Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2005
* * *
Это — в комнате нарядной
Золотой стеклянный сор.
Вся зима — один нескладный,
Бестолковый разговор.
Словно — за полночь, за чаем,
За неубранным столом…
Впрочем, это я случайно,
Я ведь тоже не о том.
Я о том, что вся услада
Сердцу — помнить, что оно —
В дом из солнечного сада
Отворенное окно.
* * *
…И в памяти (в беспамятстве: во мраке)
Горит одна неконченая мысль,
И к ней слова, как бабочки, слетают
Про все: про опрокинутый светильник,
Про долгий путь до солнечного дома
И (Господи, прости мне) — и про то,
Чего приметы — бледность, грусть и слезы…
ПРОЩАНИЕ
И вот — пора из разоренной Трои…
Навьючив скарб, и скорбь, и горб раба,
Вперед, вперед! — над пеньем, ржаньем, воем
Трубит Фортуны медная труба.
Еще туда — последним жадным взглядом —
С холма — на град, на свет, на пепел свой —
Огня, огня! — и ничего не надо
Запоминать, жалеть и брать с собой.
Такая нам разлука предстояла,
Когда в дверной проем тянуло тьмой
И, грозная, любовь моя стояла,
Как ангел, приходящий за душой.
* * *
Не то, что здесь подумают; не только.
Не только ложь и слабость, нет: душа —
Беглянка, нищенка, знакомка конокрадов —
В такую полночь, на таком подворье
Глядит на гостя дивного и с ним
Заговорить, спросить, откуда нас
Украли в детстве, и — еще важнее —
Промолвить — прорубь, промолчать — петля…
И бродит в нас наречие родное
И взламывает память: так река
Могучая и под глубоким льдом
До дна не промерзает и в себя
Неутоленным бьется вопрошаньем…
Но слов не вспомнить, звуков не связать.
Тогда — сглотни внезапную обиду,
То за одним, то за другим вбегай,
То самовар вноси, а то дрова
Подкладывай в огонь и притворись —
От беготни, от жаркого огня
Горит лицо… Смотри — еще покуда
Заря не занялась, еще в окно
Не стукнули, не кликнули в дорогу…
Еще огонь пылает в очаге.
ОТРАВЛЕНИЕ
— Выпейте, Ольга! (Напиток готов приворотный,
Темный, тяжелый, пахнущий влагой болотной,
Легкий и горький — доля, неволя, судьба…
Чаша сия не минует тебя.)
— Выпейте, Ольга! (Напиток готов чудотворный.
Будешь потом заколдованной бабочкой черной;
Птица ли бьется, попавшая ночью в силок…
Нитка порвется, но будет на ней узелок.)
— Ольга, допейте! Остался последний глоток!