Публикация Р. Соколовского
Опубликовано в журнале Нева, номер 12, 2005
I
Месяца два тому назад мои финансовые дела были в следующем положении.
За квартиру было заплачено за месяц вперед. Прислуга получила причитающееся ей жалованье. Домашние расходы были также обеспечены солидной суммой на месяц вперед.
И, кроме всего перечисленного, в бумажнике у меня лежало 1500 рублей новыми сторублевыми бумажками.
— Что мы будем делать с этими деньгами? — спросил я жену не без гордости.
Жена задумалась.
— Хорошо бы домик купить! — мечтательно произнесла она. — Я так люблю иметь собственный дом.
— Да, недурно бы, — согласился я. — Но для дома, пожалуй, денег не хватит. Знаешь, сколько стоит в Петербурге земля?
— Сколько?
— В пассаже около трех тысяч сажень…
— Вот как? Пожалуй, не хватит денег. Разве…
Жена глубокомысленно наморщила лоб.
— Разве купить в пассаже полтора аршина земли. Выкопать яму и не огородить ее.
— Что же из этого выйдет?
— Выйдет следующее. Покупатели, боясь упасть в яму, перестанут ходить в пассаж, и магазиновладельцы из кожи вылезут, чтобы откупить у нас наш клочок земли… Слупим с них тысяч десять.
Идея жены мне понравилась, но внутреннее чувство мне подсказывало, что не так обернется дело, и я отверг мысль о яме.
— А знаешь что?
Блестящая мысль сверкнула внезапно в моей голове.
— Начнем играть на бирже. На днях один офицер, имевший в кармане пятьсот рублей, выиграл полмиллиона. У нас полторы тысячи, значит, выиграем полтора миллиона. Недурно иметь полтора миллиона. А?
— Ты этого офицера видел? — спросила жена.
Я засмеялся.
— Н-нет, не видел…
— А кто-нибудь из твоих знакомых видел этого офицера?
— Н-никто.
— Вот видишь…
Все-таки, обдумав всесторонне вопрос о бирже, мы решили попытать счастье.
II
На следующий день я зашел в самую популярную в городе банковскую контору и обратился к банкиру со следующими словами:
— Покажите мне бумаги.
— Вам какие бумаги нужны? — спокойно спросил меня банкир.
— Мне нужна такая бумага, которая сегодня продавалась бы по очень низкой цене, а завтра — по очень высокой.
— У нас все бумаги таковы! — с гордостью ответил банкир. — Других бумаг мы не держим. Какую прикажете завернуть?
И прежде, чем я открыл рот, банкир нагнулся к моему уху и прошептал:
— Купите плутиловские… Завтра на три тысячи рублей поднимутся. Это я вам по секрету сообщаю.
— Откуда вы знаете, что поднимутся?
Банкир еще ближе придвинул губы к моему уху.
— Под строжайшим секретом сообщаю вам: англичане раскупают все акции… Только вам я это сообщаю… Купите Плутиловские. Бумага прочная. Вот попробуйте порвать…
Я попробовал рвать, и действительно оказалось, что это не так легко.
— Отрежьте мне пятьдесят! — приказал я.
Когда сделка была свершена, банкир сказал:
— Теперь вы лицо заинтересованное, и ваш долг…
— Уже долг?.. Лишь только успел купить, а уже говорите о долге…
— Вы меня не поняли! — недовольный тоном ответил банкир. — Я говорю о нравственном долге.
— Это другое дело. Нравственных долгов сколько угодно. Говорите, какой у меня теперь нравственный долг?
— Ваш долг убеждать всех ваших знакомых, чтобы они покупали плутиловские…
— Зачем же?
— Какой вы непонятливый! — рассердился банкир. — Чем больше людей будут покупать, тем больше бумага поднимется в цене.
— Хорошо! — уныло произвнес я. — Буду убеждать знакомых.
— Всем говорите, что бумагу англичане хотят раскупить всю.
— А это зачем?
Банкир вскипел и закричал:
— Какой вы глупый! Слух об англичанах хорошо действует на покупателя. Вот же вы купили, когда я вам сказал, что англичане покупает плутиловские. Чем другие идиоты лучше вас!
— Хорошо, буду говорить, что англичане…
— Слава Богу, понял. Теперь ступайте!
III
Нельзя сказать, что бы я вышел из банкирской конторы в хорошем настроении.
— Здрав-ж-лаю, ваше-скородие! — услышал я вдруг за своей спиной.
Обернувшись, я увидел козырявшего мне городового. Славный унтер отлично знал меня, так как в каждый праздник приходил поздравлять и получал на чай.
Встречал он меня постоянно радостно я козырял, желая здравия, хотя знал, что я военным никогда не был.
