Опубликовано в журнале Нева, номер 3, 2005
Крупная национальность, как правило, формировала свой взгляд на мир, свое понятие о его назначении и смысле, то есть, в итоге, свою религию. Разумеется, в этом процессе большую роль играли черты бытовой жизни народа — его претензии на власть, богатство и прочее. Однако со временем религия все более захватывала под свою эгиду бытовую жизнь наций, что случалось в истории человечества не так уж редко — достаточно вспомнить немало религиозных войн на нашей Земле.
Таким образом, возвеличивание национальности, как таковой, то есть, возвеличивание религии, культуры, языка и других особенностей несет человечеству всевозможные распри, террор, войны, в общем, несет вражду между людьми, которые посеяли ее на Земле тысячи лет назад — с тех пор она буйно разрослась и стала восприниматься потомками этих людей нормальным явлением жизни.
Возможно, единственным способом спасти Землю от гибели, к которой она стремительно мчится, является вненациональность. В чем ее сущность и как она должна формироваться — это вопросы, на которые пока ответить трудно. Однако некоторые ее черты все же можно определить. Во-первых, в сути вненациональности дружественность религиозных верований, которые в будущем должны преобразиться в одну религию, основанную на приятии Единого Бога. Определить путь к такой религии, надо полагать, еще не пришло время. Но думать об этом следует уже сейчас, пока еще Земля все-таки жива. И вненациональность, как проблема, как идея человечества, во всех своих проявлениях должна восприниматься своего рода панацеей от гибели нашей маленькой планеты.
Одной из важных форм вненациональности является единый язык на Земле, который с некоторых пор мерещится человечеству.
В связи с этим нужно акцентировать роль языков как весьма важной преграды становления вненациональности, преграды чрезвычайно сильной по своему разнообразию. Возможно, именно постепенно формирующееся множество языков стало источником разрушения общения между людьми, которое когда-то существовало на Земле. История располагает лишь отдельными мало или совсем не связанными между собой способами. Для нас интересен один из древнейших, так называемый линейно-символический; люди общались с помощью спиралеобразных рисунков, которые олицетворяли собою различные понятия, определяемые количеством спиралей, образующих в основе своей круг. Так, по крайней мере, объясняют исследователи спиралеобразные рисунки. Возможно. Однако для нас не так уж важно объяснить смысл того или иного рисунка, для нас интереснее сам факт общения людей изобразительным способом. Нет ли единого начала такого рода общения с абстрактной изобразительностью нашего времени? Это только вопрос, ответ на который мы найдем (если найдем) не скоро. Но, во всяком случае, изобразительность, как таковая, заключает в себе возможность общения людей разноязычных. Давно сказано: “Все возвращается на круги своя”.
Вполне осознанные стремления к вненациональности, разные по своему характеру и целям, бывали в истории человечества. В одном случае они напоминали своего рода фрагменты неясно выраженного явления под толстой завесой политико-государственных интересов. Здесь нет необходимости прослеживать историю подобных случаев, но два из них, возникших в непосредственной исторической близости к нам, следует хотя бы упомянуть. Именно упомянуть, ибо подробности этих прецедентов очень хорошо известны.
Для начала нужно вспомнить удивительное в своей исторической жизни явление — возникновение в СССР понятия “советский”. Как мы помним, еще совсем недавно представители буквально всех национальностей в Союзе — русский, белорус, татарин и другие — находились под эгидой этого понятия. Национальность, как таковая, официально воспринималась как нечто второстепенное, главным же являлась принадлежность человека к СССР и, таким образом, счастье быть “советским”. Очень сильным стимулом в становлении этой ситуации была деятельность коммунистической партии, которая проникла решительно во все национальности страны. Условия жизни, слагавшиеся год за годом, руководящее положение партии во всех отраслях жизни привели постепенно, а с исторической точки зрения стремительно, к явному обособлению русского языка, его фактическому превосходству над всеми иными языками в Союзе. Волей-неволей, но все национальности были вынуждены общаться по-русски. Как ни смешно сейчас это звучит, но одним из аргументов в ходе этого процесса стало известное выражение — “сам Ленин говорил на русском”.
Таким образом, русский язык очень быстро приобрел черты вненациональности. И хотя она не была целью этого процесса, в своем языковом аспекте вненациональность, без сомнения, проявилась в жизни СССР. Игнорировать, забывать такое чрезвычайно важное для мира явление никак нельзя уже потому, что оно захватило 1/6 часть всей Земли.
