Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2005
* * *
Конец походу — рюмки всклень полны.
В квартирах наших — жены, а не вдовы:
Вернулись все — ни мертвых, ни больных!
И флаг трепещет, и скрипят швартовы.
Зачеркивали дни в календаре —
И жизнь быстрей летала, чем в романе.
Нас берегла любовь — на корабле
Кружились тени из воспоминаний.
Святое дело — выпить двести грамм,
Приправив парой боцманских историй.
Мы пили за любовь, за милых дам.
И только после — тост: “За тех, кто в море!”
* * *
Улетели ласточки. Над кручей
Ива расплескала свой наряд.
Стали ночи холодней и гуще,
Но в траве кузнечики звенят.
Шаг тяжел. И постарело тело.
Чаще ждем нерадостную весть.
В детстве мир мечтаем переделать,
В старости — оставить все как есть.
ОДУВАНЧИКИ
И желтые, и белые… Стихия.
День в серебро переплавляет медь.
Одни шмелей целуют, а другие
Мечтают сами в небо улететь.
Придет июль — мы, кажется, ослепли:
Тревожно по лугам блуждает взгляд.
Ни серебра, ни меди… Только стебли,
Как будто наковаленки, звенят.
* * *
А. Р.
Разговор — и вкривь, и вкось! — рвется, будто нить.
С сумасшедшими людьми любо говорить.
Собеседник — то Нерон, то Наполеон,
Да и ты им в пять минут в графы возведен.
В плен берет безумьем речь, набирая власть,
Мало смысла, но в словах — искренность и страсть.
Нет ни меры, ни границ — тусклый свет и мгла.
Даже кажется, что ты сам сошел с ума.
* * *
О чем жалеть? Секретов нет отныне.
В окне горит вечерняя звезда.
Жизнь догорает, как дрова в камине.
Я постарел, и ты не молода.
Сгущается в саду ночная темень.
Наш разговор натянут, будто нить.
Мы разные с тобой, но в то же время
Мы так близки, что не разъединить.