— Что, брат, зря стоишь тут! — сказал я с укоризной городовому. — Пошел бы на биржу играть…
Городовой почтительно улыбнулся.
— Никак невозможно мне иттить, — ответил он, прямо глядя мне в глаза. — На посту стою.
— На посту! От стояния на посту только поститься и будешь. Купил бы ты, брат, плутиловских. Англичане не сегодня-завтра все раскупят.
— Англичане? Что ж, пусть раскупают. Видно, от Бога им это написано. А я ведь не англичанин…
Ни одного из знакомых не удалось мне убедить покупать плутиловские.
К вечеру плутиловские сильно понизились в цене. Я потерял пятьсот рублей.
— Эх, разиня! — выругал меня на следующий день банкир. Вам не на бирже, а в бабки играть. Продайте плутиловские и купите шарлатанских штук пятьдесят.
— Почему шарлатанских?
— Почему? Почему? Эх, вы! Потому что шарлатанские англичане скупают…
— Вы… ввы… вы это, наверное, знаете?
— Не рассуждать! — закричал банкир. — Говорят вам, покупайте, так, черт возьми, покупайте!
Я повиновался.
IV
Не прошло и часа после сделки с шарлатанскими, как на бирже началась паника.
Шарлатанские, как водопад, бешено летели вниз, увлекая в падении своем миллионы.
Я чувствовал, что, если еще час будет продолжаться падение, я потеряю все, и, как выпущенная из лука стрела, я помчался в банкирскую контору. На пороге я крикнул:
— Продать! Скорее продать!
Банкир меня встретил ехидной улыбкой.
— А, явились, — сказал он, обливая меня презрительным взглядом. — Пришли считать барыши! Ну, и везет же вам, батенька…
— Мне никогда не везло в игре! — виновато сознался я.
— Зачем же вы, черт возьми, полезли на биржу? — вскипел банкир. — До какой бумаги ни дотронитесь, она начинает катиться вниз, как с горы камень. Сколько у вас еще осталось на онкольном счету?1
— Кажется, двести рублей.
— Так возьмите свои деньги и ступайте с Богом. Из-за вас разоряются тысячи людей.
Тут мое терпение лопнуло.
— Извините, — сказал я сердито. — Вы не имеете права так поступать. Если вы банкир, так не извольте лениться — покупайте мне бумаги.
Банкир увидел, что со мною шутки становятся плохи, и смягчил тон.
— Купите ренту, — посоветовал он. — Если и рента начнет понижаться, то вас нужно убить или подкупить, чтобы вы не играли.
Последние слова я намотал себе на ус.
V
Через два дня рента упала до стоимости бумаги…
Панику на бирже трудно было описать. Биржевики с плачем останавливали извозчиков, кондукторов конки, сутенеров и канючили:
— Добрый господин! У меня жена, дети, купите у меня ренту…
Когда я пришел в свой банкирский дом, меня встретили радостные клики:
— Слава Богу! Ваш онколь кончился!
— Не будете больше играть, и оживет биржа!
— Страна будет спасена от краха!
Но у меня уже был обдуман план…
Вынув бумажник, я молча положил его на стол и спокойно заявил:
— Здесь у меня еще тысяча рублей. Хочу продолжать…
Говоря это, я думал:
“Что если попросят показать деньги. Ведь у меня тут ни гроша…”
Но тут произошло нечто невообразимое.
Банкир побледнел, как полотно, и едва слышно пролепетал:
— Вы хотите зарезать биржу!..
Испуганная толпа онколистов окружила меня, стала на колени и, простерши руки, завопила:
— Пощадите! Не разоряйте нас!
Я настойчиво повторил:
— Хочу играть!
Банкир и онколисты переглянулись и стали шептаться.
— Сколько? — гневно спросил меня спустя несколько минут банкир.
— Сто тысяч! — ответил я спокойно.
— И вы бросите игру на бирже?
— Даю слово!
— Отлично!
В тот же день сто тысяч были внесены на мое имя в банк. Теперь уже больше месяца не играю. Только в редких случаях, когда мне становится скучно и я хочу развеселить себя, я беру тысячу рублей, отправляюсь на биржу и заявляю:
— Хочу играть!
Банкир вскидывает на меня безумно-гневный взгляд и берется за бумажник.
— Сколько? — спрашивает он, сжигая глазами меня.
Я называю сумму.
Банкир отсчитывает деньги.
Еще несколько таких нашествий на банк, и я буду миллионером.
Как видите, даже человек, которому никогда не везло в игре, может разбогатеть, играя на бирже…
“Смех среди руин”, 1912
Публикация Р. СОКОЛОВСКОГО
1 Онкольный счет — вид краткосрочного коммерческого кредита, который должен погашаться заемщиком по первому требованию.