Другим случаем, который необходимо вспомнить, была история образования Соединенных Штатов Северной Америки. Не касаясь создания Штатов, упомянем лишь официальное учреждение единого — английского — языка для многонационального населения этой очень быстро возникшей страны. Появление языковой вненациональности в США было характерно практичностью, четкостью и целенаправленностью поставленной задачи и потому несколько отличалось от того, как подобный процесс проходил в СССР, однако в данном случае для нас это не существенно.
Надо сказать, что такой или похожий путь к единому языку бывал в мире задолго до упомянутых случаев. Например, в Китае при существовании множества бытовых языков в свое время был принят один письменный язык при сохранении бытовых языков. Не трудно увидеть близость этой ситуации той, какая возникла в Советском Союзе. Исходя из этих примеров, можно предположить, что стремление к единому языку, как одной из форм вненациональности, заложено в человечестве и так или иначе проявляется, когда в том бывает нужда.
Ни в коем случае нельзя видеть в этих стремлениях к единому языку какую-либо глубокую идею. Нет. В основе их было желание изобрести нечто, что являлось бы помощью в общении людей — и только. Другое дело — последствия подобных процессов, которые играли весьма важную роль в самой духовной жизни народов.
Другой путь к вненациональности существовал на Земле издавна, причем человечество двигалось по нему нередко бессознательно или видя лишь ближайшие итоги своей деятельности, которые сводились к возможности более широкого общения. Это происходило главным образом в искусстве и науке. Для примера можно вспомнить нотное письмо или цифровую систему, сложившиеся в Европе несколько веков назад.
Музыка, балет, изобразительное искусство — вот те области культуры, где вненациональность проявилась наиболее свободно и легко. Причина этого проста — они не связаны языком. В итоге их особенности создают условия для появления интернационального зрителя — зрителя вненационального искусства.
Легко заметить, что влечение к вненациональности всегда было свойственно в первую очередь людям творческим, для которых власть, богатство, положение в обществе, как правило, не играли главную роль в жизни. Именно творчество сохраняло в человечестве бессознательную тягу к вненациональности, способность воплощать ее сущность в конкретных созидательных усилиях. Это естественно, ибо сама идея вненациональной культуры чрезвычайно привлекательна тем, что несет в себе возможность духовного сближения людей, хотя человечество, надо думать, еще не вполне подготовлено к достаточно глубокому восприятию этой идеи.
Стоит повториться: гигантское количество языков, существующих на Земле, представляют собой грозный частокол на пути к духовному единству человечества и в итоге на его пути к единой религии. И здесь прежде всего необходим единый язык для людей.
Надо сказать, мысль о создании всеобщего мирового языка не новая. В России в начале XX века с такой идеей выступил В.Хлебников, призывавший “создать общий письменный язык, общий для всех народов третьего спутника Солнца, построить письменные знаки, понятные и приемлемые для всей населенной человечеством звезды, затерянной в мире”. Он считал, что “немые — начертательные — знаки помирят многоголосицу языков”. Будущий язык или “язык будетлянина” Хлебников назвал “заумным”, то есть находящимся “за пределами разума <…> То, что в заклинаниях, заговорах заумный язык господствует и вытесняет разумный, доказывает, что у него особая власть над сознанием, особые права на жизнь наряду с разумным. Но есть путь сделать заумный язык разумным”. Хлебников приводит немало примеров такого пути, однако все его построения основаны на особенностях только русского языка. Впрочем, сам автор оговаривается: “…заумный язык есть грядущий мировой язык в зародыше”.
Итак, перед людьми в их стремлении к вненациональности стоит первая гигантская по своей сути задача — создание общемирового языка. Конечно, путь к нему может быть различным, но в основе своей все же мерещится изобретение абсолютно нового, внеисторического языка. Надо думать, что процесс этот чрезвычайно сложный, тяжелый и продолжительный, в основании которого должно быть всеобщее согласие великих жителей Земли.
Со временем единый язык из полезного для бытовой жизни людей явления постепенно станет превращаться в средство для духовного единения человечества и таким образом послужит формированию общего для жителей Земли верования все в тот же смысл жизни и назначение человека.