой пишутся протоколы научных исследований и наблюдений, но за этой суховатостью стиля угадывается эмоциональное напряжение, угадывается то веление души и сердца, которое и побуждает в подобных случаях браться за перо. Именно в том, чтобы донести свою обеспокоенность не только до окружающих, но и до власть имущих, чтобы воздать должное тем, кто страдал от голода и холода, еще даже не понимая всей безмерности своего страдания, авторы книги видят свой гражданский долг.
Печалит лишь одно: если судить по приводимым в книге материалам, по прежним публикациям в некоторых газетах, которые даются в книге в качестве приложения, по датам, стоящим на обращениях к власть имущим, усилия привлечь внимание к больным проблемам, связанным с генофондом нации, со здоровьем народа, с судьбой самых маленьких блокадников, предпринимаются уже давно, и не только авторами книги. Но, похоже, реальных результатов нет или почти нет. Что ж, остается лишь надеяться, что, как говорит народная мудрость, капля камень точит.